§ 1. Права человека — противоречивая, тревожная судьба

1. Противоречивая судьба. Права человека с давних времен традиционно понимаются в сугубо "личностном" значении — как статус, прирожденные, неотъемлемые права и свободы личности, индивида.

В этом своем значении права человека получили вы­сокое общественное признание и имеют качество исто­рически знаковой категории. Они выражают на языке права поворот в развитии человечества от традиционных к пос-

1 Знаменательно, что даже в обстановке сложного отношения к Кан­ту, характерного для советского общества, в конце концов, притом со ссылкой на слова философа о "возвышенном характере нашего соб­ственного сверхчувственного существования" (см.: Соч. В 6 т. Т 4. Ч. 1. С. 415), было признано и даже как-то увязано с идеями коммунизма, что с позиции Канта "морали и этике принадлежит особая роль в воз­вышении человека, в отстаивании его высокого предназначения и до­стоинства" (см.: Кант и кантианцы. М.: Наука, 1978. С. 332).

ледовательно демократическим, либеральным цивилиза­циям, к персоноцентристскому обществу, и поэтому трак­туются начиная с эпохи Просвещения, особенно Фран­цузской революции, в качестве знамени Свободы.

Раскрывая свою естественно-правовую природу в оп­ределениях "неотъемлемые", "прирожденные", права человека при таких определениях "зазвучали" в обще­принятом для личности юридическом значении — в виде права на жизнь, права на свободу слова, права на творче­ство, права на свободу получения и использования ин­формации, права на частную жизнь и т. д., словом, в виде субъективных прав — возможностей индивида, неотде­лимых от конкретной личности.

После Французской революции (и утверждения се­вероамериканской демократической государственности в конце XVIII в.) развитие идей о неотъемлемых правах человека пошло в нескольких направлениях. Главное из них — позитивные тенденции.

К ним относится прежде всего утверждение в обще­ственном сознании в качестве непреложных основных ценностей по правам человека, рассматриваемых ныне в качестве аксиоматических. И надо признать, что есть нечто по мирозданческим меркам глубокое, исторически и по своей сути знаменательное в том, что определен­ные неотъемлемые права и свободы человека, получив значение фундаментальных (или основных) прав сразу же в эпоху Великой Французской революции, сохранили свое значение до настоящего времени. Это слова Декла­рации независимости США 1776 г.: "Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены Творцом определенными неотчуждаемыми пра­вами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стрем­ление к счастью". Это и положения, содержащиеся во французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г.: "Люди рождаются и остаются свободными и рав­ными в правах", при этом "цель всякого политического союза — обеспечение естественных и неотъемлемых прав человека", прежде всего таких "неотчуждаемых и   свя-

644

Часть III. Философско-правовые проблемы

Глава 15. Права человека

645

щенных" прав, как свобода, собственность, безопасность личности.

Положительной тенденцией является и то, что неук­лонно происходит правовая институализация рассмат­риваемой категории, обретение ею все большей юриди­ческой значимости. Вслед за провозглашением революци­онной демократией в конце XVIII в, и утверждением в мировом общественном мнении неотъемлемых прав чело­века как прав личности они приобрели общепризнанный характер, получили в XX в. юридическое закрепление, стали символом и адекватным юридическим аналогом ин­дивидуальной свободы человека, его твердой защищен­ности от произвола власти. И именно в таком изначаль­ном (первородном) качестве права человека шаг за шагом получали юридическое закрепление в международном и во внутригосударственном праве демократических стран.

А это означает, что основные, фундаментальные человеческие права, признанные мировым сообществом, непосредственно, причем независимо от воспроизведения или упоминания о них в национальных законодательных документах (и в условиях верховенства закона, и в раз­витом прецедентном праве), напрямую входят в содержа­ние действующей юридической системы и имеют в стра­не непосредственное юридическое действие. Характерно при этом, что решающую роль сыграли здесь учрежде­ния правосудия, судебная деятельность, позволившая независимо от законодательных установлений с одной лишь опорой на ценности демократии воплощать в жизнь принципы прав человека. А. Барак, раскрывая основы су­дейского правотворчества (по словам автора "судья тво­рит права"1), говорит: "... судейское творчество выводит свою силу из основных принципов самой демократии. Эти принципы уравновешивают господство большинства с гос­подством основных ценностей народа. Судья, который, осуществляя свое усмотрение, выражает это равновесие,

1 Барак А. Судейское усмотрение. Пер. с англ. М., 1999. С. 354.

действует в рамках демократической концепции обще-

ства"1.

Именно тут нужно искать объяснение тому обстоя­тельству, что в современных условиях неотъемлемые права человека по своей юридической силе не только не уступают в современных демократических государствах установлениям национальных законов всех рангов, но и в принципе имеют по отношению к ним приоритетное юри­дическое действие.

Отмечая указанные положительные тенденции, нельзя упускать из поля зрения и другую, уже негатив­ную линию, связанную с развитием идей о неотъемле­мых правах человека.

Это не только упадок, чуть ли не полное забвение идеологии прав человека во второй половине XIX в.2, но и наряду с отмеченными положительными современными тенденциями нарастающая утрата этой основополагаю­щей гуманитарной и демократической ("исторически знаковой'') категорией своего истинного и высокого соци­ального и юридического значения.

Здесь, прежде всего бросается в глаза то обстоя­тельство, что ныне, на пороге нового, третьего тысяче­летия христианской эры, идеи прав человека, столь воз-

1 Барак А. Указ. соч. С. 355. В другом месте уже по более конкретной юридической проблеме автор пишет: "... хотя мы и стремимся к истине в судебном процессе, мы не готовы достигать истины, принося в жер­тву человеческое достоинство. Нанося обвиняемому жестокие удары, можно получить от него правдивое... признание, но демократическое общество уже может сделать выбор в пользу освобождения такого обвиняемого, чтобы не поощрять насилия против него и других, нахо­дящихся в подобном положении. В конечном счете мы озабочены тем, чтобы достичь равновесия между потребностью демократического об­щества в раскрытии истины и настоятельным требованием этого же общества о сохранении иных ценностей, которые оно считает достой­ными защиты".

3 Как заметил И. А. Покровский, "... реакция против естественного пра­ва вызвала в начале XIX в. отрицательное отношение ко всякому фи­лософскому элементу в юриспруденции. Только историческое и догма­тическое исследование положительного права признавалось достой­ным имени научного; все, что выходило за пределы этих позитивных исследований, отметалось как незаконное детище старого естествен­но-правового направления" (см.: Покровский И. А. Указ. соч. С, 73).

646

Часть III. Философско-правовые проблемы

Глава 15. Права человека

647

высившиеся по своей сути, тем не менее в последние годы фактически все более теряют свой престиж и влия­ние на умы и дела людей. Повторяющиеся изо дня в день во всех секторах социальной жизни стереотипные поло­жения, цитаты и заклинания по поводу "прав человека", в немалом числе случаев далеко не во всем, а порой никак не согласующиеся с реальной жизненной практи­кой, в представлениях все большего числа людей посте­пенно переходят на уровень формальных пропагандистс­ких (и стереотипных "пиаровских") лозунгов. Кажется, теперь уже никто, вплоть до деятелей откровенно авто­ритарной политической ориентации, не страшится про­износить подобные лозунги и заклинания, вносить их в свои декларации и даже юридические документы, пред­ставлять себя в качестве "поборника", а то и "гаранта" прав и свобод человека, истинного "правозащитника". Заметна и тревожна тенденция перехвата государствен­ной властью правозащитных организационных форм, ее попыток, порой небезуспешных, создавать под своей эги­дой и своим контролем учреждения "по защите прав че­ловека", "уполномоченных" на сей счет, что призвано придавать властителям, нередко весьма авторитарного типа, ореол поборников высших гуманитарных ценностей.

Чем все это можно объяснить?

Здесь, конечно же, дает о себе знать коварство и изощренность государственной власти, носители и слу­жители которой во все века использовали благообразные для данного времени лозунги и модные, престижные фор­мулы для того, чтобы прикрыть свою истинную суть, пред­ставить себя в наилучшем свете.

К тому же, как свидетельствуют события последнего времени, и демократически развитые страны, как будто бы поставившие в самый центр своей политики идейные принципы прав человека (и "по максимуму", а на деле в противоречие их сути реализовав их по отношению к от­дельным государствам, как это произошло в 1999 г. в от­ношении Югославии), в иных случаях придерживаются "двойного стандарта", закрывая глаза во имя политичес-

ких и экономических расчетов на грубые нарушения фун­даментальных прав человека в своей собственной стране и в других, избранных странах.

Главное же фактическое состояние дел в области права (и прежде всего в области прав человека) решаю­щим образом связано с реальным утверждением в обще­ственной жизни институтов современного гражданского общества, истинной демократии, всех элементов разви­той юридической системы.

Есть тут и проблемы прав человека как таковых.