Всеобщая декларация прав человека:

Международный пакт о гражданских и политических правах:

Конвенция о защите прав человека и основных свобод:

Африканская Хартия прав человека и народов:

"Каждый человек,

"Каждый

"Каждый

"Каждый человек

обвиняемый в

обвиняемый

обвиняемый

имеет... право

совершении

в уголовном

в совершении

считаться

преступления,

преступлении

уголовного

невиновным до тех

имеет право

имеет право

преступления

пор, пока его

считаться

считаться

считается

виновность

невиновным до

невиновным,

невиновным, пока

не будет

тех пор, пока его

пока виновность

его виновность

установлена

виновность не

его не будет

не будет доказана

компетентным

будет установлена

доказана

в соответствии

судом"

законным.

согласно закону"

с законом"

(п. "Ь" ч. 1 ст.7).

порядком путем

(ч. 2 ст. 14).

(ч. 2 ст. 6).

гласного судебного

разбирательства,

при котором ему

обеспечиваются

все возможности

защиты"

(ч. 1 ст. 11).

Еще большие различия наблюдаются при изучении законода­тельства и практики его применения в конкретных странах. При этом варианты формулировок могут быть самыми неожиданными для российских юристов, уже успевших привыкнуть к тому, что сказано в ст. 49 Конституции РФ.

К примеру, в п. "а" ч. 1 ст. 6 УК Канады говорится: "В случае, когда закон предусматривает преступление и предоставляет пол­номочие наложить наказание за это преступление:

а) любое лицо должно считаться невиновным в таком преступ­лении пока не будет осуждено или освобождено от ответственнос­ти за данное преступление в соответствии со статьей 7301...".

Другими словами, канадское законодательство, формулируя презумпцию невиновности, расставляет акценты не на том, что при­знание виновным должно опираться на вступивший в законную силу приговор, что бремя доказывания виновности должно лежать на обвинителе, что неустранимые сомнения должны толковаться в пользу обвиняемого и т. д. Оно привлекает внимание к иным мо­ментам: не акцентируя внимание на том, что должно предшество­вать признанию обвиняемого виновным в преступлении, на пер-

1 Статья 730 УК Канады предусматривает возможность условного или полного (абсолютного) освобождения от ответственности "в лучших интересах осужденного и не вопреки публичным интересам".

22

Глава 1. Уголовный процесс: общие положения и тенденции развития

вый план выдвигаются вопросы, связанные с последствиями при­знания или непризнания виновным — осуждение либо возможность применения или неприменения наказания.

Другим путем пошли в американском штате Техас. "Все ли­ца, — говорится в ст. 38.03 ("Презумпция невиновности") техас­ского УПК, — презюмируются невиновными, и ни одно лицо не может быть осуждено за преступление, если каждый признак дан­ного преступления не доказан вне разумных сомнений. Тот факт, что оно (лицо. — К. Г.) было арестовано или ограничено в правах (confined) либо что оно обвинено в совершении преступления на основании обвинительного акта или иным образом, не дает основа­ния делать во время судебного разбирательства дела по существу вывод о его виновности (курсив мой. — К. Г.)". В этом варианте презумпция невиновности связана с критериями оценки доказа­тельств и пределами доказывания виновности.

Несколько иной подход просматривается в формулировке пре­зумпции невиновности, данной в ст. 9 французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. и сохраняющей свое юридическое значение в наши дни (см. § 2 гл. 4). Она гласит: "Поскольку каж­дый считается невиновным, пока его вина не установлена, то в слу­чаях, когда признается нужным арест лица, любые излишне суро­вые меры, не являющиеся необходимыми, должны строжайше пре­секаться законом". Здесь акцент делается не на бремени доказы­вания или на других правилах доказательственного права, не на последствиях признания виновным, а на гарантиях прав личности в ходе производства по уголовному делу — на недопустимости об­ращения с обвиняемым как с осужденным1.

Своеобразные подходы к определению юридического значения презумпции невиновности можно наблюдать и в других странах, например:

• часть 2 ст. 27 Конституции Италии воспроизводит форму­лировку этого принципа в том виде, в каком она дана в Конвен­ции о защите прав человека и основных свобод. Вместе с тем ита­льянский УПК допускает некоторые изъятия из общепринятого правила, касающегося бремени доказывания. Он, к примеру, пре­дусматривает возможность перенесения бремени на обвиняемого в случае его утверждения об алиби. Более того, обвиняемого ог­раничивают жестким временным условием: закон обязывает пред­ставить доказательства, подтверждающие алиби не позднее, чем за семь дней, до начала судебного разбирательства. Непредстав­ление их в такой срок лишает обвиняемого возможности испра­вить свою оплошность в ходе судебного разбирательства, если он

1 О новых, сложившихся после принятия Закона от 15 июня 2000 г., ас­пектах трактовки сути презумпции невиновности во Франции см. ниже — в § 4 гл. 4.

1ДХОДЫ К Определен»"^ —!         ,.

ожет показать, что предлагаемые вниманию суда доказатель-алиби являются вновь открывшимися (они стали известны об-•мому по истечении требуемого срока или в ходе судебного

фательства);

•               УПК Бельгии не распространяет полностью действие пре-

ции невиновности на уголовные дела о т. н. формальных пре-

1ениях (связанных с нарушением или несоблюдением каких-

шкретных, предусмотренных в нормативных актах правил),

•юву таких дел кладутся протоколы, составляемые чинами су­

ши полиции, показаниям которых закон придает особое дока-

чьственное значение. Чтобы не быть осужденным на основа-гакого протокола, обвиняемый обязан представить доказатель-опровергающие содержащееся в протоколе утверждение о ценном нарушении правил.

I' последующих главах данной работы читатель многократно '•т убедиться и на других примерах в том, насколько неоди-ими могут быть подходы к понятию презумпции невиновнос-••13 юридическому значению.

состязательность   и   равноправие   сторон, о

их в основном уже сказано выше (см. § 2 настоящей главы),

•.ному понимаются в группах стран, придерживающихся, с

.1 стороны, англосаксонских правовых традиций, а с другой —

•               вовых традиций, характерных для стран континентальной Ев-

<ы.

В первой из названных групп стран, как отмечено (см. § 2 дан-

II главы), состязательность часто теоретически изображается как «яитация равных юридических возможностей по отстаиванию прав и интересов сторонами, спорящими в суде, и обособ-суда в нечто возвышающееся над таким спором и принима-итоговое решение по нему. Так-де должен протекать спор • ила его возникновения до финала, т. е. от возбуждения про-•тва в суде до принятия итоговых решений по вопросам о мости подсудимого и о его наказании.

1о, как будет видно ниже по сведениям, содержащимся в i 3, в результате многолетней эволюции данная "классическая " приобрела обилие различного рода модификаций, коррек-<>к, вариаций, изъятий из общих правил и т. д., продикто-.IX конкретными условиями, складывавшимися в соответству-; странах. В связи с этим судьи-профессионалы в странах дан-руппы далеко не всегда имеют вид полностью отрешенных "        i растей земных"'участников судебного разбирательства, ко-•|",    м совершенно безразличен исход дела.

i >пи наделены всеми необходимыми полномочиями, позволя-. ющпми активно влиять на ход такого разбирательства. Для этого им предоставлены весьма широкие возможности, пожалуй, более широкие, чем судьям судов стран континентальной Европы. Дос­таточно обратить внимание на право американского или англий-

2              6537

24

Глава 1. Уголовный процесс: общие положения и тенденции развития

§ 4. Подходы к определению принципов уголовного процесса

25

ского судьи отменить вердикт присяжных и назначить новое рас­смотрение дела, привлечь к строгой ответственности (до шести ме­сяцев ареста, а при определенных условиях — и свыше) за неува­жение к суду, которое может выразиться не только в неприлич­ном поведении по отношению к судье, но и, скажем, в непредстав­лении или несвоевременном представлении по его требованию важ­ного доказательства, а равно во многих других действиях.

При характеристике англосаксонского варианта состязатель­ности, как отмечено выше (см. § 2 данной главы), его поклонники обычно стараются привлекать внимание и к тому, что он-де (этот вариант) свойственен также досудебному производству (в том числе полицейскому расследованию).

Проявление состязательности при таком производстве усмат­ривают обычно в том, что обвиняемому и защитнику предоставля­ется возможность вести параллельно и независимо от стороны, осу­ществляющей уголовное преследование, выявление и собирание данных, которые могут быть использованы в суде в качестве дока­зательств, противостоящих обвинению. Но при этом "забывают" отмечать тот факт, что свое параллельное расследование сторона защиты ведет вслепую. Она практически ничего не знает о том, какими данными располагает противная сторона. Об этих данных ей станет известно лишь тогда, когда дело дойдет до разбира­тельства в суде. До этого момента сторона обвинения вправе дер­жать в строжайшем секрете большую часть того, что накоплено в ее досье. Практически состязание на таких условиях по сути своей представляет собою дуэль, одному из участников которой (стороне защиты), вручая пистолет, плотно завязывают глаза.

Что касается стран второй группы (страны континентальной Европы), то здесь состязательность тоже признают в качестве прин­ципа уголовного процесса. Но при этом не скрывают, что данный принцип в полной мере проявляет себя лишь на судебных стади­ях. До поступления дела в суд состязательность прослеживается, как правило, в ограниченных пределах. На этих стадиях преобла­дают, как широко признается во многих уголовно-процессуальных источниках стран данной группы, инквизиционные (розыскные) начала — отсутствие широкой гласности, письменность, ограничен­ность прав обвиняемого и т. д.

Применительно к этим стадиям о состязательности говорят, к примеру, тогда, когда речь идет о судебной проверке законности решений, принимаемых органами и должностными лицами, осуще­ствляющими то, что мы привыкли называть следственными либо оперативно-розыскными действиями. Такая проверка обычно про­исходит в судебных заседаниях с участием заинтересованных лиц, которым предоставляется право высказывать свои суждения, обо­сновывать или опровергать выдвигаемые требования, представлять необходимые материалы и т. д. Другими словами, им дается воз­можность состязаться.

В последние годы элементы состязательности на досудебных стадиях уголовного процесса стали выражаться также в некото­рых других положениях. Например, УПК Италии 1988 г., копируя опыт англосаксонского судопроизводства, предоставил обвиняемо­му и его защитнику право проведения в полном объеме т. н. па­раллельного расследования. Объективность, однако, требует от­метить, что это нововведение на итальянской почве вскоре "по­вело себя" далеко не демократическим образом, во всяком слу­чае, не так, как ожидали его сторонники. Его сразу же стали ак­тивно использовать прежде всего богатые обвиняемые, среди которых преобладают, естественно, представители широко изве­стной итальянской мафии. Оно дало им возможность сводить на нет усилия органов расследования и уходить от заслуженной от­ветственности.

Преодоление "инквизиционных (розыскных) рудиментов", свой­ственных досудебным стадиям, западноевропейские юристы видят также в упразднении рядом стран института следственного судьи или существенной его модификации. По их мнению данный инсти­тут — пережиток тех времен, когда суд выполнял одновременно функции расследования уголовных дел, их разбирательства по су­ществу и даже уголовного преследования обвиняемых. Это сооб­ражение в какой-то степени и предопределило полное или почти полное упразднение института следственных судей в Германии, Португалии, Турции и Италии, а также существенные измене­ния их процессуального положения во Франции.

В связи с характеристикой состязательности в уголовном про­цессе стран континентальной Европы важно иметь в виду, что для стран данной группы весьма распространенным является призна­ние высокой степени важности "принципа официально-с т и" (principle ex officio) — почти эквивалента того, что россий­ские юристы называют принципом публичности. Согласно наиболее распространенному истолкованию данного принципа его суть состоит в возложении обязанности возбуждения и поддер­жания уголовного преследования лиц, совершивших преступления, как правило, на компетентных должностных лиц государственных органов (часто ими являются прокуроры — ministere public). Мне­ние потерпевшего по данному поводу учитывается в весьма огра­ниченных случаях. Обычно это дела о преступлениях небольшой тяжести типа российских дел частного обвинения. Но возможны изъятия и иного порядка. Например, УПК Нидерландов предусмат­ривает необходимость согласования прокурором вопроса о целесо­образности начала уголовного преследования несовершеннолетне­го (с образовательными учреждениями), неплательщика налогов (с налоговыми органами) и т. д.

Если сравнивать полномочия государственных обвинителей англосаксонских стран и полномочия их коллег из стран континен-

2*

26

Глава 1. Уголовный процесс: общие положения и тенденции развития

§ 4. Подходы к определению принципов уголовного процесса

27

тальной Европы, то традиционно у первых больше возможностей для отказа от уголовного преследования лиц, совершивших пре­ступления, чем у вторых. Последние поставлены в более жесткие рамки: в виде общего правила от них требуют, чтобы при обнару­жении признаков преступления они возбуждали уголовное пресле­дование и осуществляли его в точном соответствии с законом. Прав­да, в последние годы "пресс растущей преступности" вынуждает законодателей, как будет показано ниже, искать и находить т. н. альтернативные, упрощенные и т. п. способы разрешения "уголов­ных конфликтов" без направления дел в суды.

Право обвиняемого на защиту стало процессу­альным институтом, прочно завоевавшим в течение XX столетия повсеместное признание в качестве важнейшей гарантии, ограж­дающей от произвола и ошибок властей тех, кого привлекают к уголовной ответственности. В наши дни оно провозглашено в кон­ституциях большинства стран и многих высокоавторитетных меж­дународных документах. По уровню обеспеченности реального осу­ществления этого права сейчас принято судить о демократичности не только судопроизводства, но и в целом политического режима конкретного государства.

Практически во всех странах путь к такому признанию прой­ден долгий и непростой. Было время, когда возможность защищать­ся от обвинения в преступлении полностью отрицалась, поскольку обвиняемый считался не субъектом, а бесправным объектом уго­ловного процесса.

Несколько позже при обвинении в не очень серьезных пре­ступлениях ему "великодушно" разрешили задавать вопросы сви­детелям, представлять свои доказательства, присутствовать при разбирательстве дела, являться в суд с избранным им самим пред­ставителем, который мог оказывать помощь при оспаривании об­винения, и т. д. В отношении обвинявшихся в опасных преступле­ниях, особенно тех, которые подрывали устои государства, такое "великодушие" не проявлялось. По логике властей предержащих эта категория обвиняемых не заслуживала его. Постепенное пре­одоление такого подхода произошло лишь где-то на рубеже XIX и XX вв., а кое-где и значительно позже (в Ирландии, например, об­виняемому в тяжком преступлении было предоставлено право да­вать показания в свою защиту лишь в 1924 г.).

Долгое время, вплоть до середины XX в., право иметь защит­ника истолковывалось как право пригласить за свой счет адвока­та или иного профессионала, способного оказать необходимую по­мощь. Лишь постепенно происходило осознание того, что юриди­ческая помощь должна быть доступна и тем, кому расходы на за­щиту "не по карману" либо нанесут серьезный удар по семейному бюджету. По подсчетам, произведенным в ряде стран, таких лю­дей предстает перед судами значительное количество — до трех

четвертей всех подсудимых. Необеспечение их помощью защитни­ков по своей сути означает лишение возможности реально пользо­ваться широко провозглашаемым правом, делает это право явно фиктивным.

Самым "больным" вопросом практически для всех современ­ных государств является именно вопрос о материальном обеспече­нии данного права. Он актуален и для бедных, и для богатых стран. Особенно он актуален для тех стран, судопроизводство которых строится на соблюдении т. н. классической модели состязатель­ности.

Как отмечено выше и как будет показано в последующих гла­вах, эта модель требует, чтобы сторона обвинения (органы и дол­жностные лица, финансируемые за счет государственного бюдже­та) заботилась только об обвинительных доказательствах. Что же касается стороны защиты (обвиняемый и его защитник, финанси­руемый главным образом за счет личных средств первого), то она, не зная до судебного разбирательства содержания обвинительного досье, должна сама, без помощи государственных органов, поза­ботиться о "своих" доказательствах. Поэтому данной стороне не­обходимо изыскивать средства не только для оплаты труда за­щитника, но и для покрытия расходов по поиску свидетелей и обес­печению встреч с ними (оплата поездок, проживания в гостини­цах и т. д.), выявлению письменных и вещественных доказательств, по выплате вознаграждения частным детективам, экспертам и т. д. Без средств такого рода полноценная защита неосуществима.

Но нехватка их ощущается всюду, даже в самых благополуч­ных в экономическом отношении странах. И данное обстоятельство вынуждает считать проблему реального обеспечения права на за­щиту не решенной полностью как для англосаксонского, так и для континентального уголовного судопроизводства.

Гласность (открытость) разбирательства уголовного дела в суде тоже признается одним из прин­ципов уголовного судопроизводства во всех странах. Этот принцип, как и другие, нередко закрепляется в конституциях, где они есть. Упоминание о нем можно встретить и в неоднократно называвшихся международных документах.

Однако в его трактовке также имеется специфика. Для рос­сийского юриста привычным является то, что в законодательстве, определяющем пределы гласности, должен содержаться исчерпы­вающий перечень -обстоятельств, при которых суду дозволено ог­раничить ее. Соответствующие правовые предписания за предела­ми России идут порой своеобразным путем, в частности, вопрос о проведении закрытого судебного заседания может быть решен председательствующим судьей "в интересах правосудия". Это весь­ма неопределенная формула, открывающая простор для неогра­ниченного судебного усмотрения.

28

Глава 1. Уголовный процесс: общие положения и тенденции развития

§ 5. Дифференциация уголовного процесса...

29

Страны континентальной Европы после ратификации Конвен­ции о защите прав человека и основных свобод стали придержи­ваться несколько иных правил. В ст. 6 этой Конвенции сказано: "...Судебное решение объявляется публично, однако пресса и пуб­лика могут не допускаться на все судебное разбирательство или его часть по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а. также если это требуется в интересах несовершеннолетних, или для за­щиты частной жизни сторон, или — в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо, — при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия".