Мотив законопослушного поведения () %)

муж.

жен.

пол не указан

Совесть не позволила

24,3

36,0

28,9

Отвращение к поступку

30,8

28,0

21,2

Стыдно перед людьми

3,8

4,0

5,3

Принципиальные сообра ье-

19,6

12,0

23,0

ния

Страх перед наказанием

19,6

12,0

13,9

По нерешительности

1,9

0

8,6

(См. Исаев М. М. Общая часть уголовного права РСФСР. М., 1925, с. 151; Юродский М. Д, Наказание, его цели и эффективность. Л., 1.973, с. 42).

116

РЕАЛИЗАЦИЯ  УГОЛОВНОГО  ПРАВА

В качестве компонентов уголовно-правового воздействия мы выделяем моральное содержание уголовно-правовых норм, деятельность уголовной юстиции и неблагоприятные последствия для правонарушителя. Моральное содержание уголовно-правовых норм является компонентом уголовно-правового воздействия, потому что именно нравственные начала отличают право от «просто законов» от «законодательства произвола»6.

Говоря об эффективности уголовного права, А. М. Яковлев писал: «„Парадокс" эффективности уголовного права заключается в том, что оно тем более социально эффективно, чем менее „уголовным" оно является»7. Применительно к нашему вопросу это означает, что чем больше значение нравственного содержания уголовного права, тем меньше значение неблагоприятных последствий для правонарушителя, которые и являются специфически «уголовным» методом воздействия.

Ни в одном обществе повиновение уголовным законам не обеспечивается исключительно применением санкций, т. е. непосредственно силой. Это становится очевидным, если вспомнить, что крестьян всегда значительно больше, чем феодалов, а рабочих всегда значительно больше, чем капиталистов. Поскольку «мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями»8, является господствующей и его мораль. Таким образом, и повиновение уголовным законам в значительной степени обусловлено тем, что содержание уголовно-правовых запретов совпадает с господствующими моральными представлениями9. Это совпадение — в той мере, в какой оно имеет место,— придает уголовному праву нравственную силу, ставит механизм

' См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 1, с. 158—159, 163. Яковлев А. М. Взаимодействие личности и общества в системе социального контроля.— В кн.:  Социальная   психология   личности. m., 1979, с. 164.

9 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 3, с. 45. Как писали К. Маркс и Ф. Энгельс, «определенные условия, при которых люди производят, соответствуют,— пока еще не возникло Указанное   противоречие,— их   действительной   обусловленности, х одностороннему бытию, односторонность которого обнаруживается лишь при возникновении противоречия и существует, следовательно, только для позднейших поколений. Эти условия ка-*утся тогда случайными оковами, и взгляд на них как на оковы приписывается также и прошлому   времени»   (Маркс   К.   и   Эк-. Соч. 2-е изд., т. 3, с. 72).

117

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

нравственной мотивации, отличающийся особой действенностью, на службу существующему правопорядку. Чем шире моральная основа уголовного закона, тем выше — при прочих равных условиях — его эффективность.

Исходя из того, что в социалистическом обществе основа морали и права едина, Н. Д. Дурманов полагал, что «преступление является вместе с тем поступком аморальным, хотя, разумеется, степень морального осуждения различных преступлений далеко не одинакова» 10.

А. А. Герцензон писал: «Признавая деяние общественно опасным с позиций социалистического правосознания, советский уголовный закон тем самым дает и отрицательную морально-политическую оценку преступления» и. В подтверждение этого А. А. Герцензон ссылался на формулировки закона (например, измена Родине -самое тяжкое злодеяние, хищение социалистической собственности — посягательство на основу советского строя, являющуюся священной и неприкосновенной) и на сам факт запрета от имени Советского государства.

По мнению А. А. Пионтковского, советское уголовное право выступает проводником господствующей морали и «понятие противоправности деяния тем самым предполагает его противоречие коммунистической морали». Поэтому А. А. Пионтковский приходил к выводу, что «все, что считается общественно опасным и преступным с точки зрения советского уголовного права, является одновременно и безнравственным поведением с точки зрения моральных требований советского народа» 12.

Эта позиция разделяется и Н. Ф. Кузнецовой, которая считает, что «все без исключения преступления аморальны» 13.

Рассматривая принципы советского уголовного права, Н. И. Загородников отметил в качестве одного из специальных принципов «совпадение уголовно-правовой и моральной оценки действий, признаваемых преступлением» и.

10         Дурманов Н. Д. Понятие преступления. М., 1948, с. 243.

11         Герцензон А. А. Понятие преступления в советском уголовном пра

ве. М., 1955, с. 51.

12         Курс советского уголовного права. М., 1970, т. 2, с. 27.

13         Кузнецова Н. Ф. Уголовное право и мораль. М., 1967, с. 50.

14         Загородников Н. А. Принципы советского социалистического уго

ловного права.— Сов. государство и право, 1966, № 5, с. 71. Эта

t18

РЕАЛИЗАЦИЯ  УГОЛОВНОГО ПРАВА

Это положение было развито А. Б. Сахаровым, который писал, что значение указанного принципа не ограничивается соотношением юридической и моральной оценки уголовно наказуемых деяний. «Совпадение юридической и моральной оценок уголовно-правовых явлений органически связано с рядом других принципов советского уголовного права. Оно является основой активного участия широких масс трудящихся и различных общественных организаций в борьбе с преступностью; сочетания уголовной ответственности с мерами общественного воздействия, а иногда замены уголовной ответственности такими мерами и т. п.» 15.

В основе воплощаемой советским уголовным правом коммунистической морали лежит революционная мораль рабочего класса, который в борьбе за свои права вырабатывает и проявляет «свои самые привлекательные, самые благородные, самые человечные черты»16, «поднимается вместе с тем и морально» 17. Эта мораль включает в себя не только «основные правила всякого человеческого общежития»18, но и все высшие нравственные ценности, созданные народными массами в предшествующие эпохи. Вместе с тем коммунистическая мораль представляет собой результат творческого освоения и развития прогрессивного исторического наследства, его переосмысления и обогащения новыми принципами, нормами и оценками.

точка зрения вызвала возражения на том основании, что «совпадение отрицательных оценок морали и права (хотя и не абсолютное) не может быть признано принципом, а является объективным свойством социалистической системы права, вытекающим из морально-политического единства народа в условиях социалистического общества» (Курс советского уголовного права. Л., 1968, т. 1, с. 23). По нашему мнению, это возражение нельзя признать убедительным. В той мере, в какой уголовное право и мораль имеют общий источник, нравственный характер права — его свойство. Но в той мере, в какой право — самостоятельное явление, восполняющее в частности,   недостаточность   моральной  регуляции, и представляет  собой   плод  сознательной   деятельности,   нравственный характер права — результат намеренно проводимой линии зако-нодательства, отвечающей определенным принципам. Сахаров А. Б. О принципах социалистического уголовного права.— Правоведение, 1969, № 4, с. 62. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 2, с. 438. Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 21, с. 319. Там же, т. 33, с. 102.

119

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Характерными чертами коммунистической морали как высшего этапа морального развития являются ее принципы -- идейность, коллективизм, гуманизм, добросовестный труд на общее благо, патриотизм и интернационализм.

Поскольку коммунизм — это социально-нравственный идеал, постольку борьба за утверждение коммунистических начал в реальной жизни, за моральное совершенствование личности является средоточием морального развития всего советского общества и отдельного индивида. Как говорил В. И. Ленин, «в основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма» 19. Успех в этой борьбе является мерилом нравственного развития, а моральный облик гражданина — критерием социального прогресса20. Коммунистическая мораль нацелена на будущее, и образ будущего, объективно проглядывающий в настоящем, становится реальным масштабом поведения и его оценки21. Таким образом, коммунистическая мораль учит не замыкаться на непосредственных запросах дня, видеть перспективу, ориентироваться на коренные, всеобщие интересы коммунистического строительства. Эта коммунистическая идейность выступает не только как мировоззрение, но также и как мотив деятельности, включая деятельность законодателя в сфере уголовного права.

Наряду с идейностью принципом коммунистической морали является коллективизм, который противостоит не только эгоизму, часто выступающему как эгоизм рода, профессии, нации или иной формы коллективности, но и самим формам эгоистической коллективности. Особенность коллективизма как принципа коммунистической морали обусловлена рядом обстоятельств. Во-первых, он связан с общественным характером производства, сформировавшего рабочий класс, а затем и с общественной собственностью на средства производства, что вместе и создает материально-экономическую возможность формирования коллективистского нравственного сознания. Во-вторых, для рабочего класса и его исторических

19         Там же, т. 41, с. 313.

20         См.: Джафарли Т. М. Активная жизненная позиция  и   духовное

развитие личности.—Вопр. философии, 1981, № 6, с. 76.

21         См.: Марксистская этика/Общ. ред. Титаренко А. И.   М,   1У°и'

с. 195.

120

РЕАЛИЗАЦИЯ  УГОЛОВНОГО  ПРАВА

союзников коллективизм является необходимой формой саморазвития. В-третьих, коллективизм есть преодоление буржуазного индивидуализма 22. Как принцип коммунистической морали, коллективизм отвергает сословный, национальный, классовый эгоизм и в то же время признает индивидуальность во всем ее значении. Как писали К. Маркс и Ф. Энгельс, «только в коллективе индивид получает средства, дающие ему возможность всестороннего развития своих задатков, и, следовательно, только в коллективе возможна личная свобода» 23.

Гуманизм, понимаемый как уважение и любовь к людям, в качестве принципа коммунистической морали не только означает признание за каждым человеком права на счастье, но требует создания и постоянного расширения условий гуманистического развития. «Пафос революционного социалистического гуманизма состоит в том, что он требует освободить не мир от плохих людей, а людей от плохого мира»24.

Особое значение коммунистическая мораль придает труду. Во-первых, уже низшая фаза коммунистического общества — социализм — утверждает всеобщую необходимость общественно полезного труда, который тем самым превращается в фактор равенства и объединения людей. Во-вторых, социализм утверждает ценность любого труда на благо общества. В-третьих, социализм рассматривает труд как критерий общественной оценки человека.

Принципами коммунистической морали являются патриотизм и интернационализм. «Как нельзя быть интернационалистом, не будучи горячим патриотом, так нельзя быть и подлинным патриотом, не будучи последовательным интернационалистом»25. Единство патриотизма и интернационализма предполагает сплочение людей на таких условиях, которые требуют взаимопомощи и сотрудничества народов, трезвого отношения к достоинствам и недостаткам своей страны. Человек коммунистической морали не может любить все свое только за то, что оно свое, и ненавидеть все чужое только за то, что оно чужое.

Ц См.; Там же, с. 195—199.

24         ь.аРкс t, Энгельс Ф. Соч 2-е изд., т 3, с 75

25         Марксистская этика, с. 206.

1г»м же, с. 222.

121

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Социализм является первой фазой коммунистической формации и, как известно, несет на себе родимые пятна старого общества. Поэтому необходимо различать коммунистическую мораль и моральное сознание социалистического общества. Коммунистическая мораль представляет собой господствующую моральную систему, которую и призвано отражать советское уголовное право.

В результате совпадения уголовно-правовой нормы а моральной нормой по содержанию моральная норма не перестает существовать, как само право не перестает быть обычаем от того, что конституировалось как закон26. Более того, совпадение юридического правила с нравственным усиливает уголовно-правовое воздействие не столько самим фактом одновременного существования двух систем регуляции, удваивающих и как бы дублирующих одно и то же содержание, сколько подключением к юридической регуляции, имеющей институциональный характер, регуляции иного рода, лишенной институционального характера.

Моральная норма отличается от правовой нормы, даже имеющей то же содержание, следующими особенностями:

—         способом возникновения (нравственная норма воз

никает и «кристаллизуется» не в результате целенаправ

ленной деятельности, а в результате стихийного массово

го процесса обнаружения, отбора и закрепления опреде

ленной формы поведения в качестве образца);

—• способом обоснования (при обосновании моральной нормы можно апеллировать только к самим историческим условиям и формам общественного бытия, а не к авторитету особой инстанции либо специального документа) ;

способом существования   (нравственная норма не

существует отдельно от поведения людей, она «вплетена»

во взаимоотношения, закрепляется в сознании и спосо

бах общения; общность,   выработавшая норму,   сама ее

исполняет, в результате   чего    отсутствует   деление на

объект и субъект регулирования, а действие нормы «сли

вается» с ее исполнением);

способом обеспечения    (нравственная  норма под

держивается силой коллективного или личного примера-

26 См.: Маркс К.., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 1, с. 127. 122

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

взаимными ожиданиями участников отношений, их одобрением и осуждением) 27.

Эти особенности придают моральной регуляции неформальный характер и в случае совпадения юридического правила с нравственным усиливают уголовно-правовое воздействие. Это усиление происходит не только за счет подключения представлений о добре и зле, сознания правоты и чувства убежденности в ней, но также и за счет того, что меняется соотношение таких личностных факторов сдерживающего характера, как страх, стыд и вина, которые играют роль психологических контролеров поведения.

С точки зрения правосознания вина не сводится к умыслу и неосторожности, а выражает посредством этих категорий моральный упрек. Представление о моральной упречности лица, совершившего преступление, предопределяет и оправдывает содержание уголовно-правового воздействия. На это же представление и связанное с ним переживание, поскольку оно есть у конкретного индивида, являются личностным фактором сдерживающего характера и контролируют его поведение изнутри.

Чувство страха имеет инстинктивно-биологические основы и присуще не только людям, но и животным. Стыд уже представляет собой социальное образование: он связывает человека с определенной группой людей. Социальным образованием является также и вина. Но в отличие от стыда, вина предполагает не групповую принадлежность, а наличие универсальных моральных ценностей. Если страх опирается на инстинкт самосохранения, стыд — на связанность с определенной человеческой общностью, то вина опирается на моральные принципы. Все три фактора представляют собой формы одного и того же состояния тревожности, но различие между ними весьма существенно, что убедительно демонстрируют их положительные корреляты. Положительным коррелятом страха выступает чувство безопасности, положительным коррелятом стыда — честь и слава, положительным к°ррелятом вины — чувство собственного достоинства28.

Очевидно, что страх, стыд и вина отражают степень ^Движения общества и отдельного индивида от просто-

гТ~р —

28 ~м-: Дробницкий О. Г. Понятие морали. М., 1974, с. 257—261. lm-: Кон И. С. Открытие «Я». М, 1978, с. 156—161.

123

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

го к сложному, от низшего к высшему: развитие человеческого стада в коллектив, развитие человека в личность. Очевидно также, что, хотя страх может отступить перед стыдом, а вина может заглушить стыд, последующая форма не отменяет предыдущую. Очевидно, наконец, что за страхом стоит ориентация на физическую возможность, за стыдом -- ориентация на одобрение группы, за виной -- ориентация на моральные принципы. Поэтому важным вопросом уголовно-правового воздействия является соотношение таких внутренних регуляторов поведения, как страх, стыд и вина. В культурно-историческом плане речь идет об эволюции форм социального контроля. В индивидуально-психологическом плане речь идет о формировании моральных «инстанций» личности29.

• В этой связи представляет интерес мнение практических работников — опрошенных нами сотрудников органов внутренних дел и народных судей.

Вопрос: Известно, что громадное большинство людей соблюдает уголовно-правовые запреты. Какое из перечисленных обстоятельств Вы считаете наиболее важным?

Отгет (в %)

Согласны с ними Привыкли подчиняться требованиям

Доро» ат  доверием  близких, друзей, знакомых Из-за личного расчета, считают,   что  так   „спокойнее"

Боятся  наказания Затрудняюсь ответить

Сотрудники органов внутренних дел

33,6 25,2

15,8 6,7

13,7 4,4

Народные судьи

45,2 16,4

13,9

11,6 5,7

Значение согласия населения с уголовно-правовыми запретами, которое получило «большинство голосов», более конкретно раскрывается в ответах на следующий вопрос — вопрос о том, в какой степени законопослушное поведение зависит от совпадения требований закона с

29 См.: Социальная психология личности, с. 85—113.

124

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО  ПРАВА

моральными и другими нормами:

Ответ (в %)

Сотрудники органов рнутренних дел

Народные судьи

Очень зависит  67,1      59,9

Зависит, но не очень    27,8      29,9

Не зависит        2,3        1,9

Затрудняюсь ответить   1,4        4,0

Такого рода данные и выдвигают на первый план в качестве компонента уголовно-правового воздействия, подлежащего специальному рассмотрению, моральное содержание уголовно-правовых норм. В условиях социалистического общества этот компонент особенно важен, ибо, как писал В. И. Ленин, «прежде всего мы должны убедить, а потом принудить. Мы должны во что бы то ни стало сначала убедить, а потом принудить»30.

В силу объективных свойств коммунистической морали и советского уголовного права юридические оценки тех или иных деяний максимально совпадают с нравственными. Но в силу столь же объективных особенностей правового и морального регулирования «определенные расхождения в оценках конкретного поступка с позиций права и с позиций нравственности могут встречаться и в наше время. В результате, — пишет В. Н. Кудрявцев,— безнравственный поступок может оказаться правомерным, а нравственный -- противоправным»31. Возможность такого расхождения оценок особенно нежелательна в сфере уголовно-правового регулирования.

Расширение круга преступлений за счет включения в него деяний, слабо осуждаемых моралью данного общества или даже безразличных с точки зрения его морали, ведет к «вымыванию» из-под уголовного права более глубокого нормативного слоя и тем самым — к разрушению убеждения, которое вместе с принуждением образует фундамент уголовно-правового регулирования общественных отношений. Такое расширение круга преступлений может создать ситуацию, о которой К. Маркс писал так: «Народ видит наказание, но не видит преступления, и именно потому, что он видит наказание там, где нет преступления, он перестает видеть преступление там, где ^£j_b_HaKa3aHHe»32-з° Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 43, с. 54.

Кудрявцев В. Н. Правовое поведение: Норма и патология. М., 1982,

с. 128

32 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 1, с. 122—123.

125

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Понимая силу морального влияния и желая предотвратить его потерю, законодатель стремится самим фактом уголовно-правового запрета оказать воспитательное воздействие на население, вызвать суровое моральное осуждение того деяния, к которому до установления запрета население относилось по меньшей мере терпимо33. Чем больше роль государства в жизни общества, тем сильнее — при прочих равных условиях — это стремление. И чем больше авторитет у государства в глазах населения, тем вероятнее — при прочих равных условиях — успех правового воспитания. Поскольку социалистическое государство выражает интересы громадного большинства трудящихся, оно опирается в своем уголовном правотворчестве на прочное нравственное основание и располагает большими возможностями в деле правового воспитания (см. схему 5).

Действие морального содержания уголовно-правовых норм усиливается либо ослабляется образом преступника, бытующим в общественном сознании. Чем негативнее представление о том, кто такой преступник, тем сильнее осуждение преступления, и наоборот.

Образ преступника в общественном сознании является стереотипом и, подобно всякому стереотипу34, есть упрощенное, одностороннее и эмоционально окрашенное представление о лицах, которые нарушают уголовный закон.

Образ преступника возникает в силу двух факторов, свойственных всякому процессу стереотипизации. Во-первых, образ преступника отвечает стремлению людей связать абстрактное понятие (нарушитель уголовного запрета, преступник) с каким-либо реальным явлением (убийца, насильник, вор). Во-вторых, образ преступника отвечает стремлению людей упрощать действительность, чтобы легче в ней ориентироваться. Это упрощение происходит посредством восприятия сложных явлений со стороны лишь некоторых признаков, которыми эти явле-

33         См.: Дагель П. С. Условия установления уголовной наказуемости.—

Правоведение, 1975, № 4, с. 72.

34         О стереотипе и стереотипизации см. например: Социальная психо

логия. М., 1975, с. 86—87; Шибутани Т. Социальная психология-

М., 1969, с. 98—99; Кон И. С. Психология предрассудка.— Новый

мир, 1966, № 9.

126

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

ния обладают, — признаков, могущих быть второстепенными, случайными или даже вымышленными.

По мнению большинства опрошенных нами граждан, «лица, совершающие преступления, отличаются своими взглядами и чертами характера от тех, кто преступлений не совершает»,— так считают в среднем 66% опрошенных.

Аналогичное мнение высказали нам и работники органов внутренних дел: лица, совершившие преступление впервые (не говоря уже о рецидивистах), отличаются от остального населения взглядами на жизнь — 66,4%, чертами характера -- 37,9%.

Независимо от правильности этих высказываний, которая составляет предмет самостоятельного исследования и здесь не обсуждается, мы имеем дело с важным социально-психологическим феноменом — образом преступника в общественном сознании.

Существование этого феномена подтверждается в исследовании, посвященном самооценке преступников35, которое показало, что преступники не признают за собой определенных отрицательных качеств. Это непризнание выражается в том, что насильственные преступники, т. е. лица, осужденные за убийство, хулиганство, разбойное нападение, подчеркивают свою доброжелательность, миролюбие, вежливость, а в качестве мотивов своего преступления стараются указать благородные побуждения. Подобно насильственным преступникам, корыстные преступники, т. е. лица, осужденные за кражу личного имущества либо хищение социалистической собственности, подчеркивают «свои» качества —• щедрость, бескорыстие, совестливость, а в качестве мотивов преступления стараются указать побуждения, связанные с бережливым отношением к собственности. В обоих случаях имеет место не только завышенная моральная оценка своей личности, что само по себе подчеркивает высокий престиж моральных ценностей, но и «отталкивание» осужденных от вполне определенных моделей, которые им известны,— от образа преступника.

См.: Батов В. И., Константинова Н. Я. К вопросу изучения самооценки преступников.— В кн : Психологическое изучение личности преступника. М., 1976; Ратинов А. Р., Константинова Н. Я., Соб-чик Е. М. Самооценка преступников.— В кн.: Личность преступника как объект психологического исследования. М., 1979.

Ш

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Существование в общественном сознании образа преступника обусловлено не только действием таких общих механизмов стереотипизации, как стремление связать абстрактное понятие с реальным явлением и стремление упрощать сложную действительность. В этом случае в качестве специфического действует другой, общий социально-психологический механизм - - механизм противопоставления одних людей (которые, как правило, считают себя хорошими) другим людям (которых они, как правило, считают плохими). «Субъективная сторона всякой реально существующей общности людей, всякого коллектива конституируется путем этого двуединого или двустороннего психологического явления, которое мы обозначили выражением «мы и они»: путем отличения от других общностей, коллективов, групп людей вовне и одновременного уподобления в чем-либо людей друг другу внутри»36. Показательно, в частности, что, по данным исследования, проведенного Н. И. Бетанели, 72% испытуемых оценивали свой коллектив лучше, когда в результате определенной постановки вопроса осознавали этот коллектив как «мы», чем тогда, когда под влиянием другой постановки вопроса осознавали этот же коллек-

37

тив как   «они»

Противопоставление «они» и «мы», производное от множества различных обстоятельств, само обладает мобилизующим воздействием. Как писал Б. Ф. Поршнев, «материал не только из истории первобытного общества, но и из истории разных эпох иллюстрирует, что может подчас быть очень слабо выражено и вовсе отсутствовать сознание «мы» при ясно выраженном сознании, что есть

36         Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М., 1966, с. 103.

37         См.: Бетанели Н. И. .«Мы» и «они»; Концепция общественного  и

индивидуального самосознания: Автореф. дис.... канд. психол. наук.

Тбилиси,  1980, с. 20—21. В этой связи представляет интерес, по

чему осуждается нарушение обычаев, которые сами по себе   мо

рально нейтральны. «Дело здесь в том,— писал Б. О. Николаичев,—

что нарушение таких нейтральных обычаев,   не   заключающих   в

себе никакого морального содержания и тем более не представ

ляющих собой сами моральные нормы, является как бы тем пово

дом, по которому происходит нарушение морального принципа ра

венства. Ведь обычай потому и обычай, что он предполагает со

блюдение его всеми членами данной общности» (Николаичев Б. 0.

Осознаваемое и неосознаваемое   в   нравственном   поведении.   М>

1976, с. 13). Нарушение обычая вызывает отрицательную реакций

окружающих именно как посягательство на «мы».

128

Моральна   оообрясные Нормы  права

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

Схема 5. Моральное содержание уголовно-правовых „орм

«они». «Они» — это «не мы», а наоборот: «мы» — это «не они». Только ощущение, что есть «они», рождает желание самоопределиться по отношению к «ним», обособиться от «них» в качестве «мы»»38. Подобное желание самоопределиться и обособиться порождается существованием образа преступника: преступники -- это «они», совершить преступление — значит перейти в другую категорию людей.

Образ преступника подкрепляет и усиливает отрицательную оценку тех преступлений, которые представляют собой деяния, осуждаемые господствующей моралью. Образ преступника, в силу своей самостоятельности, может также подкреплять и усиливать отрицательную оценку и таких преступлений, которые представляют собой деяния, осуждаемые господствующей моралью недостаточно строго.

Образ преступника в качестве конкретного «они» создает социально-психологический барьер между гражданами, которые соблюдают уголовный закон, и гражда-Нами, которые его нарушают. При прочих равных усло-£22х_дело обстоит так, что, чем выше барьер, тем реже

Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история, с. 81.

1    в- М. Коган 129

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

совершаются преступления, и чем ниже барьер, тем чаще совершаются преступления. Тут возникает одно из противоречий в деятельности системы уголовной юстиции: чем выше социально-психологический барьер, создаваемый образом преступника, тем легче удержать граждан от совершения преступления, но в то же время труднее ресоциализировать преступника после отбытия наказания. Включение осужденного, и особенно осужденного, отбывшего наказание в виде лишения свободы, в нормальную жизнь предполагает формирование определенного отношения к нему со стороны общества, оказание помощи с трудоустройством и жильем39, т. е. снижение того самого барьера, который создает образ преступника. Выход из этого естественного и постоянного противоречия в деятельности системы уголовной юстиции заключается в том, чтобы с максимальной конкретностью находить оптимальное соотношение между двумя ее задачами — предупреждением первичной преступности и предупреждением рецидива.

Высота социально-психологического барьера, создаваемого образом преступника, зависит от того, кого видят в преступнике. Если общественное сознание видит в преступнике по преимуществу «злодея», то это повышает социально-психологический барьер. Если общественное сознание видит в преступнике по преимуществу «жертву», то это понижает социально-психологический барьер между теми, кто соблюдает уголовный закон, и теми, кто его нарушает. Конкретное содержание образа преступника, которое определяет степень морального негодования, имеет производный характер, так как зависит в конечном счете от того, что именно объявлено преступлением.

Чем дальше уходит законодатель от ядра преступности, т. е. деяний, которые наиболее сурово осуждаются господствующей моралью, в определении круга преступлений, тем бледнее образ преступника. Расширение круга преступлений за счет деяний, к которым господствующая мораль относится недостаточно строго, ведет к тому, что в общественном сознании преступник—«злодей» понемногу вытесняется преступником—«жертвой», т. е.

39 См.: Васильев А. И., Кувшинов В. С. Эффективность социальной адаптации освобожденных из мест лишения свободы.— В кн.: Эффективность применения уголовного закона. М., 1973.

130

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО  ПРАВА

человеком, которого не столько осуждают, сколько жалеют. Такое положение отрицательно сказывается на социальном действии уголовного закона.

Действие морального содержания уголовно-правовых норм усиливается либо ослабляется принадлежностью индивидов к различно ориентированным группам. Одно дело, когда индивиды принадлежат к группе, разделяющей господствующую мораль, и другое — когда они принадлежат к группе, моральное сознание которой не совпадает с господствующей моралью и основанными на ней уголовно-правовыми нормами.

Мораль возникает как мораль группы, производив от групповых интересов, часто противоречащих интересам других групп, и потому несет на себе печать групповой ограниченности. Как писал Ф. Энгельс, «действительно человеческая мораль станет возможной лишь на такой ступени развития общества, когда противоположность классов будет не только преодолена, но и забыта в жизненной практике»40.

41

С момента своего возникновения мораль существует в двух лицах;   одно ее лицо обращено к своим,   другое к чужим. Самые первые социальные правила поведения, свойственные первичным социальным образованиям, ограничивали агрессивность и сексуальность, но только по отношению к своим: 1) не убивай отца, детей и братьев, 2) не вступай в половую   связь с матерью,   дочерьми и сестрами.  Материнский род воспитывал у своих членов взаимовыручку,   скромность,   послушание, незлобивость по отношению к сородичам и соплеменникам, но в то же время   подозрительность,    коварство, злобность, жестокость, беспощадность — по отношению к   чужим41. Смена материнского   рода отцовским   означала    изменение оснований,   по которым люди   делились   на своих и чужих 42, и в течение веков моральное сознание имело чет-0 Маркс К-, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, с. 96. 2См.: Зыбковец В. Ф. Происхождение нравственности. М., 1974, с. 90. Яркой иллюстрацией борьбы между гибнущим материнским и возникающим отцовским правом Ф. Энгельс считал трагедию Эсхила «Орестея» (см.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 22, с. 216— 217). Ради своего любовника Клитемнестра убивает своего мужа, вернувшегося с троянской войны,— Агамемнона. Орест, сын Клитемнестры и Агамемнона, мстя за отца, убивает мать. За это Ореста преследуют эринии — мифические хранительницы материнского права. Орест спрашивает эриний, почему   они   преследуют  не Клитемнестру, а его, и получает ответ, иллюстрирующий группо-

5*

131

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ко выраженный групповой характер43. Высшей точки своего развития групповая мораль — мораль среди своих и для своих, противостоящая чужим, — достигает в сословном обществе феодальной Европы и кастовом обществе Индии, где люди с момента своего рождения и до самой смерти разделены непреодолимыми барьерами,

В отличие от сословно-кастовой морали, классовая мораль, которая в силу деления общества на классы сохраняет групповой характер, претендует на всеобщность. Подобно тому как «всякий новый класс, который ставит себя на место класса, господствовавшего до него, уже для достижения своей цели вынужден представить свой интерес как общий интерес всех членов общества»44, всякий новый класс стремится представить свою классовую мораль в качестве всеобщей, человеческой морали. И поскольку «мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями»45, является господствующей и его мораль.

Являясь по своему происхождению классовой, коммунистическая мораль, как никакая другая, обладает общечеловеческим содержанием и служит построению бесклассового общества, воплощающего самые высокие общественные идеалы. Ликвидация эксплуатации человека

вой характер морали: «с мужем, ею убитым, она в кровном родстве не была». Ареопаг, афинский суд присяжных, оправдывает Ореста, и это означает изменение оснований, по которым люди делятся на своих и чужих, т. е. торжество очередной групповой морали.

43         В варварском обществе, например, «от людей разного статуса ожи

дали подобающих их статусу поведения, образа мыслей, личных

достоинств.   Благородство,   воинская   доблесть,   щедрость,   муд

рость — это признаки родовитого, знатного  человека,  достойного

своих знаменитых предков. Рассчитывать на наличие таких выдаю

щихся качеств у простых людей незнатного рода было труднее,

не потому, что они были их начисто лишены, но эти качества не

составляли их неотъемлемого   отличительного   признака>   (Гуре-

вич А. Я. Проблемы генезиса феодализма в Западной Европе. М,

1970, с. 136). Аналогичным образом в допетровской  России   су

ществовал феномен  «двуязычья, двоеверия, двукультурья»:  пра

вильное поведение и соблюдение праведных норм считалось необ

ходимым, должным лишь в особых, «правильных ситуациях». На

пример, в «Хождении за три моря Афанасия Никитина» прямо ука

зывалось, что праведник должен отступать от праведного поведе

ния в земле язычников. См.: Бобнева М. И. Социальные нормы и

регуляция поведения. М., 1978, с. 51—53.

44         Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 3, с. 47.

45         Там же, с. 45.

132

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

человеком, рост экономики, углубление реального обоб-j ществления производства, подъем материального благосостояния, повышение уровня образования и культуры, развитие социалистической демократии и укрепление идейно-политического единства советских людей — все это сделало коммунистическую мораль господствующей моралью, обращенной ко всем социальным группам советского общества, а в условиях развитого социализма — моралью всего народа. Однако в моральном сознании социалистического общества, на его «периферии» сохраняются остатки буржуазной, религиозной и других типов морали, которые во многом представляют собой антиподы морального кодекса строителя коммунизма46. Подобно тому как победа коммунистической морали обусловлена грандиозными социальными преобразованиями, так и сохранение остатков морали прошлых эпох имеет под собой объективные основания. Как писали К. Маркс и Ф. Энгельс, коммунисты «не предъявляют людям морального требования: любите друг друга, не будьте эгоистами и т. д.; они, наоборот, отлично знают, что как эгоизм, так и самоотверженность есть при определенных обстоятельствах необходимая форма самоутверждения индивидов»47. Стяжательство и тунеядство, чванство и угодничество, тщеславие и апатия, бюрократизм и протекционизм питаются в конечном счете остатками социального неравенства, которые часто переплетаются с особенностями труда, быта, досуга отдельных социальных, национальных и даже возрастных групп. «У каждого общественного слоя свои «манеры жизни», свои привычки, свои склонности», — подчеркивал В. И. Ленин48. Выражая и закрепляя остатки социального неравенства в связи с такого рода особенностями, отдельные нормы разных типов некоммунистической морали могут существовать независимо друг от друга, в виде своего рода вкраплений в групповое сознание, но могут образовывать Довольно устойчивые ценностно-нормативные комплексы, или субкультуры, во многом близкие сословно-касто-вой морали минувших эпох.

Объективные и субъективные трудности коммунистического строительства не только   обусловливают сохра-

|° См.: Мораль развитого социализма. М., 1976, с. 6—7. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 2, с. 236. Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 25, с. 342.

133

ГЛАВА  ТРЕТЬЯ

нение таких субкультур, но, как показывает практика, способны вызывать их оживление, создавая разрыв между сознанием и поведением, между словом и делом в пользу ситуативно полезных, хотя и не одобряемых, субкультурных моделей. Известно, например, что действующие в настоящее время механизмы распределения материальных благ и существующий уровень цен не обеспечивают соответствия между структурами платежеспособного спроса и предложения, в результате чего возникает дефицит, неизбежно активизирующий «неорганизованное перераспределение» доходов49. Трудящиеся порой вынуждены «доставать» необходимые жизненные блага, прибегая к сомнительному платному посредничеству и блату. «Блат антидемократичен по своему существу, потому что он посягает на принцип равенства, составляющий суть всякой демократии,— пишет В. П. Киселев. — Он устанавливает некую незримую систему привилегий, вовсе не обусловленных действительным социальным достоинством входящих в эту систему людей, их реальным вкладом в общенародный созидательный труд»50. Существование дефицита и связанных с ним групповых отношений, основанных на взаимной личной полезности, не только подрывает заинтересованность в добросовестном труде на общее благо, но ставит людей в унизительное положение, стимулирует поиск аморальных путей удовлетворения потребностей либо вызывает настроения социальной пассивности. Параллельно этому недостаточные возможности для рационального использования постоянно растущих денежных средств толкают людей на приобретение дорогостоящих предметов роскоши, что ведет к развитию престижных, бездуховных потребностей в ущерб полезной социальной активности, к оживлению стяжательства, накопительства, мещанства51.

*» См.: Заславская Т. И. Экономическое поведение и экономическое развитие.— ЭКО, 1980, № 3; Роговин В. 3. Распределительные отношения как фактор интенсификации производства.— Социол. ис-след., 1982, № 1.

50         Киселев В. П. Об одном  малоизученном пережитке прошлого.—

В кн.: Философские проблемы формирования личности в социали

стическом обществе. Горький, 1974, с. 91.

51         См.: Роговин В. 3. Социальная политика и ее влияние на общест

венные нравы.— Вопр. философии,  1978, № 8; Джафарли Т. М.

Активная жизненная позиция и духовное   развитие   личности.—

Вопр. философии, 1981, № 6.

134

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

Такого рода явления отрицательно сказываются на отношении населения к некоторым преступлениям, смягчают и гасят моральное осуждение виновных. Так, в исследовании В. И. Каминской, Н. Я. Константиновой, Н. А. Носковой, А. Р. Ратинова при решении казуса, в котором требовалось дать оценку даче взятки, менее половины опрошенных оценили это деяние как преступление. Из тех, кто все же признал дачу взятки преступлением, подавляющее большинство опрошенных высказалось против наказания виновного в уголовном порядке52. Представление о том, что должностным лицам «надо давать», является пережитком религиозного сознания наших далеких предков, стремившихся задобрить дарами могущественные и непонятные внешние силы. Объясняя сохранение этих представлений, нельзя не учитывать, что «отдельные проявления бездушия и бюрократизма со стороны должностных лиц зачастую вынуждают людей искать «своего» человека, который не только выслушает, но и поможет в решении того или иного дела в строгом соответствии с требованиями закона»53. Отмечая трудности борьбы с «волокитой, бюрократизмом или с таким истинно русским явлением, как взяточничество», В. И. Ленин указывал, что здесь недостаточно одной пропаганды, что успеха в этой борьбе можно добиться «только если сама народная масса помогает»54.

По данным того же исследования В. И. Каминской, Н. Я. Константиновой, Н. А. Носковой, А. Р. Ратинова, при решении казуса о мелком хищении примерно треть граждан отрицала противоправность этого деяния или даже полностью его оправдывала55, подтверждая тем самым, что пока еще «держится прочно мелкособственнический взгляд: мне бы урвать побольше, а там хоть трава не расти»56. Показательно, что такие ответы давали в основном те из опрошенных, кто имел непосредственное отношение к материальным ценностям (строители, работники индивидуально-бытового обслуживания и т. д.). По данным другого исследования, проведенного сотрудниками ИСИ АН СССР среди лиц в возрасте 16—30 лет,

12         См.: Правовая культура и правовое воспитание. М., 1974, с. 98.

13         Менабде А. И. Протекционизм и борьба с ним. Тбилиси, 1977, с. 16.

'4 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 44, с. 171.

'5 См.: Правовая культура и правовое воспитание, с. 96—97. 56 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 198.

135

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

принадлежащих к различным социально-профессиональным группам, только половина опрошенных считала, что окружающие ведут активную борьбу с мелкими хищениями; по мнению же 40,7% опрошенных, имеют место лишь отдельные попытки противостоять наиболее вопиющим фактам хищений либо осуждение происходит только в разговорах57. С этим, очевидно, и связано такое положение, когда более 50% мелких расхитителей выявляются работниками органов внутренних дел и всего лишь 15% задерживаются на местах администрацией и дружинниками58. Как указывалось в постановлении ЦК КПСС от 28 августа 1974 г. «О работе по подбору и воспитанию идеологических кадров в партийной организации Белоруссии», необходимо «добиваться, чтобы каждый трудовой коллектив выступал как носитель высокой политической сознательности, социалистической дисциплины труда и организованности, непримиримо боролся против проявлений стяжательства, пьянства, хулиганства и других антиобщественных поступков»59.

В социалистическом обществе любая организация создается для решения стоящих перед обществом задач и представляет собой средство для достижения общественно полезной цели. Такая целевая направленность обеспечивается прежде всего документально зафиксированными функциями или предписанными работникам обязанностями, полномочиями и задачами; документально зафиксированными регуляторами или нормативами служебного поведения, стимулами соблюдения этих нормативов и средствами контроля за их соблюдением; документально зафиксированными организационными связями или иерархической системой должностей и отношений. Упорядоченный набор этих функций, регуляторов и связей представляет собой формальную организацию и вместе с тем программу целенаправленной деятельности реальных предприятий и учреждений. Степень совершенства формальной организации в значительной мере определяет эффективность соответствующей деятельно-

" См.: Семенова Л. А. Опыт социологического анализа некоторых проблем нравственного воспитания молодежи.— В кн.: Тезисы научно-практической конференции «Коммунистическое воспитание молодежи: система, проблемы эффективности». М., 1980, с. 424.

58         См.: Ликас А. Л. Осужден условно.— Правда, 1973, 25 марта.

59         См.: Об идеологической работе КПСС: Сб. документов. М„ 1977,

с. 410.

136

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

сти. Однако всякий нормативный порядок отличается принципиальной неполнотой, которая заключается в объективной невозможности контролировать все элементы социальных отношений. Это положение справедливо и для нормативного порядка, воплощаемого формальной организацией. Поэтому наряду с формальной организацией и внутри нее складывается и функционирует система незапрограммированных спонтанно возникающих отношений, основанных на взглядах, уровне квалификации, прошлом опыте, уважении, симпатии и в конечном счете общем интересе,— неформальная организация. Определенная двойственность формального и неформального, официального и неофициального присутствует в организации и на уровне индивида (должность и личность), и на уровне отношений (руководство и лидерство), и на уровне малых групп (подразделение и коллектив), ибо никто не может принять на работу только руки или только знания. Можно выделить два варианта неформальной, неофициальной организации, в реальной жизни часто слитые воедино,— внеформальную организацию и социально-психологическую. Для внеформаль-ной организации характерны спонтанность, функционирование наряду с формальной, служебное, деловое содержание деятельности60.

На этой объективной, естественно возникающей основе каждое предприятие и учреждение, каждая организация в условиях социалистического общества должны быть не только производственной, но и социальной ячейкой, выступать как «поприще формирования и развития гражданских качеств людей»61. При социализме существуют объективные предпосылки для массового совпадения формальных и неформальных организаций, что-составляет основу возникновения и развития коллективов62. Ст. 8 Конституции СССР, в частности, предусматривает, что трудовые коллективы развивают социалистическое соревнование, способствуют распространению

80 См.: Пригожин А. И. Социология организаций. М., 1980, с. 86—133; Андреева Г. М. Социальная психология. М., 1980, с. 242—246; Социология и современность. М., 1977, т. 1, с. 289—293.

1 Ремнев В. И. Проблемы НОТ в аппарате  управления.  М.,   1973, с. 111.

См.: Лапин Н. И. Социологический анализ организационных систем.— Вопр. философии, 1974, № 7; Психологическая теория коллектива. М., 1979.

13Г

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

передовых методов работы, укреплению трудовой дисциплины, воспитывают своих членов в духе коммунистической нравственности, заботятся о повышении их политической сознательности, культуры и профессиональной квалификации.

Однако наряду с внеформальными организациями положительной направленности встречаются еще вне-формальные организации с антиобщественной ориентации. Как показывает анализ писем трудящихся, проведенный Политбюро ЦК КПСС, в ряде мест еще не ведется должной борьбы против лиц, допускающих бесхозяйственность, очковтирательство, приписки, неэкономное расходование материальных ресурсов, расточительство63. При таком положении сохраняется опасность криминогенного поражения естественно образующихся внефор-мальных организаций. Такому заражению способствуют протекционизм и некоторые представления о возможности использования служебных полномочий в личных целях, бытующие в обыденном сознании64. В результате появляется и сохраняется субкультура, отрицающая такие ценности нашего общества, как общественная собственность, распределение по труду, а также цели, для достижения которых созданы конкретное предприятие, учреждение, организация. В логически развитой форме, едва ли существующей где-либо в полном объеме, эта субкультура включает в себя: специфические установки (карьеризм, рвачество, кумовство, перестраховка, конформизм); систему маскировки (конференции, совещания и другие формы показной, демонстративной активности) ; систему поощрения (подбор «кадров», создание дутых авторитетов, выпивки «не на свои», служебные командировки, премии, подарки); систему подавления («подбор» кадров, зажим критики, распространение слухов, запугивание, борьба за «здоровый коллектив», за охрану «секретов предприятия», против «склочников»); специфический язык (циничное злоупотребление лозунгами, использование штампов, фразерство).

Там, где она имеет место, описанная субкультура противостоит уголовному закону, способствуя соверше-

" См.: Правда, 1982, И дек.

64 См.: Бобнева М. И. Особенности нормативной регуляции поведения человека в организации.— В кн.: Психологические механизмы регуляции социального поведения. М., 1979, с. 55.

138

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

нию таких преступлений, как хищение социалистической собственности, взяточничество, злоупотребление служебным положением, выпуск некачественной продукции, незаконные увольнения.

Как отмечалось в постановлении ЦК КПСС от 22 февраля 1972 г.65 «Об организаторской и политической работе Тбилисского горкома Компартии Грузии по выполнению решений XXV съезда КПСС» и в постановлении ЦК КПСС от 8 августа 1972 г «О марксистско-ленинской учебе и экономическом образовании руководящих кадров в Ташкентской городской партийной организации» 66, важнейшими мерами борьбы с этими уродливыми явлениями, противоречащими самой сути нашего строя, должны стать дальнейшее развитие социалистической демократии и укрепление дисциплины, гласность и контроль. Выступая на ноябрьском Пленуме ЦК КПСС, Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов указал, что «следует решительнее повести борьбу против любых нарушений партийной, государственной и трудовой дисциплины»67, и подчеркнул, что «необходимо дальнейшее развитие социалистической демократии в самом широком смысле, т. е. все более активное участие трудящихся масс в управлении государственными и общественными делами»68.

Наиболее острой формой противостояния моральному воздействию уголовного закона является возникающая в местах лишения свободы субкультура наиболее криминализированных заключенных с ее «уголовной романтикой», круговой порукой, искаженными представлениями о чести и долге. Исполнение наказания, связанного с изоляцией от общества, жесткой регламентацией поведения во всех сферах жизнедеятельности, принудительным включением в однополые группы на уравнительных началах, влечет за собой ограничение индивида в удовлетворении его потребностей и исполнении им социальных функций. Необходимость приспособиться к условиям лишения свободы и сохранить при этом свое «я» порождает леформальную организацию заключенных в ее социаль-э-психологическом варианте. Если внеформальная ор-

15 См.: Об идеологической работе КПСС, с. 365—372.

66 См.: Там же, с. 379—382.

" Материалы Пленума ЦК КПСС, 22 ноября  1982 г.—Партийная

жизнь, 1982, № 23, с. 9.

Там же, с. 19.

139

ганизация, также чреватая негативной субкультурой, складывается на основе формальной, то появление и существование социально-психологической организации связано с потребностью в более широком круге отношений, которые любая формальная организация не может обеспечить, а исправительно-трудовое учреждение по роду своей деятельности неизбежно ущемляет. Сообщество заключенных пытается так или иначе удовлетворить неудовлетворяемые в изоляции потребности, тем или иным способом осуществить невыполняемые в изоляции функции. Для этого оно и создает свою субкультуру69. Чем строже режим отбывания наказания, чем сильнее в результате этого выражена специфика лишения свободы и острее ощущается разрыв между прошлым на свободе и настоящим в изоляции, тем ярче выражена субкультура, тем больше заключенных готовы следовать образующим ее нормам70. Обостренный спрос на справедливость, вообще характерный для сферы уголовно-правового регулирования общественных отношений, в местах лишения свободы достигает, возможно, своего пика. Именно несправедливость, часто кажущаяся, именно поиск справедливости, порой мнимой, придает социально-психологической организации заключенных то групповое моральное сознание, которое заглушает моральное воздействие уголовного права и тем самым затрудняет исправление и перевоспитание. И задача воспитателей в этой связи состоит в том, чтобы убедить заключенного в безнравственном характере описанной субкультуры.

69         Субкультура заключенных наиболее ярко воспроизводит сословно-

кастовую мораль. Как показывает анализ А. И. Титаренко, ценност

ная ориентация феодального нравственного сознания направлена

на упрочение сословно-личностного  статуса   индивида,   обеспече

ние ему достойного места в феодальной иерархии; в качестве об

щего трафарета моральной оценки феодальное нравственное со

знание использует шаблон отношения «отцов» и «детей»; стержнем

феодального нравственного сознания  служит  принцип  сословной

«чести»; наконец, контрольно-психологическим механизмом этого

сознания выступает сословная «верность» или «преданность», что

придает  ему  внешне  ориентированный  характер.  См.:   Титарен

ко А. И. Структуры нравственного сознания. М., 1974, с. 36—89.

70         См.: Шмаров И. В. Преодоление отрицательных последствий отбы

вания наказания.— Сов. государство и право, 1977, № 2; Хохря

ков Г. Ф. Значение пенитенциарной криминологии для развития об

щей теории причин преступности.— В кн.: XXVI съезд   КПСС  и

укрепление законности и правопорядка. М., 1982.

140

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

Наконец, моральное влияние уголовно-правовых норм может усиливаться либо ослабляться степенью их стабильности. Стабильность уголовно-правовых норм в известной степени обусловлена их моральным содержанием и отражает стабильность основных положений господствующей в данном обществе морали. Поэтому нестабильность уголовно-правовых норм, вопреки самым благим намерениям, может означать отрыв уголовного права от его нравственно-психологической базы. Поэтому, как отмечает А. М. Яковлев, законодатель, озабоченный эффективностью уголовного права, не может не чувствовать себя связанным содержанием им же установленных уголовно-правовых норм71.

Стабильность уголовно-правовых норм, в свою очередь, может усиливаться либо ослабляться в зависимости от формы соответствующих нормативных актов.

Известно, что среди способов государственного воздействия на общественные отношения уголовное право занимает такое же место, как среди способов лечения занимает нож хирурга... «Государство,— писал К. Маркс,— отсекает от себя свои живые части всякий раз, когда оно делает из гражданина преступника»72. Подобно тому как уголовное право занимает особое место в системе государственного воздействия, закон занимает особое место в системе нормативных актов. Закон представляет собой нормативный акт первого ранга, потому что, говоря словами Ж.-Ж. Руссо, он соединяет в себе «всеобщность воли со всеобщностью объекта»73. Высшая юридическая сила закона проистекает из того, что он исходит от высшего органа государственной власти и проявляется в непререкаемости закона, в неподконтрольности закона, а также в том, что никакие нормативные акты не могут противоречить закону74.

Практика многих лет показывает, что деятельность советского государства в сфере уголовного права не ограничивалась изданием законов, принимаемых Верховным Советом СССР и Верховными Советами союзных

71 См.- Яковлев А. М. Преступность и социальная психология. М.,

1971, с. 216—218.

12 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 1, с. 132. '3 Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. М., 1938, с. 32. 74 См.: Шебанов А. Ф. Социалистическая законность и нормативные

акты Советского государства.— Вести. МГУ, 1957, № 3, с. 164—165.

141

республик. По данным Н. Ф. Кузнецовой, в течение 13 лет после принятия ныне действующего УК РСФСР подверглись изменению не менее 100 уголовно-правовых норм: 14 в Общей части, остальные — в Особенной75. По данным С. Г. Келиной, по состоянию на 1 января 1978 г. среди 246 статей действующего УК РСФСР 117 подверглись изменениям7в. Подавляющее число отмеченных уголовно-правовых новелл внесено не законами, а указами. С учетом того, что «из всех видов права именно уголовное право обладает способностью самым непосредственным и грубым образом задевать отдельную личность»77, и принимая во внимание множество побочных последствий тех или иных изменений в сфере уголовного права, нельзя не согласиться с мнением, что необходимо предварительное обсуждение уголовно-правового законопроекта всеми депутатами Верховного Совета78. Эти социальные соображения находят дополнительную, юридическую опору в ст. 122 Конституции СССР. Как считают Г. А. Злобин, С. Г. Келина и А. М. Яковлев, поскольку указы Президиума Верховного Совета СССР могут касаться лишь изменения ранее изданных законов СССР, они не могут вводить новых уголовно-правовых установлений79.

Таким образом, сама форма нормативного акта может служить и фактически служит важной предпосылкой стабильности уголовно-правовой нормы. «Именно потому, что закон, подобно утесу, неизменно возвышается над всеми крупными и мелкими социальными событиями, которых происходит неисчислимое множество в течение жизни одного поколения,— пишет М. И. Ковалев,— он приобретает в глазах граждан непоколебимое уважение и вызывает желание соблюдать его не за страх, а за со-

весть»

80

75         См.: Кузнецова Н. Ф. Эффективность уголовного закона и ее зна

чение в борьбе с преступностью.— Вести. МГУ, Право, 1974, № 4,

с. 19.

76         См.: Основания уголовно-правового запрета. М., 1982, с. НО.

77         Пашуканис Е. Б. Избранные произведения по общей теории права

и государства. М., 1980, с. 160.

78         См.: Злобин Г. А., Келина С. Г., Яковлев А. М. Совершенствова

ние советского уголовного законодательства на современном эта

пе.— Сов. государство и право, 1978, № 12.

79         См.: Там же,

80         См.: Ковалев М. И. Советское уголовное право. Свердловск, 1974,

вып. 2, с. 188.

142

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

Стабильность уголовно-правовых норм особенно важна в тех случаях, когда запрет касается деяний, осуждаемых господствующей моралью недостаточно сильно. Если верно предположение, что право сегодняшнего дня -- это мораль завтрашнего, если законодатель хочет добиться моральной поддержки уголовно-правового запрета, используя авторитет советского права как такового, то стабильность уголовно-правовых норм приобретает самостоятельное значение.

2. ПРИНУЖДЕНИЕ В МЕХАНИЗМЕ

УГОЛОВНО-ПРАВОВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ

Наряду с моральным содержанием уголовно-правовых норм компонентами уголовно-правового воздействия являются деятельность уголовной юстиции и неблагоприятные последствия для правонарушителя. Деятельность уголовной юстиции является компонентом уголовно-правового воздействия, потому что «право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права»81. Неблагоприятные последствия для правонарушителя, и прежде всего наказание, являются компонентом уголовно-правового воздействия, потому что «наказание есть не что иное, как средство самозащиты общества против нарушений условий его существования»82.

Такое положение обусловлено спецификой самого уголовного права, в котором не совпадают охранительная и регулятивная функции. «Одно общественное отношение (например, имущественные отношения граждан) охраняется, а другое (например, отношение, возникающее из преступного посягательства на имущественные интересы граждан)—регулируется,— писал В. Г. Смирнов.— При этом если охранительное воздействие уголовного права направлено на отношения, установленные или закрепленные гражданским правом, то регулятивное воздействие — на отношения, возникающие из преступного посягательства на охраняемые интересы»83.

81 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 33, с. 99. !2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 8, с. 531. !3 Смирнов В. Г. Правоотношение в уголовном праве.— Правоведение, 1961, №3, с. 87.

143'

Несовпадение охранительной и регулятивной функций делает юридическую роль преступления двойственной.

Преступление есть основание применения уголовно-правовой нормы. Потерпевшему безразлично, как он ранен— умышленно или неосторожно. Для отношения личной собственности не имеет никакого значения, кто вор -- лицо, переступившее закон впервые, или особо опасный рецидивист. Но когда преступление совершено, неравенство деяний и деятелей ставит проблемы, для решения которых существуют понятие вины и виды наказания, институт условно-досрочного освобождения и многие другие, что вместе и составляет советское уголовное право.

Охраняя, уголовное право регулирует; регулируя — охраняет.

По отношению к уголовной юстиции регулятивная функция уголовно-правовой нормы конкретизируется в общих основаниях ее деятельности. Уголовный закон определяет, какие деяния являются преступлениями, предусматривает вид и меру наказания, а также условия освобождения от него.

Различение в таком явлении, как преступление, составляющих его элементов — факта и его уголовно-правовой оценки подчеркивает то обстоятельство, что в очерченных законом границах существует известная свобода правоприменения, естественно возникающая в процессе приложения абстрактного правила, часто содержащего оценочные понятия, к индивидуальному событию, само установление которого обычно требует специальных усилий.

«Вопрос о соотношении законности и целесообразности,— писал М. Д. Шаргородский,— в равной мере возникает не только тогда, когда суду предоставляется право карать общественно опасное деяние, прямо не предусмотренное законом, но и тогда, когда какому-либо органу предоставляется право не карать деяние, прямо предусмотренное законом как уголовно наказуемое. И в том и в другом случае суд или другой орган выходит за рамки применения права»84. Принцип «нет преступ-

84 Шаргородский М. Д. Вопросы общего учения о наказании в теории советского уголовного права на современном этапе.— Сов. государство и право, 1961, № 10, с. 143.

144

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

ления без указания о том закона» требует отказа от малозначительности и других оценочных понятий,    потому что использование таких понятий затрудняет проведение этого принципа в жизнь. Отказ от малозначительности и подобных ей понятий означает не отказ от материального понятия преступления, а отказ   от права суда --и тем более иного правоприменительного органа — не признавать в отдельных случаях преступлением то, что признал преступлением законодатель85. «Всякая уголовно-правовая проблема,— писал   Б.   С. Никифоров,— в конечном счете есть проблема уголовной ответственности и ее оснований»86. Но если правильно это утверждение, то правильно и другое: проблема оснований уголовной ответственности включает в себя и проблему компетенции исполнителя, т. е. лица или органа, применяющего уголовный закон.   Это становится очевидным, если под основанием уголовной    ответственности   понимать,   как   предлагает Н. А. Стручков, «то обстоятельство, при отсутствии которого   нельзя привлекать к   уголовной   ответственности. Иными словами,  основание  уголовной   ответственности должно пониматься в плане ее возможности» ". Нежелательные последствия такого понимания практике уже известны: расширяется сфера   субъективного   усмотрения должностных лиц и создается почва для разного рода нарушений в   уголовном   процессе88.   В   этом   отношении 80 Здесь уместно вспомнить слова М. А. Чельцова: «Не подрывать чувство законности, слабо в общем у нас развитое, провозглашением непреступности мелких правонарушений, а воспитывать широкие массы, разъясняя им в ряде судебных процессов смысл судебного освобождения от наказания» (Чельцов-Бебутов М. А. Целесообразность и законность в уголовном кодексе.— В кн.: Проблемы преступности. М., 1928, вып. 3, с. 143).

!6 Никифоров Б. С. Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик.— В кн.: Важный этап в развитии советского права: Тр. научной сессии ВИЮН, 1960, с. 34. " Стручков Н, А. Уголовная политика Советского государства и теоретические проблемы ответственности за преступления.— В кн.: Тезисы докладов на пленарном и секционных заседаниях научной конференции «Теоретические проблемы законотворчества социалистического государства (8—10 декабря 1982 г.)». ВНИИСЗ, 1982, с. ПО.

См.: Петрухин И. Л, Правосудие и преступность.— В кн.: Проблемы государства и права на современном этапе. М., 1974, вып. 8. с. 159—160; Дубинский А. Я. Прекращение уголовного дела на стадии предварительного расследования. Киев, 1975, с. 30, 126; "увилев А., Безлепкин Б, Прекращение уголовных дел по нереабилитирующим основаниям.— Соц. законность, 1972, № 6. Va6 В. м. Коган

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

представляют интерес ответы народных судей на вопрос о желательном для них порядке разграничения преступления и административного проступка: 73,1% опрошенных считают правильным установить в самом законе четкую грань между преступлением и проступком, 25% опрошенных высказываются за предоставление права суду, прокурору, следователю при определенных условиях самим решать, является ли данное деяние преступлением либо представляет собой проступок.

Советское уголовное право обозначает в качестве преступлений деяния такой степени общественной опасности, которая делает необходимым уголовно-правовое воздействие. В соответствии с принципом «нет преступления без указания о том закона» эту степень общественной опасности законодатель должен, по нашему мнению, оценивать сам, и только сам.

Советское уголовное право предполагает, что деяния одного типа и потому охватываемые одним составом преступления могут различаться степенью общественной опасности и должны в пределах санкции наказываться различно. В соответствии с принципом «нет преступления без указания о том закона» эту степень общественной опасности — и только эту — законодатель должен, по нашему мнению, предоставить оценивать судье.

Как известно, уголовное законодательство последних лет пошло по пути судебной декриминализации8в. Уже сам факт, что под действие нормы об освобождении от уголовной ответственности с привлечением к административной ответственности подпадает более 90 составов преступлений, предъявляет повышенные требования к качеству работы уголовной юстиции.

Уголовная юстиция -- это не только система учреждений, лиц и материальных средств. Подобно всякому социальному институту, уголовная юстиция представляет собой также и совокупность стандартизованных образцов поведения управомоченных лиц, обеспечивающих выполнение конкретной социальной функции. Эти стандарты поведения воплощаются в социальных ролях судьи, прокурора, следователя, адвоката и т. д. Как и

89 См.: Злобин Г. А., Келина С. Г., Яковлев А. М. Советская уголовная политика: дифференциация ответственности.— Сов. государство и право, 1977, № 9; Основания уголовно-правового запрета, с. 27—28.

146

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

любой другой социальный институт, уголовная юстиция существует для того, чтобы удовлетворять определенные социальные потребности. Удовлетворение этих потребностей и составляет основу взаимодействия между данным институтом и социальной средой. Несогласованность между изменениями социальных потребностей и деятельностью социального института, возникающая иногда в силу разного рода объективных и субъективных обстоятельств, находит обычно свое выражение в недостаточной подготовке кадров, в нехватке материальных средств, в организационных неувязках, что влечет за собой расстройство нормативной системы, разрушение стандартов поведения. В результате могут создаваться благоприятные условия для бюрократизма и показной активности, что еще более «разводит» социальный институт и социальные потребности, которые он призван удовлетворять 90.

Деятельность уголовной юстиции имеет два компонента, которые в жизни тесно переплетены друг с другом, но в целях научного анализа подлежат различению и разграничению. Первый и, как правило, преобладающий компонент — это профессиональная деятельность, или деятельность, направленная на достижение официально установленных целей уголовной юстиции и ее подразделений. Второй компонент — непрофессиональная деятельность. Существование непрофессиональной деятельности обусловлено рядом объективных факторов, действующих в любой организации, но могущих иметь разный вес. Социология организаций и результаты социально-правовых исследований позволяют выделить три таких фактора.

Во-первых, всякая организация имеет три категории целей: цели—задания, т. е. планы и поручения, исходящие от более общей организационной системы и отражающие внешнее, общественное назначение данной организации; цели—ориентации, т. е. общие интересы работников, реализуемые ими посредством участия в данной организации; цели самой организации - - поддержание внутреннего равновесия, обеспечение ее целостности и устойчивости. Именно последняя категория целей является одним из источников непрофессиональной деятельности, поскольку достижение целей самой организации предполагает ее работу «на себя». Здесь, по всей

10 См.: Яковлев А. М. Преступность как социально-правовое явление.— Сов. государство и право, 1978, № 1.

6*         147

ГЛАВА  ТРЕТЬЯ

вероятности, мы имеем дело с частным случаем закономерности, отмеченной Ф. Энгельсом: «Общество порождает известные общие функции, без которых оно не может обойтись. Предназначенные для этого люди образуют новую отрасль разделения труда внутри общества. Тем самым они приобретают особые интересы также и по отношению к тем, кто их уполномочил»". Для достижения целей самой организации создаются специальные службы, подразделения, должности с контрольными полномочиями. Тем самым цели самой организации отделяются от целей—заданий и формируется непрофессиональная деятельность, тяготеющая к самоусилению92.

Во-вторых, выполнение основных функций организации, отвечающих прежде всего целям — заданиям, обеспечивается выполнением вспомогательных функций. Таковы учет и отчетность не в статистическом учреждении, финансирование не в финансовом учреждении, транспортировка не в транспортном учреждении и т. д. В этом смысле ни отдел кадров, ни бухгалтерия, ни канцелярия, ни подразделение материально-технического снабжения не специфичны для органов уголовной юстиции, а их деятельность носит непрофессиональный характер. Эти подразделения также имеют тенденцию к росту выше их действительных потребностей, к автономизации и разработке разного рода инструкций93. Такого рода явление, как ведомственность, с присущим ей стремлением к натуральному хозяйству, позволяющему иметь «все свое»94, обычно ведет к усилению вспомогательных функций.

В-третьих, недостаточное проведение в жизнь принципов научной организации труда также является источником непрофессиональной деятельности. Так, по данным Т. Г. Морщаковой, народные судьи часто загружены чисто канцелярской и административно-хозяйственной работой — от ведения картотеки законодательных актов до организации ремонта служебного помещения — и высказывали пожелания, чтобы в суде были специальные работники, занимающиеся правовой пропагандой, судебный

91         Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 37, с. 416.

92         См.: Пригожий А, И. Социология организаций, с. 46—51, 94.

93         См.: Зеленевский Я. Организация трудовых коллективов: Введе

ние в теорию организации и управления. М., 1971, с. 172, 296.

94         См : Афанасьев В. Г. Общество: системность, познание, управле

ние. М„ 1981, с. 244.

148

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

следователь для дел частного обвинения, архивариус, кодификатор и т. д.95 По данным Н. В. Радутной, среди судей, высказавших неудовольствие по поводу тех или иных обстоятельств, связанных с работой, 30% указали на чрезмерную загрузку, вызванную недостатками организации труда96. Как отмечает В. И. Ремнев, научная организация труда наряду с правовыми гарантиями является важной предпосылкой законности97.

Во всех трех случаях существование непрофессиональной деятельности может вызвать у отдельных работников системы уголовной юстиции «сдвиг мотивов»98 и незаметно вести к подмене целей — заданий целями организации. Осознание этой угрозы и методическое воспрепятствование объективным тенденциям расширения непрофессиональной деятельности оказывает положительное влияние на выполнение уголовной юстицией своих функций, которые отражены в целях—заданиях.

При этом, поскольку самостоятельную моральную ценность имеют не только цели, но и средства их достижения, такую же ценность имеет и профессиональная деятельность уголовной юстиции сама по себе ". Эта деятельность включает в себя такие действия, которые горячо одобряются господствующей моралью, и такие действия, к которым она относится безразлично. Эта граница имеет относительный характер, но тем не менее сущест-вут реально: достаточно сравнить в этом отношении задержание преступника на месте преступления и осмотр места происшествия 10°.

Вклад уголовной юстиции в уголовно-правовое воздействие определяется его эффективностью, которая имеет различное содержание для милиции, прокуратуры,

95 См.: Организация судебной деятельности. М., 1977, с. 120—124.

" См.: Радутая Н. В. Народный судья. М., 1972, с. 62—63.

97 См.: Ремнев В. И. Социалистическая законность в государственном управлении. М., 1979, с. 187—188.

)8 См.: Леонтьев А. Н, Проблемы развития психики. М, 1977, с. 509— 515.

!9 См.: Афанасьев В. С., Гранат Н. Л., Портнягин Б. В. Роль морали в механизме обеспечения социалистической законности.— В кн.: XXVI съезд КПСС и укрепление законности и правопорядка. М., 1982.

См.: Любичев С. Г. Этические основы следственной тактики. М., 1980; Леоненко В. В. Профессиональная этика участников уголовного судопроизводства. Киев, 1981.

149

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

суда, исправительно-трудовых учреждений101. Однако ни при каких обстоятельствах деятельность уголовной юстиции в условиях социалистического общества не должна быть аморальной. «Чтобы быть действительным орудием искоренения зла и упрочения социальной интеграции людей, правовая реакция общества и государства на преступление должна быть по крайней мере не аморальна в любом из ее элементов,— писал Г. А. Злобин.—Это относится ко всем стадиям и формам обращения с преступником — от раскрытия преступления до исполнения наказания» 102. В этом плане уголовная юстиция оказывает обратное влияние на уголовный закон, налагая свои ограничения на круг деяний, могущих признаваться преступлениями 103. Такова, в частности, диалектика цели и средства в сфере уголовно-правового воздействия.

Показательно мнение сотрудников органов внутренних дел и народных судей о том, в какой степени соблюдение уголовно-правовых запретов зависит от качества работы правоохранительных органов (милиции, суда, ИТУ и т. д.):

Народные судьи

63,1

28,0

2,8

2,0

Сотрудники органов внутренних дел

48,3

43,0

3,3

2,3

Отает (в %)

Очень зависит Зависит, но не очень Не зависит Затрудняюсь ответить

Существуют несколько факторов, которые оказывают самостоятельное влияние на деятельность уголовной юстиции. Таковы безопасность граждан, связь с трудящи-

101       См.: Кузнецов Ф. Т., Подымав П. Е., Шмаров И. В. Эффективность

деятельности исправительно-трудовых учреждений. М., 1968; Пет-

рухин И. Л., Батуров Г. П., Морщакова Т. Г. Теоретические осно

вы эффективности правосудия. М., 1979; Советский уголовно-про

цессуальный   закон   и   проблемы   его   эффективности.   М.,   1979,

с. 210—251; Вицин С. Е. Системный подход и преступность. М,

1980, с. 88—139.

102       Основания уголовно-правового запрета, с. 234.

103       Как показал Г. А. Злобин, не должны криминализироваться дея

ния, раскрываемость и доказывание которых невозможны без про

воцирования продолжения преступных действий, без обвинитель

ных показаний членов семьи и других близких виновного, без по

казаний сообщников или тех лиц, в интересах которых соверша

лось преступление (Там же).

150

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

Непрюрессионплтая деятсльнпсть

Моральна ааиоаяемая профессиональная деятельность

Моральна

безразличная

профессиональная

деятельность

Схема 6. Деятельность уголовной юстиции

мися, кадровый состав работников юстиции и система оценок профессиональной деятельности (см. схему 6).

Одна из задач уголовной юстиции заключается в том, чтобы обеспечить безопасность населения. Преступления против жизни, здоровья, чести и достоинства граждан, а также преступления, посягающие на их имущественные права, составляют лишь часть предусмотренных уголовным законом и фактически совершаемых преступлений. Однако в глазах населения их значение далеко превосходит количественные показатели. Такое положение обусловлено ценностью жизни, здоровья, чести, достоинства, имущественных прав для возможных либо действительных потерпевших.

Сравнительная ценность охраняемых уголовным правом объектов в обыденном правосознании убедительно, хотя и косвенным образом, показана в исследовании Г. X. Ефремовой. При решении конкретных казусов обнаружили устойчиво противоправную позицию по отношению к социалистической собственности 40,1% преступников, 30,6% иных правонарушителей и 21,8% законопослушных граждан, тогда как по отношению к личной собственности такую позицию обнаружили 19,8% пре-

151

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ступников, 10,8% иных правонарушителей, 6,6% законопослушных граждан. Аналогичным образом обстоит дело с охраной общественного порядка по сравнению с охраной личности. Устойчиво противоправную позицию по отношению к общественному порядку обнаружили 35,0% преступников, 24,3% иных правонарушителей и 15,2% граждан, тогда как по отношению к личности эти показатели были значительно ниже — 23,2% у преступников, 9,0% у иных правонарушителей и 5,7% у законопослушных граждан 104. Установленные различия в распространенности нигилистической позиции недвусмысленно показывают ценность личных благ, а тем самым и значение безопасности, которую призвана обеспечить населению уголовная юстиция.

Если органы уголовной юстиции в состоянии обеспечить населению безопасность, то они получают поддержку даже в морально безразличной профессиональной деятельности, что облегчает борьбу со всеми видами преступлений. Если же органы уголовной юстиции по тем или иным причинам плохо обеспечивают безопасность населения, то это создает трудности в борьбе с другими видами преступлений и отрицательно влияет на состояние преступности в целом.

Связь уголовной юстиции с трудящимися настолько характерна для социалистического общества, что речь идет об их взаимодействии в борьбе с преступностью 105. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июня 1973 г. «Об основных обязанностях и правах советской милиции по охране общественного порядка и борьбе с преступностью» прямо предусматривает, что милиция «всемерно развивает связи с широкими массами трудящихся, опирается в своей деятельности на их помощь и поддержку» и решает возложенные на нее задачи в тесном взаимодействии с «коллективами трудящихся, а также добровольными народными дружинами и другими самодеятельными общественными организациями, участвующими в охране общественного порядка и выполнении иных задач, возложенных на милицию»106. Широкое рас-

104       См.: Ефремова Г. X. Изучение правового сознания молодежи —

Вопросы борьбы с преступностью. М., 1973, вып. 19, с. 58.

105       См.: Томин В, Т. Взаимодействие органов внутренних дел с насе

лением в борьбе с преступностью. Омск, 1975.

108 Ведомости Верховного Совета СССР, 1973, № 24, ст. 309.

152

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

пространение получили товарищеские суды 107, постоянно расширяется сеть советов профилактики правонарушений на предприятиях и опорных пунктов правопорядка по месту жительства и т. д. По данным исследования, проведенного Э. П. Петровым, Р. А. Сафаровым, С. С. Стрельниковым, 84,0 — 89,4% опрошенных сотрудников милиции считают, что нужно знать мнение населения о ее работе; в то же время население высказывает жалобы на недостаточное использование милицией помощи народных дружин, товарищеских судов, домовых и уличных комитетов (26,1% опрошенных), на недостаточную оперативность реагирования (17,3%), на слабую правовую пропаганду и разъяснительную работу (19,9%) 108. По данным виктимологического исследования, проведенного Л. В. Франком, объясняя причины, по которым потерпевшие от преступления не обратились в органы юстиции, 16,5% опрошенных назвали нежелание по тем или иным причинам вступать с ними в контакт, 8,7% боязнь нежелательной огласки, 9,8% — неверие в возможности милиции 109.

Связь уголовной юстиции с трудящимися, характерная для социалистического общества, питается моральным осуждением преступлений, моральным одобрением профессиональной деятельности и чувством личной безопасности. При наличии этих реальных стимулов к сотрудничеству народные дружины, товарищеские суды и другие организационные формы названной связи, а также просто выполнение гражданами своего общественного долга повышает эффективность уголовной юстиции и увеличивает ее вклад в уголовно-правовое воздействие.

Надлежащий кадровый состав нужен всякой организации. Особенно он нужен организации, деятельность которой связана с риском и применением власти. Профессиональные знания работников уголовной юстиции «должны сочетаться с гражданским мужеством, неподкупностью и справедливостью. Только такие люди могут

107 См.- Бойков А. Д., Кригер В. И., Носкова Н. А. Товарищеский суд.

М., 1980. " См.: Петров Э. П., Сафаров Р. А., Стрельников С. С. Обществен-

ное мнение и советская милиция. — Сов. государство и право, 1981,

№ 7, с. 73, 75.

См.: Франк Л. В. Потерпевший от преступления и проблемы со-

ветской виктимологии. Душанбе, 1977, с. 144.

В. м. Коган

153

ГЛАВА  ТРЕТЬЯ

достойно выполнять возложенные на них серьезные обязанности» "°.

В плане повышенных требований к кадрам особенности уголовной юстиции не исчерпываются тем, что ее деятельность сопряжена с риском и властью. Уголовная юстиция относится к числу тех немногих социальных институтов, в которых цели—задания организации и цели— ориентации, обычно связанные друг с другом косвенно, опосредованным путем, могут и должны в значительной степени совпадать. Тем, кто производит сталь, серную кислоту или, скажем, бульдозеры, продукты их труда лично не нужны, хотя в условиях социализма работники обычно сознают и учитывают общественную значимость того, что они делают. В отличие от этого типичного положения, врач лечит, чтобы вернуть человеку здоровье, а следователь расследует дело, чтобы изобличить преступника и оградить невиновного. В этих случаях происходит «отождествление целей» человека и организации, в которой он работает. По данным Н. В. Радутной, 44% народных судей в качестве основного мотива, побудившего их выбрать работу судьи, назвали стремление к торжеству справедливости, 32% указали на важность, особую значимость и авторитетность этой работы111. У судей, опрошенных Ю. М. Трошевым, честность и справедливость заняли ведущие места среди морально-волевых качеств, профессионально необходимых судье: их назвали соответственно 100% и 87% опрошенных112. По данным нашего исследования, 74,3% опрошенных народных судей считали, что хороша та работа, которая позволяет справедливо решать судьбы людей.

Важнейшей стороной проблемы кадрового состава уголовной юстиции является профессиональное представление ее работников о самих себе. Это представление находится под воздействием морального содержания уголовно-правовых норм и морально одобряемой профессиональной деятельности. При прочих равных условиях, чем больше доля сурово осуждаемых деяний среди преступлений и чем выше удельный вес морально одобряемой профессиональной деятельности во всей деятельности

110       Материалы XXVI съезда КПСС, М., 1981, с. 65.

111       См.: Радутная Н, В. Народный судья. М., 1977, с. 61.

112       См.: Грошевой Ю. М. Проблемы формирования судейского убеж

дения. Харьков, 1975, с. 41.

154

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

работников уголовной юстиции, тем благоприятнее для общества их профессиональное «я». Чем хуже эти показатели, тем меньше шансов на то, что профессиональные представления работников уголовной юстиции о самих себе будут отвечать интересам общества. Эти представления влияют на качество их работы, на связь уголовной юстиции с трудящимися.

Самостоятельное влияние на   деятельность уголовной юстиции и ее вклад в уголовно-правовое воздействие оказывают оценки   профессиональной деятельности.   Когда система этих оценок   хорошо   увязывает цели—задания с целями—ориентациями и целями   самой организации, она ведет к сокращению непрофессиональной деятельности, улучшает представление работников уголовной юстиции о самих себе, укрепляет связь с трудящимися, повышает эффективность   уголовной   юстиции и ее вклад в уголовно-правовое воздействие. Когда   же эти оценки плохо увязывают три категории целей, возникают неблагоприятные изменения в деятельности уголовной юстиции, в результате   чего ослабляется   уголовно-правовое воздействие.

Включение организации в определенную деятельность по достижению целей—заданий обеспечивается системой оценок, в соответствии с которыми работающие в организации люди получают вознаграждение, продвигаются по службе или, наоборот,   так или    иначе   наказываются. Формирование    системы оценок    наталкивается на две объективные трудности. Первая трудность обусловлена тем, что перевод цели—задания с одного уровня на другой связан с ее конкретизацией и выделением все более частных целей,   что угрожает потерей исходного содержания, так называемым «рассеиванием цели»113. Вторая трудность обусловлена тем, что конкретизация целей означает разработку специальных показателей -- будь то тонно-километры, человеко-дни или, скажем, раскрываемость преступлений. Такие   показатели «не всегда адекватно описывают соответствующие цели, являясь лишь их признаками. Вместе с тем работу исполнителей принято оценивать именно по этим формальным признакам, которые тем самым подменяют   для исполнителя истинную цель.   В результате   может возникнуть    конфликт между целями  реальными и формальными,  порождаю-13 См.: Пригожин А. И. Указ, соч., с. 47—48.

7*

155

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

щий «паразитарную игру» планирующего органа и исполнителя» 1Н. Таким образом, система оценок «переводит» цели общества в цели работников. Если «перевод» сделан неправильно, то вместо конкретизации цели общества формируется ее антицель (см. схему 7). Такое положение имеет место и в тех случаях, когда работа органов внутренних дел и прокуратуры по борьбе с преступностью оценивается по показателям роста или снижения зарегистрированных преступлений115.

Уже признано, что состояние и динамика преступности имеют сложную многофакторную обусловленность и что нельзя создать органа, который бы один и успешно этой обусловленности противостоялИ6. Деятельность органов внутренних дел, прокуратуры, суда, исправительно-трудовых учреждений входит в качестве элементов в систему уголовной юстиции, которая сама является элементом в системе усилий нашего общества, направленных на искоренение преступности. Но вклад, вес, эффект, который имеет каждый из этих элементов, пока не ясен. Однако ясно другое. Если система «отвечает» за работу своих элементов, то элемент «не отвечает» за работу системы в целом. В той мере, в какой существуют уровни целей, должны быть и уровни оценок: неправильно спрашивать на третьем уровне за достижение целей первого уровня.

По данным исследований, прокуроры отменяют около 10% постановлений следователей МВД и 5% постановлений органов дознания и прокуратуры об отказе в возбуждении уголовного дела. Изучение дел, возбужденных после отмены таких постановлений, показало: около 50% направлено в суд; 13% прекращено в связи с передачей виновных на поруки или для применения иных мер общественного воздействия; 12% прекращено по основаниям, предусмотренным ст. 5 УПК РСФСР; 25% приоста-

114       Воробьев Н. Н. Развитие науки и теория игр.— В кн.: Исследова

ние операций: Методологические аспекты. М., 1972, с. 27.

115       См.: Остроумов С,, Панченко С. Критерии оценки раскрытия пре

ступлений.— Соц. законность, 1976, № 9; Алексеева А. Б., Михай

ловская И. Б. Показатели эффективности уголовного судопроиз

водства и некоторые вопросы оценки работы судебных органов.—

Вопросы борьбы с преступностью. М., 1976, вып. 24.

116       См.: Карпец И. И. Наказание: Социальные, правовые и кримино

логические проблемы. М., 1973; Кудрявцев В. Н. Причины право

нарушений. М., 1976.

156

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

Цель системы

Несистемная      оценка

деятельности.

организации,

входящей   В систему

8 качестве ее злемента

Системная   оценка

деятельности

организации,

(ходящей 6 систему

S качестдеее зле мента

Антицель  организации, входящей S систему 6 качест/ti ее элемента

Цель организации., йхоЗящей S систему качестве ее элемента

I 1

П6ъент:на который

Воэдейстдует

организация

Объект, на который Воздействует организация

Схема 7. Влияние оценки деятельности организации на формирование цели деятельности этой организации

новлено, так как не установили совершившего преступление 117. Руководящие работники отделов уголовного розыска считают самым значительным фактором, определяющим неполноту учета преступлений, «сообщение заявлениям, а также оперативным данным заведомо незаконного хода ввиду того, что они могут ухудшить показатели преступности и раскрываемости преступлений». Этот фактор назвали 54% опрошенных. На вопрос, сколько шансов из 100 у гражданина на то, что его заявление о карманной краже в милицию получит законный ход, 76% опрошенных ответили: не более 50% ш.

117       См.: Афанасьев В., Чувилев А., Белозеров Ю. Незаконные отказы

в возбуждении уголовных дел.— Соц. законность, 1971, № 7, с. 28.

118       См.:  Ларин А. М.   Повышение  эффективности  расследования.—

Сов. государство и право, 1972, № 3, с. 109, 111.

157

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Система уголовной юстиции существует как система функций разных органов, которые не исчерпывают задач этих органов; например, прокуратура осуществляет надзор за соблюдением всех законов, суды рассматривают гражданские дела. Как любая система, уголовная юстиция имеет свой «вход», т. е. выявление преступлений и преступников, и свой «выход», т. е. исправление лиц, совершивших преступление. Показателем работы системы на «входе» служит уровень латентности, показателем работы на «выходе» — уровень рецидива119. В отличие от рецидива, существование которого даже в рамках уголовной юстиции не может быть отнесено на счет какого-либо одного органа 12°, существование латентной преступности можно отнести за счет того элемента системы, чья функция состоит в выявлении преступлений. Однако трудность заключается в том, что как раз под эту функцию пока нет самостоятельного, специального органа, в результате чего она обеспечена недостаточно. Меж* ду тем создание органа «под функцию» было бы, как думается, удачным решением проблемы уголовной регистрации, так как предполагаемый орган должен ориентироваться только на максимально полное выявление преступлений и ни на что иное, а следовательно, и на показ своей работы путем учета всего, что выявлено.

3 настоящее время выявление преступлений и их раскрытие, т. е. две различные функции ш, возложены на один и тот же орган, который вынужден оптимизировать их соотношение. Это соотношение может быть представлено как дробь, в числителе которой -- количество раскрытых преступлений, в знаменателе — количество зарегистрированных преступлений. Эта дробь приближается к единице как при увеличении числителя, так и при уменьшении знаменателя. Поэтому стремление улучшить показатель раскрываемости вынуждает «регулировать» оба параметра в той мере, в какой они поддаются такому регулированию. «Можно» увеличить числитель, поско-

119       См.: Кудрявцев В. Н. Уголовная юстиция  как  система.— В  кн.:

Правовая кибернетика. М., 1973.

120       См.: Никифоров Б. С. К вопросу об изучении эффективности уго

ловно-правовых мер борьбы с преступностью.— В кн.: Эффектив

ность уголовно-правовых мер борьбы с преступностью. М.,  1968,

с. 9—11.

121       См.: Михайлов А. И., Сергеев Л. А. Процессуальная сущность рас

крытия преступлений.— Сов. государство и право, 1971, № 4.

158

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

рее предъявив обвинение или арестовав подозреваемого и тем самым показав раскрытыми больше преступлений. «Можно» уменьшить знаменатель, зарегистрировав не все выявленные преступления, а лишь часть из них. Ошибочно, как представляется, соединение в одном органе функции выявления преступлений и функции их раскрытия, но коль скоро такое соединение имеет место, то срабатывает математическое правило, а показатель не отражает, а искажает действительное положение вещей.

Наряду с моральным содержанием уголовно-правовых норм и деятельностью уголовной юстиции компонентом уголовно-правового воздействия являются неблагоприятные последствия для правонарушителя, и прежде всего наказание. Уголовное законодательство содержит фиксированный перечень наказаний: лишение свободы; ссылка; высылка; исправительные работы без лишения свободы; лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью; штраф; увольнение от должности; возложение обязанности загладить причиненный вред; общественное порицание; конфискация имущества; лишение воинского или специального звания; направление в дисциплинарный батальон. В качестве исключительной меры наказания предусматривается в особых случаях смертная казнь. Уголовное законодательство предусматривает также основные характеристики видов наказания: таковы, например, сроки лишения свободы и виды режима, сроки ссылки и высылки, размеры штрафа.

Уголовное наказание преследует две общепризнанные цели — общее и специальное предупреждение. В плане общего предупреждения наказание должно устрашать; в плане специального предупреждения — исправлять и перевоспитывать, что не обязательно предполагает устрашение (см. схему 8).

С точки зрения того, каково значение устрашения, население можно условно разделить на три категории 122. Первую категорию составляют люди, для которых устрашение не имеет мотивирующего значения, так как они не совершают преступлений в силу сознательности или других обстоятельств, вообще не связанных с уголовным запретом. Вторую категорию составляют люди, для кото-

122 См • Шаргородский М. Д. Наказание, его цели и эффективность. Л, 1973, с. 43.

159

ГЛАВА  ТРЕТЬЯ

ясность наказания

быстрота наказании

Карательное   \ааспатательнос содержание \  содержание

Карательное   /Воспитательна содержание /содержание наказания /наказания

наказания \ наказания

Общее

реЗипреждение

Специальное предупреждение

Схема 8.  Неблагоприятные последствия для правонарушителя:  наказание

рых устрашение не имеет мотивирующего значения, так как они совершают преступления, несмотря на угрозу неблагоприятных уголовно-правовых последствий: «психология так называемых рецидивистов и профессионалов-преступников общеизвестна,— писал Н. В. Крыленко,— полная недействительность для них угрозы репрессии является фактом установленным» ш. По мнению А. Ф. Зелинского, одной из предпосылок рецидива преступлений выступает эмоциональная глухота не только по отношению к другим людям, но и к собственной судьбе, что делает рецидивиста равнодушным к угрозе наказанияш. Анкетирование осужденных к лишению свободы, т. е. лиц, которых угроза уголовного наказания не удержала от совершения преступления, показало следующее: по данным А. И. Марцева, из 200 человек при совершении преступления 58% относились к грозящему им наказа-

123 Крыленко Н. В. Суд и право в СССР. М„ 1930, ч. 3, с. 68. 12i См.: Зелинский А. Ф. Рецидив  преступлений   (структура,  связи, прогнозирование). Харьков, 1980, с. 44.

160

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

нию безразлично I2S, а по данным И. С. Ноя, из 245 человек 64% не думали о наказании при совершении преступления 126.

Третью категорию составляют люди, для которых устрашение имеет мотивирующее значение, так как они не совершают преступления из страха перед неблагоприятными уголовно-правовыми последствиями. Они-то и представляют собой главный объект общей превенции.

По данным проведенного Л. А. Волошиной анкетирования населения, «лишь 9% городских жителей молодой высокоразвитой в промышленном отношении области ссылаются на страх перед наказанием как на главный удерживающий от преступления мотив, в то время как среди жителей деревень менее развитой области на этот мотив указали 21% опрошенных»127.

Сотрудники органов внутренних дел и народные судьи оценивают мотивирующее значение страха следующим образом.

Ответ (л %)

Страх   перед   возможным уголовным наказанием удерживает многих людей от преступления

Страх   перед  возможным уголовным наказанием удерживает некоторых людей от преступления

Страх перед возможным уголовным наказанием никого не может удержать от преступления

Сотрудники органоа внутренних дел

32,6

65,4 1,3

Народные судьи

39,3

56,5 3,8

Как известно, устрашающий эффект наказания зависит от тех лишений, которым подвергается наказанный. Однако дело не только в самих лишениях, но также в том, как эти лишения воспринимаются. Степень кары,

125       Марцев А. И.   Общая  превенция  преступлений.— Правоведение,

1970, № 1, с. 73.

126       Ной И. С. Сущность и функции уголовного наказания в Советском

государстве. Саратов, 1973, с. 153.

127       Каминская В. И., Волошина Л. А. Криминологическое значение ис

следований нравственного и правового сознания.— Сов. государст

во и право, 1977, № 1, с. 73.

161

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

а следовательно, и устрашающий эффект наказания различаются в зависимости от того, в каких условиях живут люди. Чем больше разрыв между условиями жизни населения и теми условиями, в которые ставит осужденного назначенное ему наказание, тем сильнее кара, тем больше устрашающий эффект наказания128.

Устрашающее воздействие уголовного наказания усиливается либо ослабляется вероятностью и быстротой его назначения, что предполагает надлежащую деятельность уголовной юстиции. В то же время несовпадение суровости наказания с ожиданиями на этот счет со стороны господствующей морали может оказывать обратное влияние на деятельность уголовной юстиции: недостаточная суровость наказания, вероятно, компенсируется повышением активности уголовной юстиции в борьбе с преступностью, чрезмерная суровость компенсируется снижением этой активности.

Показательно мнение сотрудников органов внутренних дел и народных судей о том, в какой степени соблюдение уголовно-правовых запретов зависит от суровости закона.

Ответ (в %)

Очень зависит Зависит, но не очень Не зависит Затрудняюсь ответить

Сотрудники органов внутренних дел

14,1

60,1

16,8

4,7

Народные судьи

26,1

57,4

6,2

4,0

Значение общего предупреждения меняется в связи с изменением круга деяний, объявляемых преступлениями: чем меньше среди них деяний, сурово осуждаемых господствующей моралью, тем больше значение общего предупреждения. Это соотношение меняется также и под влиянием динамики преступности: чем ниже преступность, тем больше значения придается специальному предупреждению.

Лишение свободы представляет собой одно из наиболее распространенных наказаний, которое должно отвечать задачам общего и специального предупреждения.

128 См.: Гальперин И. М. Социальные изменения и содержание наказания.— В кн.: Планирование мер борьбы с преступностью. М., 1982, с. 95—96.

162

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

В качестве меры специального предупреждения лишение свободы, как известно, имеет противоречивый характер: ставя перед собой задачу максимально приспособить человека к жизни в обществе, его отделяют от этого общества; желая заменить в сознании человека вредные представления и привычки правильными, стараясь привить человеку социально полезные качества, его помещают в среду, где опасность «заражения» отрицательными взглядами и чертами наиболее велика; стараясь приучить человека к жизни в условиях свободы, его помещают в условия изоляции; желая научить человека социально полезному активному поведению, его содержат в обстановке строгой регламентации, которая стимулирует пассивность129.

В последние годы уголовное законодательство пошло по пути интенсивного развития тех мер уголовно-правового и иного воздействия, которые обеспечивают по преимуществу специальное предупреждение и при этом не имеют недостатков, свойственных лишению свободы. Таковы условное осуждение к лишению свободы с обязательным привлечением осужденного к труду (ст. 232 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик) 13° и отсрочка исполнения приговора (ст. 39' Основ) 131.

Отсрочка исполнения приговора является таким институтом, в котором ориентация на специальное предупреждение проявляется особенно ярко. Этот институт предусматривает, что при назначении наказания лицу, впервые осуждаемому к лишению свободы на срок до трех лет, суд с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, личности виновного и иных обстоятельств дела, а также возможности его исправления и перевоспитания без изоляции от общества может отсрочить исполнение приговора на срок от одного года до двух лет. При этом суд может обязать осужденного в определенный срок устранить причиненный вред, поступить на работу или учебу, не менять без согласия органа внутренних дел место жительства и возложить на него иные предусмотренные законодательст-

129       См.: Яковлев А. М. Об эффективности исполнения  наказания.—

Сов. государство и право, 1964, № 1, с. 101.

130       См.: Ведомости Верховного Совета СССР, 1977, № 7, ст. 116.

131       См.: Там же, 1982, М> 30, ст. 572.

163

г

ГЛАВА  ТРЕТЬЯ

вом союзных республик обязанности, выполнение которых может способствовать исправлению и перевоспитанию осужденного. Суд может также возложить на определенный трудовой коллектив или лицо, с их согласия, обязанность по наблюдению за осужденным и проведению с ним воспитательной работы.

Исправительное воздействие уголовного наказания зависит от того, насколько содержание наказания соответствует особенностям личности наказанного. Исправительное воздействие усиливается либо ослабляется в меру его справедливости в глазах наказанного, что также зависит от деятельности уголовной юстиции.

3. СОЦИАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ И СОБЛЮДЕНИЕ ЗАКОНА

В конечном счете решающим фактором соблюдения закона являются социальные условия жизни людей. Принадлежа к конкретно-историческому обществу, люди в силу этой принадлежности обладают объективными признаками, также имеющими конкретно-исторический характер. Таковы социальные положения, место и роль в производстве, политике, культуре, быту. «В зависимости от места, занимаемого в социальной структуре, -пишет Л. И. Спиридонов,— люди и их общественные группы обладают различными сочетаниями этих признаков и потому обнаруживают неодинаковое отношение к уголовно-правовым запретам» 132. Как показывают статистика и результаты эмпирических исследований, разные общественные группы по-разному соблюдают уголовный закон: среди одних групп преступления совершаются относительно чаще, среди других — относительно реже.

Ведущее место среди социальных условий, определяющих формирование различных общественных групп, занимает труд.

Известно, что роль труда в жизни общества исключительно велика. Этот факт находит свое выражение в двух главных функциях, выполняемых трудом: во-первых, труд представляет собой способ удовлетворения

132 Спиридонов Л. И. Понятие, предмет и метод уголовно-правовой социологии. М., 1975, с. 7; См. также: Личность и уважение к закону. М., 1979, с. 39—42.

164

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

человеческих потребностей и тем самым - - необходимое условие существования всякого общества "3; во-вторых, труд -- это творец человека: человек в известном смысле создан трудом 134 и продолжает находиться под его формирующим воздействием.

Конституция СССР провозглашает, что источником роста общественного богатства, благосостояния народа и каждого советского человека является свободный от эксплуатации труд советских людей. Общественно полезный труд и его результаты определяют положение человека в обществе. Государство, сочетая материальные и моральные стимулы, поощряя новаторство, творческое отношение к работе, способствует превращению труда в первую жизненную потребность каждого советского человека.

Богатый содержанием труд в условиях социализма формирует духовно развитого и материально обеспеченного индивида, определяя тем самым богатство его связей с социалистическим обществом. Чем содержательнее труд, тем больше он сам дает людям и тем больше за него дает людям общество. Различия в труде прямо обусловливают различия в необходимом для него образовании и косвенно — различия в развитии потребностей. Различия в труде прямо обусловливают различия в заработной плате и косвенно --в степени материальной обеспеченности, позволяющей удовлетворять и развивать те или иные потребности.

Исследование состояло из двух взаимосвязанных этапов. На первом этапе проверялась гипотеза об отрицательной статистической связи между технико-организационным содержанием труда и частотой преступных проявлений. На втором этапе проверялась гипотеза о том, что установленная отрицательная статистическая связь между технико-организационным содержанием труда и частотой преступных проявлений обусловлена влиянием, которое оказывают элементы рабочей ситуации на динамику потребностей и психологическое состояние соответствующих категорий работников.

На основе данных социологии труда в работе использовались два показателя - - уровень механизации труда

«»* См.: Маркс К., Энгельс Ф Соч. 2-е изд., т. 3, с. 24—26; т. 23, с. 51. 134 См.: Там же т. 20, с. 357—358, 485—495,

165

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

и уровень квалификации работников 135. Как известно, «динамика групп, различающихся по степени механизации труда, и движение квалификационных слоев (по разрядам), взятые вместе, могут служить известной базой для теоретических выводов о путях преодоления социально-экономической неоднородности труда и растущем сближении слоев советского рабочего класса»136. На основе данных криминологии в работе использовался коэффициент судимости как показатель преступной активности изучаемых групп 137.

В результате изучения данных уголовной статистики, статистических карточек на подсудимого, материалов переписи профессионального состава рабочих в нескольких регионах, различающихся по уровню урбанизации, индустриализации, миграции и другим признакам, нам удалось установить, что между технико-организационным содержанием труда, измеряемым уровнем механизации и уровнем квалификации, и преступной активностью занятых соответствующим трудом лиц, измеряемой коэффициентом судимости, существует обратная статистическая связь: чем выше содержание труда, тем ниже преступность.

Если например, судимость мужчин, выполняющих работу вручную в промышленности, строительстве и совхозах более урбанизированной и более индустриальной

195 Уровень механизация труда непосредственно характеризует вооруженность рабочего орудиями труда той или иной степени совершенства и его функции в процессе труда с помощью этих орудий По уровню механизации труда в исследовании были выделены три группы рабочих: занятые ремонтом и наладкой машин и механизмов (высокая механизация); выполняющие работу с помощью машин и механизмов (средняя механизация); работающие вручную (низкая механизация). Уровень квалификации работников характеризует сумму знаний и навыков, необходимых для выполнения определенной работы. В исследовании выделялись три группы рабочих: имеющие высокую квалификацию (5—6-й разряд); среднюю квалификацию (3—4-й разряд); низкую квалификацию (l—2-й разряд или без разряда).

|э* Социальная структура развитого социалистического общества. М., 1976, с. 49.

137 Коэффициент судимости представляет собой частное от деления • количества осужденных на количество населения в возрасте, с которого по действующему закону возможно привлечение к уголовной ответственности. Этот коэффициент поддается конкретизации посредством учета одинаковых признаков населения и осужденных— пола, занятий, места жительства, заработной платы и т, р.

166

РЕАЛИЗАЦИЯ  УГОЛОВНОГО  ПРАВА

области, принять за 1, то окажется, что судимость мужчин, выполняющих в той же области работу с помощью машин и механизмов, ниже в 3,2 раза, а судимость мужчин, занятых ремонтом и наладкой, ниже в 26 раз. В менее урбанизированной и менее индустриальной области это соотношение составит: 1 : 2,4: 7,1. Аналогичные различия в коэффициентах судимости мужчин, также занятых преимущественно физическим трудом, но обладающих разной квалификацией, были получены на другом массиве 138.

Здесь мы имеем дело со статистическим распределением. С формальной стороны «распределение означает, что, несмотря на изменение значений некоторых характеристик от явления к явлению, относительное число элементов с определенным значением этих характеристик довольно устойчиво. Эта устойчивость и есть выражение вероятности... Распределения выражают внутреннюю упорядоченность в соответствующем массовом явлении» 139.

С содержательной же стороны распределение означает следующее. Во-первых, статистическое распределение показывает, что уровень механизации труда, уровень квалификации, пол или другие социально-демографические признаки очерчивают тот круг, внутри которого преступления совершаются либо чаще, либо реже, чем в другом круге, очерчиваемом иными социально-демографическими признаками. Тот факт, что речь в данном случае идет о людях, которые поступают обдуманно или под влиянием страсти 14°, не придает этой упорядоченности никаких особенностей: сознание и эмоции действуют в качестве составляющих массового процесса наряду с другими составляющими.

Во-вторых, статистическое распределение одновременно характеризует как определенные категории индивидов, так и определенные категории ситуаций, в кото-

138 Подробнее об этом см.: Коган В. М. Социальные свойства преступности. М, 1977; Он же. Криминогенные и антикриминогенные факторы в сфере труда.— В кн.: Методологические вопросы изучения социальных условий преступности. М., 1979.

189 Сачков Ю, В. Вероятность и развитие системно-структурных исследований.—Системные исследования: Ежегодник. М., 1969, с. 127.

140 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 21, с. 306.

167

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

рых эти индивиды находятся. С одной стороны, преступная активность показывает, что часто среди лиц, выполняющих работу с определенным уровнем механизации труда и обладающих определенным уровнем квалификации, встречаются преступники. С другой стороны, эта же преступная активность доказывает вероятность совершения преступлений лицами из данной среды.

В-третьих, статистическое распределение выявляет то обстоятельство, что уровень механизации труда, уровень квалификации, пол и другие социально-демографические признаки, даже если их наличию сопутствует высокая преступная активность, не указывают непосредственно ни тех индивидов, ни тех ситуаций, взаимодействие которых порождает преступление. По отношению к индивидам и ситуациям эти признаки выступают как общее. Между тем известно, что единичное неполно входит в общее, а общее лишь приблизительно охватывает единичные явления141. «Функция распределения, -- писал Л. В. Смирнов, — отражает объективное несовпадение единичного и общего и невозможность строго однозначного перехода от знания общего к знанию единичного и наоборот» 142.

В-четвертых, статистическое распределение показывает, что в пределах одних и тех же социально-демографических признаков (уровня механизации, уровня квалификации, пола и т. д.) лица и ситуации различаются, и эти различия в таком случае значимее для поведения, чем социально-демографическая одинаковость. Это, однако, не означает, что индивидуальные события, какими являются преступления, не закономерны; это лишь означает, «что ожидать от них следует скорее «подчинения» не единичным законам, а группам законов, действующих совокупно» ш.

Очевидно, что уровень механизации труда, взятый сам по себе, в отрыве от других факторов, мало что говорит о поведении конкретного человека. Между уровнем механизации труда и поведением индивида существует

141       См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 318.

142       Смирнов Л. В. Значение вероятности для понимания соотношения

единичного, особенного, общего.— Философские науки, 1966 № 1

с. 34.

143       Бунге М. Причинность. М., 1962, с. 314

168

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО  ПРАВА

случайная связь, так как этот признак слишком общ, а потому и формален.

Однако с переходом от индивида к совокупности индивидов значение уровня механизации труда для поведения человека меняется. Оказывается, что между уровнем механизации труда определенной совокупности людей и поведением этой совокупности людей существует не случайная, а закономерная связь. Эта закономерная связь имеет статистический, вероятностный характер. Как писал В. В. Панкратов, «определенная среда формирует определенный тип индивида. Определенный же тип личности, действуя в силу своих особенностей по преимуществу избирательно, попадает чаще всего лишь в определенные ситуации, поскольку сам является их важнейшим элементом, т. е. индивид ограничивает разнообразие влияний среды на него и формируется уже этими «избранными» влияниями. Процесс объективный и диалектический»144.

Различиям в уровне механизации труда сопутствует не только различие в распространенности преступности. Как показали социологические исследования, различиям в уровне механизации труда соответствуют также различия в образовании, степени удовлетворенности работой, участии в рационализации производства, текучести кадров 145.

Аналогичное положение и с уровнем квалификации работников. Чем выше квалификация, тем ниже коэффициент судимости. В то же время, как показали социологические исследования, чем выше квалификация работников, тем выше у них образование, удовлетворенность трудом, участие в рационализации производства,

144       Панкратов В. В. Методология и методика криминологических ис

следований. М., 1972, с. 19.

145       См.: Файнбург 3. И., Лихачев В. М. Образование и культурный

•    уровень рабочих промышленного предприятия.— В кн.: Социаль

ные проблемы труда и производства. М., 1969, с. 282—296; Наумо

ва Н. Ф., Слюсарянский М. А. Удовлетворение трудом и некоторые

характеристики личности.— Социальные  исследования.  М.,   1970,

вып. 3, с. 150; Розенберг А. М. Условия труда и социальная адап

тация рабочего к среде промышленного предприятия.— В кн.: Лич

ность, группа, общество: Сб. научных трудов ППИ. Пермь, 1971,

№ 90, с. 62—63; Коган. Л. Н., Козлов М. П., Тупицина Н. П. На

учно-технический прогресс и образование рабочих.— В кн.: Духов

ный мир советского рабочего. М., 1972, с. 124—125.

169

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

общественно-политическая активность и т. д. И6 В совокупности факторов, определяющих содержание свободного времени, решающая роль также принадлежит труду. «Анализ показывает, что в зависимости от характера труда, его экономической природы формируются и основные тенденции в использовании свободного времени: творческая активность, необходимость совершенствовать знания, широта кругозора, глубина духовных интересов и т. д.» 147 Общая тенденция увеличения полезного использования свободного времени по-разному сказывается на различных категориях трудящихся. Так, по сравнению с рабочими высокой квалификации у рабочих с низкой квалификацией в 20 раз медленнее увеличиваются затраты времени на выполнение общественной работы, в 6 раз --на самостоятельное творчество, в 2,5 раза — на отдых и развлечения, в 2 раза — на учебу и самообразование148.

Как писал К- Маркс, «первоначальное различие между носильщиком и философом менее значительно, чем между дворняжкой и борзой. Пропасть между ними вырыта разделением труда» 149.

Такое положение позволяет реконструировать этот вероятностный социальный процесс, в результате которого различия в труде отдельных групп обусловливают и различия в преступной активности этих групп. Чем беднее содержание труда, тем беднее духовно и материально занятые этим трудом люди. Чем беднее духовно и материально люди, тем чаще их потребности не совпадают со сложившимися в обществе нормами и тем меньше у них возможностей, чтобы удовлетворить свои потреб-

148       См.: Рабочий класс и технический прогресс: Исследование изме

нений в социальной структуре рабочего класса. М., 1965, с. 258;

Мусатов И. М. Социальные проблемы трудовых ресурсов в СССР:

(Опыт   конкретного   социологического   исследования).   М.,   1970,

с. 407; Гордон Л. А., Клопов Э. В. Социальное развитие рабочего

класса СССР.—Вопр. философии, 1972, № 2, с. 8—9; Семенов В. В.

Выравнивание   социального   положения   трудящихся в СССР.—

Вопр. философии,  1974, № 5, с. 51—53; Аитов Н. А. Изучение

структуры рабочего класса промышленного центра.'— Социол. ис-

след., 1974, № 1, с. 61; Ладыженский Я. П. Формирование рабоче

го нового типа в условиях НТР.— В кн.: Активность личности в

социалистическом обществе. М., 1976, с. 131; Человек как объект

социологического исследования. Л., 1977, с. 96—98.

147 Неценко А. В. Социально-экономические проблемы свободного времени при социализме. Л., 1975, с. 151. 141 См.: Чуланов В. А. Современные советские рабочие. М,, 1980, с. 158.

149       Маркс К.., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 4, с. 149.

170

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

ности в условиях данного общества. Чем больше отличаются от нормы потребности людей и возможности, которыми они для их удовлетворения располагают, тем сильнее поведение этих людей отклоняется от принятых в обществе норм поведения, тем больше оно угрожает охраняемым этими нормами интересам общества в целом, интересам различных групп людей и интересам отдельных индивидов и тем выше его общественная опасность. Чем выше общественная опасность поведения, тем чаще оно находится в конфликте с уголовным правом, охраняющим советский общественный и государственный строй, социалистическую собственность, личность и права граждан и весь социалистический правопорядок.

Таков первый ряд зависимостей, обусловленных различиями в труде и выделяемых нами для объяснения обратной статистической связи между технико-организационным содержанием труда и частотой преступных проявлений. Таков итог первого этапа нашего исследования.

На втором этапе мы выделили и второй ряд зависимостей, обусловленных различиями в труде и объясняющих, по нашему мнению, статистическую связь между содержанием труда и преступностью. Это зависимости между элементами рабочей ситуации, динамикой потребностей и психологическим состоянием работников, занятых преимущественно физическим трудом с разным технико-организационным содержанием.

И законопослушные, и лица, совершившие преступления 15°, придают наибольшее значение тому, интересна ли работа — соответственно 37,9% и 49,3% (первое место), каков размер заработка — 26,0% и 31,8% (второе место), далеко ли работа от дома — соответственно 22,1 % и 16,2% (третье место) и какова организация трудового процесса — 21,4% и 14,5% (четвертое место). Оба контингента опрошенных наименьшее значение придают отношениям с администрацией — 2,1% и 1,9% (последнее место) и уважению к работе со стороны окружающих -3,9% и 3,8% (предпоследнее место) ш.

Значение каждого из элементов рабочей ситуации раскрывается более убедительно при дополнении этих

150       Здесь и далее имеются в виду ответы осужденных об обстоятель

ствах их работы до совершения преступления.

151       Сумма положительных и отрицательных оценок, которые опрошен

ные дали соответствующему (одному из 13) элементу рабочей си

туации (в %).

171

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

оценок ответами опрошенных на вопросы ценностного характера. И у законопослушных, и у осужденных преобладают мнения, что работа, которая увлекает и захватывает человека целиком, лучше работы, которую можно выполнять без особого напряжения (соответственно 66,8% и 65,5%), что работа, за которую больше платят, не всегда лучше (соответственно 51,0% и 48,4%), что для уверенности на работе важнее быть мастером своего дела, нежели ладить с начальством (61,6% и 56,5%), что их непосредственный начальник стремится помочь каждому (62,9% и 53,4%), что для нормальной работы очень важны хорошие отношения в коллективе (67,1% и 59,0%), что их коллектив стремится помочь каждому (73,6% и 63,3%), Наконец, среди мотивов выбора работы и у законопослушных, и у осужденных первое место занимает мотив «работа показалась интересной», второе — «работа близко от дома», третье — «работа дает ощущение самостоятельности».

Совпадение оценок, которые дают законопослушные граждане и лица, совершившие преступления, тем или иным элементам рабочей ситуации, и совпадение ответов, которые дают указанные группы на вопросы ценностного характера, — в той мере, в какой эти совпадения имеют место, -- указывают на чрезвычайно важные обстоятельства. Во-первых, они свидетельствуют, хотя и косвенным образом, о том, что совершение преступления представляет собой всего лишь эпизод в жизни большинства осужденных. Во-вторых, они указывают, что работа по исправлению и перевоспитанию лиц, совершивших преступления, в большинстве случаев может найти опору в сфере труда и связанных с этой сферой потребностях людей в интересной работе, уважении трудового коллектива и т. д. Совпадение оценок и ответов на вопросы ценностного характера у законопослушных и преступников служит дополнительным подтверждением слов К. Маркса о том, что государство должно видеть в человеке, совершившем преступление, «нечто большее, чем правонарушителя» 152.

По оценкам, которые мы получили при опросе законопослушных граждан и осужденных, элементы рабочей ситуации распадаются на две группы: элементы, оцененные по преимуществу отрицательно, и элементы, оцененные по преимуществу положительно. Отрицательную

152 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. I, с. 132. 172

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

оценку получили заработок, физическая тяжесть труда, санитарно-гигиенические условия, отношения с администрацией. Как показал Ф. Херцберг, мы здесь имеем дело с потребностями, производными от приспособления человека к физическому и социальному окружению, в котором он живет. Удовлетворение этих потребностей не вызывает особого чувства удовлетворенности, в то время как неудовлетворение — вызывает чувство неудовлетворенности 153. В нормативном плане удовлетворение таких потребностей означает соблюдение норм-рамок, выполнение норм-запретов, обеспеченное не вознаграждением, а угрозой неблагоприятных последствий. Если норма реализована, вознаграждения нет; если норма нарушена, наступают неблагоприятные последствия154. Установлено, что «неудовлетворенность конкретными условиями труда вызывает настроения подавленности, пессимизма, оно распространяется также и на восприятие других сторон жизни, вовсе не связанных с производством, породившим это психологическое состояние. Возникает благоприятная почва для распространения отсталых взглядов, привычек, суждений. Иными словами, имеется прямая связь между состоянием удовлетворенности своей работой, с одной стороны, и с другой — идеологическим воспитанием трудящихся, их моральным состоянием в целом, их психологическим здоровьем» 155.

К элементам рабочей ситуации, получившим по преимуществу положительную оценку как законопослушных, так и осужденных, относятся: интерес, вызываемый работой, возможность проявить личное мастерство, уважение к работе со стороны окружающих, отношения в коллективе. Эти позитивные характеристики рабочей ситуации отвечают потребностям, связанным главным образом с использованием человеком своих талантов и возможностей. По мнению Ф. Херцберга, неудовлетворе-

153       См.: Херцберг Ф. Теория мотивов, побуждающих к труду.—В кн.:

Проблемы психического развития и социальной психологии: XVII

Международный психологический конгресс. Тезисы сообщений. М.,

1966, с. 144.

154       Пример из области актуальных требований такого типа легко най

ти в правилах техники безопасности, где невыполнение требований

«не стой под грузом» вызывает (и должно вызывать) в большин

стве случаев неприятные эмоциональные переживания, но выпол

нение этого приказа не позволяет прогнозировать удовлетворен

ности стоящих в безопасном месте людей.   См.:   Китвель   Т.  А.

О социально-психологических проблемах удовлетворенности   тру

дом. Таллин, 1974, с. 72.

155       Человек и его работа. М., 1967, с. 151.

173

ГЛАВА  ТРЕТЬЯ

ние этих потребностей не вызывает особого чувства неудовлетворенности, но их удовлетворение вызывает чувство удовлетворенности.

В нормативном плане удовлетворение таких потребностей означает соблюдение норм-целей, выполнение норм-приказов, обеспеченное не угрозой наказания, а вознаграждением. Если норма не реализована, неблагоприятные последствия не наступают, но если норма реализована, -- это дает вознаграждение: материальное, духовное либо то и другое вместе.

Вместе с интересной работой, возможностью проявить личное мастерство и уважением к работе со стороны окружающих положительную оценку опрошенных получили также отношения в коллективе. Положительная оценка отношений в коллективе всеми группами опрошенных характерна для советской действительности. Во-первых, в советских условиях коллектив играет большую и постоянно растущую роль в жизни каждого человека, поскольку становящиеся отношения подлинной коллективности как раз отражают природу социалистического строя. Во-вторых, фактическое положение дел питает и усиливает бытующее в общественном сознании нормативное представление о коллективе, подобное нормативному представлению об интересной работе: «Коллектив — это хорошо».

Оценки лиц, осужденных за преступления, данные ими отдельным элементам своей рабочей ситуации, распадаются на две группы: «лучше, чем у законопослушных» и «хуже, чем у законопослушных». Эти группы оценок имеют, по всей вероятности, разную природу.

Преступники оценивают «лучше, чем законопослушные», свой прежний заработок (—11,6% против —18%), физическую легкость труда (— 34,6% против — 71 %), санитарно-гигиенические условия (—65% и против—79,6%) и свою работу по сравнению с работой других (+20,7% против +12,1%).

Между тем, по мнению опрошенных нами 212 экспертов (инженерно-технических работников, рабочих с большим стажем, представителей администрации, партийных и профсоюзных организаций тех предприятий, где проводилось анкетирование), с понижением уровня механизации и квалификации уменьшается заработок, утяжеляется труд, ухудшаются санитарно-гигиенические условия. Поскольку по уровню механизации и квалификации структура осужденных хуже, чем структура населения,

«м

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

их оценки «лучше, чем у населения» не соответствуют фактическому положению дел на работе к моменту совершения преступления и поэтому ничего не объясняют в социальной обусловленности преступности.

Можно предположить, что данные оценки являются завышенными. Такое завышение нельзя считать случайным. Оно, по всей вероятности, отражает определенный психологический механизм формирования подобных оценок. Известно, что сам факт осуждения за преступление является серьезным событием в жизни человека и влечет за собой важные психологические последствия в результате его отделения от привычной среды и объединения с другими осужденными. Эти психологические последствия особенно сильны при осуждении к лишению свободы. По мнению большинства из 160 работников ИТУ, опрошенных нами в качестве экспертов, то, что в жизни человека до осуждения было хорошо и «средне», из мест лишения свободы оценивается лучше, чем было в действительности (соответственно 69,6% и 55,3%). Так как условия жизни в местах лишения свободы несомненно хуже условий жизни на свободе, происходит соответствующее сокращение, сужение шкалы оценок. Более высокие, : чем у законопослушных, оценки осужденных, которые они дают таким элементам своей прошлой рабочей ситуации, как заработок, физическая легкость труда, санитарно-гигиенические условия, а также работа по сравнению с работой других обусловлены именно осуждением и возникли по известным принципам: «что имеем — не храним, потерявши — плачем», «все познается в сравнении». Поэтому завышенные оценки, которые осужденные дают определенным элементам своей прошлой рабо-чей ситуации, представляют собой, по всей вероятности, «эффект решетки».

Другое положение с оценками — «хуже, чем у населения».

Осужденные оценивают «хуже; чем население» такие элементы своей рабочей ситуации на свободе, как интерес, вызываемый работой (+54,6% против +76%), возможность проявить личное мастерство ( + 3,4% против +46%), отношения в коллективе (+48% против +80%) и отношения с администрацией (—37,4% против —24%). Эти оценки, очевидно, отражают фактическое положение дел, обусловленное тем, что структура контингента осужденных по уровню механизации труда и квалификации хуже соответствующей структуры населения. В этом

175

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

смысле оценки «хуже, чем у населения» совпадают с оценками экспертов, по мнению которых с повышением уровня механизации и квалификации работа становится интереснее, увеличивается возможность проявить личное мастерство, улучшаются отношения в коллективе и отношения с администрацией. Естественно предположить, что совершение преступлений статистически так или иначе связано с состоянием неудовлетворенности, — тем более, что эта неудовлетворенность оказалась достаточно сильной и сохранилась даже в условиях ИТУ, преодолев «эффект решетки».

Криминогенное значение элементов рабочей ситуации, которые осужденные оценивают хуже, чем законопослушные, становится более ясным в связи с ответами осужденных на вопросы ценностного характера.

Известно, что социальная ценность объекта и потребность индивидов в этом объекте влияют на его восприятие. Люди склонны преувеличивать значение тех благ, которых им недостает, и преуменьшать значение тех благ, в которых они не нуждаются.

Как видно из полученных нами данных, по сравнению с законопослушными гражданами осужденные реже считают, что конфликты возникают по преимуществу на работе (11,2% против 19,6%) и что такие конфликты оказывают большое влияние на настроение и поступки людей (12,9% против 24%), реже указывают на недобросовестное отношение к делу как на причину конфликтов на работе (23,9% против 34,5%), реже считают, что люди выступают на собраниях из желания помочь общему делу (29,1%' против 37%). Исходя из того, как значение объекта влияет на его восприятие, можно утверждать, что лица, совершающие преступления, меньше вовлечены в производственную жизнь и реже рассматривают ее с позиций общих интересов.

В то же время осужденные чаще, чем законопослушные, считают, что хорошие отношения в коллективе не имеют значения для нормальной работы (12,1% против 5,1%); что для уверенности на работе и уважения в коллективе главное не квалификация и принципиальность, а умение ладить с людьми, (36,7% против 26,1%) и хорошие отношения с начальством (17,8% против 12,6%); что неприятности на работе возникают из-за плохого характера, неуживчивости (14,5% против 8%); что на собраниях выступают из желания показать себя (27,1% против 11,1%); что совершение преступлений зависит

176

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

не от условий воспитания и жизнедеятельности, а от незнания законов; (22,9% против 6,2%) и от личных особенностей людей (32,3% против 19,4%). Это позволяет утверждать, что лица, совершающие преступления, чаще ориентированы на индивидуалистическое решение своих проблем.

Недостаточная вовлеченность осужденных в производственную жизнь, в круг связанных с ней общественных интересов, их ориентация на индивидуалистическое решение своих проблем имеют в своей основе объективные причины - - более низкую квалификацию, меньшее образование, более короткий трудовой стаж, менее благоприятные условия работы.

Обращает на себя внимание тот факт, что осужденные реже, чем законопослушные, считают, что в трудных жизненных обстоятельствах они могут рассчитывать на помощь непосредственного начальника (9,7% против 20%) и коллектива, в котором работали (5,5% против 11,9%). Как мы уже отмечали, отношения с администрацией и отношения в коллективе осужденные оценивают хуже, чем законопослушные. Это означает, что лица, совершающие преступления, часто находятся вне положительного воздействия администрации, которая является одним из представителей закона и порядка в целом, а также коллектива, который является одной из ячеек общества. Подобное обстоятельство, несомненно, способствует совершению преступлений.

Как показало наше исследование, преступная активность отдельных групп населения существенно различается в зависимости от технико-организационного содержания преимущественно физического труда: чем содержательнее труд, тем реже преступные проявления. Поэтому сравнение ответов осужденных с ответами населения на вопросы анкеты, затрагивающие сферу труда, целе-» сообразно дополнить сравнением ответов различных групп населения на те же вопросы. Это позволит нам увидеть, каким факторам в сфере труда сопутствует повышение преступной активности соответствующих групп населения, а каким, наоборот, сопутствует снижение этого показателя. Сравнивая ответы отдельных групп населения, различающихся технико-организационным содержанием выполняемого ими труда, мы тем самым характеризуем, хотя и в ограниченных пределах, саму среду, из которой с разной частотой выходят преступники. Для большей выразительности сравним ответы двух групп -

177

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

мужчин высокой квалификации, занятых ремонтом и наладкой машин и механизмов, и мужчин низкой квалификации, выполняющих работу вручную.

Хотя удовлетворенность трудом подвержена воздействию тех или иных представлений о «хорошей» или «плохой» работе, она в основном соответствует фактическому положению вещей, объективным свойствам конкретного труда»156. Этот эмпирически установленный факт позволяет использовать в качестве показателя сравнительной силы потребностей то значение, которое опрошенные придают отдельным элементам рабочей ситуации.

В настоящее время все большее признание получает идея А. Маслоу об иерархическом строении основных человеческих потребностей 157, среди которых последовательно различают физиологические потребности, потребности в безопасности, потребности в принадлежности и симпатии, потребности в уважении и самоуважении и, наконец, потребности в самоактуализации, т. е. стремление к творчеству, совершенству, «развитие человеческих сил, которое является самоцелью» 158.

Иерархическое строение основных человеческих потребностей означает необходимость их последовательного удовлетворения. Как писал Ф. Энгельс, «люди, в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище и одеваться, прежде чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой, искусством, религией и т. д.» 159 Неудовлетворенностью более простых, более глубоких и более настоятельных потребностей закрывает дорогу возникновению более высоких потребностей. По мере удовлетворения потребностей низших уровней человек как бы переходит из состояния «озабоченности» в состояние «свободного интереса» "°.

Сравнительная сила физиологических потребностей, представленных в рабочей ситуации в первую очередь значением заработной платы и физической тяжести труда, уменьшается от группы с наименее содержательным

156       См.: Наумова Н. Ф. Удовлетворенность трудом как социальная ха

рактеристика. М., 1970, с. 47.

157       См.: Прогнозирование социальных потребностей молодежи: Опыт

социологического исследования. М., 1978, с. 15—21; Блинов Н. М.

Трудовая деятельность как основа социалистического образа жиз

ни. М., 1979, с. 24—25.

158       Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 25, ч. II, с. 387.

159       Там же, т. 19, с. 350.

160       Шомбар де Лов П. П. Генезис потребностей и стремлений в обще

ствах XX века.— Философские науки, 1969, № 1, с. 75.

178

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО  ПРАВА

трудом к группе с наиболее содержательным трудом (значение заработной платы сокращается с 34,1°/о до 14,6%, тяжести труда — с 10,3% до 8 %). Ту же тенденцию обнаруживает потребность в безопасности, представленная в рабочей ситуации значимостью санитарно-гигиенических условий (14,3% и 10,7%) и отношений с администрацией (1,3% и 0%), а также потребность в принадлежности и симпатии, представленная значимостью отношений в коллективе (13,4% и 10,7%). При этом в соответствии с фактическим положением дел уменьшается неудовлетворенность санитарно-гигиеническими условиями (—94,4% против —49,5%) и отношениями с администрацией (—38,5% против 0%), но неожиданно улучшается оценка заработной платы и отношений в коллективе. Чем ниже, по материалам исследования, заработная плата, тем выше она оценивается в ответах опрошенных (—7,9% против —82,2%). Чем хуже, по материалам исследования, отношения в коллективе, тем выше они оцениваются в ответах опрошенных (80,6% против 25,2%). Можно предположить, что завышение оценок выполняет в данном случае компенса-торскую функцию, психологически уравновешивая падение интереса, который способна вызвать выполняемая работа.

В отличие от физиологических потребностей, потребностей в безопасности, принадлежности и симпатии, потребности в уважении, самоуважении и самоактуализации движутся в противоположном направлении. Чем содержательнее труд, тем сильнее потребность в уважении и самоуважении, представленная в рабочей ситуации значимостью таких элементов, как возможность проявить личное мастерство и уважение к работе со стороны окружающих (соответственно 3% против 4% и 3,1% против 5,3%). Аналогичным образом меняется и потребность в самоактуализации, представленная интересом к работе (26% против 51,6%).

Таким образом, чем ниже технико-организационное содержание преимущественно физического труда, тем меньше удовлетворены потребности нижних уровней, более простые, более глубокие и более настоятельные. Неудовлетворенность этих потребностей закрывает дорогу возникновению других потребностей, с которыми связано духовное развитие человека. И наоборот, чем выше технико-организационное содержание труда, тем больше удовлетворены потребности нижних уровней и тем силь-

179

нее актуализируются на этой основе потребности, специфичные для человека.

Это косвенно подтверждается и различиями в ответах на вопросы ценностного характера. Чем выше технико-организационное содержание труда, тем чаще мнение, что хороша та работа, которая увлекает и захватывает человека целиком (72% против 55,6%), что работа, за которую больше платят, не всегда лучше (61,3% против 40,4%), что для уверенности на работе важнее всего быть мастером своего дела (61,3% против 48,9%), что для уважения в коллективе главное быть квалифицированным специалистом и принципиальным человеком (62,7% против 36,8%), что для нормальной работы очень важны хорошие отношения в коллективе (74,7% против 53,8%), что конфликты на работе чаще всего возникают из-за недобросовестного отношения к делу (49,3% против 27,8%), что непосредственный начальник стремится помочь каждому (77,3% против 57,4%) и что к тому же стремится коллектив (73,3% против 66,4%).

С изменениями в сравнительной силе потребностей, сопровождающими переход от менее содержательного к более содержательному труду, связаны изменения в психологическом состоянии работников. По мере того как совершается этот переход, человек постепенно высвобождается из-под власти факторов, которые обладают примитивным побудительным воздействием, и переходит в сферу более высоких побудительных факторов. Но значение описанных изменений этим не исчерпывается. Изменение в сравнительной силе потребностей означает расширение самой возможности положительного воздействия. Изучая связь между различными потребностями личности и удовлетворенностью, В. С. Магун нашел, что направление этой связи зависит от содержания потребностей. Если растут потребности в материально обеспеченной жизни, независимости действий и реализации высоких запросов, удовлетворенность уменьшается; если растут потребности в творчестве, интересной работе, социальном признании - - удовлетворенность растет 161.

Установив, что понижению технико-организационного содержания труда статистически сопутствуют усиление неудовлетворенности физической тяжестью труда, са-

161 См.: Магун В. С. О взаимосвязях между значимостью различных потребностей личности и их удовлетворенностью.— Вопр. психологии, 1978, № 6.

180

РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОГО ПРАВА

нитарно-гигиеническими условиями, отношениями с администрацией, а также завышенная оценка фактической заработной платы и фактических отношений в коллективе, выполняющая функцию поддержания психологического равновесия и скрывающая неудовлетворенность, тем самым мы, вероятно, обнаружили определенные социально-психологические предпосылки антиобщественного поведения.

Поскольку понижению технико-организационного содержания труда статистически соответствует более низкое образование, меньшая вовлеченность в рационализаторскую деятельность и другие полезные связи социалистического общества, постольку увеличивается вероятность того, что социально-психологические предпосылки антиобщественного поведения реализуются в совершении преступлений.

При всех ограничениях, которые налагает на понимание причин противоправного поведения рассмотрение пусть самой важной, но всего лишь одной сферы жизнедеятельности людей, к тому же перешагнувших порог совершеннолетия, и при всей зависимости содержания и восприятия рабочей ситуации от конкретно-исторических факторов экономики и культуры, нельзя все же пройти мимо поразительного совпадения, хотя пока только умозрительного, между иерархией потребностей и стадиями развития морального сознания, установленными Л. Кол-бергом 162. Физиологическим потребностям соответствует ориентация на избегание наказания; потребностям в безопасности соответствует ориентация на удобство и удовольствие; потребностям в принадлежности и симпатии — ориентация на мнение значимых других, конформизм; потребностям в уважении и самоуважении — ориентация на установленные правила, общественный долг и права личности; потребностям в самоактуализации -ориентация на идеалы и высшие моральные принципы. Естественно предположить, что различиям в содержании труда статистически соответствуют различия и в моральном сознании. Как писал Э. Бухгольц, «в конечном счете не лучшие профессиональные знания и не специальное образование делают уголовные преступления более редкими, а то, что процесс повышения квалификации охватывает личность настолько, что благодаря ему

162 Социальная психология личности. М., 1979, с. 93—103.

181

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

163

формируется более высокий уровень культуры и мора-

ли»

В соответствии с достигнутым уровнем развития производительных сил социалистическое общество еще нуждается в труде с минимальными элементами творчества, тяжелом ручном труде, труде во вредных условиях и соответственно в людях, которым приходится заниматься таким трудом.

«Партия и государство прилагали и прилагают много усилий, чтобы сделать труд человека не только производительным, но и содержательным, интересным, творческим,— отмечалось на XXVI съезде КПСС.— И важнейшую роль здесь призвана сыграть ликвидация ручного, малоквалифицированного и тяжелого физического труда. Им у нас пока что заняты еще миллионы людей. Это не только экономическая, но и серьезная социальная проблема» 164.

Результаты нашего исследования позволяют предположить, что решение указанной проблемы внесет важный вклад в дело дальнейшего сокращения преступности в стране. Обусловленные благоприятными изменениями в объективных свойствах труда, изменения в потребностях и возможностях их удовлетворения, в свою очередь, способствуют духовному развитию, повышают удовлетворенностью жизнью в целом, что укрепляет мотивы правомерного поведения. «Ведь избавленный от тяжелого, утомительного ручного труда человек, как правило, проявляет и большую инициативу, ответственность за порученное дело. Он получает дополнительные возможности для учебы и отдыха, для участия в общественной деятельности, управлении производством. Тем самым, — как подчеркивает Ю. В. Андропов, — он может полнее осуществлять и свои политические, демократические права, предоставленные людям труда социалистической революцией, — права полновластных хозяев своего общества, своего государства» 165.

163 Бухгольц 9., Лекшас Док., Хартман Р. Социалистическая криминология. М., 1975, с. 186.

164       См.: Материалы XXVI съезда КПСС. М., 1981, с. 57.

165       Андропов Ю. В. Учение Карла Маркса и некоторые вопросы со

циалистического строительства в СССР.—Коммунист, 1983, №3,

с. 17.

182