ИНДОНЕЗИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 60-х – 90-е ГОДЫ.
События 1965 г. стали прямым порождение того перманентного кризиса, в котором пребывала Индонезия с момента обретения независимости. Установление парламентской республики было явным забеганием вперед, поскольку в стране отсутствовало гражданское общество, и даже политическая элита не сумела достичь минимального консенсуса, необходимого для проведения стабильной социально-экономической политики. Кризис парламента отчетливо показал неспособность слабоструктурированного, не вышедшего из традиционализма индонезийского общества самостоятельно себя модернизировать. Движение страны вперед требовало вмешательства государства, и режим “направляемой демократии”, казалось, является шагом в этом направлении. Но в годы правления Сукарно государство не сумело справиться с ролью двигателя модернизации. Не имевший собственной политической опоры Сукарно для удержания власти балансировал между различными политическими силами, что давало бюрократическому аппарату широкую автономию. Индонезийское государство при Сукарно стремительно разбухало за счет мало профессиональных чиновников, заботящихся прежде всего о личной выгоде. На политике государства сказалось и нежелание Сукарно заниматься решением экономических вопросов, в которых он был малокомпетентен.
Приход армии к власти положил начало третьей попытке преодолеть внутренний кризис и двинуть страну по пути модернизации. У армии были определенные предпосылки для выполнения этой задачи. После завоевания независимости и подавления сепаратистских мятежей середины 50-х годов военные привыкли считать себя спасителями отечества и внимательно следили за развитием политических процессов в стране. В условиях перманентного экономического кризиса армия, опираясь на переданные ей предприятия, научилась жить в режиме самообеспечения. В ходе своей хозяйственной деятельности военные обрели опыт экономического управления, наработали связи с китайскими предпринимателями и молодыми прфессорами-экономистами. Явными преимуществами армии над гражданскими политиками были внутренняя дисциплина и хорошо усвоенное чувство субординации, что делало армию более консолидированной, чем общество в целом. Не случайно к середине 60-х годов в офицерском корпусе прочно укоренилась идея о том, что армия должна выполнять двойную функцию: защищать страну и активно участвовать в социально-политической жизни.
Таким образом, с приходом к власти военных Индонезия получила шанс приступить к столь необходимой модернизации. Отныне все зависело от желания и способности военных кругов проводить политику преобразований.
Первейшей заботой армии стало прочное овладение властью. Этот процесс занял период с октября 1965 по март 1967 гг.
Сразу после подавления мятежа военные в октябре – декабре 1965 г. обрушили жесточайшие репрессии против КПИ, организовав общенациональную компанию по уничтожению коммунистов. Ее жертвами, по разным данным, стали от 200 тысяч до одного миллиона человек; почти столько же оказалось в пожизненном заключении. КПИ была официально запрещена, ее сторонники ушли в джунгли, где начали затяжную (и бесплодную) партизанскую войну. Следующий удар военные нанесли по второй левой партии страны – НПИ. Армия расправилась со многими рядовыми членами партии, в мае 1966 г. отстранила от руководства НПИ представителей ее левого крыла. Репрессии позволили военным решить две важные политические задачи: устранить главных политических оппонентов и посеять среди населения страх перед властью, который надолго стал главным средством поддержания политической стабильности в стране.
После разгрома КПИ главным препятствием армии на пути к власти стал Сукарно, который, по конституции, держал в своих руках все нити управления страной и по-прежнему имел высокий авторитет среди населения и даже у части офицерского корпуса. Открытое устранение Сукарно могло подорвать авторитет армии, выставив ее антиконституционной силой, а также грозило массовыми беспорядками. Военные поначалу пытались уговорить Сукарно уехать за границу, пока армия не наведет порядок в стране, обещая сохранить за ним пост президента. Сукарно отказался и сам попытался перехватить инициативу, объявив в январе 1966 г. о создании Фронта Сукарно – массовой организации своих сторонников.
Тогда военные изменили тактику. Широко декларируя верность Сукарно и его идеям, они организовали кампанию против президента под лозунгом защиты Сукарно от совершения ошибок. Военные круги организовали в прессе серию публикаций с критикой внешней и внутренней политики президента. Созданные после октября 1965 г. антисукарновские молодежные организации начали нападения на парламентариев и членов правительства. Это позволило армии под видом обеспечения безопасности ряда министров провести чистку кабинета. Затем военные организовали суды над наиболее близкими к Сукарно политиками, используя судебные процессы для обнародования дополнительного компромата на президента. Армия быстро нейтрализовала Фронт Сукарно, поставив своих представителей во главе большинства его организаций. Военные также лишили Сукарно его главного политического оружия – возможности напрямую контактировать с народом.
В этой “войне нервов” Сукарно сдавал одну позицию за другой. 11 марта 1966 г. под давлением армии он издал указ, предоставивший одному из лидеров военных генералу Сухарто право принимать все меры, необходимые для сохранения порядка в стране. Затем Сукарно согласился на создание нового правительства, в котором половину мест получили ставленники армии. Летом 1966 г. военные на заседании Временного народного консультативного конгресса (ВНКК) провели решение о лишении Сукарно поста пожизненного президента. Правда, при этом конгресс принес Сукарно извинения и сохранил за ним пост президента до намеченных на лето 1968 г. президентских выборов.
Осенью 1966 г. после того, как на судебном процессе одного из соратников Сукарно выяснилось, что президент знал о подготовке мятежа 1965 г., военные организовали в прессе новую кампанию критики политических промахов Сукарно, его любовных похождений, его тщеславия и эгоизма. В январе 1967 г. парламент, в состав которого армия ввела более сотни своих представителей, принял резолюцию о расследовании участия Сукарно в антигосударственных действиях. В феврале 1967 г. Сукарно направил главе правительства генералу Сухарто письмо, в котором соглашался на роль номинального главы государства и просил лишь сохранить за ним титулы президента, верховного главнокомандующего и великого вождя революции. Учитывая заслуги Сукарно перед страной, военные отказались от проведения суда над президентом, удовлетворившись полным лишением его власти. 12 марта 1967 г. ВНКК освободил Сукарно от функций главы государства и назначил президентом Индонезии генерала Сухарто.
Переход всей полноты власти к военным стал отправной точкой нового перехода в жизни Индонезии – периода “нового порядка”.
Оформление режима “нового порядка” прошло в виде затяжной политической реформы 1967–1975 гг., которая, как ни парадоксально, базировалась на идеях Сукарно о профессионально-функциональном представительстве и упрощении партийной системы. Главная цель реформы заключалась в том, чтобы создать в стране необходимый для проведения политики преобразований политический климат, легитимизировать участие армии в политической жизни и обеспечить военным реальные рычаги управления страной, не опускаясь до банальной военной диктатуры.
В 1967 г. завершилось оформление Организаций функциональных групп (ГОЛКАР) – квазипартии, созданной военными еще в 1964 г., но фактически бездействующей. Целями ГОЛКАР провозглашались “завершение индонезийской революции”, создание “справедливого и процветающего общества” на основе принципов ПанчаСила, защита конституции 1945 г. Во внешней политике организация выступала за проведение независимого курса и развитие широкого сотрудничества со всеми странами мира. Армия сразу же поставила ГОЛКАР под свой контроль и использовала эту организацию для идеологической обработки населения. Членами ГОЛКАР в обязательном порядке становились все государственные служащие. Принятый в 1968 г. новый закон о выборах еще более усилил политические позиции армии, представив президенту право назначать 100 депутатов парламента в качестве компенсации армии за “добровольный отказ” от участия в выборах.
В 1973 г. под давлением властей девять партий страны сгруппировались в две. На базе пяти партий националистического и христианского характера была создана Демократическая партия Индонезии (ДПИ). Четыре мусульманских организации объединились в Партию единства и развития (ПЕР). В августе 1975 г. политическая реформа была завершена принятием закона о политических партиях и ГОЛКАР. По этому закону партиям запрещалось иметь организации в сельской местности, резко ограничивалась возможность партий вести предвыборную борьбу, государственные чиновники могли вступить в партии только с разрешения начальства, президент страны получил право приостановить деятельность партий и ГОЛКАР, если их действия будут противоречить данному закону.
После завершения реформирования партийно-политической системы политическая жизнь страны обрела вид 5-летних циклов, идентичных по своему сценарию. Весной за несколько недель до проведения парламентских выборов власти разрешали партиям проводить предвыборную агитацию, затем следовал недельный период для охлаждения страстей и проводились сами выборы. На них побеждал ГОЛКАР, получая 60–70 % голосов. Из партий лучшие результаты были у ПЕР (около 20 – 30 % голосов), благодаря использованию исламских лозунгов. Затем президент назначал дополнительных 100 депутатов, основную массу которых составляли военные. К осени формирование парламента заканчивалось, и он начинал работу. Сразу же несколько групп депутатов выдвигали кандидатуру Сухарто на пост президента, он соглашался, Народный консультативный совет заслушивал отчетный доклад Сухарто за 5 лет работы на посту президента и переизбирал его. Сухарто формировал правительство, и после этого политические страсти затихали на очередные 5 лет.
Во внешней политике прагматичный Сухарто ликвидировал перекосы своего предшественника и исходил, прежде всего, из интересов экономического развития страны. После 1965 г. Индонезия дистанцировалась от СССР и его союзников, а дипломатические контакты с КНР вообще прервались более чем на 20 лет. Индонезия пошла на активизацию контактов с Японией, США, странами Западной Европы – главными потребителями индонезийского сырья и основными источниками кредитов и технологий. Но при этом Сухарто сохранил за Индонезией статус неприсоединившейся страны. Особое место во внешней политике Сухарто занимало региональное сотрудничество с Малайзией, Филиппинами, Сингапуром, Таиландом, где у власти находились близкие по духу режимы. Сближение этих стран позволило в 1967 г. создать Организацию стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), в рамках которой страны-участницы получили возможность более эффективно использовать совместные ресурсы для поступательного развития.
Проведение всех этих внутри- и внешнеполитических изменений позволило “новому порядку” главные усилия сосредоточить на экономике. В отличие от Сукарно, который избегал занятий экономикой, экономические проблемы всегда находились в центре внимания Сухарто, а государственная идеология была напрямую подчинена интересам экономического развития. Власти страны объявили “национальное развитие” общей обязанностью нации. Населению настойчиво внушалась мысль о том, что главные идеи Панча Силы (социальная справедливость, гуманизм, единство нации) могут быть реализованы лишь на базе высокоразвитой экономики, что упорный труд – это одно из выражений принципа “вера в Единого Бога”.
Экономическая политика “нового порядка” разрабатывалась с помощью экспертов-технократов, получивших образование в США. По своим основным чертам она была очень похожа на политику, проводимую правительствами новых индустриальных стран первой волны и предусматривала всемерную поддержку частного сектора, привлечение иностранных инвестиций, развитие импортозамещающей промышленности при сохранении сильного государственного контроля за экономической жизнью.
В 1967–1969 гг. власти страны основные усилия направили на стабилизацию экономической ситуации и на создание предпосылок для экономического развития. С целью стабилизации финансовой системы правительство провело денежную реформу, существенно сократило расходы на госаппарат, повысило цены на ряд товаров. Правительство Индонезии договорилось с зарубежными кредиторами об отсрочке выплаты внешних долгов и о представлении новых кредитов на сумму более 700 миллионов долларов США. Эти действия позволили резко снизить темпы инфляции, сбалансировать госбюджет, а затем и конвертировать рупию.
Параллельно правительство предприняло серию мер по привлечению частных иностранных инвестиций. Иностранные компании освобождались от импортных пошлин при ввозе в страну оборудования, транспортных средств, полуфабрикатов. При создании смешанных предприятий они на три года освобождались от налогов. Но при этом государство четко определило сферу деятельности иностранцев (инфраструктурное строительство, производство стройматериалов, транспорт и связь), закрыв для них доступ в ключевые отрасли экономики и установив высокие пошлины на ввоз потребительских товаров.
С 1969/70 хозяйственного года Индонезия приступила к полномасштабному развитию экономики на основе 5-летних планов. Экономическому развитию страны содействовала и мировая конъюнктура. В 70-е годы наблюдался стабильный рост мировых цен на нефть и сырье, что дало стране дополнительные валютные средства в миллиарды долларов.
На протяжении 70-х годов среднегодовые темпы экономического развития составили 7 %, инфляция не превышала 10–12 % в год, платежный баланс страны в конце 70-х годов сводился с положительным сальдо в 1 миллиард долларов. В 70-е годы был построен ряд крупных современных предприятий и объектов инфраструктуры. Доля сельского хозяйства в конце 2-й пятилетки снизилась до 32 % национального дохода против 70% в начале 50-х гг..
Гораздо более скромными были результаты “нового порядка” в социальной сфере. В данном случае сказались быстрый рост населения и последствия модернизации. Индонезия в 70-е годы продолжала оставаться страной массовой бедности (до 40 % населения имели годовой доход ниже 100 долларов). Остро стояла проблема безработицы. За годы двух пятилеток “новый порядок” создал 1,5 миллиона рабочих мест, тогда как ежегодный прирост рабочей силы составлял 1 миллион человек, а так же происходил постоянный отток в города разорившихся крестьян. Общее число безработных и частично занятых составляло почти 20 миллионов человек.
В конце 70-х годов темпы экономического развития замедлились, сократился экспорт, ухудшился платежный баланс, поскольку импорт продолжал возрастать. Причины этих явлений крылись прежде всего в изъянах экономической стратегии “нового порядка”.
Власти страны по-своему откорректировали рекомендованный технократами курс на поддержку частного сектора. Нуждам мелкого бизнеса, не имевшего связей в госаппарате, правительство уделяло минимум внимания. Основные усилия государство направило на поддержку предприятий военных, их родственников и их китайских компаньонов. В результате, главной экономической силой стал не массовый слой частных предпринимателей, а сравнительно небольшая группа военных и гражданских чиновников, превративших подконтрольные им предприятия госсектора в частные владения. В стране сформировалась своего рода параллельная экономика, представленная предприятиями бюрократической буржуазии и рядом частных компаний, чьи владельцы имели прочные связи в госаппарате. Официальные власти закрывали глаза на ее существование. Взамен бюрократическая буржуазия должна была отчислять часть прибылей во внебюджетные фонды и финансировать те экономические программы, которые режиму необходимо было быстро реализовать.
Изъянами такой системы стали: стремительный рост коррупции, замыкание иностранных кредитов на небольшую группу компаний, увеличение бюрократической буржуазии дорогостоящими проектами, не имевшими особой важности для экономики страны.
Второй причиной снижения эффективности экономики стали политика импортозамещения и сильное государственное регулирование. Запрет иностранных инвестиций в те отрасли, которые быстро осваивал национальный капитал, привело к концентрации производства в руках небольшого числа производителей. Из-за жесткого госконтроля за импортом они были избавлены от конкуренции и поэтому не уделяли внимания обновлению производства и повышению качества продукции. Государство заставляло индонезийские компании закупать комплектующие изделия местного производства, но их качество было низким, что привело к сокращению поступлений от экспорта промышленной продукции.
Серьезной экономической проблемой на протяжении всех 70-х годов оставалась неспособность страны обеспечить себя продовольствием. Модернизаторская политика не затронула деревню. Власти не рискнули пойти на реформирование отношений собственности в аграрном секторе, а на проведение “зеленой революции” у страны не хватало средств. В связи с ростом населения в деревне шло постоянное дробление хозяйств. В конце 70-х годов лишь 20 % крестьян имели свои земельные наделы, размеры которых в среднем не превышали 0,5 га. Широкое распространение арендных отношений не создавало стимулов к развитию производства. Как результат, в 70-е годы Индонезия во все возрастающем масштабе импортировала рис и в конце 70-х годов закупала почти 1/3 риса, продаваемого на мировом рынке. Импорт продовольствия “съедал” растущую часть валютных ресурсов, полученных от продажи сырья.
Таким образом, в конце 70-х годов встал вопрос о пересмотре стратегии экономического развития страны. Формирование нового экономического курса происходило постепенно под влиянием целого ряда факторов: падение мировых цен на нефть и сырье; давление на правительство со стороны Всемирного Банка и местных экспертов-технократов; народные выступления 1978 г.; падение авторитарно-модернизаторских режимов в Иране и на Филиппинах, не сумевших приспособиться к меняющейся ситуации; изменение экономической стратегии в ряде соседних стран.
Основными элементами новой экономической стратегии стали: отказ от импортозамещения, ориентация на развитие экспортного промышленного производства, проведение политики открытости страны для иностранных инвесторов. В аграрном секторе правительство взяло курс на переселение избыточного населения с Явы на менее населенные острова, увеличило ассигнование на развитие сельского хозяйства.
Делая ставку на развитие экспортной продукции, правительство опиралось на данные проведенного в 1983–1985 гг. исследования эффективности импортозамещающей промышленности. Оно показало, что инвестиции в импортозамещении дают лишь 1/4 рабочих мест, которые могли бы быть созданы при вложении этих же сумм в экспортное производство. Анализ свидетельствовал, что если закрыть импортозамещающие производства и на их месте организовать выпуск экспортной продукции, то на каждый затраченный доллар будет приходиться 4 доллара валютной выручки.
Курс на либерализацию экономики стал проводиться с 1979 г. и неизменно выдерживался на протяжении трех пятилеток. Государство сократило контроль за производителями новейшей экспортной продукции (бытовая электроника, химическая продукция, средства связи и др.), ликвидировало часть таможенных барьеров на пути импорта готовой продукции, существенно расширило поле деятельности иностранного капитала.
В результате предпринятых мер Индонезия сделала новый шаг в своем развитии. В 80-е годы среднегодовые темпы экономического роста составили около 10 %, в первой половине 90-х – более 7 %. Страна добилась заметных успехов в индустриализации. Доля готовой промышленной продукции в экспорте выросла с 10 % в 1981 г. до более чем 50 % в конце 80-х годов. В 90-е годы эксперты включили Индонезию в число новых индустриальных стран. Экономические успехи позволили повысить уровень благосостояния населения. За 1976 – 1987 гг. доля лиц, живущих ниже черты бедности, сократилась в два раза и составила 17,4 % населения. В середине 90-х гг. доход на душу населения составил 900 долл., и по этому показателю Индонезия вошла в число среднеразвитых стран мира.
Когда в 1983 г. Народный консультативный конгресс присвоил Сукарто звание “Отец развития”, это не было лишь простым выражением чинопочитания.
Политическое развитие Индонезии в годы “нового порядка” пошло по линии перехода диктатуры к демократии. Политическая реформа позволила военным нейтрализовать противодействие режиму со стороны политических партий, но полностью ликвидировать внутреннюю оппозицию военным так и не удалось. Оппозиционные настроения в 70-е годы подпитывались просчетами и противоречиями проводимой политики.
Многие партийные политики, представители интеллигенции, частные предприниматели, молодежь, поначалу приветствовали новый режим, однако со временем оправились от иллюзий. Первыми открытыми проявлениями недовольства стали волнения 1974 и 1978 гг. Их центральной силой были студенты, которых частично поддерживали рабочие, мелкие торговцы и городская молодежь. В ходе выступлений был озвучен широкий спектр требований: демократизировать страну, покончить с коррупцией в госаппарате, остановить рост цен, прекратить “распродажу страны” иностранцам. Главной формой протеста стали студенческие демонстрации, некоторые по 500 тысяч человек. Но оппозиция не имела массовой опоры и была слишком разнородна, чтобы пошатнуть основы режима. При помощи силы власти подавили первую волю оппозиционных выступлений.
Но при этом режим сделал выводы из выступлений. С середины 70-х годов через СМИ, учебные заведения, популярную литературу населению внушалась мысль о том, что у настоящего гражданина может быть только одна идеология — Панча Сила. Власти открыто заявили о том, что намерены вытравить из общественного сознания всякие следы идей либерализма, коммунизма и исламского фундаментализма. В первой половине 80-х годов всем общественным организациям и партиям, в т.ч. и мусульманской ПЕР, пришлось признать принципы Панча Силы единственной основой своей деятельности.
В 80-е годы, когда экономическая политика стала приносить свои реальные плоды, деятельность оппозиции ослабела. Более того, в 1988 г. руководство КПИ заявило о прекращении партизанской войны, что явилось признанием бесперспективности борьбы с режимом Сухарто. Тем не менее, в 80-е годы, и во многом под влиянием либеральных экономических реформ, в индонезийском обществе стали формироваться новые предпосылки для борьбы с режимом.
В стране складывалась новая социально-политическая ситуация:
1) появился средний класс, ставший прямым порождением реформ (бизнесмены не элитарного уровня, инженеры, техники, квалифицированные менеджеры, юристы, вузовские работники, врачи, люди науки и искусства). Его представители внесли огромный вклад в развитие нации, ее экономические успехи и экспортное производство. Внутри среднего класса росло понимание того, что экономика ушла в отрыв от политики, что необходима либерализация политической жизни.
2) студенчество численно выросло в 80-е годы и было самым близким союзником среднего класса в вопросах демократии. Более того, студенчество стало “двигателем” оппозиции.
3) бюрократическая оппозиция за годы “нового режима” в целом завершила процесс первоначального накопления и убедилась в том, что стабильная политическая обстановка позволяет заниматься нормальным бизнесом, не прибегая к примитивной коррупции. Именно поэтому дети представителей этого слоя все чаще предпочитали сразу уходить в бизнес, а не работать, как отцы, в госаппарате и армии.
4) В армии происходили заметные изменения. Престиж военной карьеры снизился (не случайно все три сына Сухарто предпочли стать бизнесменами). В 80-е годы ушли в отставку последние ветераны освободительной войны. Их сменили военные-профессионалы, которые считали главной функцией армии оборону страны, а не политику и предпринимательство. Армия все больше распадалась на консерваторов и обновленцев. Кроме того, значительная часть командного состава была недовольна действиями Сухарто, считая, что в ходе экономических реформ он не защищает корпоративные интересы военных и в целом отдалился от армии. Т.о. стало ослабевать единство целей, которое всегда сплачивало военных.
5) В ГОЛКАР после пяти победных избирательных компаний усилилась тяга функционеров к самостоятельности. В 80-е годы из рядов ГОЛКАР помимо обычных восхвалений Сухарто стали раздаваться и критические высказывания.
Сухарто чутко уловил все эти изменения. В середине 80-х годов он заявил об “открытости” и “гласности” как назревших потребностях политического развития. Власти ослабили идеологическое давление на общество, и в конце 80-х гг. культ официальной идеологии сменился плюрализацией общественного мнения. При этом стало очевидно, что людей больше волнуют не идеи Панча Силы, а проблемы демократизации политической жизни.
Эти политические маневры режима привели к тому, что вторая волна борьбы с авторитаризмом, прокатившаяся в 80-е гг. в странах Азии, Африки и Латинской Америки, не затронула Индонезию. В первой половине 90-х годов наблюдатели отмечали, что Индонезия вступает в эпоху более свободных и демократических политических отношений. При этом отмечалось, что это переход скорее всего будет носить плановый характер, без обвальной демократизации.
Но последующие события опрокинули эти прогнозы. С середины 90-х начало увеличиваться недовольство Сухарто. Причины:
1) сохранялось сильное госрегулирование экономики, которое все больше раздражало средние слои
2) очевидный клиентализм президента, который создал тепличные условия для бизнеса своих детей. Его сыновья Бамбанг и Хутомо (Томми) и старшая дочь Тутут владели авиакомпаниями, банками, отелями, электростанциями, телевизионными компаниями, нефтехимическими и автосборочными предприятиями. Индонезийскую экономику часто называли семейным предприятием.
На этом фоне политические партии впервые с 1965 г. отважились обозначить свою самостоятельность. Первой выступила ДПИ, которую в 1992 г. возглавила дочь Сукарно Мегавати. В июне 1996 г. она заявила о стремлении сделать ДПИ партией, независимой от властей (назвать ее оппозиционной не рискнула, т.к. это запрещено конституцией). Одновременно, и это стало главной неожиданностью, она заявила о намерении выставить свою кандидатуру на президентских выборах 1998 г. Сухарто, который также намеревался быть кандидатом, заявил, что не намерен менять систему, которая доказала свою эффективность.
Заявление Мегавати вызвало кризис внутри ДПИ. 15 из 26 членов исполнительного бюро партии потребовали проведения чрезвычайного съезда, стремясь сместить дочь Сукарно с поста главы ДПИ. Это было нарушением устава, но съезд все же состоялся с разрешения Сухарто, причем в его работе участвовали министр внутренних дел и глава армии. Сторонники Мегавати обвинили армию в поддержке диссидентов, дело дошло до столкновений в Джакарте. Сместить Мегавати все же не удалось. Тогда власти накануне парламентских выборов 1997 г. усилили политический прессинг, в результате чего ГОЛКАР получил 74 % голосов (наилучший результат с 1971 г.), ПЕР – 22,7 %, а ДПИ только 3 %. В марте 1998 г. Сухарто без особых проблем вновь был избран президентом. Но это была его последняя победа.
Крах правления Сухарто начался с азиатских финансовых кризисов лета 1997 г. и января 1998 г., к которым прибавился неурожай 1997 г., вызванный засухой. Результатом стали сокращение производства, рост цен и безработицы. В феврале 1998 г. в стране начались “голодные бунты”, отмеченные массовыми погромами и поджогами китайских магазинов. МВФ согласился предоставить Индонезии кредит на 40 миллиардов долларов при условии проведения внутренних реформ: ликвидировать монополии родственников и приближенных Сухарто, сократить за 2 года дефицит госбюджета до 3% ВВП, приватизировать часть госсектора, провести перестройку банковской системы. Сухарно объявил о ликвидации некоторых монополий своей родни, но после получения первого транша кредита заявил, что реформы МВФ не подходят для страны. МВФ опять пригрозил заморозить финансовую помощь, что заставило Сухарто в апреле 1998 г. все же принять рекомендации Фонда.
Оппозиция увидела в этом доказательство слабости Сухарто и активизировалась. В апреле 1998 г. начались массовые студенческие выступления, на которых открыто прозвучали требования демократизации политической системы и ухода Сухарто с поста президента. Население, больше озабоченное своим экономическим положением, первоначально студентов не поддержало, поэтому Сухарто 3 мая заявил, что в стране не будет никаких политических реформ до 2003 г., когда закончиться его очередной срок. И тут неожиданно против президента вместе со студентами выступили партии. Группа политиков (Мегавати, ряд бывших министров и отставных генералов) потребовала аннулировать результаты президентских выборов 1998 г. На следующий день полиция применила оружие против студентов, но это только усилило народные выступления. 21 мая Сухарто был вынужден объявить о своей отставке и передать пост президента вице-президенту Юсуфу Хабиби.
Хабиби пользовался репутацией технократа, но при этом был тесно связан с Сухарто, который и назначил его президентом, прежде всего, для того, что бы утихомирить страну. Этот маневр не обманул оппозицию, которая продолжала требовать проведения политических реформ. К этому давлению прибавилась активизация освободительного движения на Восточном Тиморе. Жесткие действия армии против сторонников независимости лишь усиливали недовольство Хабиби. Президенту пришлось дать согласие на проведение досрочных парламентских и президентских выборов и на проведение референдума на Восточном Тиморе по вопросу независимости.
7 июля 1999 г. в Индонезии прошли первые в истории страны действительно свободные выборы. Наибольшее число голосов (33,7%) получила ДПИ, которой досталось 154 места в парламенте. ГОЛКАР получил всего лишь 22,4% голосов, но со 120 депутатами стал второй партией парламента. На третье место вышла мусульманская Партия национального пробуждения, получившая 51 место в парламенте. ПЕР удалось провести лишь 39 депутатов, 35 мест получила мусульманская Партия национального мандата во главе с А.Раисом. К избранным депутатам добавилось еще 38 парламентариев, назначенных армией.
Следующим важным политическим событием стали досрочные президентские выборы. Они состоялись 20 октября 1999 г. и завершились победой лидера Партии национального пробуждения А.Вахида, хотя накануне выборов все наблюдатели отдавали предпочтение лидеру ДПИ Мегавати. Кандидатуру Вахида поддержали 4 мусульманских партии, ГОЛКАР и армия. Новый президент, учитывая популярность дочери Сукарно в стране и политический вес ее партии в парламенте, назначил Мегавати вице-президентом.
Новому президенту пришлось начинать свою деятельность в сложных условиях. Экономика страны находилась в состоянии кризиса. Приостановка МВФ финансовой помощи Индонезии привела в 1998 г. к сокращению производства на 13,5 %, а в 1999 г. экономический рост составил лишь 0,3 %. За 1998–1999 гг. цены выросли на 79 %, заметно увеличилась безработица. К экономическим проблемам добавились национальные конфликты в Аче (Западная Суматра) и Западном Ириане (население которых выступало за независимость) и религиозный конфликт на Молукках, где с 1998 г. начались столкновения между мусульманами и христианами.
А.Вахид сразу же продемонстрировал намерение создать в Индонезии правовое государство и решать проблемы страны мирными средствами. В ноябре 1999 г. президент заявил о готовности провести в Аче референдум по вопросу независимости и разрешил ачехским националистам проводить их демонстрации. Одновременно А.Вахид отверг предложение радикальных мусульманских организаций объявить джихад молуккским христианам, предупредив, что против участников какого-либо джихада будут приняты жесткие меры. Президент возобновил расследование против Сукарно и членов его семьи, которое было начато по горячим следам еще в 1998 г., но затем прекращено правительством Ю.Хабиби “из-за отсутствия доказательств”.
Но центральное место в первых шагах нового президента заняли действия по вытеснению армии из политической жизни страны. При проведении этой операции он опирался на демократический подъем среди населения и использовал разногласия в армейской верхушке. Уже при формировании правительства Вахид впервые в истории страны назначил министром обороны гражданского политика Сударсоно, близкого к ГОЛКАР. Но при этом главнокомандующий вооруженными силами генерал Виранто получил пост министра-координатора по вопросам безопасности, политическим и социальным делам. После того, как в конце 1999 г. армейские круги попытались оказать давление на президента, Вахид начал расследование в отношении Виранто, обвиненного в преступлениях, совершенных армией в Восточном Тиморе. В феврале 2000 г. президент провел чистку армейской верхушки, отправив в отставку Виранто и более 60 высших офицеров.
Все эти действия новой власти получили одобрение населения, и авторитет А.Вахида резко вырос. Но в течение 2000 г. доверие к президенту стало падать в связи с нарастанием внутренних проблем.
Одной из таких серьезных проблем Индонезии продолжает оставаться экономика, несмотря на то, что в 2000 г. экономический рост составил 4 %, а в 2001 планируется — 5 %. Но этот подъем связан с ростом мировых цен на нефть, а не с экономической политикой правительства. Что касается экономической политики, то правительство под нажимом МВФ проводит политику реструктуризации и оздоровления экономики страны. Она предполагает стабилизацию финансов, реструктуризацию банковской системы, приватизацию предприятий госсектора. К настоящему времени правительству удалось существенно сократить инфляцию, приватизировать ряд государственных компаний. Однако эти действия еще не привели к возобновлению инвестиционного процесса и улучшению жизни населения. Более того, правительство не сумело покончить с коррупцией — одним из главных пороков экономической системы Индонезии. Само правительство оказалось малопрофессиональным, внутри него ведлись постоянные споры между представителями партий и министрами, назначенными президентом.
Еще более серьезной проблемой для А.Вахида является продолжение этноконфессиональных конфликтов. В 2000 г. ряд экспертов сделали вывод о том, что Индонезия стоит на грани распада. Такая перспектива ощущается и обществом, что пришлось учитывать президенту. Так, Вахид отказался от проведения в Аче референдума по вопросу о независимости, предложив взамен программу широкой автономии. Правительство провело переговоры с лидерами Национального фронта освобождения Аче и заключило с ними соглашение о прекращении огня с 1 июля 2000 г. Соглашение действует и сейчас, но проблему оно не решило. Лидеры ачехских националистов продолжают отвергать план автономии и требуют независимости, а президент Индонезии отказывается признать их выразителями интересов жителей Аче. Абсолютно аналогичная картина наблюдается в Западном Ириане. На Молукках все попытки правительства остановить межконфессиональные столкновения успеха не имели.
На этом фоне среди население усилилось недовольство политикой властей. Президента стали упрекать в том, что он все внимание уделяет зарубежным визитам, а не решению внутренних проблем. Появились даже слухи о том, что почти слепой Вахид просто не в состоянии управлять страной. В апреле 2000 г. имели место студенческие демонстрации с требованием усилить борьбу с коррупцией. Осенью 2000 г. недовольство молодежи усилилось после того, как в сентябре был прекращен суд над Сухарто (врачи признали его неспособным после перенесенного инсульта предстать перед судом), а сын Сухарто Томми был приговорен к полутора годам заключения. Молодежь увидела в результатах этих процессов нежелание властей вести решительную борьбу с главными преступниками страны. Недовольство Вахидом проявили и исламисты, которых обеспокоило заявление президента о возможности снятия запрета на деятельность компартии Индонезии.
С середины 2000 г. стали обостряться противоречия между президентом и парламентом. В их основе лежит стремление парламента получить доступ к реальному управлению страной. Вахид в декабре 2000 г. даже обвинил парламент во вмешательстве в дела исполнительной власти и стремлении восстановить парламентскую республику.
Конфликт между президентом и парламентом начался после того, как А.Вахид в апреле 2000 г. без объяснений вывел из состава правительства двух министров — членов главных партий страны — ДПИ и ГОЛКАР. 20 июля парламент провел специальное заседание, требуя от президента объяснений по поводу такого решения. Вахид не явился на это заседание, указав в своем послании депутатам, что по конституции 1945 г. президент не обязан отчитываться перед парламентом по вопросам функционирования исполнительной власти.
На заседании Народного консультативного конгресса в августе 2000 г. стороны пошли на компромисс. Парламентарии подвергли Вахида острой критике, но одобрили его деятельность, понимая, что отрицательная оценка конгрессом нового правительства, только усилит политический кризис. В то же время на конгрессе ряд парламентариев подняли вопрос о внесении поправок в конституцию 1945 г., плохо адаптированную к новым реалиям страны и содержащую целый ряд расплывчатых положений. Президент, со своей стороны, согласился на реформирование правительства и на назначение главой кабинета вице-президента Мегавати, рассчитывая заручиться поддержкой ДПИ.
При создании нового правительства Вахид ввел в его состав несколько технократов, стремясь сделать кабинет более сплоченным. При Мегавати он назначил двух министров-координаторов из числа своих приближенных, а также большинство ключевых постов передал своим соратникам. За президентом осталось право назначения и смещения министров. Политическим партиям в правительстве достались второстепенные посты. Таким образом, президентский режим был лишь несколько ослаблен, что создавало почву для новых столкновений между ветвями власти.
Очередное противостояние началось в феврале 2001 г. Еще в начале года парламентская комиссия приступила к расследованию двух финансовых афер, с которыми в стране связывали имя президента, и пришла к выводу о причастности А.Вахида к этим скандалам. 1 февраля парламент абсолютным большинством голосов принял резолюцию “порицания” и потребовал объяснений от президента. А.Вахид отверг свою причастность к аферам и отказался давать объяснения, мотивируя это тем, что он несет ответственность не перед парламентом, а перед НКК. В тоже время президент принес свои “извинения” народу и пообещал более тесно сотрудничать с парламентом.
Индонезия столкнулась с острым политическим кризисом. Если президент в течение трех месяцев не даст своих объяснений парламенту, депутаты могут созвать заседании НКК, на котором Вахид может быть отстранен от власти, поскольку из 700 членов НКК 500 составляют парламентарии.
В свою очередь президент заявил, что намерен оставаться на посту весь положенный срок. Он уверен в своей популярности и намерен опираться на 30 млн. членов своей партии.
Индонезийское общество начало раскалываться. В стране проходят массовые молодежные демонстрации сторонников и противников президента. В нескольких городах сторонники Вахида разгромили офисы ГОЛКАР, которая находится в открытой оппозиции президенту.
Такое обострение противостояния в обществе создает угрозу для молодой индонезийской демократии. Вахид уже встретился с Мегавати, министрами обороны и безопасности и командующим армией и дал понять, что не исключает введение чрезвычайного положение, роспуск парламента и проведение досрочных парламентских выборов. Еще более тревожным является тот факт, что на волне внутренних проблем армия может совершить новый переворот.
Нынешний политический кризис является серьезной проверкой индонезийского общества на зрелость, на способность развиваться в условиях демократии. Насколько успешно страна пройдет это испытание покажет будущее.