§ 73. Развитие административных органов народного образования.

Если органы внутреннего управления вообще возникают в государстве сравнительно поздно, то то же самое, в частности, следует сказать и о тех государственных учреждениях, которые имеют своей задачей содействие интеллектуальному развитию общества и отдельных лиц. О причине позднего возникновения внутреннего управления мы говорили выше; та же причина обусловливала и сравнительно позднее происхождение административных органов народного образования, а вместе с тем, конечно, и органов учебных. Но в отношении народного образования отыскивается еще особая причина объясняющая, почему в этой области государство лишь сравнительно с недавнего времени выступает со своей вспомогательной деятельностью; причина эта заключается в крайне медленном развитии в самом обществе потребности в образовании и интеллектуальном развитии. Вместе с тем к носители верховной власти, как представители целого государства, в значительной степени отражающие на себе характер общества, лишь с большим трудом и в течении очень долгого времени успевают возвыситься до признания народного образования одним из главнейших факторов культурной жизни вообще; только после усвоения этой истины носителей государственной власти выступают со своей деятельностью на помощь народному развитию, возлагая эту деятельность на свои административные органы. Сказанное относятся не только к России, но и ко всем европейским и неевропейским государствам. Конечно, каждое общество, на какой бы ступени политического развития оно ни находилось, имеет известный уровень интеллектуального развития; этот уровень медленно, но непрерывно возвышается, сначала под влиянием различного рода социальных факторов и только позднее под влиянием, между прочим, и фактора политического. Как в России, так и в западноевропейских государствах, образовательные административные органы появляются не ранее возникновения, так называемого, абсолютного государства; до этого момента уровень интеллектуального развития в европейских обществах поднимался, главным образом, под влиянием факторов социального свойства. Хотя отдельные меры по народному образованию и предпринимались в России еще с древнейших времен, однако, возникновение административных органов, на которые специально была возложена обязанность заботиться о распространении в народе образования, относится лишь к концу XVIII столетия. В течении всего московского периода мы не находим подобного рода учреждений; среди многочисленных «приказов» не было приказа народного просвещения; представители государственной власти не выступали еще со своей специальной деятельностью по этому предмету[1]; главнейшим фактором интеллектуального развития русского общества являлась церковь, в силу чего и самое развитие получило религиозно-нравственное направление. В этом отношении в особенности большое влияние принадлежало монастырям; сосредоточив в своих руках источники Византийской образованности, они естественно сделались регулирующими центрами в общественной жизни России. «В их стенах заключалась почти вся книжная деятельность и потому неудивительно, что умственной жизни общества был дан монастырский колорит»[2]. Само государство, в лице его представителей, находилось в этом отношении под сильным влиянием церкви.

Лишь с Петра Великого представители государственной власти становятся в более близкие отношения к делу народного образования. Признавая неудовлетворительность существовавшего ранее государственного порядка, в особенности системы управления, и стремясь к их улучшению, они возвышаются до мысли, что наиболее действительным средством для достижения этой цели должно быть образование. Упрочению этой мысли в значительной степени, содействует начавшееся с этого периода наиболее тесное сближение с западной Европой, где образование достигло в это время уже значительного развития и стояло, во всяком случае, выше, нежели в России. Создавая новые органы управления, носители государственной власти стремятся отличить их от прежних но только по форме, но и по сущности, требуя от них соответствующего их административным задачам специального образования. Таким образом, последнее является средством для достижения целей управления и потому приобретает характер образования профессионального[3]. Для разных видов этого образования были созданы соответствующие учебные заведения. Правители государства стремились, во-первых, упрочить существование школ для образования духовенства, и такими специальными образовательными органами являются возникшие еще в течение московского периода славяно-греко-латинские школы; в этих школах должны были получать образование дети духовных лиц, обязанные следовать профессии их родителей[4]; затем, существовали школы для доставления юридического образования — это, так называемые, «подъяческие школы»; главная цель их — подготовление к гражданской службе; в них обязаны были получать специальное юридическое образование дети приказных, дьяков и подъячихт. Не только гражданская служба вообще, но и отдельные ее виды требовали специального образования[5]. Медицинское образование, необходимое для медицинской деятельности, приобреталось при ботанических садах; к медицинской деятельности должны были готовиться дети всех служивших в медицинской канцелярии[6]. Военная служба требовала военного образования, которое приобреталось в гарнизонных школах и высших военных училищах; первые предназначались для низших военных чинов, последние для высших[7]. Морская служба требовала особого образования, которое доставлялось «навигацкими» школами и морской академией, преобразованной впоследствии (1752 г.) в морской кадетский шляхетный корпус[8]. Специальное образование требовалось также и для других отраслей военной службы, каковы напр. инженерная, артиллерийская. Из сделанного перечня мы видим, что для каждого рода службы стремились создать особые подготовительные школы, которые и носили, таким образом, вполне профессиональный характер. Такому характеру образования в точности соответствовала и административная организация в этой сфере. Как не было общего образования, так не было и общих органов управления. Между значительным количеством учрежденных Петром Великим коллегий мы не находим коллегии образования, которая являлась бы центральным органом, ведающим народное образование. «Каждая ветвь образования перешла в управление к соответствующему профессии органу администрации: военное образование находится в ведении военной коллегии; морское — адмиралтейской; духовное в ведении Синода, или правильнее, местных архиереев; горное — в ведении берг-коллегии, медицинское — медицинской канцелярии, юридическое или в ведении каждой соответствующей коллегии, или в непосредственном заведывании юстиц-конторы»[9]. Таким образом, мы имеем полную возможность констатировать неразрывную связь между положением народного образования в XVIII веке и административною организацией этой части.

С начала XIX века, как самое образование, так и административная его организация, вступают в новую стадию. Впервые возникает самостоятельный центральный орган по делам народного образования — это министерство народного просвещения.

Сознавая великое значение образования и влияние его на народную жизнь, император Александр I обратил на эту часть свое особенное внимание и с большим старанием разрабатывал, вместе со своими ближайшими сотрудниками, план преобразования этой части. Трудность предпринятого дела заключалась, конечно. в том, что приходилось в одно и то же время и создавать школы различных видов и типов и впервые организовать центральное административное учреждение, на которое можно было бы возложить дальнейшую работу по распространению народного образования. Что касается самого характера образования, то в начале XIX века хорошо уже сознавали, что одного профессионального образования недостаточно, и что прежде всего следует подумать о системе общего образования. Оба вопроса, т.е. вопрос о системе образования и вопрос об административной его организации обсуждались в известном неофициальном комитете; проекты были представлены Лагарпом. Новосильцевым, бароном Клингером. Если члены комитета не всегда сходились в мнениях о системе образования, то все единогласно стояли за необходимость образования особого центрального органа; о названии этого органа также возникли разные мнения: одни предлагали назвать его министерством «общественного воспитания», другие советовали заменить слово «воспитание» более скромным словом «образование»; наконец, порешили на том, чтобы назвать это министерство «министерством народного просвещения»[10].

Целью министерства народного просвещения и главною задачей, возложенною на министра этой части манифестом 8-го сентября 1802 года, является забота о воспитании юношества и распространении наук[11]. В указе об учреждении училищ мы читаем: «народное просвещение в Российской Империи составляет особую государственную часть, вверенную министру сего отделения и, под его ведомством, распоряжаемую главным училищ правлением[12]. Таким образом, главным орудием, посредством которого министру народного просвещения поручено было достижение столь высоких целей, является главное правление училищ. Это установление есть ни что иное, как учрежденная Екатериною II, в 1782 году комиссия, цель образования которой была приблизительно та же, что и министерства народного просвещения. По мнению Ф. Булгарина, учреждение это перепило к нам из Польши, где оно существовало под именем «воспитательной комиссии» (Kommissya Edukaciyna)[13]. С возникновением министерства народного просвещения, Екатерининская комиссия была переименована в «главное правление училищ», а председатель ее[14] был назначен министром народного просвещения. «С учреждением министерства, говорит Сухомлинов[15], был усилен личный состав комиссии и вверено ей высшее управление всеми учебными заведениями империи, которые она обязана была разделять по полосам или провинциям, т.е. по учебным округам». Вся деятельность министерства народного просвещения, на первых порах его существования, сосредоточивалась, таким образом, в «главном правлении училищ». В состав этого учреждения должны были входить попечители университетов и их округов и другие члены по назначению Верховной власти[16]. Так, на первый раз, в состав «правления» вошли: попечитель Виленского учебного округа и товарищ министра иностранных дел кн. Ад. Чарторижский, Харьковского округа, гр. Северин — Потоцкий, Дерптского — Клингер[17], Московского — Муравьев, Петербургского — Новосильцев[18], товарищ министра внутренних дел Строганов, академики Фус и Озерецковский[19] и, наконец, генерал-майор Хитров. Как видим, в состав правления входили, между прочим, наиболее приближенные к государю лица, участвовавшие в совещаниях неофициального комитета. Члены главного правления в звании попечителей учебных округов, обязаны были заботиться каждый об устройстве своей части и представлять о всех текущих делах отчеты министру[20] Главною обязанностью правления поставлялось учреждение университетов, которые, с своей стороны, могли бы явиться деятельными его помощниками и приняли бы на себя управление всеми училищами[21]. Университеты являлись, следовательно, учреждениями непосредственно подчиненными главному правлению. Указом 26 Января 1803 года учреждалось шесть университетов, в число которых вошли три уже существовавшие — в Москве, Вильне[22] и Дерпте и три образованные вновь — в С.-Петербургском округе, Казани и Харькове; кроме того, предполагалось учредить еще, по мере возможности, в Киеве, Тобольске и Устюге Великом[23]. Благодаря таким благодетельным начинаниям, министерство народного просвещения вскоре приобрело общее сочувствие и заняло среди других министерств одно из самых видных мест; вместе с тем и вообще царствование императора Александра I, замечательное коренною реорганизацией административного строя, по справедливости может быть названо также эпохой возрождения умственной жизни русского общества; без университетов — этих рассадников истинного просвещения и органов науки — не было бы возможно дальнейшее гражданское развитие России.

Будучи наиболее озабочено распространением в обществе образования, путем создания необходимых для этого условий — учебных заведений, правительство начала текущего столетия не придавало особенно большего значения детальной разработке вопроса об административной организации этой части. Вот почему первое время министерство народного просвещения остается почти неорганизованным и действует чрез вышеупомянутое правление. Самая компетенция его не была точно определена; к его ведомству были отнесены, между прочим, такие вопросы, как цензура медицинских сочинений, производство в ученые медицинские степени, рассмотрение опытов, открытий и т. п.; в его ведении находились, между прочим, медицинский совет, медицинские учебные заведения и архивы[24].

«Общее учреждение министерств» яснее определило предметы, относившиеся к ведомству рассматриваемого министерства, говоря что сюда относятся: «все ученые общества, академии, университеты, все общие учебные заведения, исключая духовные, военные и те училища, кои особенно учреждены для образования юношества к отдельной какой либо части управления, как-то: горный корпус и другие ему подобные установления, кои, находясь в особенном ведомстве, сохраняют однако же в делах общих нужную связь а сношение с министром просвещения»[25]. Что касается самой организации министерства, то она дана была ему только в 1817 году, когда, с присоединением к нему дел всех вероисповеданий, оно получило название «министерства духовных дел и народного просвещения».

Министерство духовных дел и народного просвещения должно было иметь в своем ведомстве дела духовные всех вероисповеданий и дела по народному образованию[26]. Мотивом такого соединения являлось желание, чтобы «христианское благочестие, как выражено в манифесте, было всегда основанием истинного просвещения»; следовательно, соединение в одном ведомстве обоих указанных предметов не было только внешним, но имело в своем основании определенную идею. Едва ли мы ошибемся, если скажем, что источником подобного рода мероприятий в области управления народным образованием является тогдашнее поэтическое и мистическое направление мышления, проникшее как в высшие слои общества, так и в самое правительство. Император Александр I, после многих испытанных им неудач, усомнился в правильности своих прежних воззрений и сошел с того пути, по которому следовал с начала своего царствования; желая вместе с тем найти успокоение для своего душевного мира, он отдавался религиозному настроению, что должно было отразиться и на характере государственной деятельности.

В состав вновь образованного министерства, согласно с характером вверенных его ведению предметов, вошли: 1) департаменты — духовных дел и народного просвещения, 2) главное правление училищ, 3) комитеты — ученый и хозяйственный.

В департаменте духовных дел сосредоточивалось управление делами всех вероисповеданий; следовательно как теми, которые до этого времени всецело ведались Св. синодом, так и теми, управление которыми было возложено ранее на особое учреждение — «главное управление духовных дел иностранных исповеданий». С передачей духовных дел православного исповедания в ведомство министерства народного просвещения, должны были возникнуть особенно тесные отношения между этим министерством и синодом. Это на деле, конечно, и обнаружилось и при том в форме подчинения синода министерству. Для всякого понятно, что это было явление не нормальное; синод в течение целого столетия по своем образовании оставался высшим в государстве учреждением по делам церковного управления; если в течение XVIII века наблюдаются иногда ограничения его власти, то исключительно в отношении его хозяйственной деятельности и притом в пользу сената. Теперь же министр духовных дел и народного просвещения стал к синоду в те же отношения, в каких стоял к сенату генерал-прокурор, несмотря на то, что в самом синоде была должность обер-прокурора[27]. Подчиненные отношения синода к министру духовных дел и народного просвещения, в частности, выразились в том, что синод обязан был представлять министру мемории, рассматривать по предложению министра вторично решенные уже дела, представлять ему протоколы своих заседаний, доклады государю, отчеты о делах. Министр объявлял синоду Высочайшие повеления, сносился по духовной части с прочими министрами, присутствовал в заседаниях синода; ему непосредственно были подчинены прокуроры синодальных контор[28];духовно-учебная часть также была поставлена в зависимость от рассматриваемого министерства, подчинена ему была и комиссия духовных училищ[29].

Управляя делами иностранных исповеданий, министр духовных дел и народного просвещения стал в отношения начальника к таким учреждениям, как римско-католическая коллегия и другие органы церковного управления разных вероисповеданий[30].

Что касается управления делами народного образования, то оно перешло во вновь образованный департамент этого названия[31], главное же правление училищ низошло на степень простого министерского совета[32], причем главною задачей, возложенною на правление было: составлять правила для учебных заведений, разрешать вопросы по удостоверению ученых званий, снабжать училища пособиями и проч.[33] Министр имел, однако, право вносить на рассмотрение правления всякого рода дела, по своему усмотрению; этим правом, как известно, пользовались все министры по отношению к своим советам. Подобно этим последним, и правление училищ пользовалось лишь совещательным голосом, уступая в степени власти министру[34]. В состав главного правления по прежнему входили все попечители учебных округов во время их пребывания в Петербурге, члены по назначению Верховной власти и лица временно приглашаемые по усмотрению министра[35]. К составу главного правления относились также ученый и хозяйственный комитеты; первый имел своей задачей занятия по ученой части, в видах чего на него возлагалось рассмотрение учебников и всякого рода книг и проектов по ученой части, издание журнала департамента народного просвещения, возникшего еще в 1802 г. под именем «периодического сочинения».

Решения ученого комитета подлежали утверждению главного правления[36]. Хозяйственный комитет заведовал всеми экономическими вопросами по департаменту народного просвещения[37]. В таком виде существовало министерство духовных дел и народного просвещения без всяких перемен в продолжении семи лет. В 1824 году духовные дела православного исповедания были отделены от министерства и снова введены в ведомство синода под именем отделения духовных дел греко-российского исповедания; в ведомстве же министерства народного просвещения, как оно вновь стало называться, были оставлены дела по народному просвещению и духовные дела иностранных исповеданий[38]; последние в 1832 году были переданы в ведомстве министерства внутренних дел; в замену того, на министерства внутренних дел; в замену того, на министерство народного просвещения в 1834 году была возложена обязанность собирания и издания источников отечественной истории, а в следующем году заведование цензурой, в видах чего при нем были образованы «археографическая комиссия» и «главное управление цензуры»; последнею министерство заведовало в течение более, нежели четверти века; в 1862 году признано было необходимым передать ее вновь в министерство внутренних дел.

[1] Андреевский. Полицейское право; II, 302; его же, О наместниках, воеводах и губернаторах, стр. 91 и след. Градовский. История местного управления в России, стр. 337; Чичерин. Областные учреждения в России в XVIII веке, стр. 178 и след.

[2] Иконников. Опыт исследования о культурном значении Византии в русской истории. Киев 1869 стр. 234. Для рассматриваемого вопроса это сочинение имеет важное значением.

[3] Главным пособием при изучении образования в России и отношения к нему со стороны представителей государственной власти в этот период служит соч. Владимирского-Буданова «Государство и народное образование в России XVIII века». Ярославль. 1874.

[4] Владимирский-Буданов, стр. 99.

[5] Ibid. стр. 118.

[6] Ibid. стр. 123.

[7] Ibid. стр. 125, 286, 290 и др.

[8] Ibid. стр. 133, 134, 289 и др.

[9] Ibid. стр. 253.

[10] Богданович. История I. Прилож. стр. 85-86.

[11] Пол. Собр. Зак. № 20406. ст. VII.

[12] Пол. Собр. Зак. № 20597.

[13] Ф. Булгарин. Воспоминания. V, 249.

[14] Председателем ее в то время был Завадовский.

[15] Материалы для истории образования в России. Жур. Мин. Народ. Просв. ч. CXXVIII, стр. 13. 1865 г.

[16] Пол. Соб. Зак. № 20597 ст. 19.

[17] Пол. Соб. Зак. № 20598.

[18] Ibid. № 20598. Сухомлинов, «Материалы», стр. 20.

[19] Пол. Соб. Зак. № 20407.

[20] Пол. Соб. Зак. № 20597, ст. 20, 46, № 20406, ст. 12.

[21] Пол. Соб. Зак. № 20407.

[22] В Вильне еще в 1599 году была основана высшая школа под именем академии, которая в 1803 году получила новое устройство и была переименована в университет. См. Булгарина, Воспоминания, V, 250.

[23] Пол. Соб. Зак. № 20597, ст. 13.

[24] Пол. Собр. № 24307, § 7. № 24326.

[25] Пол. Собр. Зак. № 24686, § 11.

[26] Пол. Собр. Зак. № 27106.

[27] Пол. Соб. Зак. № 27106, § и след

[28] Ibid. §§ 112-123.

[29] Ibid. §§ 123-130.

[30] Ibid. §§ 11-26; 141-148.

[31] Ibid. § 27, 42-62.

[32] Ibid. § 63.

[33] Ibid. § 66, 68.

[34] Ibid. § 73. № 24686, § 130.

[35] Пол. Соб. Зак. № 27106, §§ 65 и 66 № 24686, § 30.

[36] Пол. Соб. Зак. № 27106, § 81-95.

[37] Ibid. §§ 96-108.

[38] Пол. Соб. Зак. № 29914 и 30037.