Рекомендовано до друку 2 страница

Почти всегда разгадывал. А если не получалось - сознательно (или все же скорее бессознательно) запутывал себя. Пока в мозг не поступала информация, что с заданием он справился. Что теперь можно не волноваться. Что все и далее будет происходить так, как надо. Как необходимо.

Глава 2

Он мог признаться, что в последнее время много раз готов был пересматривать свою жизнь заново. Вернее - начать предпринимать подобные попытки. Притом что фактически, мало что у него на самом деле получалось. И прежде всего, конечно же, от того, что как-то серьезно к подобному вопросу он не подходил. Понимая, должно быть, что при случае всегда может это сделать. Ну а сейчас, значит, пока оттягивал момент.

Получалось так.

И в тоже время заранее о чем-то конкретно невозможно было догадаться заранее. Потому как, это только с одной стороны можно было взглянуть соответствующим образом, поверив, что все так и есть на самом деле. А с другой стороны - оказывалось, что все и вовсе безобразие полное. И какого-то подхода если и требовало, то скорее стоило заметить, что не нужно было вообще подходить к подобному вопросу. Потому как уходила правда куда-то в сторону. А догонять ее, иной раз, и смысла и времени не было.

..............................................................................

Он бы мог сказать, что все у него только начиналось.

Несмотря на относительно серьезный возраст, Вульф Томас Рудольфович, вероятно впервые за последние годы своего существования чуть не признался себе, что он понял, что всегда в его жизни было главным.

Ведь вопрос может так стоял и раньше. А вот получалось,-- он сознательно уводил себя в сторону. Понимая, что может даже и не прав он будет вовсе, если коснется его,-- а нет,-- прав, прав,-- наверное уже говорил он себе,-- но поскольку дело не сдвигалось с мертвой точки вопроса, выходило, что все на самом деле не так-то и серьезно, как казалось ему, когда он подходил к разрешению вопроса слишком, как ему казалось, близко.

И в тоже время вполне мог бы он удалиться в сторону и раньше.

Да не отпускало все же что-то его. Ну, или он особенно как-то не желал расставаться со всем, что было ему так дорого. Хотя было ли? Наверное, вопрос...

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------

Томас Вульф вспомнил, что когда-то он уже подбирался в своей памяти к подобной разгадке. Да вот видимо тогда действительно что-то помешало ему. Разве что сейчас,-- подумал он,-- сможет...

--Да нет, он должен,--запротестовало нечто внутри Томаса,--он должен, непременно должен сейчас разом и бесповоротно разрешить наметившийся (давно уже наметившийся,--повторил он) в душе конфликт. И разве что где-то в подсознании стоило признать, что время еще не пришло. Не пришло настолько, что он действительно мог бы все сделать правильно и так как надо. А вот знал ли кто - как на самом деле надо? Пожалуй, что и не знал...

.........................................................................................................

Всегда знал об этом сам Томас Вульф. Как-то по необычному высокий и худой (излишне,-- как улыбнулся бы кто-то), Томас Вульф с недавних пор как никогда чувствовал, что находится на пороге каких-то удивительных открытий в области самого себя.

Можно было еще предположить, что что-то действительно оттягивало тот миг, когда он расскажет себе -- о себе -- все и сразу. Но вот сейчас миг этот как будто действительно подошел. А значит, надо было как минимум решаться.

--А как максимум,--подумал Томас,--придумать очередную причину, которая в очередной раз отдалит этот миг...

Могло ли закончиться это действительно за миг - Томас не знал. Он только подумал, что сделает все возможное, чтобы все сейчас состоялось. Потому как после,-- и он знал это,--уже не будет так мучительно больно его душе. Ведь иной раз его душе было действительно больно. Но то было все же больше раньше, чем теперь. Теперь все как-то получалось иначе. По другому. Может даже и действительно по другому.

К Томасу вновь пришли воспоминания о прошлом.

Когда они накатывали, его психика вела себя так, словно бы все время ожидала этого. Потому как становилась она мягкая как воск, пропуская в себя (и через себя) все, что до недавних пор считалось что забылось.

Не забылось. Просто в результате жизненных преобразований оказывалось вытесненным куда-то на задворки. Но практика показывала, что все возвращалось даже быстрее, чем этого можно было ожидать. И от того на душе Томаса становилось как-то по-особенному весело и вольготно.

А еще, наверное, становилось ему удивительно свободно. Потому как в такие минуты отбрасывал он все наветы, пришедшие до этого с культурой (к которой он как-то по особенному бессознательно стремился). Являя себя -- самому себе -- таким, каким он, наверное, всегда был.

В такие минуты Томас забрасывал все, что связывало его с жизнью настоящей.

Он больше не был преподавателем института, и примерным семьянином.

Он больше не был трезвенником.

Его мозг в такие минуты жаждал самых невероятных преобразований. Да и имени "Томас" уже тоже не было. Ни имени, ни фамилии.

И тогда он снова становился Сеней Коромысловым.

Глава 3

Сеня Коромыслов...

О детстве Сеня говорить не любил. О юности тоже умалчивал. Но вот молодость его была совсем иной, чем это могли представлять те, кто знал его в детстве, и представлял во взрослой жизни. И отрезок между двадцатью и тридцатью годами - был у Сени тем, когда он, наверное, действительно был самим собой. По сути - дебоширом и пьяницей. А еще -- призером страны по боксу. Если бы не распад Союза - быть бы ему и чемпионом. Да вот увлекли его на рубеже начала 90-х другие дороги. И что тогда уберегло Сеню от того, чтобы окончательно не стать преступником - загадка. Загадка, впрочем, небольшая. Потому как Сеня понимал, что просто его уберегла судьба. Потому как, отсидев небольшой срок по бандитской статье, позднее он сделал все, чтобы исправить свою биографию. А природный талант и интеллект помогли ему сделать все так, чтобы те, кто узнал его через десять-двадцать лет (когда Сене стало сорок, и он изменил свои ФИО, вспомнив об иностранных корнях и придумав легенду проживания за границей - за границей Сеня на самом деле родился, может быть прожил раннее детство, но сформировался уже на просторах СССР) не могли и подумать, что Томас Вульф - стал таковым только недавно. А до этого он был известен как Сеня Коромыслов, или еще проще - Коромысло, как его звали дружки.