§ 1. Социальная и правовая ответственность

Социальная ответственность — это такое явление в жизни общества, которое отражает объективную необходимость согла­сования (упорядочения) деятельности его субъектов, кем бы они не были и какие бы функции не выполняли. Виды социальной ответственности различаются, во-первых, в зависимости от ха­рактера выполняемых функций, а, следовательно, от особенно­стей их субъектов, и, во-вторых, от способов, приемов, методов обеспечения их функционального взаимодействия. Правовая ответственность вообще и уголовно-правовая в частности есть разновидность общей социальной ответственности и как тако­вая во всех своих существенных моментах — генезисе, содержа­нии, функциях, исторической обусловленности развития и т. д.— обладает теми же свойствами. Поэтому обращение к проблеме социальной ответственности при исследовании правовой ответ­ственности естественно и необходимо. Именно оно дает в руки исследователя-юриста необходимый методологический инстру­мент, гарантирует от профессиональной односторонности виде­ния изучаемого материала. Иными словами, общее понятие со­циальной ответственности составляет методологический фун­дамент, на котором должна стоять конструкция правовой ответ­ственности. Игнорирование этого не может гарантировать пра­вильности как самого движения к истине, так и полученных результатов. Здесь еще раз можно повторить «золотое прави­ло науки», которое неукоснительно соблюдали К. Маркс, Ф. Энгельс и В. И. Ленин, о том, что любое положение, претен­дующее на статус теоретического утверждения, необходимо со­относить не только со всей суммой объективных фактов, но и с приобретениями теоретической мысли.1

Ответственность не есть нечто, извне навязанное обществен­ной жизни, напротив, она объективно существует как необхо-

1 Л е к т о р с к ий  В.,  С а ф а р и  X.   О логике  развития   теоретического знания. — Проблемы мира и социализма, 1976, № 12, с. 71.

105

димое проявление упорядоченности общественных отношений. Совместная деятельность людей — источник и предметное вопло­щение ответственности участников указанной деятельности. Со­держание социальной ответственности, таким образом, образу­ет ответственное поведение личности, адекватное выполнение ею социальной роли (ролей) в общественном механизме.

Всякая коллективная деятельность предполагает согласова­ние функций участников: каждый должен делать свое дело, или, что то же самое, выполнять обязанности и использовать права. Нормальное функционирование общественных отношений столь же объективно требует, далее, определенных гарантий выпол­нения их участниками своих социальных ролей. Эти гарантии разнообразны. Социальные санкции — одна из них. Социальные санкции—экономические, политические, нравственные и право­вые, таким образом, это не «второй вид» ответственности, а лишь частный момент единого социального явления — ответст­венности.

«Об ответственности можно говорить, — пишет X. Гросс­ман,— лишь в том случае, если человеческая деятельность, кон­кретный человеческий поступок имеет значение не только для самого субъекта действия, но затрагивает интересы других субъектов, т. е. в той мере, в какой это действие имеет общест­венную значимость».2 Это, разумеется, справедливо, но общест­венную значимость имеют не только конкретные человеческие поступки, но и деятельность всех социальных образований: групп, классов и т. д. Строго говоря, ответственность такова, какова деятельность, ибо нет деятельности, свободной от от­ветственности ее носителей: от отдельного человека, выполняю­щего самые разнообразные социальные роли, до всего челове­чества, ответственного в сегодняшних делах перед грядущими поколениями. Поэтому «вопрос об ответственности правомерен во всех случаях, когда речь идет о соответствии или несоответ­ствии целеполагания субъекта и его деятельности тем требова­ниям, которые предъявляет ситуация, возникшая на данном этапе общественно исторической практики (если речь идет о субъектах социального действия) или в той или иной жизнен­ной ситуации (если речь идет об отдельном человеке)».3

Таким образом, социальная ответственность порождается совместной деятельностью, точнее — необходимостью во всякой совместной деятельности соподчинять действия каждого с дей­ствиями остальных, коррелировать частное (отдельное) во имя общего. Поэтому уже в элементарной форме взаимодействия (два человека — одно дело) имеется ситуация, которую можно

2              Гроссман X.    Свобода    и   ответственность. — В  кн.:   Философские

проблемы общественного развития. М, 1974, с. 127.

3              Косолапое Р., Марков А.   Свобода и ответственность. М.,  1969,

с.  65.

106

определить как «отношение ответственной зависимости».4 В раз­

вернутом виде социальная ответственность возникает уже при

первичном разделении труда, ее эволюция сопровождает разви­

тие общества от примитивных, локальных по объему отношений

зависимости и связи к разнообразным и универсальным. «Вся­

кий непосредственно общественный или совместный труд, —

подчеркивал К. Маркс, — осуществляемый в сравнительно круп­

ном масштабе, нуждается в большей или меньшей степени в

управлении, которое устанавливает согласованность между ин­

дивидуальными работами и выполняет общие функции, возни­

кающие из движения всего производственного организма в отли­

чие от движения его самостоятельных органов».5    '

Социальная ответственность — механизм, обеспечивающий устранение рассогласованности, дезорганизации, анархии и про­извола в общественной жизни, «снятие» противоречий и кон­фликтов. Именно потребность в регуляции оказывается первич­ной социальной генерализованной потребностью,6 так как высту­пает в качестве способа преодоления возможных противоречий между личностью и обществом, между интересами отдельных членов общества. В классовом обществе не совпадают интересы различных классов, социальных групп и отдельных индивидов. Интересы личности, являясь осознанной потребностью (верным или искаженным отражением действительности), могут не со­впадать с интересами общества и государства, что приводит к различным конфликтам, эксцессам, преступлениям. «Вместе с разделением труда дано и противоречие между интересом от­дельного индивида или отдельной семьи и общим интересом всех индивидов, находящихся в общении друг с другом».7

Капиталистические общественные отношения, с одной сто­роны, объективно связывают миллионы людей в едином про­цессе производства, а с другой — столь же объективно ведут к отчуждению людей, распаду связей между ними. Марксизм доказал, что отчуждение труда — то главное, что лежит в ос­нове отчуждения людей во всех сферах жизни капиталистиче­ского общества. Целостность социального организма и процесс отчуждения выступают в антагонистическом противоречии. Есте­ственно, что при этом главным средством борьбы с конфлик­тами становится внешнее принуждение и прямое насилие, цель которых — поставить личность «на место», отведенное ей капи­талистической системой. Насилие порождает жестокость, агрес­сивность, пренебрежение к социальным ценностям, т. е. ведет к дальнейшей дезорганизации общественной жизни, а «ответ-

* П л а х о т н ы и   А. Ф.   Проблема социальной ответственности. Харьков, 1981. с. 25.

5              Маркс  К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 23, с. 342.

6              Иванов  В.   Нравственные потребности. — В  кн.:  Структура  морали

и личность. М., 1977, с. 35.

7              Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 31.

107

ственность становится чисто внешним и поэтому формальным требованием к поведению».8

В социалистическом обществе существуют объективные про­тиворечия между интересами отдельных членов общества и об­ществом, коллективами и индивидуумами и т. п. Существенно подчеркнуть, что эти противоречия имеют качественно иную природу, чем противоречия капитализма. «В социалистическом обществе непримиримость этого противоречия исчезает, но в мо­дифицированном виде оно остается, поскольку еще нет и не может быть полного совпадения общенародной воли с волей каждого индивида. Остается различие между общественными и личными интересами».9 Неантагонистический характер указан­ных противоречий обусловливает, с одной стороны, эффектив­ность социальной ответственности, а с другой, — как уже отме­чалось, саму ее необходимость как инструмента согласования интересов и вытеснения нежелательных для общества эксцес­сов.

По мнению А. П. Черемниной, «одна из особенностей ответ­ственности в ее проспективном аспекте (например, в отличие от долга) состоит в том, что она возникает только тогда, когда тот или иной субъект оказывается в сложной, подчас конфликт­ной ситуации, в которой он сам должен сделать выбор и при­нять авторство в решении, проступке и т. д.».10 Однако можно полагать, что сложность и даже конфликтность ситуации лишь наиболее контрастно высвечивают ответственность человеческого поступка. Ответственно поступает не только тот, чей выбор был труден, но и тот, кто действует в соответствии с социаль­ными требованиями, не ощущая их давления в силу полной гармонии между личным представлением о должном и этими требованиями. Разумеется, если бы можно было представить се­бе ситуацию, при которой была бы исключена сама возмож­ность рассогласования действий людей и, следовательно, воз­никновения конфликтов между должным и сущим, то в этих конкретных условиях не возникла бы и необходимость специ­ального регулирования. Назначение социальной ответственности заключается не только в том, чтобы разрешать уже возникший конфликт, но и в том (и это главное), чтобы не допустить его возникновения.

Объективная необходимость в урегулированности и порядке отношений между людьми, реализованная в должном поведении, образует содержание социальной ответственности. Формой ее

8ТитаренкоА. 1) Моральное отчуждение личности при империализ­ме.— В кн.: Структура морали и личность, с. 165; 2) Структуры нравствен­ного знания. Опыт этико-философского исследования. М., 1977, с. 90.

9              Я вич Л. С.   Сущность, содержание и форма в праве. — В кн.: Мето­

дологические проблемы советской юридической науки. М.,  1980, с.  144.

10            Ч е р е м н и н а А.  П.   Категория    ответственности. — В  кн.: Понятия,

принципы, категории. Л., 1975, с. 138.

108

проявления являются социальные нормы. Ответственность в рас­сматриваемом аспекте есть нормативно сформулированные тре­бования к субъектам деятельности. Не следует, однако, отожде­ствлять социальные нормы и ответственность. Без норм нет ответственности, но как бы полно не отражали нормы социаль­ные потребности, как бы идеально они не формулировали их, всегда сохраняется возможность разрыва между нормой и ре­альным поведением. Ответственность есть выполнение норма­тивных требований. Иначе говоря, связанность личности норма­тивными требованиями — необходимая, но лишь формальная сторона дела, нереализованная ответственность — это безответ­ственность. «Истинной ценностью и высокой эффективностью,— писал А. Я- Пельше, — обладает не провозглашенная, а реали­зуемая требовательность. Лишь подлинная требовательность способствует воспитанию дисциплины и ответственности, превра­щает номинальную ответственность в ответственность действи­тельную, реально проявляемую, достойную доверия, оказанного человеку».11

Любая социальная норма выступает в качестве модели пове­дения, выражающей общественную необходимость. Поэтому, по словам К- Маркса, «точка зрения законодателя есть точка зре­ния необходимости».12 Все виды социальных норм авторитарны, инстанционны и имеют соответствующие их характеру санкции. В качестве модели поведения норма определяет меру требо­вания, обращенную к ее адресату, т. е. устанавливает стандарт поведения при определенных условиях. Авторитарность нормы выражает характер и степень связанности адресата нормы ее требованиями. Характер связи, в свою очередь, зависит от ин­станции, формирующей требования (группа, класс, общество, го­сударство и т. д.), т. е. от «объекта соотнесения» ответственно­сти,13 а степень связанности — от вариантности дозволенного {от «делай, что хочешь», до «делай только это»). Наконец, санкция нормы предполагает оценку поведения, соответствую­щую нормативному требованию, модели поведения (или, напро­тив, отклоняющуюся) и зависящую от ее авторитарности и инстанционности. Санкция является средством обеспечения жиз­ненности нормы, или, что то же самое, средством обеспечения ответственного поведения личности. Санкция социальной нормы служит стимулом к деятельности, поощряя активность и пори­цая нерадивость субъектов отношений.14 Нерадивость, откло-

11            Пельше А. Я. О требовательности и дисциплине. — Коммунист, 1980,

№ 2, с. 26.

12            Маркс К., Энгельс Ф.  Соч., т. 1, с. 164.

13            Хабибуллин К. Н.   Интернациональная ответственность наций как

объект философского и    социально-психологического  исследования. — В  кн.:

Социальная психология и философия. Сб. научных трудов, вып. 2 / Под ред.

Б. Д. Парыгина. Л., 1973, с. 157.

)4 Табунов Н. Д.   К вопросу о социальной   ответственности   челове­ка. — В кн.: Личность при социализме. М., 1968, с. 249.

109

ние от социальных требований, правонарушение и т. п. — сино­нимы понятия безответственного поведения. Негативная санк­ция, т. е. оценка, порицающая за отклонение от нормативного требования и принуждающая к его соблюдению, — это лишь звено в общем механизме ответственности, причем звено, игра­ющее вполне определенную роль — роль социального тормоза. Это звено в теоретическом анализе можно «вынуть» из соци­ального механизма и рассматривать как таковое, но его дейст­вительная сущность может быть правильно понята только в об­щей системе связей.

Таким образом, нормативность социальной ответственности— ее естественный атрибут. Иное дело, какова эта нормативность. Всякая норма рождается как результат сознательной активно­сти людей, как «осознанная' необходимость», но в одном случае социальная общность вырабатывает норму сама непосредствен­но и, таким образом, норма связывает тех, кто ее создает (обычаи, традиции, в значительной мере — мораль); в другом— норма создается специально уполномоченным органом: государ­ством, высшими органами общественных организаций.

О двух видах социальных норм пишет В. Д. Плахов.15 По его мнению, социальные нормы разделяются на две системы в зависимости от типа их формирования и функционирования: одни формируются «как результат субъективного нормотворче­ства», другие — «спонтанно, в результате действия имманентных системных закономерностей». Первые («декретивные») для функционирования требуют социальной поддержки, что вызывает создание института власти, вторые «не требуют какого-либо спе­циального институционального обеспечения». Такой подход не вызвал бы возражений, если бы автор не характеризовал нор­мы первой системы как «социально-искусственные», а второй как «естественно-природные» и «стихийно действующие», при­дав тем самым действию «системных закономерностей» самодо­влеющую роль. Все социальные нормы имеют свой источник в социальной жизни общества и их нельзя, даже говоря образно, назвать «естественно-природными». Все социальные нормы со­здаются людьми и все они «искусственны» в той мере, в какой являются результатом этой деятельности, и «естественны» в той, в какой выражают потребности людей; все социальные нормы обеспечены «специальной поддержкой» и в этом смысле власт­ны, хотя, конечно, носителями власти далеко не всегда высту­пают государственно-правовые институты; наконец, социальные нормы никогда не действуют стихийно. Всякое нормативное управление есть сознательное подчинение поведения людей

15 Плахов В. Д. Методологические вопросы определения и классифи­кации социальных норм. — В кн.: Методология общественного познания. Л., 1979, с. 3 и ел. (Учен. зап. кафедр общественных наук вузов Ленинграда. Философия, вып. 19).

ПО

(в противовес стихийным силам, действующим в обществе), в классовом же обществе — подчинение, продиктованное волей господствующего класса. Стихийное управление возможно. Оно имеет место там и тогда, где и когда люди «вынуждены приспо­сабливать свою деятельность к требованиям игры случая... но овладеть ею не в их силах».16 Овладевание и есть подчинение социальной норме, ибо любая из них дает субъекту программу действий.

Следует согласиться с позицией В. Г. Афанасьева: «В слу­чае сознательного управления поведение людей, социальных коллективов, равно как и других компонентов системы, ставит­ся в определенные рамки, соответствующие социально-экономи­ческой природе общества. Эти сознательные факторы в про­цессе управления претерпели глубокие изменения — от управле­ния посредством эмпирических, непосредственным опытом полу­ченных и передаваемых из поколения в поколение традиций, обычаев в первобытном обществе до научного осмысления об­щественных процессов и сознательного управления ими на на­учной основе в условиях социализма».17

Внутренним, субъективным выражением объективного содер­жания ответственности выступает осознание личностью обще­ственного значения своих действий, готовность подчинять свою деятельность требованиям общества, оценивать ее самому и от­вечать перед обществом за ее результаты.

Поэтому, чем более широк круг общественных отношений, в которые включена та или иная личность, чем более важна роль ее действий в жизни общества, тем шире сфера ее ответ­ственности, тем выше ответственность. Ответственное поведе­ние— осознанное выполнение долга. Чем ближе внутренняя позиция человека к социальным требованиям, чем ответственнее его поведение, тем гармоничнее отношения между личностью и обществом.

До недавнего времени в советской научной литературе от­сутствовала целостная концепция социальной ответственности. Ответственность исследовалась, во-первых, как нравственно-психологическая категория и, во-вторых, как категория права. Заметного влияния эти два подхода к проблеме ответственности друг на друга не оказывали. Правоведы рассматривали ответ­ственность как последствие правонарушения, преимущественно в качестве штрафной санкции, социологи — как осознание лич­ностью нравственного долга перед обществом и другими людь­ми. Так, В. П. Тугаринов характеризовал ответственность как «способность человека предвидеть результаты своей деятельно­сти и определять ее, исходя из того, какую пользу или вред она может принести обществу»;18 по мнению Г. Л. Смирнова, быть

16            Афанасьев В. Г.   Системность и общество. М.,  1980, с. 214.

17            Там же, с. 219—220.

18            Тугаринов В. П.   Личность и общество. М., 1956, с. 52.

111

I

ответственным — это значит предвидеть последствия своих дей-ствий, руководствоваться в своих действиях интересами наро­да, прогрессивного развития общества,19 соизмерять последствия своих поступков с господствующими в обществе нормами.20 Та-кой подход к проблеме означал, что акцент делается на внут­реннюю, психологическую сторону ответственности. Он естест­вен для психологии и социальной психологии, но не может пре­тендовать на полное раскрытие феномена социальной ответ­ственности. Именно поэтому попытка некоторых юристов опе­реться в своих исследованиях на такое понимание ответственно- | сти не встретила широкой поддержки. Это объясняется тем, *3 что интерпретация ответственности как способности личности предвидеть результаты своей деятельности, способности оцени­вать свои поступки, осознавать социальный смысл своих дей­ствий и т. п., вполне соответствовала традиционным представ­лениям правоведения о предпосылках юридической ответствен­ности и соотносилась не с собственно правом, а с правосозна­нием.21

Следует  подчеркнуть,  что  именно  недостаточная   разработ-    | ка общей проблемы социальной    ответственности,    в частности   | уже отмеченная попытка ряда философов понимать социальную ответственность как осознание долга человеком, послужила по­водом для многих юристов не только выступить против такого понимания ответственности, в чем их, разумеется, трудно упре­кнуть, но и,  что  гораздо  хуже,  вообще отказаться  от  «широ­кого», включающего в себя позитивный аспект, понимания от­ветственности.

Одним из первых попытался выйти за пределы традиционно­го понимания ответственности В. Г. Смирнов. «Проблема от­ветственности, — писал он, — не исчерпывается ответственностью за правонарушение; ответственность только наиболее рельефно проявляется в нарушении каких-либо интересов, существуя ре­ально и при совершении дозволенных, а тем более прямо выте­кающих из закона или из нравственных принципов деяний. От­ветственность (в широком смысле этого понятия) —это прежде всего осознание своего долга перед обществом и государством, осознание характера и вида связей, в которых живет и дейст­вует человек».22

19            Смирнов  Г.  Л.   Демократия, свобода  и ответственность личности.

М„ 1968, с. 30.

20            Смирнов Г. Л.   Советский человек. Формирование социалистическо­

го типа личности. М., 1973, с. 391.

21            Шаргородский М.  Д. Детерминизм и  ответственность. — Право­

ведение,   1968,  №   1,  с.  46—47;     Еременко  Ю.  П.,   Рудинский  Ф.  М.

Проблема ответственности в советском государственном праве.— В кн.: Юри­

дическая ответственность в  советском  обществе.  Волгоград,   1974,  с.  33—34;

(Труды Высшей  следственной  школы МВД  СССР,  вып.  9);    Л е и с т  О.  Э.

Санкции и ответственность по советскому праву. М.,  1981, с. 215.

22            Смирнов  В.   Г.   Уголовная  ответственность  и  наказание. — Право­

ведение, 1963, № 4, с. 79.

112

Итак, «осознание долга», «определенный психический пр®~ цесс»23 —так; с самого начала •. было определено общее понятие ответственности в праве. Оно получило поддержку у ряда, ав­торов. Об ответственности как внутреннем регуляторе поведе­ния человека, теснейшим образом смыкающимся с долгом, обя­занностью, писал И. С. Самощенко.24 В. И. Курляндский исхо­дил из понимания ответственности как реакции государства на совершенное правонарушение (нарушение долга), отмечая од­новременно, что этика включает в понятие ответственности .и другую ее сторону — осознание человеком своих обязанностей.25 По мнению А. П. Чугаева, главным в характеристике ответст­венности выступает позитивный смысл, в частности ответствен­ность за настоящее, определяемая как способность отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими, осознавать со­циальный смысл и результаты совершаемых действий в момент их осуществления.26

В. Н. Кудрявцев обоснованно констатирует, что в послед­нее время как в философской, так и в юридической литературе стали обращать внимание на позитивное понимание ответствен­ности, трактуемой как социальный, нравственный ;и .правовой долг человека.27 По его мнению, ответственность в рассматри­ваемом смысле есть необходимость (обязанность) принимать решения, учитывающие не только интересы данного субъекта, но и других людей, групп, классов, интересы общества, она «вклю­чает понимание выгодности своих действий для общества,, стремление выполнить их хорошо, отчитаться перед обществом за достигнутые результаты, а также признание обоснованности наказания в случае неправильного поведения».28 В. Н. Кудряв­цев полагает, что трактовка ответственности как социального и нравственного долга находит свое проявление и в области уго­ловно-правового регулирования, что «элементы подобного под­хода находят отражение в условном осуждении, в передаче лиц, совершивших преступления, на поруки коллективам трудя­щихся, в направлении осужденных к лишению свободы на стройки народного хозяйства и в других случаях применения таких санкций, при которых на лицо возлагается ответствен­ность за его будущее поведение, от которого зависит примене­ние или неприменение последующих, более строгих мер .уголов-ного наказания».29

23            Там же, с. 80.

24            Самощенко  И.  С.   Общая  теория  права.  М.,   1966,  с.  415—416.

25            Курляндский В.  И.   Уголовная политика, дифференциация  и  ин­

дивидуализация  уголовной   ответственности. — В  кн.:   Основные  направления

борьбы с преступностью. М., 1975, с. 77—78.

26            ц у г а е в А. П.   Индивидуализация ответственности   за преступления

и ее особенности по делам несовершеннолетних. Краснодар,   1979, с. 28.

27            Кудрявцев В. Н,   Право и поведение. М.,  1978, с.  108—109.

Там же, с. 109.

Там же, с. ПО.

8  В.  С,  Прохоров              ИЗ

.

Против отождествления юридической ответственности с нрав­ственным или правовым долгом вполне аргументированно вы­ступил М. И.. Ковалев, отмечая, что такую ответственность нельзя назвать правовой, поскольку последняя определяется характером поведения человека, его поступками, а не мнения­ми, настроениями и побуждениями.30 Впоследствии критика рас- | сматриваемой концепции также неоднократно отмечала, что не * следует отождествлять понятие ответственности и чувства дол- » па,31 что в рамках этой концепции следует говорить не об от- •* ветственности как институте права, а о чувстве ответственно- < ети.32 «То, что называют юридической ответственностью в актив- • ном смысле, — полагает Т. Н. Радько, — точнее называть пра­вовым долгом».33

Итак, отождествление позитивной (перспективной, активной) социальной .ответственности с одним  из ее компонентов — осо­знанием обязанности, лежащей  на человеке, стало    причиной отрицания  самой возможности рассматривать правовую ответ-   , етвенность как такую разновидность общей социальной ответ-   {, етвенности, которая обладает всеми свойствами последней, т. е.  ъ причиной сведения правовой ответственности исключительно к ретроспективной ответственности — ответственности за правона­рушение. «Юридическая ответственность, с тех пор как она воз­никла,— пишут И. С. Самощенко и М. X. Фарукшин, — всегда была ответственностью за прошлое, за совершенное противоправ­ное деяние. Иначе можно прийти к неприемлемому выводу, что лицо, не совершающее преступления, уже несет правовую от- ; ветственность. Ни" научные соображения, ни тем более интересы ' практики не дают основания для пересмотра взгляда на юриди­ческую ответственность    как последствие    правонарушения».34 «Общую теорию юридической ответственности, — отмечает А. И. Петелин, выражая распространенное мнение, — в ретроспектив­ном и проспективном  (позитивном. — В. П.) плане создать не­возможно, так как здесь в одном понятии смешиваются объек-

30            К о в а л е в  М.  И.   Советское  уголовное  право.  Курс  лекций.    Сверд­

ловск, 1971, вып. 1, с. 117 и ел.

31            Курбатова  Г.  И.   О некоторых аспектах понятия  «уголовная  от­

ветственность».— В  кн.:   Проблемы советского уголовного права  и кримино­

логии.  Свердловск.   1973, с. 27—28.    (Сб.  учен,  трудов   Свердловского юрид.

ин-та, вып. 28); Наумов А. В.   Применение уголовно-правовых норм. Вол­

гоград, 1973, с. 55.

32            Еременко Ю. П., Р у д и н с к и и Ф. М.   Проблема ответственности

в советском государственном праве, с. 33—34.

33            Радько Т. Н. Юридическая ответственность как общая форма реа­

лизации социальных  функций права. — В  кн.:  Юридическая  ответственность

в- советском обществе, с. 18.

34            Самощенко И. С., Фарукшин М. X.   Ответственность по совет­

скому законодательству. М., 1971, с. 43.

И 4-:

гивная и субъективная категория, лежащие в совершенно раз­личных плоскостях».35

Состояние разработки общей проблемы социальной ответст­венности, «цеховое» размежевание направлений исследования между социологией и правоведением приводили к тому, что юристов упрекали в гипертрофированном (если не исключи­тельном) внимании к ретроспективной (карательной) стороне ответственности (хотя, следует заметить, их теоретические кон-струкции имеют не только логико-научные, но и законодательно закрепленные основания), а социологов — в разработке таких дефиниций ответственности, которые «не работали» в праве.

Характеризуя сложившееся в правоведении традиционное понимание ретроспективной ответственности, Р. Косолапое и В. Марков справедливо указывают, что этот аспект ответствен­ности в правовой литературе рассматривается чуть ли не как единственный просто потому, что недостаточно разработана проблема ответственности в целом, в ее позитивном аспекте, без чего «не может быть достаточно четким определение ретро­спективной ответственности, в том числе и правовой».36

С конца 60-х годов начинается новый этап в социологической разработке проблемы социальной ответственности. Нравственно-психологический момент ответственности обретает свое естест­венное место в общей, более широкой и органичной концепции— концепции ответственности как категории исторического мате­риализма. Ответственность раскрывает себя как единство объ­ективного — внешней по отношению к личности необходимости, и субъективного — интеоризованной, воспринятой и обработан­ной сознанием личности необходимости. Познание необходимо­сти делает человека свободным. Свобода означает возможность регулирования своего поведения в соответствии с социальными требованиями. Потребность в согласовании общественных и лич­ных интересов выступает как основа долга. Осознание долга порождает чувство ответственности. При этом, разумеется, са­ма ответственность не тождественна чувству долга. Чувство дол­га, осознание ответственности перед обществом — это, во-пер­вых, момент субъективный и, во-вторых, момент, производный (вторичный) от объективно существующей ответственности лич­ности. Хотя роль субъективного момента ответственности чрез­вычайно велика, так как сознательное подчинение необходимо­сти (а в лучшем случае слияние осознанной необходмости с лич­ной потребностью) обеспечивает ответственное поведение лично­сти, здесь важно подчеркнуть другое — сознание ответственно­сти — субъективное, но адекватное отражение ее объективной

п е т е л и н А. И.   К вопросу о двойном содержании понятия юриди­

ческой ответственности   по советскому   законодательству. — В кн.: Вопросы

теории права н государственного строительства. Томск, 1978, с. 41.

Косолапое Р., Марков В. Свобода и ответственность, с. 68.

8»            115

природы,. Если бы ответственность была исключительно ретро­спективной,, т. е. сводилась к негативным последствиям, к ответственности за неправомерное поведение, то, естественно, и ее субъективный аспект был бы сведен лишь к страху перед не­желательными последствиями и стремлению их избежать. На деле чувство ответственности — гораздо более высокое, актив­ное, созидательное чувство. Его содержание прежде всего за­ключено в стремлении личности поступать так, делать то, что в максимальной степени соответствует интересам общества.37 «Быть человеком, — писал Антуан де Сент-Экзюпери, — это и значит чувствовать, что ты за все в ответе».38

Марксистская теория социальной ответственности в послед­ние годы развивается весьма интенсивно.39 Это многоаспектная, сложная проблема. Наше обращение к ней продиктовано стрем­лением показать, что основные положения теории социальной ответственности органично присущи учению об ответственности в праве, что рассуждения, построенные по схеме: есть социаль­ная ответственность, в рамках которой принято различать по­зитивный и ретроспективный аспекты, но лишь последний соот­ветствует понятию правовой ответственности — неверны, что только в рамках общей теории социальной ответственности как ее естественная составная часть может развиваться теория юри­дической ответственности вообще и уголовно-правовой в част­ности.

Актуальность проблемы ответственности определена той объ­ективной, присущей ей ролью, которую она играет в жизни об­щества. Ответственность — инструмент управления, организации общества на рациональных, разумных началах, средство обес­печения порядка и общественной дисциплины в самом широ­ком смысле слова, т. е. дисциплины во всех сферах обществен­ной жизни, дисциплины, необходимость которой постоянно ощу-

37            См., напр.:  В и д Р.   Чувство, которому нет цены. — Коммунист,   1978,

ив 15, с. 51 и ел.

38            С е н т - Э к з ю п е р и А. де. Избранное. Л.,  1977, с.  175.

39            Кроме работ, упомянутых ранее, см. также: Т а б у н о в Н. Д.   К во­

просу о социальной ответственности человека. — В кн.: Личность при социа­

лизме; Д.ьяков А. П.   Социальная ответственность личности в условиях со­

циализма: Автореф. канд.. дис. Воронеж,  1970;  Фокина Н. И. Социальная

ответственность как категория   исторического материализма:   Автореф. канд.

дис. М.,   1971;    Плахотный А.  Ф.   Свобода  и  ответственность.    Харьков,

1972; Спиркин А. Г.   Сознание и самосознание. М., 1972; Головко Н. А.

Свобода и моральная ответственность. М.,  1973;  Голубенке В. П.   Необ­

ходимость  и свобода.  М.,   1974;   Торонцо  И.   П.  Ответственность  как со­

циальное   явление. — В   кн.:   Некоторые   актуальные   проблемы   марксистской

социологии. Красноярск, 1975; Панов А. Т., Шаба лип В. А. Социальная

ответственность личности в развитом   социалистическом обществе.   Саратов,

1976; Аф.анасье в В. Г. Человек в управлений обществом. М., 1977; О ре-

асов ски й-.А.'.. И. . Ответственность и";'ре" социальная природа.   Томск,   1978;

Фар'туховаГ.  В.   Социальная   ответственность личности   и   атеизм. М.,

МБ-.

щается везде: от внешних форм повседневного общения людей до управления делами всего общества.

Коммунистическая партия и социалистическое государство -с первых шагов Советской власти во всей своей организатор­ской и политико-воспитательной работе следует указанию В. И. Ленина добиваться того, чтобы «сознательный рабочий чувствовал себя не только хозяином на своем заводе, а пред­ставителем страны, чтобы он чувствовал на себе ответствен­ность».40 В. И. Ленин неоднократно подчеркивал значение «са­мой точной ответственности каждого из состоящих на любой советской должности лиц за выполнение определенных, ясно и недвусмысленно очерченных, заданий и практических работ»,41 установления «личной ответственности каждого лица за точно определенное дело»,42 принуждения «наркомов и отдельно по­ставленных учреждений к самостоятельному и ответственному управлению в пределах предоставленных им прав и лежащих на них обязанностей».43 Он требовал беспощадно бороться «про­тив господствующей расплывчатости и неясности в вопросе о том, что каждому отдельно поручено, и против вытекающей от­сюда полнейшей безответственности».44 Ленинский принцип: «определенное лицо целиком отвечает за ведение определен­ной работы»,45 требование поднять сознание каждого до понима­ния своей роли хозяина страны постоянно подтверждались на XXIV, XXV и XXVI съездах партии. На XXVI съезде КПСС вновь было подчеркнуто, что «в современных условиях много­кратно возрастает значение дисциплины, значение личной ответ­ственности».46 В работах руководителей Коммунистической пар­тии также постоянно подчеркивается актуальность задачи все­мерно укреплять дисциплину, повышать ответственность комму­нистов, каждого труженика за выполнение возложенных на него обязанностей.47

На ноябрьском (1982 г.) Пленуме ЦК КПСС было выдвину­то требование «усилить ответственность за соблюдение общего-

4° Ленин В. И.  Поли. собр. соч., т. 36, с. 369—370.

Там же, т. 37, с. 365.

Там же, т. 39, с. 46.

Там лее, т. 45, с. 153.

Там же.

Там же, т. 52, с. 23.

Материалы   XXIV съезда КПСС.    М,   1971;    см. также:  Мате­

риалы   XXV съезда КПСС. М., 1976; Материалы   XXVI съезда КПСС.

М., 1981, с. 50.

47            Черненко К. Ленинская стратегия руководства. — Коммунист,  1981,

№   13,  с.   14;  Алиев    Г.  Актуальные  вопросы  нравственного  воспитания.—

Коммунист, 1978, № 8, с. 37; Гришин   В. Воспитывать активных борцов за

коммунизм.—Коммунист,  1982, № 14, с.  19; Пельше А. .Я. Важнейший ин­

струмент политики партии. — Коммунист,   1981, №  11, с. 3;    Романов  Г.

Доверие,  взыскательность,  чувство долга. — Коммунист,   1981,  №   16,  с.   17.

117

сударственных, общенародных интересов, решительно искоренять ведомственность и местничество».48

Порядок и дисциплина в социалистическом обществе — это прежде всего государственно организованный порядок и госу­дарственная дисциплина. Государство, обеспечивая порядок в общественной жизни, действует в рамках закона и на основа­нии закона — режим законности создает правопорядок. Право­вая ответственность является, таким образом, результатом пра­вового урегулирования деятельности людей и в конечном ито­ге — социалистических общественных отношений.

Следует различать объективные и субъективные предпосыл­ки социальной ответственности или, иначе говоря, структурные элементы, образующие объективную и субъективную стороны ответственности, если рассматривать ее в движении, в процес­се реализации, в конкретной деятельности субъекта.

Объективная сторона позитивной ответственности задана по­ложением личности в системе социальных отношений и свя­зей. Социальное положение личности определяет характер ее деятельности —• содержание, объем, направленность и т. п. Лич­ность проявляется в действиях, обусловленных ее интересами. По человеческой деятельности можно судить о тех социальных ролях, которыми личность обладает. Каждой социальной роли конкретного человека соответствует и присущая ей мера ответ­ственности. Социальная роль отражает связи личности в обще­стве, определяемые прежде всего тем, насколько в деятельно­сти личности проявляются объективно назревшие потребности общества, насколько она отвечает общественным интересам и какое место занимает в жизни.49 Членство в обществе — опреде­ляющая (референтная) роль личности, диктующая ей социаль­ные, в том числе и правовые требования. Правильно отмечает поэтому, на наш взгляд, Б. Л. Назаров, что к объективным предпосылкам ответственности относится наличие норм права и общественных отношений, участники которых как носители прав и обязанностей «способны» реагировать на содержание этих норм, т. е. наличие правового регулирования общественных отношений. Это значит, что юридическая ответственность воз­можна в силу регулирования общественных отношений с по­мощью правовых норм и соответствующих им правоотношений.50 Вместе с тем, как обоснованно утверждает П. П. Осипов, «объ­ективное содержание ответственности не выполнит своего соци­ального назначения, если не будет обработано сознанием лично­сти и не выльется в поведенческое решение».51

48            Коммунист, 1982, № 17, с. 15.

49            К о н И. С.   Социология личности. М.,  1967, с. 38 и ел.

50            Назаров Б. Л.   Социалистическое право в системе социальных свя­

зей. М., 1976, с. 254 и ел.

51            Осипов П. П.   Теоретические основы построения и применения уго.-

ловно-правовых санкций. Л., 1976, с. 44.

118

Субъективная сторона позитивной ответственности выража­ет осознание субъектом социальной и правовой действительно­сти, иначе говоря, основой субъективной стороны юридической ответственности выступает наличие свободы воли индивида. «Невозможно рассуждать о морали и праве, — писал Ф. Эн­гельс,— не касаясь вопроса о так называемой свободе воли, о вменяемости человека, об отношении между необходимостью и свободой».52 Как внешняя детерминированность человеческого поведения, так и его внутренняя обусловленность наличными потребностями и интересами не лишает поведения определенной самостоятельности, автономности. «Идея детерминизма, уста­навливая необходимость человеческих поступков, отвергая вздорную побасенку о свободе воли, — указывал В. И.Ленин,— нимало не уничтожает ни разума, ни совести человека, ни оцен­ки его действий. Совсем напротив, только при детерминистиче­ском взгляде и возможна строгая и правильная оценка, а не сва­ливание чего угодно на свободную волю».53

Механический (вульгарный) детерминизм перечеркивает со­знание и волю человека, превращая его в простую марионетку, не обладающую свободой выбора вариантов поведения. Вот по­чему «вопрос о свободе и необходимости приобретает особенно жгучую остроту, поскольку он выступает как вопрос о совме­стимости детерминированности и ответственности человека за свои поступки, научного мировоззрения и морали».54 «Свобода воли человека, — пишет А. Г. Спиркин, — проявляется не толь­ко в выборе линии поведения, не только в господстве над сила­ми природы и сознательном преобразовании общественных отношений. Она находит выражение и во власти человека над самим собой, над своими инстинктами, влечениями и чувства­ми, за формы проявления которых он несет ответственность и перед обществом, и перед своей собственной совестью».55 Лю­бая социальная ответственность основывается на способности че­ловека сознательно и волимо откликаться на предъявляемые ему требования, подчинять им свое поведение. Если объективное содержание ответственности определено требуемой ситуацией количеством и качеством деятельности, мерой и направлением активности субъекта,56 то субъективная сторона ответственности заключена в адекватном восприятии объективной стороны и го­товности выполнить указанные требования. В действии человека сливается в единое целое объективное и субъективное: ответст­венность есть надлежащее выполнение должного.

Итак, правовая ответственность есть разновидность соци­альной ответственности. Право не создает качественно новый,

52            Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 115.

53            Л е н и н В. И.   Поли. собр. соч., т. 1, с. 159.

54            Р у б ин ш те и н С. Л.   Бытие и сознание. М.,  1957, с.  181.

55            Спиркин А. Г.  Сознание и самосознание, с. 293.

56            Косолапое  Р., Марков  В.  Свобода  и  ответственность,  с.  64.

119

известный только ему феномен, напротив, правовая ответствен­ность отличается от всех иных видов социальной ответственности лишь тем, что она основана на государственных требованиях и обеспечивается авторитетом и принудительной силой государст­ва. В общей теории права все более    завоевывает    признание мнение, что исследование природы    правовой    ответственности должно осуществляться на общей базе социально-философского понимания ответственности. Постепенно    обозначился отход от   * традиционного представления об ответственности исключительно   "* как тех последствиях правонарушения,    которые заключены в   -санкции нарушенной нормы. Правовая    ответственность стала рассматриваться в единстве ее позитивных   и ретроспективных аспектов.

Одним из первых   П. Е. Недбайло   подчеркнул   позитивное

значение ответственности, «социальный смысл которой, — по его

мнению, — состоит в деятельности,  соответствующей  объектив­

ным требованиям данной ситуации и объективно обусловленным

идеалам времени». Позитивная ответственность, с точки зрения    .

П. Е. Недбайло, возникает у человека уже тогда, когда он при­

ступает к исполнению своих обязанностей, а не только тогда,

когда он их не выполняет или действует вопреки им.57 В  по-    :

зитивном аспекте    рассматривают    правовую    ответственность    ;

Е. В. Черных, В. М. Горшенев, Г. С. Котляревский, Б. Л. Наза-   ^

ров, Н. В. Витрук, Н. И. Матузов, В. М. Чхиквадзе, М. Ф. Ор-   <

зих58 и др.             §

«Ретроспективная ответственность, — пишет В. Н. Кудряв- -1 цев, — связанная с назначением и применением наказания, не * является в советском праве самоцелью. Главный ее смысл в $ том, чтобы исправить и перевоспитать правонарушителя в духе '|' соблюдения им в дальнейшем всех требований социалистиче- 1' ского правопорядка, а это и означает пробудить в нем, а так- Ц же укрепить в окружающих чувство ответственности за свои | поступки в будущем, понимание социального значения своего | поведения. Ретроспективная ответственность, следовательно, и

57            Недбайло П. Е.   Система юридических гарантий применения совет­

ских правовых норм. — Правоведение, 1971, № 3, с. 50—52.

58            Ч е р н ы х Е. В.   Некоторые вопросы юридической ответственности. —

В кн.: Вопросы теории государства и права. Саратов,  1971, с.  182;  Горше-

н е в В. М.   Способы и организационные формы правового регулирования в

социалистическом  обществе. М.,  1972, с. 92 и ел.;  Котляревский  Г.  С.,

Назаров Б. Л.  1) Проблемы общей теории государства и права. М., 1973,

с. 52; 2)  Указ соч., с. 226 и ел.; Витрук Н. В.   Правовой статус личности:

содержание,  виды  и  тенденции  в  развитии.—   В  кн.:   Проблемы  правового

статуса субъектов права. Калининград, 1976, с. 24; Матузов Н. И. Социа­

листическая демократия как единство прав, обязанностей и ответственности

личности. — Советское государство и право,  1977, № 11, с.  143; Чхиквад­

зе В. М. Социалистический гуманизм и права человека. М., 1978, с. 205 и ел;.

О р з и х М. Ф.   Право и личность. Киев; Одесса,  1978, с. 27.

120

есть лишь специфический метод   обеспечения    ответственности позитивной (перспективной) ».59

В. А. Тархов рассматривает правовую ответственность как долг, обязанность дать отчет в своих действиях как позитив­ных, т. е. не связанных с правонарушением, так и за наруше­ние права.60 По его мнению, «когда общественные отношения осуществляются нормально, ответственность существует, но не применяется. Если же нарушаются правила поведения, но не исполняются обязанности, то появляется необходимость в ав­торитарном призвании к ответственности».61

С точки зрения Б. Л. Назарова, позитивная  (активная)  от­ветственность предшествует ретроспективной так же, ка'к регу­лятивные правоотношения предшествуют отношениям правоох­ранительным, а юридическая ответственность в различных своих качествах сопутствует правовому отношению на  всех его ста­диях.62 «Юридическая ответственность в широком смысле сло­ва,— пишет  он, — представляет   собой   правоотношение   между государством (в лице его определенных   органов) и субъектами права, отвечающими перед социалистическим обществом и госу­дарством за точное и добросовестное выполнение содержащих­ся в нормах права и обращенных к ним соответствующих пред­писаний,  требований».63  Согласно  концепции  Б.  Л.  Назарова, общие черты, свойственные позитивной и ретроспективной пра­вовой ответственности, не означают их смешения или тем более тождества.   Во-первых,  если  позитивная  юридическая   ответст­венность выступает в качестве регулятора общественных отно­шений в настоящем и будущем, то ретроспективная    юридиче­ская ответственность главным образом обращена в прошлое, ибо наступает в результате нарушений долга и неисполнения юри­дической обязанности.64    Во-вторых, юридическая    ответствен­ность всегда состоит в обязанности    следовать    предписаниям права, ретроспективная же ответственность отличается тем, что, помимо этого, включает необходимость претерпевать лишения за содеянное, за противоправное поведение.65 В-третьих, если в первом случае государственное принуждение выступает главным образом как предупредительная мера, направленная на пресе­чение или по крайней мере сдерживание формирования антиоб­щественных установок, то во втором случае принуждение пред­стает перед субъектом права как необходимая, с точки зрения

59            Кудрявцев   В. Н. Право и поведение, с. ПО.

60            Тархов В. А. 1) Ответственность по советскому гражданскому пра­

ву. Саратов,  1973, с. 6 и ел.;   2)   Понятие   юридической   ответственности.—

Правоведение, 1973, № 2, с. 34 и ел.

61            Тархов В. А.   Ответственность по советскому гражданскому праву,

с. 4—5.

62            Н а з а р о в Б. Л.  Указ, соч., с. 246—247.

Там же, с. 248.

Там же, с. 258.

65            Там же.

121

государства, наступившая реальность, как негативная реакция на поведение, уже совершенное субъектом права. Поэтому, ес-чи для основания ретроспективной юридической ответственно­сти помимо норм права всегда необходим определенный юриди­ческий факт — правонарушение, то для основания позитивной (активной) ответственности достаточно бывает издания норма­тивного акта, вступления в силу которого в то же время пред­ставляет собой определенный юридический факт.66

Л. С. Явич полагает, что юридическую ответственность на любой стадии правоохранительного материального правоотно­шения нельзя рассматривать как обязанность правонарушителя. По его мнению, эта обязанность наступает лишь с момента, когда установлен факт правонарушения и одна сторона (суд) получает право возложить на виновного ответственность со­гласно санкции юридической нормы, а другая сторона (право­нарушитель) обязана претерпеть отрицательные последствия своего упречного деяния. Само же охранительное материальное отношение возникает раньше, из факта нарушения правопо­рядка.67

Если, с точки зрения С. Н. Братуся, юридическая ответст­венность есть исполнение обязанности в состоянии принужде- ? ния,68 то В. А. Кучинский и Р. О. Халфина полагают, что юри- с дическая ответственность включает в себя лишь такие послед- 4 ствия правонарушения, которые выражаются в возникновении |> новых обязанностей либо в видоизменении обязанностей, возни- я кших из существующего правоотношения. Эти видоизменения, 1 как и новые обязанности, должны быть связаны с определен- «< ными отрицательными последствиями для правонарушителя. I

По мнению И. С. Самощенко и М. X. Фарукшина, юридиче- ,<| екая ответственность возникает вовсе не в момент правонару- | шения (это момент возникновения обязанности отвечать, но обя-  •; занность — это еще не ответственность),    а лишь тогда, когда лицо действительно начинает нести неблагоприятные последст­вия своего поведения, когда эти последствия выступают как от­рицательная реакция общества на поступок лица.69

Что же можно считать бесспорным в дискуссионной про­блеме юридической ответственности? Наверное то, что право устанавливает и обеспечивает определенный порядок в отноше­ниях между людьми, а также, что если тем не менее этот по­рядок кем-то нарушен, он должен быть восстановлен, а потери от нарушения заглажены. Не вызывает сомнения, что правовые

№ Там же, с. 259.

67            Я в и ч Л. С.  Общая теория права, с. 232.

68            Бра ту сь С.  Н.   Юридическая    ответственность    и   законность. М.,

1976, с. 85.             |

69            Самощенко И. С.   Понятие юридической ответственности. — В кн.:     ',г

Теория государства и права.   М.,  1972,   с. 499;   Самощенко И. С.,  Фа-    1

р у к щ и н М. X. Указ, соч., с. 11.   •

122

требования персонифицируются (в правоотношениях или, по мнению ряда авторов, вне правоотношений) в виде правовых обязанностей. Очевидно, что правовые обязанности должны быть выполнены и что их выполнение воплощается в поведении обязанных лиц, в их деятельности. Деятельность, соответствую­щая норме права — правомерное поведение — таковы цель и ре­зультат правового регулирования. Все звенья правового меха­низма: норма, правоотношение, акты применения права, обязан­ности и т. д. — работают на достижение этого результата. На наш взгляд, понятие правовой ответственности фиксирует, та­ким образом, достигнутый результат: ответственность есть вы­полнение требования правовой нормы. Напротив, нарушение права, невыполнение обязанности есть акт индивидуального произвола, т. е. акт безответственного поведения, безответствен­ного отношения к своему правовому долгу. Видимо, именно в этот момент и происходит то событие, оценка которого и его правовых последствий порождает расхождение мнений в тео­рии права. Наиболее распространенная схема последующих рас­суждений строится обычно так: правонарушение (юридический факт) порождает обязанность отвечать за содеянное, т. е. обя­занность претерпевать неблагоприятные последствия правонару­шения. По мнению одних авторов, указанная обязанность и есть ответственность (причем для тех, кто выделяет два ее ас­пекта— ретроспективная ответственность), для других — эле­мент охранительного правоотношения, которому еще предстоит превратиться (реализоваться) в ответственность.

Следует заметить, что эта схема не вполне точна. Правона­рушение прежде всего вызывает объективную необходимость восстановления правопорядка. Как это сделать — иной вопрос. Было бы лучше всего, если бы социальные раны излечивались сами без государственного вмешательства, тем более такого болезненного как применение мер уголовной или иной штраф­ной ответственности. Говоря более строго, общество и государ­ство заинтересованы, чтобы действовал механизм саморегуля­ции, восстанавливающий нарушенные связи. Такой механизм существует. В гражданском праве, например, есть обязанность уплатить неустойку или возместить материальный вред — пра­вовые последствия гражданского правонарушения. Прав С. Н. Братусь, утверждая, что добровольное исполнение этих обязан­ностей юридической ответственностью не является.70 Такие дей­ствия, на наш взгляд, осуществляются в рамках позитивной от­ветственности лица и именно поэтому государственного вмеша­тельства не требуют. Как уже отмечалось, и уголовное право допускает возможность добровольного «возвращения» к «соци­альной норме» лица, нарушившего уголовно-правовой запрет (например, добровольный отказ).

С. Н. Братусь правильно подчеркивает, что ответственность—

70 Братусь С. Н.  Указ, соч., с. 85.

123

не правоотношение, а атрибут, свойство обязанности на той ста­дии ее реализации, когда она не исполняется добровольно далее при желании обязанного лица (что характерно для уголовного правонарушения), и поэтому применяется государственное при­нуждение. Превращение ответственности в правоотношение не вызывается необходимостью. Однако тезис автора о том, что в случае нарушения уголовно-правовых запретов уголовно-пра­вовые последствия необратимы и меры государственного при­нуждения носят карательно-воспитательный характер и обраще­ны к правонарушителю, поскольку восстановить нарушенное им положение или заставить исполнить нарушенную обязанность уже невозможно,71 излишне категоричен. Да, разумеется, «уго­ловные наказания во многих случаях не в состоянии восстано­вить нарушенные преступлением субъективные права, жизнь, здоровье»,72 но существует и другая сторона — общество с его порядком отношений между людьми. Более того, как и всякая ретроспективная ответственность, уголовная ответственность есть прежде всего средство, способное заставлять людей испол­нять те позитивные обязанности, которые были нарушены.

д