4.4.6. Подстрекательство и пособничество в вынесении заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта (ч. 4 и 5 ст. 33 и ст. 305 УК РФ)

Совершение адвокатом соучастия в вынесении судом заведомо незаконного приговора или иного судебного акта, в целом, с позиции криминалистической характеристики, имеет те же закономерности, что и соучастие в преступлениях, предусмотренных ст. 299-303 УК РФ. Хотя, разумеется, степень общественной опасности такого рода преступлений, как правило, на порядок выше, чем у коррупционных преступлений, совершенных адвокатами совместно с работниками правоохранительных органов.

Преступная группа, связка "коррумпированные судья и адвокат" является, пожалуй, одним из самых опасных проявлений коррупции в сфере уголовного судопроизводства.

Специальным субъектом данного преступления могут быть только судьи, рассматривающие дела единолично или коллегиально в судах всех инстанции, и присяжные заседатели.

Преступление совершается судьей всегда путем активных действий. Вынесение заведомо неправосудного приговора и иного судебного акта является оконченным преступлением с момента его подписания. Обязательный признак состава преступления - заведомая неправосудность судебного акта. Неправосудным считается судебный акт, который вынесен с существенным нарушением норм материального или процессуального закона. Признаками неправосудности приговора могут быть: недоказанность обвинения (осуждение невиновного); оправдание виновного при наличии достаточных доказательств его вины; заведомо неправильная квалификация преступления, как ухудшающая, так и улучающая положение подсудимого; назначение как необоснованно мягкого, так и необоснованно сурового наказания и т.д.

Неправосудность постановления может состоять, в частности, в незаконном избрании меры пресечения в виде заключения под стражу либо в отказе в удовлетворении соответствующего ходатайства, в отмене или изменении меры пресечения, в отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела и о прекращении уголовного дела (в порядке ст. 125 УПК РФ), в отмене кассационной инстанцией законных приговоров и решений, в неосновательном отклонении протеста или жалобы и т.д.

Неправосудные судебные акты должны, на наш взгляд, характеризоваться существенными нарушениями материального и процессуального закона, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства, государственным и общественным интересам и т.п.

То есть несущественные нарушения19, не влияющие на разрешение дела по существу и не нарушающие прав и законных интересов граждан и интересов государства, не должны влечь признание судебного акта неправосудным в значении комментируемой статьи УК РФ.

Важнейшим признаком субъективной стороны рассматриваемого преступления является вина в форме прямого умысла. Приговор или иной судебный акт должен быть неправосудным заведомо. То есть виновный судья осознает, что злоупотребляет своим служебным положением и подписывает приговор, определение или постановление, которые, несомненно, для него самого являются неправосудными. Если судья сомневается в правосудности подписываемого акта, добросовестно заблуждается в законности выносимого решения или допускает ошибку, по данной статье УК РФ деяние не является преступным20.

Мотивы, не входящие в конструкцию данного состава преступления, могут быть самыми разнообразными, например, корыстные побуждения, иная личная заинтересованность, жалость, сострадание к подсудимому либо наоборот, личная неприязнь, ненависть. Мотивами может быть и страх перед угрозами, шантажом, иными нежелательными последствиями, которыми грозит вынесение правосудного судебного акта, желание угодить руководству, иным влиятельным лицам, вмешивающимся в деятельность суда (ч. 1 ст. 294 УК РФ).

Распространенными мотивами преступления является, и стремление побыстрее рассмотреть дело, улучшить показатели отчетности. В частности раньше, до вступления в силу УПК РФ (01.07.2002 г.), когда суды имели право возвращать дело прокурору для дополнительного расследования, распространенным (тщательно скрываемым, разумеется) мотивом вынесения судьей неправосудного определения о возвращении дела было нежелание рассматривать его по существу, так как это мешало своевременному уходу в отпуск и т.п. К тому же, возвращение судами дел для дополнительного расследования по надуманным, порой, явно незаконным основаниям являлось эффективным "инструментом воздействия", а фактически давлением на прокуратуру и следственные органы. Хорошо, что с введением УПК РФ эти времена ушли безвозвратно.

Целая эпоха уголовного судопроизводства, ознаменованная неестественно низким процентом оправдательных приговоров (менее одного процента), характеризовалась страхом, опасением судей выносить такие приговоры под давлением стороны обвинения (прежде всего прокуратуры), господствующей идеологии, сложившейся практики и т.д. Судьи готовы были пойти на любое заведомо неправосудное решение: вернуть дело на доследование, осудить лицо к условной мере наказания, назначить наказание в виде лишения свободы, полностью охватывающее срок содержания обвиняемого под стражей до вынесения этого приговора и т.п., все лишь бы не оправдывать подсудимого.

К слову сказать, и эта практика постепенно уходит в историю.

Позволим себе высказать довольно спорное и даже непопулярное мнение, но все-таки в настоящее время судья в уголовном судопроизводстве, при всех гарантиях его независимости, является лицом достаточно уязвимым.

Судья районного звена принимает ежедневно десятки важнейших правовых решений, являющихся предметом конфликтующих интересов сторон защиты и обвинения, различных заинтересованных лиц, в том числе субъектов противодействия, представителей СМИ и т.д. В условиях большой нагрузки и хронического дефицита времени судья должен заботиться не только о качестве, но и о сроках рассмотрения дел и материалов, не допускать затягивание "отписки" по делу (подготовки письменных вариантов уже оглашенных приговоров, постановлений и иных документов). "Обладая в целом достаточной психологической устойчивостью, судьи работают на износ, доходя до состояния нервного истощения"21.

Как человек, судья постоянно беспокоится, переживает о том, чтобы его приговоры, постановления и определения не были отменены (изменены) вышестоящей инстанцией. Каждая отмена и изменение - серьезный брак в работе судей. Характерно, что практически все судьи убеждены: в принципе, если грамотному юристу задаться такой целью, то в любом судебном акте можно найти основания для его отмены либо изменения. Стороны защиты и обвинения, недовольные вынесенным приговором, постановлением, определением, часто находят и используют в жалобах и протестах самые формальные, ничтожные основания для отмены. Ну а чем больше таких приговоров, тем выше вероятность привлечения судьи к дисциплинарной ответственности, от которой, как уже отмечалось в гл. 2, судья, в отличие от адвоката, никак не застрахован.

Меры по физической защите судей, возможности использовать табельное оружие в настоящее время больше декларация, чем реальная гарантия независимости. Полагаем, что если судья до этого работал прокурором или следователем, то он, как правило, хорошо владеет и оружием и навыками преодоления незаконного противодействия расследованию. Однако далеко не все судьи могут адекватно противостоять постоянным попыткам вмешательства, давления с целью принятия неправосудных решений.

Опытные, но недобросовестные адвокаты хорошо знают все эти детерминанты поведения судьи. Очень часто они используют их в целях понуждения судьи к вынесению заведомо неправосудных актов.

В основном соучастие адвокатов в совершении данного преступления выражается в форме подстрекательства. И подстрекают, как правило, к вынесению неправосудных актов, улучшающих положение их подзащитных. Хотя, как не странно, бывают и обратные ситуации. Например, нечистоплотный адвокат просит знакомого судью избрать в отношении собственного подзащитного в качестве меры пресечения заключение под стражу для того, чтобы добиться от доверителя большей суммы гонорара. Здесь, кроме прочего, усматривается и совокупность с преступлением, предусмотренным ч. 4 ст. 33 и 301 УК РФ.

Нужно ли вновь напоминать, что подобные преступления практически всегда совершаются в совокупности с воспрепятствованием осуществлению правосудия (ч. 1 ст. 294 УК РФ), а потому обладают практически всеми его признаками и совершаются в основном теми же способами (гл. 4.2.1). Во многих случаях действия недобросовестных адвокатов следует квалифицировать не только как подстрекательство к вынесению заведомо неправосудного судебного акта, но и как соучастие в злоупотреблении должностными полномочиями (ст. 33 и 285 УК РФ), соучастие в незаконном освобождении от уголовной ответственности (ст. 33 и 33 и 300 УК РФ).

Кроме того, часто используются следующие способы подстрекательства:

1) дача взятки судье за вынесение того или иного неправосудного акта (кроме прочего, еще и совокупность с преступлением, предусмотренным ст. 291 УК РФ);

2) обещания оказания материальных и иных услуг, в т.ч. бесплатного представительства адвокатом интересов любого лица, если об этом попросит судья;

3) просьбы через общих друзей, через родственников, путем воздействия на судью через вышестоящих руководителей, иных влиятельных лиц;

4) угроза разглашения компрометирующих судью сведений;

5) угроза умышленно затянуть судебное рассмотрение дела, обжаловать все акты, выносимые судьей, все его действия и поступки, и не только по данному делу, но и по всем рассматриваемым этим судьей делам (см. приложение 32).

Но особенно опасны способы анализируемых преступлений, основанные на деятельности преступных групп: "коррумпированный адвокат плюс судья".

Для "сближения", коррупции между судьями и адвокатами есть и некоторые объективные причины и условия. Вот некоторые из них:

- Как мы уже отмечали, по всей России в большинстве уголовных дел адвокаты участвуют по назначению (см. введение, гл. 3.2.12). Тем самым они фактически оказывают "гуманитарную помощь" и суду, и органам предварительного расследования. Особенно часто адвокатам приходится участвовать в делах без оплаты гонорара в процессе рассмотрения в суде. В известном смысле это создает основу для развития доверительных, а порой и личных дружеских отношений между судьей и адвокатом.

- Судьи, в отличие от следователей, дознавателей, оперуполномоченных, не являются процессуальными противниками стороны защиты, т.е. не имеют оснований для, если так можно выразиться, "классовой ненависти" к защитникам. Между судьей и адвокатом в уголовном судопроизводстве на порядок меньше объективных и субъективных причин и поводов (детерминант) для конфликтов, как то предопределено уже самой природой предварительного расследования. И практика показывает, что реально конфликты адвокатов с судьями бывают значительно реже, чем со следователями. Хотя, как показали социологические исследования МГКА, по мнению адвокатов, судьи часто бывают крайне агрессивно настроены в отношении последних и неоправданно грубы, отклоняют "слету" до 99% их ходатайств, часто отличаются отсутствием правовой этики и низкой квалификацией22. Но здесь надо учитывать некоторый субъективизм опрошенных, а также то, что подобные оценки в отношении следователей и прокуроров носят еще более категорический, резко отрицательный характер.

- Судья, в силу своего статуса и полномочий, имеет значительно больший вес и авторитет по сравнению со следователем и даже прокурором, особенно в условиях действия УПК РФ. Он принимает больше правовых решений и более значимых, чем сторона обвинения. Все-таки окончательные и важнейшие решения по делу принимает суд, и каждый адвокат знает, что те вопросы, которые не удалось решить со следователем, бывает, легко можно урегулировать с судьей. Таким образом, и у добросовестных и у недобросовестных адвокатов гораздо больше причин и мотивов иметь конструктивные, в том числе и личные отношения с судьями, чем с представителями стороны обвинения. Многие адвокаты вообще свысока относятся к следователям и прокурорам, а предпочитают все вопросы решать в суде. Некоторые стараются вообще избегать участия в досудебной стадии процесса. Зачем - рассуждают они - если все, так или иначе, решает суд?!

- Судьи, как правило, являются более опытными и грамотными специалистами, чем большая часть представителей стороны обвинения. Это всегда лица, имеющие предшествующий суду стаж практической работы, т.е. бывшие следователи, прокуроры, юрисконсульты, адвокаты и т.д.23 Поэтому им часто легче оценить профессиональную квалификацию адвоката, его навыки и умения. Опытный, грамотный адвокат, умеющий излагать свои мысли кратко, ясно и аргументировано, заявляющий обоснованные ходатайства по существу вопроса, а не "льющий воду", соблюдающий дисциплину и не срывающий процессов и т.д., вызывает искреннее уважение судьи. Как отмечает Ю.Ф. Лубшев, "опрос судей свидетельствует о том, что отношение к адвокатам зависит от степени их подготовленности к процессу, глубины правового анализа материалов дела"24. Судья, оценив квалифицированного адвоката, начинает прислушиваться к его мнению, чаще брать его за основу принимаемых правовых решений, советуется с ним по многим вопросам. И в известных пределах в этом нет ничего противозаконного или неэтичного. При прочих равных условиях судья предпочтет, чтобы в рассматриваемом им деле участвовал именно такой адвокат, а не какой-нибудь "скандалист", непрофессионал (гл. 3.2.4), срывающий процессы и затягивающий их никому не нужными выступлениями, демагогией. Отсюда и встречная, взаимная заинтересованность самого судьи в профессиональных, а порой и в личных контактах с конкретным адвокатом.

- Большинство судов, в отличие от правоохранительных органов, в занимаемых зданиях выделяют специальные помещения для адвокатов (подразделений юридических консультаций). Это неизбежно и разумно, поскольку необходимость участия в деле защитника возникает в районном суде чуть ли не каждую минуту. Соседство кабинетов - так же своеобразное условие для развития личных контактов.

Все эти и некоторые другие обстоятельства создают причины и условия не только для конструктивных взаимоотношений, но и для коррупции судей с адвокатами, порой приобретающей значительно более изощренные и опасные формы, чем подобная коррупция с представителями стороны обвинения.

Проявлениям данного вида коррупции присущи все признаки, которые были описаны по отношению к другим преступлениям "коррумпированных" адвокатов. Не следует забывать и о том, что уже само по себе непроцессуальное вмешательство адвоката в деятельность суда, даже с целью принятия правомерного решения при определенных условиях может быть уголовно-наказуемо по другим статьям УК РФ (ч. 1 ст. 294 УК РФ и др.).

Между тем, широко известно, что судьи привлекаются к уголовной ответственности весьма редко. Так, в 2001 г. Высшей квалификационной комиссией было дано согласие на возбуждение уголовных дел против судей в пяти случаях. Согласие на привлечение их к уголовной ответственности было дано по трем представлениям Генерального прокурора25. При этом мы не нашли данных о привлечении к ответственности адвокатов за соучастие в преступлениях судей, совершаемых ими в связи со своей профессиональной деятельностью26. То есть и эти преступления адвокатов имеют высочайший коэффициент латентности и (или) "нераспознаваемы" (см. гл. 4.1).