IV. ЗНАЧЕНИЕ СУБЪЕКТА ПРЕСТУПЛЕНИЯ

ч

1. В предыдущих главах мы занимались анализом и оценкой общественно опасного деяния как соответственно классифицированного общественного явления. При этом мы касались обстоятельств, в силу которых деяние, вообще считающееся преступным, то есть общественно опасным, теряет это свойство. Мы пришли к выводу, что о наличии преступления можно говорить лишь в случае, когда имеются налицо все условия, предусмотренные Уголовным кодексом, включая свойства, определяемые системой Уголовного кодекса как единого целого. Мы подчеркивали, что каждое отдельное условие, необходимое для вывода, что определенное деяние обладает свойствами, предусмотренными Уголовным кодексом, полностью проявляется лишь в совокупности всех условий, так как только в пределах этого целого верно отражается предусмотренное Уголовным кодексом явление — преступление. Таким образом, когда идет речь об условиях объективного или субъективного характера, выражающих в своей совокупности преступление, оно в силу своего соответствия целому приобретает характер, свойство в^ей совокупности.

С этой точки зрения следует оценивать значение субъекта преступления. В предыдущих главах мы занимались изучением вопроса возникновения общественно опасного деяния как целого, форм его определения и т. д., не анализируя подробно условия, элементы этого целого. Подход к субъекту преступления- как к условию общественно опасного деяния определяется в первую очередь неопровержимой истиной, что любая человеческая деятельность, а следовательно и деятельность преступника, осуществляется реальным человеком, выявляю-

130

щим в своей деятельности свои отношения с внешним миром. Следовательно, личность преступника, несомненно, чрезвычайно важное условие преступления. Мы обращаем особое внимание на это важное условие общественно опасного деяния еще потому, что его бесспорно доминирующая роль в возникновении преступления, как , определенного воздействия на объективный мир, привела * к тому, что появилась и существует до сих пор тенденция связывать субъект преступления с причинами общественно опасного деяния, пренебрегая другими факторами, необходимыми для рассмотрения всего процесса возникновения этого явления

Бесспорно, что в целях уточнения отдельных условий преступления мы можем изолировать и подробно анализировать его отдельные элементы, условия. Можно приписывать отдельному условию, элементу большее или меньшее значение по сравнению .с другими условиями целого. Но приписывание большего или меньшего значения не может происходить произвольно, оно должно соответствовать данным обстоятельствам, должно быть пропорционально данному условию. Анализ и изучение субъекта преступления как необходимого условия преступления должны производиться исходя из того, что мы исследуем одно из условий возникновения преступления, которому мы должны придавать значение, соответствующее ему с точки зрения всей совокупности условий. Субъект преступления, рассматриваемый с этой точки зрения, не может стать единственным основанием уголовной ответственности, как это имеет место в реакционном антропологическом направлении в уголовном праве. При этом может произойти и недопустимая недооценка этого условия преступления, что мы можем в определенной мере видеть в так называемом класси-' ческом направлении в уголовном праве.

Рассматривая субъект преступления с той точки зрения, что любая человеческая деятельность мотивируется потребностями субъекта или требованиями, предъявляемыми к нему обществом, необходимо учитывать развитие общества. Такой метод рассмотрения необходим и при исследовании возникновения общественно опасного явления как целого. Вопрос о том* почему субъект решается действовать вопреки существующим, установленным   обществом   правилам поведения, может служить

9*                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                          131

ориентиром для выяснения причины отношения субъекта к обществу и отдельным личностям Ведь в его деятельности мы не можем увидеть ничего, кроме тенденции, стремления выполнить при определенных обстоятельствах или условиях определенное действие, мотивируемое его отношением к данным обстоятельствам и условиям. Происхождение мотивов его отношения к обществу и отдельной личности нужно рассматривать в связи с развитием общества, с данными социально-политическими отношениями. Маркс подчеркнул, что «сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений» 1. В системе множества общественных отношений субъект выступает как их реальный носитель.

По проявлениям субъекта в обществе мы судим о характере его оценки существующих общественных отношений. Если мы говорим о субъекте преступления, то имеем в виду проявление, которое общество расценивает, классифицирует как нежелательное, общественно опасное. В основе этого проявления как всякой деятельности лежат свои мотивы, побуждения, цели. Решаясь на определенное действие, субъект обосновывает его, и это обоснование коренится в мотивах, побуждениях и т. д.

Оценивая свою деятельность или деятельность других лиц, субъект исходит из совокупности принципов, выработавшихся у него в результате практической жизни под влиянием воздействия окружающей среды, из своих идей и т. д. В зависимости от того, как субъект реагирует на внешние раздражители, влияющие на его психику, в зависимости от того, совпадает ли его реакция с потребностями общества, обусловленными классовым характером его развития, можно судить об отношении преступника к данным общественным отношениям. Естественно, что определение отношения субъекта к общественным отношениям, предусматриваемое уголовным правом, обусловлено тем, какие деяния считаются общественно опасными.

Из сказанного вытекает, что метод, применяемый для установления   факта   существования   явления — обще-

1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 3, стр. 3.

132

ственной опасности деяния как общественно-исторической категории, должен применяться и при оценке субъекта преступления. Личность преступника следует рассматривать как начальное звено процесса, направленного на осуществление общественно опасного воздействия на объективный мир, в котором выражено отношение субъекта к обстоятельствам, характеризующим соответствующие общественные отношения В этом отношении субъекта следует видеть выражение его принципов, то есть в известной мере проявление личности субъекта преступления по отношению к объективному миру. Такой метод не может привести к антинаучным выводам о причинах совершения преступления, которые заключаются в утверждении, что причины совершения преступлений коренятся лишь в личности преступника.

При определении причин совершения преступления субъекта преступления следует связывать с развитием общества, то есть с окружающей его средой и одновременно с характерными для него свойствами.

Из этих основных принципов исходит социалистическое уголовное право, а следовательно и чехословацкое уголовное право. Опираясь на исторический материализм при изучении причин совершения преступления, мы можем научно рассматривать субъект преступления. Причины преступлений усматриваются: в совершении преступлений из враждебного отношения к социалистическому строю лицами, происходящими обычно из свергнутых эксплуататорских классов; в совершении преступлений под влиянием пережитков прошлого в сознании отсталых лиц из числа трудящихся. Перечисленные основные причины совершения преступлений как явлений, опасных для социалистического общества, выражают мотивы отношения субъекта к обществу.

С точки зрения решенного нами вопроса о значении субъекта в рамках остальных условий преступления необходимо уточнить значение субъекта при установлении причин совершения преступлений.

2. Установление причин преступлений, а тем самым уточнение значения субъекта преступления зависит от метода самого выяснения. Уже самая цель — установление причин совершения преступлений в обществе на данной стадии развития — определяет метод исследования.

133

Необходимо различать метод установления основных причин всех преступлений от метода установления причин отдельных преступлений. Смешение этих методов неизбежно приводит к неправильным выводам о причинах совершения преступлений и тем самым к чрезмерному выпячиванию субъекта преступления — ошибка, с которой мы встречаемся главным образом в буржуазной теории уголовного права.

При выяснении причин преступности необходимо последовательно переходить от конкретных явлений и фактов к их классификации, оценке, к соответствующим обобщениям, выводам и понятиям. Научное исследование, а следовательно, и метод должны быть направлены на накопление, поскольку этого требует исследуемое явление, максимального количества доступных нашему познанию фактов, относящихся к исследуемому явлению. Выявление и накопление фактов, относящихся к исследуемому явлению, не должно ни в коей мере носить случайный характер. Метод исследования определяется в первую очередь характером исследуемого явления, предопределяющим не только сферу исследования, но и количество необходимых фактов. Ведь для каждого научного работника важно наибольшее количество достоверных фактов. В установлении достаточного числа фактов и в их убедительности содержатся гарантия и подтверждение правильности избранного научным работником метода. Как не случайно накопление фактов, так не случайна их классификация.

При установлении фактов и их научной оценке нельзя ограничиваться областью одной научной дисциплины. При оценке фактов исследователь должен исходить из категорий, проверенных и действительных для других научных дисциплин. К данному методу полностью относятся слова Энгельса: «Подобно тому как одна форма движения развивается из другой, так и отражения этих форм, различные науки, должны с необходимостью вытекать одна из другой»1. Соответствующее использование данных других отраслей науки определяется их местом в системе наук с точки зрения исследуемого нами предмета. Относительно широко можно использовать кате-

1 Ф.  Энгельс,  Диалектика природы, Госполитиздат,  1953, стр. 199.

134

гории родственных или близких научных дисциплин. Успешность, научность или, наоборот, неуспешность, ненаучность собирания и классификации фактов отчасти зависят от правильности выбора и определения главных и второстепенных, точнее вспомогательных, категорий, из"'которых ученый исходит. Поэтому, если собирание н классификация фактов носят не случайный характер, не случаен и выбор основных и второстепенных научных дисциплин.

При выборе научного метода следует учитывать необходимую направленность, целеустремленность и определенную закономерность, влияющие на метод. Закономерность вытекает главным образом из уровня науки в целом, в основном определяющего возможность научного подхода к исследуемому явлению. Далее, имеет большое значение объем научных сведений, знание других научных дисциплин; в-третьих, и это в сущности является результатом обоих указанных выше условий, — позиция, занимаемая научным работником по отношению к научным категориям, их использованию и классификации,.

Именно в этом, последнем, проявляется способность исследователя найти определенные исходные точки, которые служат критерием при накоплении, классификации фактов и их обобщении. Выясняя вопрос, какие причины человеческой деятельности рассматривались на ' данном историческом этапе как общественно опасные, нельзя упускать из виду условия правильного метода исследования и необходимо учитывать философскую концепцию, послужившую основой метода, а также на какие категории при этом опирались и на основе каких данных делались обобщения.

3. Общественно опасные деяния — явление нежелательное с точки зрения любого общества. Общество на всех ступенях своего развития боролось с ними и стремилось устанавливать их причины. В установлении причин их всегда проявляется влияние господствующих философских воззрений. Исходя из нашей цели, мы сосредоточим внимание на причинах преступлений, установленных в период зарождения и существования капитализма. Нас побуждает к этому то обстоятельство, что в отличие от докапиталистической эпохи, когда доминировала религиозная идеология, мы сталкиваемся в пе-

135

риод капитализма в области определения причин преступлений с самыми различными обоснованиями.

Устранение феодальных пут, мешавших свободному предпринимательству, свободе торговли и т. д., постепенно отразилось на развитии науки, особенно естествознания По мере наступления буржуазии на феодализм и укрепления ее власти начинается законодательное закрепление принципов, провозглашенных просветителями. Колоссальное развитие средств производства и размах научных исследований, кажущееся равновесие социальных условий, мнимая экономическая и политическая стабильность приводили к тому, что буржуазные философы придерживались воззрений, возникших в период воинствующего наступления буржуазии на феодализм. Наступает известное удовлетворение «целями», достигнутыми человечеством, недооценка реальной действительности, в которой уже зарождались новые антагонистические противоречия в обществе. Взаимоотношения личности и общества рассматривались с точки зрения существовавших философских идей. Исходя из них, в результате установления буржуазного строя должны были «исчезнуть суеверие, бесправие, привилегии и угнетение», все это должны были «вытеснить вечная истина, вечная справедливость, равенство, основанное на естественном праве и неотъемлемых правах». Удовлетворение существующим положением выражено у Гегеля следующим образом: «Все действительное разумно; все разумное действительно». Философы-просветители XVIII века «апеллировали к разуму как к единственному судье над всем существующим. Они требовали основания разумного государства, разумного общества ..» х.

Принцип оценки фактов, относящихся к нежелательным для капиталистического общества явлениям, опирался на философские категории «естественного права», равенства прав и т. д., опирался на провозглашаемую философией категорию «свободы воли», выражавшуюся в индетерминизме и т. д. Определявшийся этими философскими категориями метод установления причин преступности сводился к констатации причин, коренившихся в свободном решении субъекта, который

'К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XV, стр. 510.

136

независимо от общества решает, поступать ли ему в соответствии с установленными обществом правилами или вступать с ними в противоречие. Свободное решение было исходным критерием, определявшим метод накопления фактов, их классификацию и оценку. Такие факты, как материальное и политическое неравенство и вытекавшие из них эксплуатация, нищета, безработица и т. д , исключались как' несущественные.

Результаты этого метода 'Проявились в теории уголовного права в первую очередь в непомерном подчеркивании одного условия преступления — действия. Субъект как важное условие преступления теряет при этом методе соответствующее ему значение. Этот метод нарушает соответствие значимости всех условий преступления. Установленные им причины преступлений повлияли на входившие в санкции средства, предназначенные для устранения, предотвращения преступлений. Подчеркиваемый теорией уголовного права характер наказания как возмездия, точно определенные санкции можно считать следствием этого метода, при котором под влиянием индетерминистического понимания причин преступления субъекту придается недостаточное значение.

Неправильное понимание субъекта преступления характерно и для позитивного направления в уголовном праве. При анализе метода, которым позитивное направление определяло причины преступлений, нужно принять во внимание социально-политическое развитие и с этим развитием связанное состояние философских взглядов. Рост средств производства в рамках частной собственности неизбежно влечет за собой углубление экономического кризиса и связанных с ним нищеты и страданий пролетариата. Обостряются антагонистические противоречия между эксплуатируемыми и эксплуататорами. Это обстоятельство, подчеркивал Маркс в «Манифесте Коммунистической партии»: «Вышедшее из недр погибшего феодального общества современное буржуазное общество не уничтожило классовых противоречий. Оно только поставило новые классы, новые условия угнетения и новые формы борьбы на место старых» 1.

1-К. Маркс и Ф. Энгельс, Манифест Коммунистической партии, Госполитиздат, 1958, стр. 38.

137

На пути создания «разумного государства» и «разумного общества» возникли трудности. Наступило известное разочарование. Обещанный вечный мир превратился в бесконечную вереницу завоевательных войн.. «Осуществленная теперь на деле «свобода собственности» от феодальных оков... превратилась... для мелких буржуа и крестьян в свободу от собственности. Быстрое развитие промышленности на капиталистической основе сделало бедность и нищету трудящихся масс необходимым условием существования общества. Чистоган стал, по выражению Карлейля, единственным связующим элементом общества...». Подкуп заменил грубое насилие, и вместо меча главнейшим рычагом общественной власти стали деньги... Одним словом, возникшие «вслед за «победой разума» общественные и политические учреждения оказались вызывающей горькое разочарование карикатурой на блестящие обещания просветителей»'. Обострение классовых противоречий сметает последние остатки провозглашенных классической философией принципов «разумного общества», управляемого на основе идей справедливости и равенства.

Социально-политическое положение неизбежно влияло на развитие философии. В этот период в отличие от философии идущей к власти буржуазии, претендовавшей на право обобщать данные других отраслей науки сточки зрения признаваемых ею принципов, философия постепенно теряла свое доминирующее положение. В отличие от классической философии, пытавшейся дать на социально-политические вопросы ответ, соответствовавший провозглашенным ею принципам, на этом этапе развития философия отказывается от подобной задачи и относится к этим проблемам агностически. С точки зрения агностицизма, считавшего мир и действительность непознаваемыми, следовало заниматься лишь результатами специальных наук, необходимых с практической точки зрения. В самой философии происходит процесс беспомощного блуждания, оторванного от действительности. Вопросы разума, свободы воли, связанные с проблемами детерминизма и индетерминизма и пр., становились частью философских рассуждений. Поскольку эти рассуждения не основывались на материалистическом методе,

1 К. Ш а р к с и Ф. Энгельс, Соч., т XV, стр. 510—511.

138

они расплывались, превращаясь в идеалистические, метафизические построения, которые переходили и в другие отрасли науки. Для большинства этих философских взглядов характерно, что они отклоняются от лозунгов, провозглашенных классической философией, и склоняются к изучению личности, ее морали, деятельности и т. д. Вместо «разумного общества» в центр внимания ставится «разумная личность» независимо от того, с какой точки зрения ее рассматривают — индетерминистической или детерминистической. Сущность общественных противоречий видят в самой личности, которая должна «очиститься» для достижения гармонии в обществе.

Подобное состояние философии неизбежно должно было отразиться на теории уголовного права. Экономический гнет, эксплуатация, связанные с ростом нищеты и политического гнета, волчья мораль, коррупция, разложение буржуазной морали —все это привело к тому, что «количество преступлений возрастало с каждым годом» '. Вместо провозглашенной классической философией «цели человечества» в период скептицизма говорят о наступлении «века прогресса и преступности»2. Теория «свободной воли» преступника, основывавшаяся на общественном договоре, не могла объяснить рост преступности. Теория уголовного права, занимающаяся проблемой роста преступности, находилась под влиянием взглядов, господствовавших в философии. Причины преступлений видели уже не в деянии, изолированном от преступника, а в самом преступнике.

Печатью этого философского «обобщения» данных отдельных отраслей науки отмечены и методы позитив-■ ного направления, в которое следует включить как антропологическое, так и социологическое направления в уголовном праве. Так, антропологическое направление, исходящее из того, что преступление представляет собой биологическое, патологическое общественное явление, существующее в человеческом обществе с незапа мятных времен, сконцентрировало  свое внимание  на

1                  К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XV, стр. 510.

2                    См. Lombroso, Der Verbrecher, Hamburg,  1894, S. 536. Проф. Киршгейм говорит в предисловии к этой книге: „Век роста культуры является эпохой роста преступности; с ростом средств культуры увеличивается возможность злоупотреблений. Взк прогресса и права—■ это век преступности".

139

личности преступника. Его метод собирания, классификации и оценки фактов, естественно, вытекал из исходной концепции. Поэтому исследование было направлено главным образом на подбор фактов, доказывающих наличие соматических аномалий у лиц, совершивших общественно опасное деяние. Факты, доказывающие связь общественной жизни с общественно опасными деяниями, при этом методе исключались как несущественные. Выдвинув концепцию, по своему объему не соответствующую широте исследуемого явления, и подчинив этой концепции как собирание, так и оценку установленных фактов, сторонники антропологического направления создали антинаучный метод изучения, который неизбежно должен был привести к антинаучным выводам.

Естественно, что сторонники антропологического направления в уголовном праве пришли к выводу, что преступник — это особый тип человека, отличающийся от нормального биологического типа человека, то есть это — человек, родившийся преступником. С этой точки зрения они рассматривали и его место в обществе, говоря, что преступники в силу своей физической и психической сущности образуют особую группу, отличающуюся от других, ибо это — «группа вырождающихся людей, дикарей внутри цивилизованного общества, которые в силу того, что они родились преступниками, иными не могут быть». Скептицизм выразился в утверждении, что существование таких людей в обществе неизбежно, ибо «в человеческом обществе преступление так же естественно, как рождение, смерть, психическое заболевание». К числу критериев оценки преступника относится также атавизм, в котором видели обоснование, «почему наказание так мало помогает, почему определенное количество преступлений постоянно повторяется». Это вытекает, мол, из того, что «мы подчиняемся неизменным законам, которые общество выполняет "более неуклонно, чем писаные законы» '.

Основной порок сторонников антропологического направления заключался в том, что они исходили из неправильной концепции биологизации общественных явлений. Второй их порок состоял в том, что они не под-

1 Lombroso, Der Verbrecher, Hamburg, 1894; Lombroso, Neue Fortschritte in den Verbrecherstudien, Leipzig, 1894, S. 319.

140

тверждали свою концепцию данными отраслей науки, наиболее близких к исследуемому явлению — преступлению, и удовлетворялись выводами дисциплин, могущих в лучшем случае служить лишь в качестве вспомогательных критериев. Заранее принятое как непреложное утверждение о причинах преступности, основанное на категориях, имеющих лишь вспомогательный характер, влияло на их отношение к фактам, противоречащим созданному ими взгляду на причины преступности, и вело "К их априорному исключению. Таким образом, антинаучность их позиции вытекала не только из неправильного подхода к определенному явлению. Она заключалась и в нежелании проверять свою позицию фактами и в исключении фактов, противоречащих априорно приня-•' той позиции. Классовая ограниченность исходных пози-К ций взгляда на исследуемое явление выражалась и в состоянии философии.

Социологическое   направление в уголовном   праве >\  приняло провозглашенное антропологическим направле-*   нием положение о наследственности преступных наклон-'    ностей. Но, кроме того, это направление включило в свой метод критерий, связанный с общественными факторами. Благодаря расширению исходных позиций и включению общественных факторов это направление уделяло внимание и таким факторам, как нищета, безработица, про-"*    ституция, низкий культурный уровень, алкоголизм и, наконец, классовые противоречия, эксплуатация и т. д. Сторонники социологического направления классифицировали действительно существующие факторы, в которых они видели причины преступности. В связи с теорией наследственности преступных наклонностей они установили определенную связь между причинами и их взаимную обусловленность. Они утверждали, что «влияние и    общественных факторов получает правильное освещение ч>    в момент, когда прирожденные свойства преступника <»     развились под воздействием среды,  окружавшей его \     с самого рождения» '.

а Бесконечное количество взглядов, примыкающих % к тому или иному направлению, подчеркивающих био-f* логические или общественные элементы, носит единый *     характер: их метод и выводы укладываются в рамки

 L i z s t, Lehrbuch des deutschen Strafrechts, 1899, S. 67.

141

буржуазной философии. Большинство сторонников социологического направления считают общественные факторы исходными. Благодаря этому их метод ближе к сущности исследуемого явления, чем сторонников антропологического направления. Но в их взглядах имеется еще одна непоследовательность. Следуя своему методу, они классифицировали и оценивали такие факторы, как безработица, нищета, проституция и т. д. Но вследствие того, что они не принимали во внимание, что эти факторы существуют в обществе, в котором господствуют классовые противоречия, ибо принять это во внимание они могли бы лишь в результате материалистического понимания развития общества, они неизбежно ограничивались констатацией фактов, не объясняя их происхождения. Потому этот метод не мог дать правильного объяснения причин преступности, так как его основы не--охватывали сведений, свидетельствующих о более высокой ступени познания сущности общества, чем та, которой могла достигнуть буржуазная философия.

Указанные направления, призванные оправдать капиталистический строй, нарушали основной принцип научной методологии: при установлении и оценке фактов они не исходили из правила, что, чем сложнее исследуемое явление, тем большее количество знаний должно быть положено в основу его изучения. Истинность, а .тем самым и пригодность собранных фактов может быть в целом гарантирована лишь в том случае, если они проверены как можно большим, соответствующим явлению, предмету, количеством данных различных отраслей науки. Намеренный отказ или бессознательное пренебрежение фактами, важными для уточнения сущности исследуемого явления, приводят к одному и тому же следствию: неадекватной оценке. Неизбежно, да и разумеется само собой, что при исследовании определенного явления, предмета априорное отношение к нему часто предопределяет метод исследования. Научного, объективного результата исследования можно достигнуть лишь в том случае, если предварительное отношение подтверждено фактами, полученными в результате непредвзятого метода.

Все описанные нами методы исходили в сущности из одной гносеологической, философской основы. Их исходная концепция, основывавшаяся   на   метафизических,

142

идеалистических предрассудках и теориях самых различных оттенков, считала факты, относящиеся к общественным отношениям, беспредметными или приписывала им несоответствующее значение. Учитывая исходные позиции авторов указанных направлений, другого метода и не могло быть, так как они не могли крординировать, согласовать установленные факты с теориями, которым они следовали. К этому полностью относятся слова Ленина: «Да в чем состояли, на 9/ю, эти теории? В чисто априорных, догматических, абстрактных построениях того, что такое общество, что такое прогресс? и т. п. (Беру нарочно примеры, близкие уму и сердцу г. Михайловского.) Да ведь такие теории... негодны по своим основным приемам, по своей сплошной и беспросветной метафизичности» К

Эти теории под влиянием сконструированных таким образом концепций, которые не допускают возможности существования факторов, связывающих причины преступности с существованием капиталистического строя, видели вследствие неправильной оценки изолированно взятых явлений причины возникновения преступлений не в последствиях капиталистического устройства общественной жизни. Они признавали в конечном счете прямо или в замаскированной форме основной причиной преступности личность преступника. Если можно вообще говорить о какой-либо разнице между этими методами, то она заключается скорее всего в объеме установленных, признанных факторов, в их обосновании. Социологическое направление, несмотря на то, что оно говорит о ряде общественных явлений, рассматривает их изолированно друг от друга, не выясняя их взаимосвязи сточки зрения их происхождения. Сторонники социологического направления, несмотря на то, что они не могли выяснить самые простые и такие первичные отношения, как производственные отношения, брались сразу за исследование политико-юридических форм. Естественно, что при этом они «натыкались на факт возникновения этих форм из тех или иных идей человечества в данное время — и останавливались на этом...» 2. Поэтому собирание фактов, которые социологическое направление устанавли-

* В. И. Ленин, Соч., т. 1, стр. 126. «Там же, стр. 121.

143

вает и считает причиной преступности, выражает лишь положение, создавшееся в данный момент, и, так как исследование их возникновения не доведено до конца, открывается возможность для дальнейших конструкций, связанных с личностью преступника.

Только выяснив и уточнив метод исследования, учитывая влияние на него господствующей буржуазной философии, можно правильно оценить «остроту полемики» и выводы отдельных концепций, существующих в буржуазном уголовном праве. Так, в чехословацкой буржуазной теории уголовного права проф. Шторх, как сторонник классического направления в уголовном праве, обвиняет позитивистов в том, что они «хотят провести революцию в уголовном праве, которая направлена не к улучшению действующего уголовного права, а к его устранению и замене совершенно иным». При этом он задает вопрос, имеет ли что-нибудь общее с уголовным правом то, что позитивисты делают, «идет ли вообще еще речь об уголовном праве». Шторх упрекает позитивистов в том, что они «механически переносят достижения естествознания на методы исследования в уголовном праве»1. Указание вообще правильное, но слабые места подхода Шторха к изучению преступления проявляются в дальнейших выводах, когда он выдвигает против позитивистов следующие аргументы: «Учение позитивистов тесно связано с материалистическим мировоззрением, при котором этические нормы пр'ава и справедливости теряют прочную опору и следствием такого взгляда является отождествление понятия права с правом сильного, что служит, в сущности, его отрицанием» 2. Несогласие с позитивистами Шторх связывал со своим неприятием материалистического мировоззрения, «победа которого означала бы борьбу всех против всех, беспощадное подавление слабых сильными, подавление права, победу грубой силы, насилие»3.

Безусловно идеалистическая позиция Шторха, оперирующего метафизическими понятиями, полностью выявляется при его попытке установить причины преступности. Шторх считает, что «к числу основных причин пре-

1 Store h, О vyznamu nynejsich snah a smeru pozitivistickych ve vede trestneho prava, „Pravnik" 1904, str. 793. «Там же, стр. 794. в Там же, стр. 798.

144

ступности следует отнести нищету, общий низкий уровень просвещения и нравственности, отсутствие индивидуального чувства долга и моральной ответственности, остроту классовых и общественных противоречий, ведущих к угнетению и подавлению одних другими». В этой констатации явлений, способствующих возникновению преступлений, имеется некоторый намек на материалистический взгляд на действительность. Он согласен с позитивистами в том, что «самое главное выяснить причины преступности и бороться с ними». Однако, верный своей идеалистической концепции, тут же добавляет: «Эту борьбу надо вести на совершенно иной почве и совсем не теми средствами, какие может предоставить уголовное право, так как во всех случаях речь идет об обстоятельствах и отношениях, на которые уголовное право совершенно не может воздействовать»1. Но мы тщетно искали бы намека на то, где же искать причины тех «причин», которые он считает источником преступности. Дальше его исследование не идет. Ему мешаег его исходная позиция, ограниченная идеалистическим мировоззрением.

Ту же непоследовательность видим мы и у сторонников позитивистского направления в уголовном праве. Позитивисты упрекали сторонников классического направления в недооценке общественного характера жизни, которое приводило к тому, что судья «при уголовном расследовании занимался выяснением только того, что совершил обвиняемый, какой результат причинил... А между тем деяние нельзя отделить от его субъекта и именно в преступнике причина совершенного и опасность будущего преступления... Наука поняла, что преступление — не явление в себе, которое можно рассматривать только как правовой феномен, оно неразрывно связано с преступником, в котором, собственно, кроется опасность для общества... Деяние — дело прошлого... но человек, совершивший его, является источником опасности новых посягательств на общество» 2. Позитивисты  аргументируют, между прочим, и тем, что

1                  Store h, О vyznamu nynejsfch snah a smeru pozitivistickych ve vede trestneho prava, «Pravnilo 1904, str. 794.

2                     A. Mil ota, Reforma trestneho zakona v Ceskoblovensku, 1934, str. 14, 15.

10 Л Шуберт                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                              145

«каждое действие — проявление воли, а воля — проявление нашего «я». Поэтому мы должны перенести наше суждение о деянии на волю, то есть на того, кто является ее источником»'. Но когда нужно было объяснить зависимость человеческой воли от влияния общества, они уклончиво утверждали, что «этика и право не распространяются дальше воли преступника из тех соображений, что воля (характер) лица, совершающего деяние, являются именно тем, что стремится исправить, изменить правовая этика; идти дальше было бы просто бессмысленно. Обстоятельства, определяющие характер, имеют, бесспорно, большое" значение для педагога, общественного работника, но они не являются решающими при моральной оценке человеческих поступков» 2.

Сравним признаваемые сторонниками классического направления «источники преступности» и отнесение борьбы с этими источниками за пределы уголовного права с констатацией причин преступности и борьбой против них у позитивистов. Позитивисты считают, что борьба против преступности должна быть «изъята из рук уголовных судей и передана для более целесообразного ведения ее общественным работникам». Позитивисты требуют борьбы «против общественных предрассудков», требуют повышения уровня просвещения, борьбы с алкоголизмом, предоставления работы тем, кто действительно хочет работать, мероприятий по охране покинутых, внебрачных, беспризорных детей, по борьбе с нищетой, выдачи пособий старикам, больным и безработным, четкого регулирования трудовых отношений и т. д. Но мы тщетно искали бы у них выяснения причин явлений, которые они хотят устранить. Мы находим лишь заявление, что устранение этих явлений — «задача трудная, но сулящая в борьбе с преступностью лучшие результаты, чем достигнутые до сих пор строгими наказаниями» 3.

Характерна как для классического, так и для позитивистского направления в уголовном праве именно эта констатация, «регистрация» общественных явлений, непосредственно связанных с возникновением преступлений. Они не могли пройти мимо них, должны были включить их в сферу своего исследования. Но вследствие

1                   Р г u s a k, Kriminelni noetika, str. 146.

2                    Там же, стр. 151.

3                     Prusak, Rakouske pravo trestnf, 1912, str. 8.

146

того, что они исходили из несоответствующей исследуемому явлению концепции, стояли на позициях защиты капитализма, они не хотели или не могли выяснить его сущность, а тем самым и причины его возникновения. 4 Перенесение заключительной части исследования, то есть ответа на вопрос об установленных ими «причинах» явлений, непосредственно вызывающих преступления, в область социологии, психологии, деление исследуемых преступлений на «юридические и криминологические» можно считать следствием бесперспективности, уклончивости исследователей, которые дроблением отдельных отраслей науки создали препятствия для диалектического взгляда на исследуемое явление и возможность уклониться от обязанности дать ответ на вопросы, которые буржуазная философия не могла или не желала объяснять.

Если мы сопоставим признанные классическим направлением причины преступности: «низкий общий уровень просвещения, отсутствие индивидуального чувства долга -и моральной ответственности», с утверждением позитивистов, «что каждое действие — проявление воли, а воля — проявление нашего «я», и добавим к этому признаваемое позитивистами значение побуждений, мотивов, которые «в сочетании с индивидуальным характером способствуют возникновению воли и определяют ее направление» ', то увидим, что результатом такого рассмотрения могут быть только выводы, построенные на субъективи-зации учения о причинах преступности. Здесь имеет место только завершение неизбежного приближения к личности преступника, которым классическое направление вследствие своих индетерминистических взглядов не занималось. Таким образом, как классическое, так и позитивное направления в уголовном праве обратили свое внимание на волю преступника. Но при этом исходили из метафизически, абстрактно понимаемых источников направления человеческой воли («идея справедливости заставляет их согласовывать интересы целого с интересами отдельной личности»), игнорировали важнейшую истину, что «мышление зависит от действия». Именно потому, что они «...останавливались на общественных идеях и целях человека, не умея свести этих идей и

1 Prusak, Kriminelni noetika, str. 160. 10*                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                        147

целей к материальным общественным отношениям» ',они не смогли научно определить волю и проявление субъекта преступления.

Дальнейшие высказывания и выводы представителей позитивного направления по поводу преступного человека, опасной личности и т. д., создающего «опасное состояние» для общества, являются неизбежным следствием метода, находящегося под влиянием данного состояния философских теорий, развивающихся в направлении к расизму. Для направления этого развития характерно высказывание Милел ы: «Государство не в состоянии активно препятствовать развитию преступности, приобретающей в настоящее время весьма опасные формы. Общественная жизнь чрезвычайно усложнилась, борьба из-за экономических интересов достигла небывалой остроты, и вследствие этого умножились и приобрели большее значение причины, приводящие к преступлениям. Уголовное законодательство застыло и сильно отстает от потребностей времени». Поэтому Милота считает «совершенно естественным, что судья должен при вынесении решения обла'дать значительной свободой, чтобы выполнить различные задачи специальной и общей превенции, которые поставлены перед ним современным социальным пониманием уголовного права, и назначить наказание, соответствующее индивидуальной вине и конкретному случаю. С этой современной точки зрения идеально было бы, если бы отменили принцип законности уголовного права (разрядка моя. — Л. Ш.) и судья, руководствуясь сознанием важности своей миссии и завися не от государства, а от общества, мог бы назначать нака'зГанця в тех случаях, когда он считает это нужным в силу своего убеждения, когда этого требует охрана общества, и оставлять безнаказанным того, кто не заслуживает наказания» 2.

От указания на волю преступника, определяемую его «индивидуальным характером», позитивисты переходят прямо к преступнику, к подчеркиванию его «опасных свойств» и, наконец, к выводу о ненужности уголовного

1                     В. И. Ленин, Соч., т. 1, стр. 123.

2                    A. Milota, Reforma trestniho zakona v Ceskoslovensku, 1934,

str. 22.

148

права для преследования лиц, обладающих этими свойствами. Совершенно необоснованно сторонники классического направления отмежевываются от выводов позитивистов, словно их собственная точка зрения на причины преступности не имеет ничего общего со взглядами позитивистов. Если говорить об исходной концепции, го между ними нет разницы. Классическое и позитивное направления в уголовном праве игнорируют общество как целое, общественный образ жизни, определяющий деятельность отдельной личности. Следовательно, они отказываются от основного критерия, без которого, поскольку речь идет об исследовании общественного явления, невозможно выяснение причин возникновения самого явления. В исходной концепции обоих направлений отсутствует основной критерий. Поэтому они произвольно объединяют или исключают случайно полеченные факты, придают им независимо от других «причин» большее или меньшее значение. Потому, говоря о причинах преступности, они перечисляют бесконечное количество общественных явлений, произвольно считают те или другие главными или второстепенными, потому не считают необходимым выяснить причины этих «причин», потому могут говорить о «преступной* воле, преступном характере, опасном преступнике» и т. д. Это объясняется единством классового содержания этих направлений, их задач в маскировке действительных причин преступности, в ^обосновании строгости репрессии.

Вследствие того, что оба направления игнорировали принадлежность индивида к обществу, они основное внимание обращали на особенности индивида, из которых априорно исходили при оценке связи субъекта и общества. Сторонники этих направлений исходили из бесспорной истины, что в каждом субъекте можно встретиться с определенным, свойственным ему чисто личным отношением, с задатками, в силу которых он реагирует на явления объективного мира, соответственно своему индивидуальному физиологическому и психологическому  состоянию. Эти категории были, однако, единственными и наиболее существенными критериями при установлении причин преступности, что не исчерпывает условий возникновения исследуемого явления.

Характер исследуемого явления — преступления — требует (и это подтверждается такими факторами, как

149

безработица, нужда, эксплуатация и т. д.) включения в число исходных критериев категорий, объясняющих отношения общества и личности. Поэтому исходную концепцию и возникший под ее влиянием метод исследования, ставящий во главу угла субъекта преступления, следует считать антинаучными и непригодными для выяснения причин преступности.

В использовании и применении субъективистских теорий заинтересован господствующий класс. Надпись, сделанная фашистами на входных воротах бухенвальд-ского концлагеря: «Каждому по заслугам» — выражала сущность подобных субъективистских теорий. Субъекти-визация преступления в духе учения позитивистского направления начинается с ломброзианского «преступного типа». Общественная опасность субъекта определяется соответственно его врожденным «преступным наклонностям». При помощи этих теорий доказывали, что общество обязано вмешиваться еще до совершения преступления, так как наличие у субъекта некоторых «особых наклонностей» создает «опасное состояние» для общества. Этот путь приводит в конце концов к расистским теориям, на основании которых целые расы и народы объявлялись опасными для буржуазного общества. От принудительных мер, рекомендуемых позитивистским направлением для исправления отдельного лица, переходили к массовому применению мер безопасности, к созданию фашистских концентрационных лагерей. Рассматриваемые нами направления в уголовном праве «философски обосновывали» и использовали  выводы,  полученные  антинаучным  путем.

Антинаучные методы определения причин преступности неизбежно применяются в тех случаях, когда в концепции, из которой исходят авторы, отсутствует пропорциональная, присущая явлению связь между категориями, дающими соответствующее действительности объяснение влияния общества, его строя и уклада жизни в целом на возникновение преступности, и категориями, выражающими сведения о субъекте, его деятельности, связи с окружающим миром. Антинаучные методы определения причин преступности обусловлены влиянием на исследователя господствующих идеологических и философских взглядов на отношения общества и личности, отдающих предпочтение субъективистским

150

■ t'l

критериям и не считающих нужным устанавливать значение общества, его жизненного уклада для возникновения преступления.

Научный характер приобретает метод, приводящий к обоснованию и объяснению причин безработицы, нищеты, культурной отсталости и т. д. Основную причину преступности правильно объясняет только социалистическая наука уголовного права, которая опирается на марксистско-ленинское учение. Лишь исходя из этого учения, мы можем успешно опровергнуть порочные выводы классического и позитивного направлений в буржуазном уголовном праве и построить учение о причинах преступности на подлинно научной основе, разоблачить реакционный характер буржуазного уголовного права.

4. Приступая к анализу причин преступности в переходный период от капитализма к социализму и постепенного перехода от социализма к коммунизму, мы можем на основе концепции социалисгического уголовного права дать правильную оценку данным, факторам, установленным буржуазной теорией уголовного права. Таково, например, выяснение установленных буржуазными теориями «причин» преступности, получивших соответствующее обобщение и позволяющих нам делать определенные выводы. Если такие причины, как нищета, нужда, безработица, эксплуатация, низкий культурный уровень масс и т. д., могут быть устранены в результате улучшения социальной политики, большей экономической обеспеченности и т. д., то возможен лишь один ответ: строй, который в силу своей общественной организации, уклада жизни порождает подобные явления, который не способен искоренить эти причины, принять меры к устранению явлений, порождающих преступность, становится главной причиной возникновения преступлений.

В противоположность этому строй, уничтожающий . эксплуатацию, а вместе с нею нужду, нищету, обеспечивающий общий подъем культуры, неуклонное возрастание жизненного уровня и т. д., не содержит в своей основе причин преступности. Под влиянием социально-политических изменений, новых идейно-философских взглядов возникает совершенно иное понимание общественных отношений. Исходная концепция

151

социалистического уголовного права позволяет по-новому посмотреть на причины возникновения преступности. Общественный строй, в котором устранена эксплуатация человека человеком, который повышение материального и культурного уровня всех граждан считает жизненно важной задачей, такой общественный строй устраняет препятствия к достойному отношению к обществу и отдельным личностям. Если мы при установлении причин преступности будем исходить из такой совокупности принципов, то увидим, что социалистическое общество не содержит в своей основе причин, порождающих преступность.

Существование преступлений в социалистическом обществе нельзя связывать с существованием социалистического строя, а устранение этих причин — с устранением самого строя. Их существование связано с влиянием отмирающего старого общественного строя, с влиянием жизненного уклада, то есть пережитков прошлого как объективного, так и субъективного характера.

Установление главных причин возможно лишь на основе широкого обобщения научных данных, полученных на материалистической основе, доказывающих влияние общества, его детерминистическое значение для деятельности человека.

Каждая человеческая деятельность обладает своими характерными чертами, обусловленными и определяемыми средой, общественным развитием. И хотя мы можем отметить в мотивах человеческих поступков особые, индивидуальные черты, каждая человеческая' деятельность в сущности соответствует уровню общественного развития, в каждой мотивировке содержатся элементы, свойственные лишь данному индивиду. Не учитывая при оценке общественно опасного деяния этих элементов, мы допустили бы те же ошибки, что и названные направления, которые придавали самодовлеющее значение субъекту и пренебрегали влиянием общества и его детерминирующим воздействием на деятельность человека.

Проблема конфликта деяния с установленными обществом правилами поведения является проблемой отношения личности к обществу, в свою очередь определяемым и обусловленным тем, что личность является

152

членом этого общества. Поскольку в связи с изменением общественного строя говорят об устранении главной причины преступности, имеют в виду устранение тех препятствий, которые в капиталистическом обществе мешали личности установить достойные человека ■ отношения с обществом. Эксплуататорское общество создает такой общественный уклад и такое отношение к обществу, которые развивают в отдельной личности анархическое отношение как к обществу, так и к отдельной личности. Подобное положение затрудняло субъекту мотивировку действий, свидетельствующую о стремлении создать братские отношения между людьми, создать гармонию между общественными и личными интересами.

Не следует забывать и о количественном проявлении этой главной причины в действиях отдельной личности. Детерминирующее влияние главной причины ограничивается, с одной стороны, силой активной способности человека создать отношение к обществу, а с другой стороны, силой препятствий, не позволяющих человеку выработать в себе и добиться правильного отношения к обществу. Таким образом, мы наблюдаем и в капиталистическом обществе при общественно опасных деяниях различную степень влияния главной причины.

Установленные социалистическим уголовным правом главные причины преступлений влияют на выработку субъектом возможности действовать в соответствии с интересами общества.

После исключения из числа главных причин преступности тех, которые вытекали из существующего общественного строя, и отнесения пережитков прошлого в сознании преступника к этому виду причин (к нему относятся также действия, совершенные вследствие враждебного отношения к социалистическому обществу, большая часть которых связана с образом жизни субъекта в прошлом, а также деяния, объясняемые влиянием навыков и образа мыслей других преступников) остаются причины, носящие до известной степени объективный характер, и подчеркиваются элементы субъективного характера. Но поскольку речь идет об оценке человеческой деятельности, в которой выражается жизненный опыт субъекта, полученный им под

153

непосредственным воздействием данных условий, среды, влияющей на мотивировку действий субъекта, нужно учитывать его общественное положение и особенности ею личного приспособления к среде. Человек — живой организм, активно воздействующий на среду, и как таковой он является основным общественным фактором С какой бы стороны и с какой бы точки зрения мы ни исследовали человека, мы не должны упускать из виду теснейшую связь законов природы и общества, проявляющихся как единство в его действиях и отношении к обществу.

В понятие «пережитков прошлого» входит не только влияние общественных факторов на создание отношения субъекта к существовавшим ранее общественным отношениям, но и сложившееся и действующее отношение субъекта при мотивировке его деятельности в настоящее время.

Социалистическое общество выдвигает перед отдельной личностью новые задачи, выраженные в принятых обществом правилах поведения. Соблюдение этих правил, регулирующих взаимоотношения людей, зависит, с одной стороны, от условий, созданных обществом для их выполнения каждым субъектом, а с другой стороны,—• от воли и желания самого субъекта эти правила соблюдать. Социалистическое общество заинтересовано в том, чтобы созданные им условия объективного характера максимально способствовали выполнению установленных правил и чтобы были устранены все явления, препятствующие выполнению отдельной личностью задач, поставленных перед ней обществом.

В социалистическом обществе, уклад которого требует коллективного выполнения всех общественных задач, делается все необходимое для создания условий, при которых отдельная личность может выработать отношение к обществу, основанное на сознании его полезности или вредности.

Стремление общества устранить все условия, затрудняющие субъекту осуществление поставленных перед ним задач, исключение возможности превращения социалистического строя в главный объективный фактор возникновения преступлений — все это могло бы привести к мнению, что в методе, рассматривающем

154

V

Ч

пережитки прошлого как главную причину преступности, выдвигаются на первый план субъективные элементы.

Но к этому выводу можно было бы прийти лишь ■ в том случае, если бы мы исходили только из строго обобщающей концепции, исключающей роль общественного строя в возникновении преступлений.

Мы уже говорили о том, что «нельзя, оценивая деятельность человека, исключить «раздражения», поступающие из внешнего мира как от природы, так и от общества, ибо они являются основным источником его активной деятельности и воздействия на объективный мир. Но кроме влияния упомянутых, непосредственных «раздражителей» внешнего мира, мы должны учитывать и чисто личное отношение к объективному миру, обу-_ словленное склонностями субъекта, его реакцией на эти «раздражители».

Чисто личное отношение субъекта обусловлено его индивидуальной как физиологической, так и психологической организацией, его опытом, то есть обработанными впечатлениями, полученными из внешнего мира, воспитанием, местом, занимаемым в общественном труде, вытекающей из этого классовой точкой зрения и т. д.

Субъективно-объективная  оценка  данной реальной

обстановки создается в силу объединения у субъекта

полученного им эмпирически познания реального мира,

дополненного обобщением сведений о данной объектив-

- ной обстановке.

В социалистическом обществе, где средства производства обобществлены, возникают новые общественные отношения, в силу которых потребности и интересы отдельной личности удовлетворяются через общество, общими усилиями и в сотрудничестве. Благодаря этому общественная жизнь приобретает новый характер, при котором исключается «право» незаконного присвоения результатов труда других людей и т. д.

Вследствие этого становится недопустимым улучшение собственного материального положения за счет общества. В социалистическом обществе возможны противоречия между потребностями отдельной личности

155

и возможностями их удовлетворения. Неверно было бы относить к числу «объективных обстоятельств», влияющих на мотивировку при похищении вещи, социалистический принцип оплаты по количеству и качеству труда, в результате которого возможны более низкая оплата труда отдельного лица и возникновение «диспропорции» между его потребностями и возможностью их удовлетворения, вытекающей из ценности совершаемой им для общества работы. Эту диспропорцию субъект должен устранить в соответствии с условиями, созданными социалистическим обществом, то есть путем повышения количества и качества своего общественного труда.

Мы остановились на имущественных преступлениях не потому, что наш анализ, направленный на уточнение связи объективных и субъективных условий преступности, не относится к другим видам преступлений.

Социалистическое уголовное право видит одну из причин преступлений во враждебном отношении к социалистическому строю, проявившемся в общественно опасном деянии. Установление причин, мотивов характеризуемых таким образом явлений тесно связано с идейно-политической оценкой периода перехода общества от капитализма к социализму и коммунизму, когда происходят изменения, связанные с материальной и культурной жизнью общества.

«Переход от капитализма к коммунизму, — говорит В. И Ленин, — есть целая историческая эпоха. Пока она не закончилась, у эксплуататоров неизбежно остается надежда на реставрацию, а эта надежда превращается в попытки реставрации. И после первого серьезного поражения, свергнутые эксплуататоры, которые не ожидали своего свержения, не верили в него, не допускали мысли о нем, с удесятеренной энергией, с бешеной страстью, с ненавистью, возросшей во сто крат, бросаются в бой за возвращение отнятого «рая»...» '.

Из сказанного вытекает, что «необходимым признаком, обязательным условием диктатуры является на-

 В. И. Лени н, Соч., т. 28, стр. 233.

156

сильственное      подавление      эксплуататоров      как

класса...»

Таким образом, если мы говорим об эксплуататорах с точки зрения диктатуры пролетариата, то имеем в виду класс, экономические и политические права членов которого в интересах укрепления нового строя, руководимого рабочим классом, должны быть ограничены, а их сопротивление —• подавлено. Речь идет о неизбежном ограничении их власти, а объем и средства его сводятся к вопросу о «национальных особенностях того или иного капитализма, той или иной революции» 2. Во всяком случае это ограничение распространяется на класс и относится к отдельным членам этого класса в силу присущих им и характерных для этого класса черт. Это подавление с учетом специфических свойств той или иной страны, уровня ее развития и других обстоятельств относится не к индивидуальным различиям между отдельными членами класса, а ко всей совокупности этих людей как целому. Такой подход возможен потому, что основания, приводящие к этому подавлению, могут быть обобщены в связи с тем, что каждый член этого класса обладает свойствами, служащими основанием для этого подавления.

Но если мы подойдем к этому классу с точки зрения оценки преступлений, характеристика интересов и чаяний этого класса превращается в предостережение, что их заинтересованность в «возвращении отнятого рая» может проявиться в совершении преступления. Это значит, что речь идет о возможности осуществлять таким путем интересы своего класса, необязательной для всех членов класса. На это обстоятельство правильно указывалось в докладе на Общегосударственной конференции Коммунистической партии Чехословакии в 1956 году: «Бесспорно, что одной из форм классовой борьбы являются вредительство, диверсии, попытки террористической деятельности шпионов и вредителей, которых нам засылают империалисты, вербовка агентов в нашей стране и т. д.». Далее говорится, что «чем больше вытесняются капиталистические элементы с их последних

1В. И. Ленин, Соч., т. 28, стр. 235. Нам же.

157

экономических позиций, тем сильнее . уменьшается возможность подрывной деятельности и сокращается число людей, готовых заниматься такой деятельностью» ]. При установлении враждебного, контрреволюционного умысла нельзя исходить из общей характеристики члена этого класса и, таким образом, априорно приписывать ему враждебный умысел Установление враждебного умысла должно производиться методом индукции, обобщающим все бесспорные доказательства, факты, дающие возможность прийти к выводу о наличии деяния, мотивированного враждебным отношением.

С точки зрения связи объективных и субъективных условий совершения преступных деяний, мотивируемых враждебным умыслом, положение сложнее. Вследствие прихода к власти рабочего класса эксплуататоры потеряли возможность осуществлять свои эксплуататорские интересы. Условия, созданные социалистическим или идущим по пути к социализму обществом, дающие субъекту возможность выработать отношение, совпадающее с интересами общества, отличаются от тех, которые удовлетворяли бы бывших эксплуататоров. Новый общественный уклад, созданный в результате новых социально-экономических условий, возлагает на каждого гражданина задачи, дающие ему возможность осуществлять свои интересы только в соответствии с интересами общества. Бывшие владельцы средств производства вынуждены подчинять свои интересы новым условиям. Случается, что, сравнив и оценив старые и новые условия, субъект примиряется с существующим общественным'укладом и отрывается от класса эксплуататоров. Учитывая различие жизненных условий, это чрезвычайно сложный процесс, для которого необходимо, чтобы субъект провел глубокий анализ. Если же субъект совершает преступление, мотивированное враждебным отношением к обществу, то это значит, что он действовал в соответствии с субъективно признаваемыми им старыми условиями общественной жизни и проявил отрицательное отношение к существующим условиям. Бесспорно, что на психику субъекта воздей-

1 Materialy z Celostatni (conference KSC, „Nova mysl" 1956, v. 6, str. 21, 22.

158

ствуют и существующие общественные условия и положение, например, устранение опасности кризисов, захватнических войн, обеспечение материального и культурного развития данного народа и т. д, возможные только в социалистическом обществе. Вследствие этого неизбежно столкновение объективных и субъективных факторов, влияющих на совершение преступления.

В результате анализа причин совершения преступлений мы приходим к выводу, что социалистический строй не может рассматриваться как причина возникновения преступлений, если к нему подходить как к обобщенному определению основных причин. В процессе развития общества возможен ряд поступков, как, например, неправильное отношение к социалистической собственности, к труду, к согражданам и т. д., совершаемое людьми, воспитанными еще при старом строе и могущими оказать отрицательное влияние на молодых членов общества. Но эти случаи не являются типичным следствием общественного> строя, как это имеет место при капитализме. Подобные явления противоречат социалистическому укладу, они угрожают его неуклонному развитию.

Благодаря нашему методу мы путем анализа установили, что социалистический сгрой не может рассматриваться как причина преступлений, и в соответствии с исходной концепцией социалистического уголовного права пришли к тому, что причина совершения преступлений заключается в пережитках прошлого в сознании некоторых членов общества. Применяя метод, опирающийся на нашу исходную концепцию, мы неизбежно должны были прийти к выводу, что главная причина преступности —- в отношении субъекта к новому общественному строю, приобретающим под влиянием пережитков прошлого отрицательный характер. При наличии условий, создающих для субъекта возможность выработать правильное отношение к обществу, согласование личных интересов с общественными зависит уже от самого субъекта В целях устранения условий, приводящих к преступлениям, социалистическое общество должно уничтожить все, что с точки зрения объективной, общественной напоминает о старом эксплуататорском строе. От субъекта требуется, чтобы он старался избавиться от привитых эксплуататорским

159

обществом навыков, несовместимых с социалистическим укладом. Соединение объективных, выработанных обществом и субъектом, познанных и усвоенных условий общественной жизни приводит к соединению объективных и субъективных условий, необходимых для со-ч здания требуемых обществом взаимоотношений.

Определение причин и условий возникновения преступлений представляет собой выражение совокупности обстоятельств, при которых возможно возникновение классифицируемого таким образом явления. Исключение из числа необходимых причин социалистического уклада жизни и подчеркивание отношения субъекта к обществу (под влиянием пережитков прошлого) как доминирующей причины возникновения преступлений следует понимать как обобщенное выражение. Но при анализе отдельного явления — преступления — действует принцип, что наше понимание причин совершения преступления тем точнее, чем шире и существеннее выясненные нами обстоятельства. Конфликтные поступки отдельной личности как особый вид обострения отношений между* отдельной личностью и окружающей средой могут возникать при различных обстоятельствах, условиях, под влиянием различных изменений в среде, окружающей субъекта, в его физиологическом и психическом состоянии, представляющих собой множество процессов и состояний, но в совокупности являющихся единым процессом, проявляющимся в реакции субъекта на явления внешнего мира. Реакция субъекта на «внешние раздражители» с учетом всех раздражителей, действующих на него и на его состояние, представляет собой, собственно, основу, из которой следует исходить при анализе конкретного случая Здесь применим метод исследования деятельности человека, о котором говорил И. П. Павлов: « ..разложение на части, изучение значения каждой части, изучение связи частей, изучение соотношения с окружающей средой и в конце концов понимание, на основании всего этого, ее общей работы и управление ею, если это в средствах человека»'.

1 И, П. Павлов, Избранные произведения, под общей редакцией X. С. Коштоянца, Госполитиздат, 1951, стр. 394.

160

В отличие от бихевиористического ""понимания поведения человека мы не считаем пережитки прошлого в сознании людей группой навыков, изолированных от личности в целом.

Оценка поведения человека, отягченного пережитками прошлогб, основанная на методе диалектического материализма, должна быть направлена на изучение особенностей преступника, проявляющихся при познании им действительности, его субъективных связей с данными условиями и особенностей его активного воздействия на внешний мир. Уточнение и выяснение причин конфликта преступника с обществом и отдельными личностями приводит к определению его отношения к общественному строю. Дело заключается в выяснении того, вытекает ли конфликт, действие, нарушающее общественные отношения из недисциплинированности, причины которой — навыки, принципы, вытекающие из индивидуальной потребности субъекта действовать таким образом, из его состояния (например, злоупотребление алкоголем в рабочее время) или из его недовольства, раздраженности по отношению к некоторым обстоятельствам и условиям (например, враждебные чувства и т. д.).

Таким образом, совершение преступлений, кроме уже упомянутых объективных условий, зависит также от субъекта, от его способа удовлетворения своих потребностей, от выражения своих чувств, от его отношения к задачам, выдвигаемым перёд ним обществом, и т. д. Избранный субъектом способ реагирования является в известной мере плацдармом, из которого он исходит, избирая ту или иную деятельность, ту или иную позицию по отношению к данным обстоятельствам и условиям объективного мира. Учитывая все факторы базиса и надстройки общества, стоящего на данной ступени развития, детерминирующие деятельность субъекта, эта деятельность в конечном счете определяется созданными им самим принципами, его отношением к объективному миру. Таким образом, противоречия, возникающие между личностью и окружающей средой, заключаются в противоречии между провозглашенными обществом и действующими в нем принципами и поведением субъекта. Здесь идет речь о совокупности моментов, обстоятельств,

11 Л. Шуберт

161

которые мы могли бы в общем выразить понятием «способность вести себя», особенности которой в известной мере отражают личность субъекта.

Не следует забывать, что принципы, взгляды, являются чисто человеческими категориями, общественными рефлексами, отражением общественного бытия.

Вследствие изменения общественного бытия неизбежно под влиянием нового бытия начинается создание новых принципов, соответствующих новому бытию. Социалистическое общество стремится путе^л создания новых условий помочь отдельной личности выработать новую систему принципов, соответствующих социалистическому обществу, которые бы направляли действия этой личности. Устранение старых навыков, принципов, унаследованных от прошлого, означает смену взглядов, мешающих личности полностью принять действующие в обществе принципы.

Речь идет не о создании принципов, связанных с абстрактным представлением об «идеальном обществе, идеальной справедливости», каких требовало буржуазное общество, а о создании принципов, соответствующих данному бытию. Поэтому при формировании новых принципов у личности не возникает противоречий с принципами, провозглашенными обществом, и возможностью их осуществлять, учитывая общественные условия, то есть бытие.

Метод, исходящий из установленных наЩсй концепцией причин возникновения преступлений, неизбежно должен был привести к субъекту, отягощенному идеями, принципами, унаследованными от старого общественного строя.

Идет ли речь о непосредственном носителе этого пережитка или о лице, которое под влиянием среды, где эти пережитки имеют место, их усвоило, при оценке этих лиц в случае совершения ими преступления не применяется какой бы то ни было биологический критерий.

Естественно, что при создании личностью новых принципов нельзя пренебрегать особенностями субъекта, связанными с более сильной или более слабой физиологической конституцией, так как это шло бы вразрез с материалистическим взглядам на сущность сознания. Но

162

данным этой вспомогательной дисциплины отводится Место, соответствующее ее значению с точки зрения явления — преступления. Главная задача при этом методе: уточнение отношения субъекта преступления к обществу, и эта задача определяет, на какую научную дисциплину следует опираться при собирании и оценке фактов. Метод, уточняемый поставленной целью, не мог привести к одностороннему выпячиванию свойств преступника, не зависящих от среды и условий, в которых он живет.

Социалистическое общество должно создать как можно больше предпосылок для формирования у отдельной личности принципов, совпадающих с принципами, провозглашенными обществом, и устранения всего, напоминающего старый общественный уклад.

При таком соединении объективных и субъективных предпосылок возникновения преступлений соединяются также стремления субъекта и общества к устранению противоречий между ними. Таким образом, теория приходит к выводу, соответствующему явлению.

Основным признаком, условием возникновения явления, классифицируемого как общественно опасное, является наличие уголовно-ответственного субъекта. Каждое человеческое действие, в том числе действие общественно опасное, имеет свои причины. При установлении причин, толкающих субъекта на совершение общественно опасного деяния, не следует ограничиваться этой основной частью процесса. Этот процесс следует понимать как следствие обстоятельств, условий объективного и субъективного характера, используя при этом категории, объясняющие сущность общих и особенных элементов этого процесса.

При оценке явления — преступления — следует учитывать как элементы общественного характера, так и элементы, свойственные только действующему субъекту, в их необходимом единстве. При обоснованном таким образом подходе к преступлению можно избегнуть непропорционального подчеркивания индивидуальных или общественных элементов процесса возникновения преступления. Только изучая этот процесс как целое, в котором отдельные элементы, рассматриваемые изолированно, могут иметь более или менее существенное зна-

11*                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                         163

чение, но ни один из них сам по себе не может служить критерием, заменяющим целое, объясняющим его возникновение, можно избегнуть ошибки классического направления, считающего основным действие, и позитивистского направления, считающего основным личность преступника.