ПРАКТИКА УГОЛОВНОГО СЫСКА ПРИЕМЫ И МЕТОДЫ

Сыск и розыск

В специальной литературе уже были попытки противопоставить тер­мины «розыск» и «сыск». Предлагалось, в частности, розыском называть соответствующие мероприятия применительно к конкретным разыски­ваемым объектам (к примеру, сбежавшим из-под стражи арестованным), а сыском — применительно к неизвестным лицам, предметам, событиям. Не исключено, логика в таких рассуждениях есть. И все же на практике случалось, что розыскные (или сыскные) действия успешно осуществля­лись и при наличии довольно скудных сведений о разыскиваемом. Таких, например, как приметы внешности, кличка или лишь способ совершения преступления. Иногда приходится искать людей, заведомо зная, что они проживают по документам, принадлежащим другим лицам.

В местное отделение милиции одного из южных городов поступило заяв­ление от проживающего в общежитии оператора ТЭЦ Семочкинадзе Евге­ния Сергеевича о замене его паспорта в связи с загрязнением мазутом. Доку­мент действительно был сильно подпорчен. Такое вполне могло произойти во время ремонта оборудования. Паспорт заменили. Через несколько дней его владелец уволился с работы и выехал в неизвестном направлении.

Неделю спустя паспортистка местного отделения милиции, просматри­вая подготовленные к уничтожению старые паспорта, заподозрила в замас­ленном документе на имя Семочкинадзе подделку. Исследование подтверди­ло: к фамилии «Семочкина» добавлено окончание «дзе», изменены также окон­чания имени и отчества, год рождения (прибавлены три года), переклеена фотокартонка. Возникло подозрение, что, получив надежный документ, мни­мый Семочкинадзе будет проживать по нему, стремясь уйти от ответствен­ности за возможно серьезные правонарушения.

Расследование установило следующее. В одну из школ города на Неве явился неизвестный молодой человек и, отрекомендовавшись представи­телем авиаклуба, предложил старшеклассникам заниматься в парашютном кружке. Откликнулись пять человек. На следующий день, как догово­рились, они пришли с паспортами. Незнакомец повел их в ближайшую по­ликлинику «для проверки состояния здоровья». Там отобрал паспорта, а ребят оставил в коридоре. «Представитель авиаклуба» так и не вернул­ся. Через несколько дней в школу поступил пакет с паспортами ребят без какой-либо пояснительной записки. Недоставало только паспорта на имя Жени Семочкиной.

На мнимого Семочкинадзе был объявлен розыск. Его задержали в Дагес­тане и осудили за дезертирство из одной из воинских частей, а также мо­шенничество, подделку паспорта и несколько дерзких разбойных нападений, совершенных уже после описываемых событий.

Оперативно-розыскные мероприятия

Суть сыска — в проведении оперативно-розыскных мероприятий.

Каковы эти мероприятия?

Опрос граждан: суть этого мероприятия сводится к беседе с тем или иным лицом, иногда сразу с несколькими лицами. Опрашиваемые могут быть причастны к преступной деятельности либо к конкретному преступ­лению или быть «посторонними». Важно одно: они должны являться ис­точниками информации. Не имеет значения и их возраст. Дети, скажем, могут быть такими же источниками информации. Следует учитывать воз­растные особенности опрашиваемых лишь при необходимости письмен­но зафиксировать результаты опроса. Для других способов фиксации (маг­нитофонная запись, видеосъемка) таких ограничений нет.

Опрос как оперативно-розыскное мероприятие следует отличать от доп­роса, производимого по уголовному делу. Допрос —прерогатива следователя или лица, производящего дознание. Он осуществляется с обязательной фик­сацией в протоколе установленной формы с предупреждением допрашивае­мого свидетеля или потерпевшего об ответственности за дачу заведомо лож­ных показаний. Оперативный работник может производить допрос только по поручению должностного лица, в производстве которого находится уго­ловное дело. Опрос — как бы привилегия сыщика.

Статья 209 УПК предусматривает, что в необходимых случаях для про­верки сообщений о преступлениях могут быть истребованы объяснения. Они мало чем отличаются от оперативных опросов (как и опросы, произ­водящиеся следователем по приостановленному делу с целью розыска об­виняемого). Разница практически одна: оперативный опрос граждан -оперативно-розыскное мероприятие и может осуществляться безотноси­тельно к уголовному делу.

Опрос может быть как гласным, так и негласным. Во втором случае опрашиваемый не догадывается об истинной цели беседы. Отвечает на ряд вопросов, среди которых искусно «прячется» главный, интересующий сыщика.

Вряд ли имелась необходимость зашифровывать цель опроса в следу­ющей ситуации.

...Жена разыскиваемого преступника, осведомленная об обстоятельствах дела и не испытывающая к мужу особых симпатий, сообщает все, что мо­жет знать о его местонахождении: «Где он может находиться сейчас, я не знаю. Он мог покончить с собой, неоднократно высказывал такие намерения. Собирался уехать куда-то на Север по вербовке, мог сейчас туда уехать. А скорее всего он поехал к себе на родину, под Уфу. В самой Уфе у него прожива­ет сестра, работает дворником. Еще у него в Магнитогорске есть приятель Сигов Сергей Сергеевич, они вместе служили в армии...»

А вот совсем другая ситуация.

...В одной из квартир был обнаружен труп ее хозяина некоего Белокурова, престарелого одинокого мужчины. Скончался он от нескольких проникаю­щих ранений в области грудной клетки. На месте преступления обнаружили отпечатки пальцев, оставленные не потерпевшим, а другим лицом. Возник­ла версия: убийство совершил один из приятелей Белокурова на почве ссоры (похищать в квартире было нечего).

Проверкой задержанных в последнее время бродяг было установлено, что следы пальцев на месте убийства оставлены бомжем Коньковым. Вскоре его задержали. Оперативный работник начал опрос с выяснения обстоятельств жизни Конькова: как дошел до такой жизни, на какие средства существо­вал. Постепенно круг вопросов сужался: как со здоровьем, была ли семья, ка­ково отношение к женщинам ? Ему был задан еще вопрос: «А в день освобож­дения из спецприемника чем вы занимались ?». «Пьянкой, — ответил он. — Чем же еще?» «С кем?» Коньков понял, что его в чем-то подозревают, явно за­нервничал и заявил первое, что пришло в голову: «Подвернулся тут один...» Тогда ему предъявили заключение экспертизы об оставленных отпечатках пальцев и спросили: «Так чем же вы занимались в квартире Белокурова?». Ответ был такой: «Я ничем с ним не занимался. Он предложил мне вступить в связь, стало противно, он все лез, я и пырнул его...» Дальше оставалось толь­ко уточнить детали.

Практика показывает, что опрос граждан — одно из самых распростра­ненных оперативно-розыскных мероприятий. При опросе нельзя приме­нять угрозы, любого рода физическое воздействие, нельзя понуждать к даче показаний против самого себя или близких родственников, нельзя допускать действия, унижающие достоинство личности.

Вопросы опрашиваемому должны задаваться в спокойном тоне. Недо­пустимо вслух оценивать и комментировать ответы опрашиваемого. Зап­рещается также задавать наводящие и безнравственные вопросы. Так, на­водящие вопросы уже в самой формулировке содержат желаемый для опрашивающего ответ. Особенно неуместны они при опросе несовершеннолетних, ведь у них повышенная внушаемость, которая мо­жет привести к искажению истины. «Улавливающие» вопросы рассчитаны на то, чтобы поймать опрашиваемого на случайной оговорке. Они обычно направлены на запутывание опрашиваемого. Очень осторожно нужно применять и косвенные вопросы, то есть такие, об истинной на­правленности которых опрашиваемый не осведомлен.

Ощутимый вред в общении сыщика с гражданами наносит обман. Он подрывает авторитет органов правосудия.

Наведение справок: само это понятие вряд ли нуждается в разъяснении. Следует лишь уточнить, какие справки нужны в сыскной деятельности. Преж­де всего это справки криминального характера: не состоит ли интересующее сыщика лицо на каком-либо учете, не совершалось ли на территории регио­на определенное преступление и т.п. Важное значение имеют иногда и дру­гие справки: о проживании гражданина в той или иной местности, о хозяй­ствен ной деятельности какой-либо организации и даже о погоде.

Как и опрос, наведение справок может носить гласный (официаль­ный) характер по форме «запрос—ответ», но может и зашифровываться. В последнем случае оперативник лично знакомится с соответствующи­ми документами в некоторой выборке. Если, скажем, нужна информа­ция из какого-то личного дела, он предъявляет в кадровом аппарате тре­бование о выдаче ему нескольких дел, которые просматривает, делая выписки из каждого.

На людной улице некто беспричинно нападал на женщин. Пятерых ранил ножом. Как показали потерпевшие, свои действия он сопровождал злобными выкриками, нецензурной бранью... Приметы преступника запомнились потер­певшим не очень отчетливо: рост выше среднего, возраст около 30 лет, лицо «страшное». Фоторобот тоже принес мало пользы. Судя по всему, нападав­ший был ранее судим. Необходимо было навести справки о недавно освобож­денных. Проверить учеты психдиспансеров, «отработать» жильцов близле­жащих домов. Не исключалось, что преступник недавно развелся с женой. Следовало ознакомиться в загсе с журналом регистрации разводов.

Желаемых результатов проводимые мероприятия не дали. И тогда было принято решение ввести наблюдение в медицинских учреждениях, чтобы в случае поступления очередной жертвы незамедлительно организовать розыск по горячим следам.

В одной из поликлиник сыщик обратил внимание на доставленного муж­чину, который вскрыл вену, пытаясь покончить с собой. Дальнейшая провер­ка показала: человек этот дважды судим, психически неуравновешен (хотя на учете у психиатра не состоял); после освобождения развелся с женой, был озлоблен, грозил ей расправой.

Трое из потерпевших опознали задержанного как человека, который со­вершил нападение. Суд приговорил его к 15 годам лишения свободы.

Изъятие образцов для сравнительного исследования — мероприятие пре­дусмотренное Уголовно-процессуальным кодексом (ст. 186). Строго рег­ламентировано и нередко применяется в следственной практике.

Бывает так, что само возбуждение уголовного дела зависит от резуль­татов предварительного сравнения.

...Супруги Глиновы, прожив несколько лет в браке, решили его расторг­нуть. Дело житейское. Но, видимо, они успели до того «насолить» друг дру­гу, что и живя отдельно вели себя, скажем так, несколько странно. Кончи­лось тем, что Глинова принесла в милицию полсотни почтовых открыток, полученных ею в разное время, с циничным оскорбительным текстом, содер­жащим множество нецензурных выражений и обещаний расправы. Открытки направлялись без конвертов, и следовало расценивать действия отправите­ля как грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неува­жение к обществу, сопровождающееся угрозами применения насилия, то есть как хулиганство.

Бывший супруг, приглашенный для дачи объяснений, категорически отри­цал свое «авторство», утверждая, что Глинова «сама себе писала, чтобы его посадить».

Когда были взяты образцы почерка того и другого участника конфликта, и специалисты сопоставили их с текстом открыток, выяснилось следующее. Только одна открытка (первая) написана Глиновым. Две последующие отпе­чатаны на пишущей машинке, принадлежащей Глиновой, а остальные (руко­писные) исполнены с явным подражанием почерку Глинова. После ознакомле­ния с результатами сравнения бывший муж вспомнил, что одну открытку он действительно посылал, поздравляя Глинову с днем рождения, но при этом, кроме слова «стерва», в ней ничего оскорбительного не содержалось.

Сложилось впечатление, что первая открытка натолкнула «потерпевшую» на мысль сфабриковать доказательства хулиганского поведения со стороны не­навистного человека. Первые две открытки женщина отпечатала на собствен­ной машинке (она не знала, что отпечатанный текст можно идентифициро­вать), а потом прибегала к помощи какого-то неизвестного «писца».

При таких обстоятельствах в возбуждении уголовного дела было отказано.

Чаще всего для сравнительного исследования в оперативно-розыск­ной деятельности собираются образцы почерка. Но могут использоваться и отпечатки пальцев, различные выделения организма (кровь, слюна и др.), фотографии, звуконосители. Сбор образцов производится гласно и не­гласно. В последнем варианте нередко используются специальные при­способления.

Сбор осуществляется непосредственно оперативными работниками либо, по их заданию, другими должностными лицами соответствующих органов (скажем, участковыми инспекторами милиции) — при гласном мероприятии; лицами, оказывающими им содействие на конфиденциаль­ной основе, — при негласном.

Важно подчеркнуть, что при сборе образцов для сравнительного ис­следования должно быть исключено причинение вреда здоровью людей. Так, образцы крови и других биологических объектов могут отбираться только в медицинском учреждении соответствующими специалистами. За­шифровка таких мероприятий обычно затруднений не вызывает.

... Подозрение в изготовлении на дому сильнодействующих и ядовитых ве­ществ с целью сбыта пало на некоего химика Б. Было решено направить к нему «покупателя». Явившись по известному адресу, тот представился хи­мику членом одной из известных преступных группировок. К тому времени химик уже получил несколько заказов, но посетитель убедил его отказаться от других клиентов. Когда оперативные службы исследовали образцы, кото­рые для пробы предоставил им химик, выяснилось, что это азотистый ип­рит — боевое отравляющее вещество, а также яды замедленного действия (если хотя бы миллиграмм порошка рассыпался в комнате, человек через не­сколько недель бы погиб).

«Покупатель» согласился приобрести партию товара и назначил химику встречу. Всего у него было изъято 400 миллиграммов азотистого иприта и 50 граммов других сильнодействующих ядов.

Проверочная закупка — мероприятие, которое хорошо знакомо не толь­ко оперативным работникам, ведущим борьбу с экономическими преступ­лениями, но и всем работникам торговли. В обиходе оно называется кон­трольной закупкой. Суть его заключается в мнимом приобретении това­ров или пользовании услугами с целью проверки соблюдения установленных правил (законодательства), регулирующих торговлю либо оказание услуг.

Нарушения правил торговли, в частности, могут выражаться в обвешива­нии, обмеривании, обсчете покупателей, завышении цен, продаже низко­сортных товаров по цене высокосортных (так называемая пересортица), а также в реализации запрещенных или ограниченных в обороте предметов.

Проводится это мероприятие замаскировано: участники операции ведут себя как обычные покупатели или заказчики. После завершения сделки решается окончательно вопрос, быть ли закупке гласной или нет. Если налицо нарушение правил, официально объявляется о проведении проверочной закупки и составляется протокол. Предварительная закуп­ка, результаты которой не свидетельствуют о криминальных поползнове­ниях проверяемого, может так и остаться негласной.

Практика свидетельствует, что среди оперативников есть «любители», как говорится, «ходить с бреднем», поймать нарушителя надеясь «на авось»; последнее не делает чести оперативно-розыскным подразделени­ям: дилетантизм в сыске невозможен. Работать надо профессионально.

Исследование предметов и документов является логическим продолжением сбора образцов для сравнения. Ведь сбор образцов это своего рода подготовительный этап для исследования с целью выявления кри­минологически значимых признаков в том или ином объекте. Отдель­ные объекты исследуются «сами по себе», без предварительного сбора образцов.

Простейшие исследования с применением, скажем, лупы, может провес­ти сам оперативник, без привлечения специалиста. Но так все же бывает ред­ко. Хотя оперативно-розыскное исследование по своим правовым послед­ствиям, можно сказать, «не тянет» на экспертизу по уголовному делу, оно должно проводиться узкими специалистами, применяющими научно-техни­ческие средства и владеющими соответствующими методиками.

Следует особо отметить, что предварительное исследование в сфере оперативно-розыскной деятельности не препятствует проведению экспер­тизы по тому же объекту. Нужно лишь соблюдать правило: одно и то же лицо не может быть специалистом и одновременно экспертом по одному и тому же делу.

...В большом селе в своем доме ночью была убита пожилая женщина, тор­говавшая самогоном. На месте происшествия обнаружили след обуви с харак­терным узором типа «елочка», оканчивающимся треугольником, и два окурка папирос. В ту ночь в нескольких домах провожали в армию призывников.

Отрабатывая версию о причастности кого-либо к убийству, сыщики до­говорились с райвоенкомом о вызове молодых парней (как призывников, так и иных) в военкомат. Там, в кабинете и коридоре, постелили следовоспринимающие коврики. В соседней комнате находился эксперт-криминалист, ко­торый изучал следы посетителей, сопоставляя их с оставленным на месте преступления. Всего было вызвано 38 человек. 23 из них оставили следы типа «елочка», но только у двоих они оканчивались треугольником. Один из парней курил папиросы «Север». Исследование окурков, сравнение их с эксперимен­тальными показали идентичность тех и других. Оказалось: не будучи при­глашенным на проводы и не имея денег на покупку спиртного, парень попросил женщину дать бутылку в долг. Та отказала, за что и получила смертельный удар по голове.

Наблюдение (слежка) может вестись как штатными негласными сотруд­никами оперативных органов (так называемое наружное наблюдение), так и лицами, оказывающими содействие оперативно-розыскным органам на конфиденциальной основе (агентурное наблюдение). И, наконец, сами­ми оперативными работниками (ранее это называлось «личный сыск», но правильнее называть— «личное наблюдение»).

Личное наблюдение может осуществляться следователем, лицом, про­изводящим дознание, другими должностными лицами органов дознания.

Наблюдение (в любом виде) производится, как правило, конспиратив­но. Не привлекая к себе внимания, наблюдающий должен визуально фиксировать процессы, которые имеют значение для решения поставленной перед ним задачи. При этом он может при менять фотографию, видеосъем­ку, звукозапись.

По вполне понятным причинам наблюдение может сочетаться с дру­гими оперативно-розыскными мероприятиями, не ограничивающими конституционные права граждан.

...Получив соответствующие оперативные данные, сыщики крупного го­рода вместе с коллегами из транспортной милиции взяли под наблюдение ме­стный вокзал. В результате участники нескольких воровских групп в корот­кий срок были задержаны, другие — поставлены на учет. Так, не успели два опытных вора выйти на привокзальную площадь, как их по приметам взяли под наблюдение и в автобусе задержали с поличным.

...Сотрудники оперативной группы обратили внимание на то, что чет­веро молодых людей, взяв под руки нетрезвого пожилого гражданина, завели его в подъезд одного из домов. За подъездом было установлено наблюдение. Спустя несколько минут, неизвестные стали по одному выходить из подъез­да, озираясь по сторонам. При задержании у каждого были изъяты вещи, при­надлежавшие ограбленному.

Члены этой преступной группы были изобличены в совершении еще восьми грабежей.

Контрнаблюдение - в чем суть этой работы? Н и для кого не секрет: представители преступного мира отлично вооружены, хорошо организованы, оснащены самыми современными средствами связи и транспортными средствами. Широко используют последние технические достижения в области подслушивания, прослушивания телефонных переговоров, на­блюдения на значительных расстояниях и др.

Необходимо со всей серьезностью относиться к потенциальному про­тивнику, кто бы он ни был, и одновременно верить в собственные силы. Важно, в частности, иметь в виду: из-за неблагоприятной экономической ситуации и по некоторым другим причинам преступный мир пополнился в последнее время недавними представителями специальных служб - про­фессионалами высокого класса.

Между тем, противостоять преступному миру возможно, причем не­редко с помощью вполне доступных каждому приемов и средств, позво­ляющих, в частности, установить факт слежки за собой на ран ней стадии.

Выявлять слежку следует конспиративно. Иначе противная сторона прибегнет к хорошо замаскированным, изощренным методам наблюде­ния. Ровное, спокойное поведение выслеживаемого способно усыпить бдительность преследователей. Окончательный вывод об установлении слежки желательно делать не по какому-то отдельному факту, но по сово­купности признаков.

Какие приемы используются профессиональными наблюдателями ?

Стремление затеряться в толпе, ничем не выделяться (отсутствие брос­кой одежды);

использование в процессе слежки методов изменения внешности (очки, парики, замена одежды, при этом ее нижняя часть практически не ме­няется);

если наблюдение ведется группой лиц, возможно использование автомо­билей и переговорных устройств.

Слежку обнаруживают, когда установлены определенные ее признаки — это неоднократные встречи с предполагаемыми преследователями, не­адекватные действия с их стороны (для выявления преследователей ис­пользуют возможности периферийного зрения - зеркала и т.п.).

Способы провокации преследователей с целью их выявления: при встречном взгляде филер (назовем его так чисто условно: филер, fileur, франц. — сыщик, агент тайной полиции) может резко отвернуться и даже пойти в противопо­ложную сторону; если объект поворачивает за угол, филер ускоряет шаг либо переходит на бег; при утрате визуального контакта филер начинает суетиться.

Наиболее эффективно выявление слежки на заранее подобранном (раз­работанном) маршруте, который должен соответствовать определенной «легенде» интересов, нужд, потребностей. Нелогичный и нетипичный маршрут способен насторожить преследователей. Маршрут должен быть достаточно протяженным (свыше 40 минут) и сложным (пешие участки, передвижение на транспорте, пересадки...).

Предусматриваются три-четыре места гарантированной проверки, по­зволяющие с большой долей вероятности зафиксировать слежку. Один из методов —создание тактической паузы, влекущей потерю филером объекта слежки. Это заставляет наблюдателя попасться в «ловушку», лишая воз­можности совершить обходной маневр и провоцируя на действия, не ха­рактерные для обычного прохожего.

Приемы создания тактических пауз и ловушек: выбирается длинный про­ходной двор, внутри которого находятся какие-либо учреждения или за­ведения — с выходами на оживленные улицы. В таком месте филер будет двигаться за объектом на увеличенном расстоянии. При этом легко выб­рать момент отсутствия визуального контакта, заскочив в один из близле­жащих подъездов. Через окно, витрину и т.п. объект получает возможность вести тайное наблюдение за филером.

Приемы рассредоточения группы наблюдателей: движение пешком по ули­це с односторонним движением транспорта — навстречу движению; поездка в метро втом направлении, где по наземной трассе часто возникают пробки.

Так или иначе, но поведение филера разительно отличается от поведе­ния обычных прохожих. Они - идут. Он - работает. Морально-психоло­гическое состояние филера во время работы обычно характеризуется той или иной степенью возбужденности. При исчезновении же объекта фи­лер неизбежно проявляет нервозность, суетливость.

Оптимальный вариант слежки - позиция за спиной объекта. Расстоя­ние от 3-5 метров- на многолюдных улицах; до 50-100 метров - там, где прохожих мало; слежка часто ведется по противоположной стороне улицы. Темп движения, как правило, равен скорости объекта.

Один из элементарных приемов проверки слежки — переход на проти­воположную сторону улицы (в немноголюдных местах). При повороте в сторону проезжей части в поле зрения попадают все, находящиеся за спиной. С этой целью нередко используются также телефоны-автоматы; ма­газины, аптеки, киоски, ларьки, в частности, зеркальные витрины; мос­ты с боковыми секциями; бульвары и скамейки.

В общественный транспорт оперативному работнику следует входить через заднюю дверь и оставаться на задней площадке, что дает возмож­ность видеть весь салон и фиксировать следующие по маршруту транс­портные средства. При этом филер обязательно войдет в другую дверь и будет постоянно наблюдать за объектом, особенно на остановках.

Жестикуляция, мимика, взгляд... Существует, как считают психологи, определенный язык взглядов, мимики, жестов, движений... Элементар­ные познания в таком языке могут помочь не только в сыске, даже в обыч­ном общении.

Глаза. Ученые утверждают: с помощью глаз передаются в ходе обще­ния самые открытые сигналы. Так, когда человек возбужден, зрачки уве­личиваются в четыре раза по сравнению с нормой. В подавленном состо­янии — сужаются.

Если человек нечестен, пытается что-то скрыть, он смотрит в глаза со­беседнику не более трети времен и разговора. Не отводит взгляд более двух третей времени — может означать, что находит собеседника интересным и нужным человеком (зрачки при этом расширены). Либо, напротив, на­строен враждебно (зрачки сужены).

Выделяют четыре типа взглядов.

Официальный - внимание сконцентрировано на переносице собесед­ника или чуть выше. Эксперименты показывают, что такой взгляд никто не в состоянии выдержать продолжительное время.

Повседневный (обычный) взгляд устремлен на символический прямо­угольник, образуемый глазами, щеками и губами.

Сексуальный - взгляд скользит через воображаемую линию на уровне глаз и опускается ниже подбородка.

Взгляд искоса демонстрация интереса к личности (в сопровождении улыбки) или проявление враждебности, подозрительности (брови нахму­рены, лоб напряжен, уголки рта опущены).

Руки: у человека склонного к откровенности, ладони обычно полнос­тью или частично открыты. Скрещенные руки, спрятанные за спину, или руки в карманах говорят об обратном.

Сцепленные пальцы: в большинстве случаев признак неудовольствия, желание скрыть отрицательное отношение к чему-либо.

Закладывание рук за спину характерно для уверенного в себе человека, которому свойственно чувство превосходства. В стрессовых ситуациях та­кая поза позволяет снять напряжение, почувствовать себя уверенней.

Рот при крыт рукой - человек невольно стремится не произносить ка­кие-либо слова, ему необходимо скрыть правду во время разговора. При­косновение к носу — вариант предыдущего жеста.

Потирание век — желание кого-то обмануть, может быть, подозритель­ность.

Оттягивание воротника рубашки — попытка снять напряжение, скрыть обман. Этот жест может быть признаком, что человек расстроен, рассер­жен...

Пальцы во рту- угнетенное состояние, огорчение.

Ладонь подпирает щеку или подбородок — признак скуки, отсутствия интереса к разговору.

Поглаживание пальцем подбородка — размышление, принятие важного и непростого решения.

Скрещенные на груди руки — проявление защитной реакции или скеп­тического отношения к чему-либо.

Закладывание ноги за ногу с фиксацией руками характерно для людей упрямых и несговорчивых.

Собирание с одежды пылинок означает, что человек, не согласен с мне­нием окружающих, но не решается открыто высказать недовольство.

Положение головы: прямое - типично для людей, относящихся к полу­чаемой информации нормально или же безразлично; наклон в сторону — пробуждение интереса к разговору; голова опущена — отношение к услы­шанному отрицательное, осуждающее.

Курение. Не знающий сомнений, оптимистичный собеседник направляет дым вверх или перед собой; человек с тяжелым характером, мрачными мыс­лями, недобрыми намерениями рефлекторно выпускает струю дыма вниз.

Отождествление личности: речь идет о ситуации, которая в оператив­но-розыскной работе встречается довольно часто — необходимо опознать представляющее интерес лицо лично, или же по фотографии, субъектив­ному портрету, дабы сравнить с каким-то «аналогом».

...В одном из областных центров России трое преступников совершили налет на ювелирный магазин, тяжело ранив при этом охранника. По показа­ниям очевидцев преступления, были составлены фотороботы нападавших. Спустя неделю, в кинотеатре работники уголовного розыска по приметам задержали одного из них. На спутнице задержанного оказались серьги, похи­щенные из магазина. В тот же день установили и остальных преступников. Большая часть ювелирных изделий была возвращена в магазин.

Достаточно широко в оперативно-розыскной деятельности по нераскры­тым преступлениям применяется такой прием отождествления (точнее ска­зать, опознания), как посещение совместно с потерпевшими или другими очевидцами преступления (разумеется, при их согласии) мест возможного появления виновных. Такие «рейды» могут давать положительный эффект, но прибегать к ним следует лишь в случаях, когда по обстоятельствам дела видно, что одни и те же лица совершили несколько аналогичных преступле­ний. Дело в том, что при расследовании подобных дел важное значение име­ет опознание виновного, производимое по определенным правилам, установленным уголовно-процессуальным законом. Если же такое лицо было опознано, скажем, потерпевшим во время «рейда», предъявлять его для опоз­нания бессмысленно. Сам же факт «узнавания» на улице среди других граж­дан обычно никаким протоколом следственного действия, кроме протокола допроса опознавшего, не оформляется.

В милицейской практике до сих пор распространено так называемое не­гласное предъявление очевидцам преступления заподозренных лиц. Иными словами, сначала подозреваемого предъявляют опознающему тайно, а по­том в тот же день ему же показывают официально, якобы с соблюдением всех правил, установленных УПК. Когда такие факты по инициативе защиты ус­танавливаются в суде, опознание признается недопустимым доказательством.

...Однажды летом в одном из районов Москвы объявился маньяк, насило­вавший и убивавший молодых женщин. Вскоре в отделение милиции обрати­лась некто Г., 28 лет, рассказавшая, что на нее у входа в подъезд напал муж­чина с ножом. С огромным трудом она вырвалась и убежала.

Потерпевшей предложили поездить в машине в поисках преступника вме­сте с оперативной группой. Два дня спустя неподалеку от дискотеки Г. опоз­нала нападавшего. Тот все категорически отрицал.

Фотография подозревемого была опубликована в ряде городских газет с призывом к населению: «Если кто-то из вас располагает сведениями любого характера об этом человеке, просим сообщить...» Отозвались три женщины (изнасилованные, но по счастливой случайности оставшиеся в живых). Все они опознали в задержанном нападавшего. Им оказался рецидивист Тимофе­ев. Все его тело было буквально испещрено татуировками с подписями под «иллюстрациями»: «Дайте 100 тысяч, буду человеком», «Тяжелее стакана не подниму», «Не видала горя, полюби меня».

Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств представляет собой разновидность осмотра, про­изводимого негласно с целью обнаружения криминально значимых объек­тов (они же являются, как будет показано ниже, объектами сыска).

Нежилые помещения, здания, сооружения, участки местности и транс­портные средства обследуются в обычном порядке — без каких-либо фор­мальностей. Жилые же помещения требуют особого правового режима обследования, не нарушающего конституционного права граждан на не­прикосновенность жилища. В этих случаях закон требует вынесения по­становления руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность. Такое постановление с сопутствующими материала­ми направляется в суд, где специально уполномоченный на то судья либо разрешает проведение обследования жилого помещения, либо отказыва­ет в этом, оформляя решение мотивированным постановлением.

В случаях, не терпящих отлагательства, обследование жилого помеще­ния может быть произведено без судебного постановления, но с обяза­тельным уведомлением суда в течение 24 часов.

Скрупулезно проведенное обследование помещения может подчас дать самые неожиданные результаты, зачастую намного превосходящие первона­чально намеченные цели.

...Во время обыска в чулане квартиры некоего Зотова были неожиданно обнаружены сто уникальных золотых фирменных мужских и дамских наруч­ных и карманных часов, а также множество золотых и платиновых колец с бриллиантами, брошей, серег и других изделий. На баснословную по тем вре­менам сумму — 400 тысяч рублей.

Все это хранилось в авоське, подвешенной на гвоздь, на видном месте в чулане. Цен­ности находились в двойном газетном кульке, пожелтевшем от времени.

Было установлено, что майор Зотов вместе с его непосредственным ру­ководителем генералом Карпенко, начальником отдела контрразведки «Смерш» 15-й ударной армии, штурмовавшей рейхстаг, воспользовавшись обстановкой мая 1945 года, добились передачи отделу гестаповского отде­ления Рейхсбанка Германии. Находившиеся в огромном хранилище награблен­ные рейхом материальные ценности были приняты ими безо всякого акта. Большое число ценностей беспрепятственно вывозилось в СССР — на границе багаж сотрудников «Смерш» досмотру никто не подвергал. К счастью, за шесть послевоенных лет преступникам далеко не все удалось реализовать.

Контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений: сущ­ность данного оперативно-розыскного мероприятия состоит в негласной для адресата перлюстрации отправлений в учреждении связи. Впослед­ствии возможно изъятие контролируемых таким образом писем, теле­грамм, бандеролей, посылок, с текста могут сниматься копии и т.д.

Существует три варианта проведения мероприятий такого рода:

ознакомление с текстом письма, телеграммы или с содержимым посыл­ки, бандероли;

ознакомление с содержанием отправления и последующим снятием копии с текста;

ознакомление с содержанием отправления и изъятием его, о чем состав­ляется протокол.

В первом случае информация не представляет оперативного интереса, во втором — может иметь для решения оперативно-розыскных задач второ­степенное значение, в третьем — имеет непосредственное отношение к объек­ту сыска.

В любом случае вскрытие корреспонденции должно осуществляться та­ким образом, чтобы не оставалось никаких следов перлюстрации.

Порядок вынесения судебного решения о контроле корреспонденции аналогичен порядку обследования жилых помещений. Закон разрешает оперативно-розыскному органу прерывание предоставления услуг связи, если в результате просмотра почтового отправления выявится непосред­ственная угроза жизни, здоровью конкретного лица или государственной, военной, экологической безопасности России. В указанных случаях почтовые отправления могут быть задержаны, а обнаруженные предметы, материалы, как и сообщения, свидетельствующие о возникновении та­кой угрозы, — изъяты.

При контроле бандеролей и посылок надо быть предельно осторожным — иногда они взрываются. Целесообразно прибегать в случае контроля к помо­щи специалиста-пиротехника.

Прослушивание телефонных переговоров особого труда не представляет. С помощью технических средств можно не только слышать, о чем гово­рят, но и фиксировать информацию на звуконосителях. Но поскольку при­менение таких средств ограничивает конституционное право граждан на тайну телефонных переговоров, закон устанавливает судебный контроль за проведением данного мероприятия.

Можно выделить следующие ситуации, при которых появляется необхо­димость телефонного прослушивания:

 когда предполагается разговор (сговор) между соучастниками — членами преступной группы;

когда подозреваемый звонит своей жертве перед преступлением или пос­ле его совершения;

когда разыскиваемое лицо выходит на связь со своими родственниками, знакомыми, соучастниками.

В некоторых случаях результаты прослушивания могут трансформи­роваться в судебные доказательства, поэтому разговор, касающийся не­посредственно совершения преступления, следует записывать. Как и при контроле почтовых отправлений, следует учитывать возможность «под­брасывания» по телефону ложной информации, которая может дезори­ентировать сыщика.

...На берегу реки был обнаружен труп мужчины средних лет с признаками насильственной смерти. Судя по всему, убийство было совершено из корыст­ных побуждений: карманы убитого были вывернуты, ни денег, ни других цен­ностей, ни документов при нем не оказалось.

На первом этапе стояла задача — установить личность потерпевшего. Работавший по делу сыщик обратил внимание на внешность убитого: даже в большом городе мужчины со столь холеным лицом встречаются не часто. Фотографию потерпевшего размножили и предъявляли работникам гости­ниц, ресторанов, магазинов. Вскоре две официантки ресторана опознали его как завсегдатая по имени Всеволод и назвали людей, с которыми он накануне посещал заведение. Через этих приятелей-собутыльников удалось устано­вить, что убитым является некий Троекур. Впрочем, непричастность их к преступлению была быстро доказана.

Всеволод Троекур жил в отдельной квартире, имел телефон. Решено было с целью установления круга его знакомых поместить на день-два в этой квартире оперативного работника: завладев ключами и зная местожитель­ство потерпевшего, преступник мог появиться здесь. На телефонные звонки было принято решение отвечать хриплым голосом примерно так: «Я силь­но болею, говорить не могу, приезжай сюда...». Номера телефонов, с кото­рых звонили, — фиксировать. Всех приезжающих — проверять, предлагая показать ключи, примеряя их к замкам квартиры Троекура.

Из нескольких приехавших лиц особое внимание обратил на себя некий Ку­сов, в прошлом судимый за разбой, работавший подсобным рабочим в магазине и оказывавший Троекуру некоторые услуги. Правда, ключей при нем не оказа­лось, но, позвонив на всякий случай по телефону и будучи уверенным, что по­терпевший остался жив, он решил навестить его (цель этого визита осталась неизвестной, скорее всего Кусов намеревался добить потерпевшего).

Дальнейшими следственными действиями Кусов был полностью изобли­чен в совершенном убийстве.

...Отец показал, что обнаружил сына мертвым на улице и доставил его домой. Однако при осмотре места, где якобы лежал труп, не обнаружили крови, хотя у потерпевшего были глубокие раны. Создавалось впечатление, что отец говорит неправду. При осмотре квартиры сыщики обратили вни­мание на поведение хозяина — он явно отвлекал их от некоторых предметов мебели. И не случайно: при тщательном их осмотре были обнаружены све­жие пятна крови. Подтверждалась версия об убийстве, совершенном в доме.

В тот же день имевшийся в квартире телефон был подключен к специаль­ному устройству. Чаще других звонил молодой, судя по голосу, мужчина и спра­шивал: «Ну, как там ? Ты держишься ? Смотри — не теряйся...». Судя по все­му, голос принадлежал двоюродному брату убитого. На вопрос, где он нахо­дился вечером того дня, когда произошло убийство, парень отвечал путано и, в конце концов, признался, что в этот вечер он пьянствовал с родственни­ком.

От такого признания до правдивого рассказа оставался всего один шаг. Потерпевший, как оказалось, вел паразитический образ жизни, пьянство­вал, издевался над отцом. В тот злополучный вечер убийца пытался образу­мить двоюродного брата. Но когда тот, напротив, начал буянить, не выдер­жал, — нанес брату несколько ударов топором по голове. Дяди дома не было. Когда тот узнал о происшедшем, заявил, что скажет, будто нашел убитого сына на улице.

Съем информации с технических каналов связи мало чем отличается от прослушивания телефонных переговоров, как по своей сути, так и по пра­вовому режиму проведения. Можно утверждать, что телефонное подслу­шивание — частный случай получения информации с технических кана­лов связи —телетайпа, телефакса, компьютерных устройств, телевизион­ной аппаратуры и других видов беспроводной связи.

Оперативное внедрение — вершина сыскного дела. Интересы борьбы с организованной преступностью требу ют упреждающих мероприятий опе­ративного характера для получения информации о преступных действиях и замыслах организованных групп. Практика показывает, что без внедрения в такие группы соответствующих источников информации разобла­чить преступную группу зачастую невозможно. Именно в оперативном внедрении проявляется творчество руководителей и артистизм исполни­телей, сочетающиеся, увы, с немалым риском: идущие на этот шаг риску­ют жизнью.

Кроме опасности разоблачения и расправы со стороны преступников су шествует еще одна — риск при влечения к у головной ответственности за участие в преступлениях группы. Внедряемый иногда вынужден в них уча­ствовать, иначе ему перестанут доверять. В результате теряется смысл его присутствия вереде преступников.

Выход видится в соблюдении двух правил поведения: во-первых, не принимать личного участия в тяжких преступлениях; во-вторых, не иску­шать членов группы провоцирующими преступление действиями.

На каждую операцию по внедрению выносится постановление, утвер­ждаемое руководителем розыскного органа. Разумеется, все это делается с соблюдением строжайшей конспирации.

Вот пример.

...Директор комбината, осужденный еще в советское время за хищения и взяточничество, после освобождения в начале перестройки организовал коо­ператив по оказанию бытовых услуг сельскому населению. Поначалу в него входили шесть человек, которые рыли по деревням колодцы, чинили мосты, чистили пруды и др.

Постепенно кооператив превратился в акционерное общество, привлек охранные службы, с помощью которых начал терроризировать районные пред­приятия и учреждения, заниматься откровенным рэкетом, а иногда и про­сто разбоем. Все торговые точки на территории района платили им дань, якобы за оказание услуг по охране от других вымогателей. «Акционерное об­щество» контролировало также выделение земельных участков под строи­тельство коттеджей и т. д. К непокорным применяли физическое воздей­ствие, вплоть до захвата заложников. В мафиозную группировку входили, как выяснилось позднее, два работника милиции — инспектор ГАИ и опера­тивный работник отдела по борьбе с экономическими преступлениями.

После не очень значительного провала и ареста нескольких участников преступной группы ее главарь заподозрил работников милиции в двурушниче­стве. В результате оба были убиты: сотрудника ГИБДД прямо на посту сбила автомашина, а оперативник стал жертвой «несчастного случая» на охоте. При расследовании возбужденных по данному факту уголовных дел эффек­тивно использовалась оперативная информация, поступавшая «изнутри» группы. Вскоре были собраны доказательства виновности непосредственных исполнителей убийств, от них потянулась цепочка к организатору группы; после его задержания многие «рядовые» ее участники начали являться с по­винной, и банда была ликвидирована.

Откуда же шла оперативная информация?

Еще в бытность работы главаря директором комбината в его ближай­шем окружении числился один специалист, который негласно сотрудничал с оперативными органами. Впрочем, никакой активности в сотрудничестве он не проявлял, а при расследовании и рассмотрении дела директора в суде даже защищал его, всячески выгораживая и оправдывая его действия «произ­водственной необходимостью». Такая услуга, как видно, не забылась: быв­ший директор полностью доверял приятелю, неоднократно приглашал на ра­боту, но тот не соглашался.

Эта информация и была учтена: специалиста вторично привлекли к неглас­ному сотрудничеству. Внедрение его в преступную среду не составило труда. Дальнейшие события показали, что он честно выполнил свой гражданский долг и передавал сведения, не вызывая никаких подозрений.

Контролируемая поставка — негласное мероприятие, применяющееся чаще всего для разоблачений взяточников-вымогателей, рэкетиров и т. п. Такая поставка называется контролируемой, поскольку перемещение цен­ностей из одних рук в другие происходит под контролем оперативных ор­ганов. А контроль осуществляется путем пометки соответствующих объек­тов (например, денег) специальным веществом и учетом номеров купюр в предварительно составленном документе.

В практике таможенных органов контролируемая поставка применя­ется для изобличения всех причастных к незаконному обороту наркоти­ческих веществ, следующих транзитом. Скажем, крупная партия нарко­тиков обнаружена в аэропорту. Таможенники, делая вид, что все в поряд­ке, на самом деле маркируют груз перед дальнейшей отправкой и сообщают об этом в соответствующие органы страны-получателя. Там членов раз­ветвленной группы контрабандистов задерживают с поличным. Накоп­лен значительный опыт такого взаимодействия.

Оперативный эксперимент. Это оперативное мероприятие мало чем от­личается от следственного эксперимента, регламентированного ст. 183 УПК. Нормы этой статьи (кроме последнего абзаца о составлении прото­кола) распространяются и на оперативный эксперимент. Уголовно-про­цессуальный закон определяет эксперимент как воспроизведение дей­ствий, обстановки или иных обстоятельств определенного события и со­вершение необходимых (опытных) действий.

Необходимость проведения оперативного эксперимента вместо следственного вызывается тем, что иногда по обстоятельствам собы­тия пока нет оснований для возбуждения уголовного дела либо само возбуждение зависит от результатов эксперимента. При этом важно подчеркнуть: оперативный эксперимент не влияет на правомерность проведения эксперимента следственного, если при исполнении пос­леднего соблюдались те же условия. При противоречивости результа­тов, конечно, принимаются во внимание лишь результаты следствен­ного эксперимента.

По делам об убийствах оперативны и эксперимент может быть произ­веден с целью установления фактических обстоятельств события — имело ли место именно убийство, а не несчастный случай или самоубийство.

... В результате осмотра квартиры, в которой обнаружили труп проживаю­щего в ней одинокого пенсионера, была зафиксирована обстановка, свидетельству­ющая о самоубийстве. Все вещи находились на своих местах, признаков похищения денег или других ценностей не обнаружено. Труп находился на кровати. Смерть наступила от огнестрельного поражения в голову выстрелом с близкого расстоя­ния. Револьвер лежал на полу рядом с кроватью; как выяснилось, это было наград­ное оружие, принадлежавшее погибшему. Входная дверь без каких-либо следов взло­ма находилась в запертом изнутри состоянии. Окна и балконная дверь также ока­зались закрытыми на шпингалеты изнутри. Правда, верхний шпингалет, закрывающийся снизу вверх, был в опущенном состоянии, зато нижний держал дверь закрытой. Тем не менее, возникла версия: нельзя ли закрыть балконную дверь снаружи со стороны балкона так, чтобы шпингалет опустился в гнездо ? Произ­веденным несложным экспериментом такая возможность подтвердилась: в опре­деленных условиях шпингалет при захлопывании двери сам собой опускался.

С учетом результатов эксперимента возбудили уголовное дело. В процес­се расследования было установлено, что имелись люди, крайне заинтересо­ванные в скорейшей смерти одинокого пенсионера. Один из них, неоднократ­но посещавший старика, тщательно изучил обстановку в квартире. Однаж­ды ночью он выстрелом в упор убил хозяина, аккуратно обшарил места, где могли быть ценные вещи, затем вышел на балкон, захлопнул с первого же раза дверь и благополучно спрыгнул со второго этажа на землю.

Все розыскные мероприятия по характеру их применения можно раз­делить на три группы:

требующие вынесения постановления судом, разрешающего их про­ведение (обследование жилых помещений; контроль почтовых отправле­ний, телеграфных и иных сообщений; прослушивание телефонных пере­говоров; снятие информации с технических каналов связи);

требующие вынесения постановления, утверждаемого руководством оперативно-розыскного органа (проверочная закупка; оперативное вне­дрение; оперативный эксперимент);

не требующие вынесения каких-либо постановлений (опрос граждан; наведение справок; сбор образцов для сравнительного исследования; ис­следование предметов и документов; наблюдение; отождествление лич­ности; обследование нежилых помещений, зданий, сооружений, участ­ков местности, транспортных средств; контролируемая поставка).

Это особенно важно знать профессионалу, поскольку проведение опе­ративно-розыскного мероприятия без вынесения соответствующего по­становления рассматривается как нарушение закона.

Сформулируем несколько общих требований, относящихся к опера­тивно-розыскным мероприятиям.

Любое мероприятие такого рода должно быть направлено только на решение оперативно-розыскных задач.

Средства, с помощью которых они решаются, не должны наносить ущерб жизни, здоровью, чести и достоинству граждан, а также окружающей среде.

При осуществлении оперативно-розыскных мероприятий должны быть исключены действия, способные спровоцировать совершение пре­ступлений.

Результаты каждого мероприятия должны быть отражены в докумен­тах, определяемых нормативными актами.

Методы сыска

Существует два метода сыска: от преступника к преступлению; от преступ­ления к преступнику. В сыскной деятельности применяется чаще второй ме­тод. Преступлений, в том числе загадочных, совершается немало, а предупре­дить их или быть готовыми к совершению их удается редко. Как правило, при­ходится разыскивать виновников уже совершенного преступления.

Тем не менее и первый метод довольно широко применяется в сыск­ной практике, являясь основой оперативной работы по предотвращению экономических преступлений.

...Наряд патрульно-постовой службы, проезжая вечером мимо телефонной будки, услышал доносившиеся изнутри какой-то шум и возню. Это могла быть просто ссора из-за очередности разговора или что-то в этом роде. Милиционе­ры решили на всякий случай вмешаться. В будке они обнаружили двух молодых мужчин. Один из них, не совсем трезвый, заявил, что подвергся нападению, ког­да звонил жене. Неизвестный якобы ворвался в будку, начал вырывать портфель (а у него там находилась получка), обшаривать карманы, хватал и за горло. Второй все это отрицал. По его версии первым в будку вошел он, а пьяный стал вырывать у него трубку...

Обоих доставили в отделение милиции, где они повторили свои первона­чальные показания. Складывалась ситуация, которую в оперативно-след­ственной практике принято называть «один на один». Тем не менее милици­онеры отметили, что подозреваемый в грабеже гражданин вел себя, доволь­но странно: пытался сообщить о себе ложные сведения (документов при нем не оказалось), о месте работы и причинах нахождения в вечернее время в этой части города отвечать вообще отказался.

Оснований для его задержания при указанных обстоятельствах не име­лось, поэтому было принято решение установить за ним наблюдение. Допол­нительная проверка по месту жительства позволила с уверенностью утвер­ждать: он в одиночку занимается кражами и грабежами.

Спустя какое-то время его задержали с поличным при совершении оче­редного ограбления.

Силы и средства сыска

Существует четыре группы негласных средств сыска.

1. Лица, добровольно оказывающие содействие органам, осуществля­ющим оперативно-розыскную деятельность (на конфиденциальной ос­нове).

2. Штатные негласные сотрудники органов, осуществляющих опера­тивно-розыскную деятельность.

3. Оперативная техника, т.е. специальные оперативно-технические средства.

4. Оперативные учеты.

Стратегия и тактика сыска — это особое искусство. И успех его во мно­гом зависит от личности сыщика. Сыск —такая сфера деятельности, ко­торая по сути своей требует перевоплощения, игры, иногда даже актерс­ких способностей. Оперативник должен уметь просто и естественно сыг­рать покупателя в магазине, служащего, даже бродягу, словом, вписаться органично в ту среду, в которой он должен заниматься розыском.

И все же одного искусства в сыске мало. Нужны еще и знания, прежде всего —юридические. Знание законов и условий их применения в специ­фических условиях слежки. Профессионал должен знать также основы психологии, экономики (особенно, если работает в сфере борьбы с эко­номическими преступлениями), педагогики, когда приходится иметь дело с несовершеннолетними, военного дела.

Объекты сыска

Объекты сыскной деятельности — лица, предметы и события. Они мо­гут быть известны, а могут существовать как бы гипотетически, т.е. пред­положительно. В основе классификации объектов сыска лежат их при­родные признаки. Это прежде всего: живые люди; трупы; животные; вещи; события.

Живые люди. К этой категории относятся физические лица, так или иначе имеющие отношение к преступлению. Их, в свою очередь, можно разделить на несколько групп: лица, предположительно избравшие пре­ступный образ жизни; неустановленные лица, совершившие конкретные преступления; известные лица, совершившие преступления, местонахож­дение которых требуется установить (скрывшиеся от следствия и суда по­дозреваемые, обвиняемые; совершившие побег из-под стражи преступ­ники и т.п.); свидетели, очевидцы преступления; потерпевшие; без вести пропавшие лица.

Остановимся подробнее на установлении личности отдельных субъек­тов, попавших в поле зрения сыщика.

Лица, ведущие преступный образ жизни. В работе по их выявлению все начинается как бы с нуля. Нет данных о конкретном преступлении, тем более — никаких доказательств. Есть только подозрительное поведение человека, личность которого тоже пока недостаточно изучена. Это может быть и житель данного района, города, и случайно оказавшийся здесь че­ловек, попавший в сложную жизненную ситуацию, и заезжий гастролер-профессионал. Сыщик должен сделать правильные выводы и в зависимо­сти от этого избрать соответствующую тактику взятия преступника, пре­сечения его деятельности.

В сыскной практике есть такое понятие — малые улики. По ним да еще, пожалуй, интуитивно и выявляются из массы добропорядочных граж­дан подозрительно ведущие себя лица. Дальше все будет зависеть от кон­кретных условий. Кого-то можно брать сразу, других придется «вести» не­сколько дней, а то и недель.

...Некий оперативник выполнял задание по наблюдению за объявленным в розыск преступником, который должен был прилететь в этот день извест­ным рейсом. Но его в самолете не оказалось. Наблюдая за прилетевшими пас­сажирами, оперативник обратил внимание на мужчину средних лет с неболь­шим саквояжем в руках, который, в отличие от других пассажиров, не про­следовал в багажное отделение, а начал слоняться по залам аэропорта, ни с кем однако не встречаясь.

Это насторожило сыщика. Не выпуская его из поля зрения, оперативник при­был вслед за пассажиром в самую престижную гостиницу города. Здесь приез­жего, очевидно, уже ждали: мест в гостинице не было, а этому клиенту сразу же предоставили одноместный номер. Подозрения усилились, когда выяснилось, что наблюдаемый сообщил о себе вымышленные данные, назвавшись Кузовковым. Паспорту него, видимо, никто не спрашивал. Во всяком случае среди пассажи­ров рейса никакого Кузовкова не числилось.

В тот же день «Кузовков» отправился на местный рынок, где совершал мелкие покупки, расплачиваясь каждый раз купюрами крупного достоинства, а сдачу аккуратно складывал в саквояж. Стало ясно, что под наблюдение попал сбытчик фальшивых денег. Наблюдение за ним было усилено, под конт­ролем находился гостиничный номер, прослушивались телефонные перегово­ры, проверялись все связи.

На рынке при очередной покупке яблок его и задержали. Потянулась цепочка в город, из которого он прилетел. Была раскрыта лаборатория по изготовлению фальшивых купюр. Печатались они настолько искусно, что только повторная экспертиза могла установить подделку. В процессе расследования выяснилась и роль администрации гостиницы, которая к самому фальшивомонетничеству отношения не имела, но за хорошие деньги (разумеется, фальшивые) предостав­ляла из «резерва» номера солидному гостю.

Неустановленные лица, совершившие преступления. Чтобы раскрыть любое преступление, нужно, по крайней мере установить лицо (лиц), его совершившее, найти и привлечь к ответственности. Практически эти зада­чи решаются одновременно.

...На протяжении нескольких месяцев в реке находили трупы мужчин, зашитые в большие мешки. Никаких документов при этом не обнаружива­лось. Да и сведений о пропаже людей не поступало. Правда, потом появились сообщения: то из Костромской губернии, то из Рязанской уехал отец семей­ства в Москву покупать лошадь и... сгинул. Трупы, извлеченные изреки, были обычно разложившиеся, и предъявлять их кому-либо для опознания было бес­смысленно.

Зацепка была только одна. Почти в каждом мешке обнаруживались зер­на овса. Возникло предположение, что раньше в них находился овес, и принад­лежать они могли человеку, имевшему лошадь, вероятнее всего — извозчику. Правда последних в Москве в то время было много. Но постепенно круг подо­зревавшихся лиц сужался, и, в конце концов, остались несколько извозчиков, за которыми установили наблюдение. Все это, естественно, делалось тай­но. Не подозревавший слежки убийца заманил очередную жертву, которую ждала смерть от удара молотком по голове и последующее «затаривание» в мешок из-под овса. Однако был взят с поличным: на его счету оказалось не­сколько десятков жертв.

Это тот самый случай, когда с самого начала о лице, совершавшем пре­ступления, не было никаких данных, кроме способа совершения преступ­ления.

На месте преступления обычно удается собрать некоторые данные о личности преступника: приметы внешности, отпечатки пальцев, следы ног. Могут возникать подозрения в отношении конкретного лица, потребует­ся большая работа по обнаружению и изобличению.

Установленные лица, скрывшиеся от следствия, суда либо совершившие побег. Установленными принято считать конкретных лиц, когда известны их основные установочные данные: фамилия, имя, отчество, год рожде­ния, место рождения, место постоянного или временного проживания (если оно есть). Искать их приходится потому, что они скрываются от след­ствия и суда, неизвестно где находятся либо вообще перешли на нелегаль­ный образ жизни. Это прежде всего подозреваемые и обвиняемые, то есть лица, которым в соответствии с уголовно-процессуальным законодатель­ством предъявлено обвинение либо в отношении их избрана мера пресе­чения. Сюда же можно отнести осужденных, совершивших побег из-под стражи.

Конечно, когда личность преступника установлена, задача обнаруже­ния таких субъектов значительно облегчается, однако обольщаться вряд ли есть основания. В настоящее время в стране находятся в розыске тыся­чи таких лиц, причем ежегодно число их увеличивается.

Произошедшие в стране преобразования облегчили существование «не­легалов», скрывающихся от правосудия: паспортный режим стал значительно мягче; отменена уголовная ответственность за целый ряд проступков; открылись пути бегства не только в ближнее зарубежье, но и дальнее.

Вот с чем иногда приходится сталкиваться.

... В городе Ростове (Ярославская область) за вымогательство был задер­жан неизвестный, назвавшийся Прошкиным. Никаких документов он при себе не имел, судимым не значился и вообще производил впечатление случайно при­бившегося к преступному миру человека. Однако сообщенные им данные, в частности о месте рождения и жительства, не подтвердились. Ознакомив­шись с проверочными материалами, обвиняемый признался, что пытался вве­сти следствие в заблуждение, и назвался Глухаревым.

По сообщенному им месту рождения были направлены запросы, из ответов на которые явствовало, что Петр Глухарев действительно родился там, но после призыва в армию больше у родителей не появлялся и никаких вестей о себе не давал. При предъявлении родителям фотографии задержанного результат получился не­гативный — ни отец, ни мать своего сына Петра Глухарева не опознали.

Возникла третья версия: обвиняемый назвал себя Сергеем Власовым, уро­женцем одной из деревень Воронежской области. На сей раз вымогатель го­ворил правду — родители и соседи опознали его по фотографиям. Но тут слу­чился новый казус. Материалы проверки направили не в Ростов Великий Ярос­лавской области, а в Ростов-на-Дону.

На всю эту переписку и пересылку ушло немало времени. Состоялся суд: с учетом чистосердечного раскаяния подсудимого, его молодости и впервые совершенного преступления Сергей Власов был приговорен к одному году ли­шения свободы.

Но в колонии, где он отбывал наказание, одна из сотрудниц установила, что Власов разыскивается Ростовским УВД за организацию банды, совер­шившей ряд дерзких вооруженных нападений, убийств и хищений больших денежных сумм. Все участники банды были в свое время схвачены, а главарю удалось скрыться и лишь спустя несколько месяцев он как бы случайно ока­зался привлеченным за единственное преступление.

В свое время ростовский следователь в спешке забыл проверить Власова по центральной справочной картотеке, где он, конечно же, числился как объяв­ленный в розыск (проверялся только Прошкин).

Потерпевшие и свидетели. К сожалению, не так уж редко приходится искать и потерпевших. В последнее время участились случаи похищения людей, особенно детей, с целью получения выкупа. Бывают и недобросо­вестные потерпевшие, которые в силу различных причин уклоняются от явки в органы дознания или следствия, а также в суд. Но есть преступле­ния, которые невозможно рассматривать без участия потерпевших. Осо­бенно это касается преступлений на сексуальной почве. Если потерпев­шая не является, приходится откладывать судебное заседание, а то и пре­кращать дело за «недоказанностью». Усугубляется ситуация тем, что закон не знает такого института, как розыск потерпевшего.

.. Гражданка Т., недавно уволившаяся из гостиницы, пришла туда за тру­довой книжкой. Получив книжку, зашла в ресторан гостиницы, где в это время завтракала футбольная команда, прилетевшая из другого города. Один из футболистов прилетевшей команды, прикинувшись больным, отказался в этот день от игры, заманил гр. Т. в свой номер, где зверски изнасиловал, при этом порвав всю ее одежду. Когда после игры вернулись футболисты и при­шли проведать «больного», на их вопрос «Что за гостья?» он ответил: «А, проститутка...» Друзья вызвали представителей администрации, и женщину выдворили из гостиницы.

По заявлению потерпевшей было возбуждено уголовное дело. Футболиста арестовали. А потом пришлось безуспешно разыскивать потерпевшую, кото­рая не дождавшись суда над обидчиком, выехала в неизвестном направлении. К ее обнаружению принимались все мыслимые и немыслимые оперативно-розыс­кные меры, но дело (беспрецедентный случай) об изнасиловании пришлось рас­сматривать в отсутствие потерпевшей. Суду ничего не оставалось как при­говорить футболиста к сроку, который он уже отсидел в ожидании суда.

Не менее важным в сыскной работе является установление личности потерпевшего в ситуации, когда потерпевший налицо, но не совсем ясно, кем он является.

...В городском парке милиционер, несший службу, услышал доносившиеся из зарослей дикие вопли и бросился туда. Подбегая, увидел выскочившего из кус­тов мужчину, который на ходу выбросил какой-то предмет. Постовой догнал убегающего, привел к месту происшествия; кто-то из граждан передал мили­ционеру выброшенный предмет, который оказался финским ножом. А в это время в кустах умирал человек от ранения в область легкого. Доставленный в больницу, он к утру скончался, не приходя в сознание. При нем из документов имелась лишь справка, выданная главой администрации по месту жительства. Однако вызванные родственники человека, на чье имя выдавалась справка, по­гибшего не опознали. Мало того, вскоре появился и сам владелец справки, но и он убитого не опознал. А на вопрос, как же его справка попала к погибшему, отвечал: «Ничего не помню». Задержанный же отрицал все — и знакомство с потерпевшим, и нанесение ему удара ножом, и само ношение холодного ору­жия. Все усилия установить личность убитого ни к чему не привели. Дело при­шлось прекратить за недостаточностью улик, главным образом из-за неуста­новленной причинной связи между действиями подозреваемого и смертью не­известного лица, ставшего жертвой какого-то конфликта.

Приблизительно в таких же ситуациях сыщики вынуждены искать и свидетелей. Только работать при этом приходится в еще более слож­ных условиях, поскольку граждане сегодня не стремятся к сотрудниче­ству с органами юстиции. Как говорится, очевидцев много, а свидете­лей — нет! И все-таки по некоторым делам обращения к населению дают результат — находятся не только свидетели, но и новые потерпев­шие от преступлений.

Без вести пропавшие лица причисляются к категории живых исключи­тельно из этических соображений. Статистика же свидетельствует, что, как правило, их надо искать среди мертвых — убитых, ставших жертвами не­счастных случаев, и самоубийц. Тем не менее, нельзя зачислять в разряд ушедших из жизни кого бы то ни было, если нет для этого достоверных данных. К тому же некоторые из без вести пропавших просто скрывают­ся. Одни — от долгов, другие — от уплаты алиментов, третьи — от тюрь­мы, четвертые — по иным причинам.

Не следует смешивать, заметим, без вести пропавших с безвестно от­сутствующими. Для сыскной работы различие между этими понятиями имеет принципиальное значение. Безвестно отсутствующим признается лицо, которое отсутствует в месте постоянного проживания и не дает о себе знать в течение одного года и более. Этот факт устанавливается су­дом. А без вести пропавшего следует искать сразу после его исчезновения (ни в коем случае не ждать год), ибо наиболее эффективен розыск — в начальной стадии. Как правило, уголовное дело при розыске без вести про­павшего не возбуждается.

Без вести пропавший человек — это лицо, внезапно исчезнувшее при загадочных обстоятельствах. Обычно про таких говорят: ушел из дому и не вернулся, как в воду канул. Первые шаги по его обнаружению (имеют­ся в виду проверки в местах возможного появления, справки о несчаст­ных случаях, доставлении в больницу, медвытрезвитель, задержанных в милиции) ничего не дают. Если в течение суток такие проверки оказались безрезультатными, объявляется розыск без вести пропавшего.

Трупы людей сыщику приходится искать нередко. Заинтересованные лица могут их скрывать. А таких — достаточно. Если, скажем, убийца и его жертва были до совершения преступления знакомы, то, вне всякого сомнения, первый заинтересован, чтобы факт совершенного преступ­ления как можно дольше не обнаруживался. Упрятав как можно надеж­нее жертву, убийца может объяснять отсутствие знакомого множеством причин.

При заказных убийствах «киллер» напротив не принимает мер к мас­кировке, оставляя труп на месте. Но заказчик может нанять других лю­дей, которые за плату скроют тело убитого. В «качестве трупа» может по­пытаться предъявить себя матерый преступник или лицо, случайно ока­завшееся в поле зрения оперативных органов. Иногда приходится искать труп, которого фактически нет (чтобы доказать отсутствие состава пре­ступления, тоже необходимы поиски).

... Все началось с анонимного письма. Кто-то из жильцов женского обще­жития одной из строительных организаций сообщил, что некая Ручкина из­бавилась от своего ребенка. Эта Ручкина, будучи умственно недоразвитой, слыла в общежитии скандалисткой, раздражала своим поведением соседок, и многие из них просто хотели от нее избавиться.

Комендант общежития подтвердил: действительно у Елены Ручкиной был ребенок, потом она его куда-то сдала; дальнейшая судьба ребенка его мало интересовала. Из бесед с соседками Ручкиной выяснилось, что у нее была де­вочка, страдающая болезнью Дауна.

Выяснилось, что ребенка помещали в областную психиатрическую боль­ницу, расположенную в 50 километрах от города. Но три месяца назад мать забрала ее оттуда. При допросе Ручкина уточнила, что взять ребенка ее при­нудили сотрудники больницы. А когда возвращалась на станцию, задушила его и закопала в лесу.

Оперативники стали искать труп несчастной девочки. В течение недели ежедневно выезжали в лес с подозреваемой, которая водила их от дерева к дереву.

Нет трупа — нет убийства. Стали искать среди живых. Вскоре устано­вили, что в тот самый день, когда Ручкина взяла девочку из больницы, в рай­оне железнодорожной платформы был обнаружен ребенок неопределенного возраста. Удалось идентифицировать злополучную девочку (мать отказа­лась ее опознавать) как дочь Ручкиной. Последняя, не решившись лишить ре­бенка жизни, бросила его в беспомощном состоянии. Но убийства не было, а это для следствия — главное.

Для некоторых юристов сам факт наличия или отсутствия трупа имеет решающее значение в установлении факта убийства. Согласиться полно­стью с таким тезисом нельзя, потому что в некоторых ситуациях обнару­жение трупа по обстоятельствам дела исключается, а факт убийства и ви­новности в нем конкретного лица, тем не менее можно считать установ­ленным.

Искать пропавшие трупы следует, прежде всего, в лечебных учрежде­ниях и моргах или с учетом имеющихся данных — в лесных зарослях и водоемах. Именно в этих местах они чаще всего обнаруживаются.

Близко к розыску трупов примыкает и такое действие, как предъявле­ние неопознанных трупов для опознания. Такие случаи нередки: труп на­личествует, но опознать его не удается. Причины бывают разные — обезображение до неузнаваемости, недобросовестность опознающих и пр.

Животные нередко выступают объектами сыска.

...В одной из деревень была угнана лошадь в упряжке вместе с санями. Не­сколько километров по санному следу гнались за похитителями работники милиции. Найдя брошенные сани, они обнаружили рядом с ними сумку, в ко­торой оказались квитанции на сданные в ломбард носильные вещи. По ним и были установлены конокрады — братья Глебовы. Задержали их в другой об­ласти. По ходу дела были раскрыты еще несколько краж лошадей и квартир­ные кражи. Неоднократно сдававшиеся в ломбард вещи похищались из квар­тир в разных населенных пунктах.

Приходится искать самых различных домашних животных: коров, овец, коз, ослов, быков. В регионах Северного Кавказа угон скота — нередкое явление. Воруют с пастбищ, со скотных дворов, у фермеров. Угнанную скотину забивают, а затем торгуют мясом на базарах и в палатках.

Один видавший виды сыщик рассказывал, как однажды ему пришлось разыскивать собаку.

...Жарким летним днем в городской парк пришла немолодая супружеская пара. Расположились на травке и вскоре задремали. «Вахту» несла собачон­ка японской породы, за которую хозяйка в свое время выложила тысячу дол­ларов. Когда супруги проснулись, собачка исчезла. Разъяренная женщина по­требовала у начальника ОВД немедленно найти и вернуть ее сокровище. Воз­буждать уголовное дело, разумеется, не стали, но кобелька объявили в розыск.

Наконец, кто-то сообразил, что нужно обратиться в ветеринарную служ­бу, где не только лечат, но и учитывают собак и кошек. Выяснилось, что вскоре после пропажи породистой собаки в ветдиспансер обратился некий гражданин, купивший такую же по случаю. Пропавшая собака была обнару­жена у новых хозяев и возвращена прежним.

Предметы и документы как орудия непосредственного совершения преступления (например, нож); различные приспособления, которые об­легчают подготовку к нему (отмычки, ключи, орудия взлома, поддельные документы, денежные «куклы»). Сюда же можно отнести одежду и обувь, в которых находился виновный в момент совершения преступления и многое другое. Практика показывает, что, как, правило, их выбрасывают. Однако предметы, облегчившие доступ к объекту посягательства (взла­мывающие приспособления, ключи, отмычки) выбрасываются редко. Обычно их прячут недалеко от места жительства. При розыске таких предметов тайники можно обнаружить на чердаках, в подвалах, на территории приусадебного участка. Следует осмотреть также близлежащий лесной массив, овраги, хозяйственные постройки и т.п. Тех же правил придержи­ваются при розыске спрятанной одежды. Разумеется, при этом нужно ис­пользовать имеющиеся данные об индивидуальных признаках разыски­ваемых предметов.

Предметы преступного посягательства. Сюда относится все, чем зав­ладевает преступник, совершая преступление, а также одежда потерпев­шего со следами преступления и т.п. предметы (оружие, ядовитые и от­равляющие вещества, наркотики). Это — наиболее распространенная ка­тегория объектов розыска. Характерной особенностью их является индивидуальная определенность, позволяющая организовать целенаправ­ленный розыск. Похищенные носильные вещи могут находиться в жили­ще виновного, специальных тайниках, у его родственников и знакомых, а также в камерах хранения вокзалов, в ломбардах, скупочных и комисси­онных магазинах. К успеху приводит нередко организация розыскных мероприятий на продуктовых и, столь распространенных ныне, оптовых рынках, наблюдение за лицами, подозреваемыми в скупке краденого, ве­дущими антиобщественный образ жизни.

Розыск транспортных средств (в том числе автотранспорта), принад­лежащих государственным организациям и гражданам, необходим в сле­дующих случаях:

автомобиль или мотоцикл использовался для совершения преступле­ния;

лицо, виновное в совершении дорожно-транспортного происшествия, скрылось на транспортном средстве с места происшествия;

автомобиль (мотоцикл) подвергся угону или похищению.

Несмотря на существенные различия в характере выделенных объек­тов, розыск осуществляется преимущественно через работников ГИБДД. При этом следует учитывать, по крайней мере, два обстоятельства. Лица, виновные в серьезных дорожно-транспортных происшествиях, прибега­ют иногда к такой уловке: скрывшись с места происшествия, водитель бро­сает где-либо автомобиль и тут же заявляет, что его у него угнали. Зло­умышленники, использующие автотранспорт для совершения таких пре­ступлений, как кражи, грабежи, разбои, могут прибегать к маскировке, заменяя на автомашинах номерные знаки, изменяя цифры на бортах гру­зовых автомобилей, что может ввести в заблуждение работников сыска.

...Инженер одного из заводов был направлен с семьей в заграничную ко­мандировку на три года. Не имея возможности пристроить личную «Волгу» в какой-нибудь кооперативный гараж, он арендовал добротный сарай, укре­пил двери и запер их на сложный замок. Кроме того, инженер применил са­мое, по его мнению, эффективное противоугонное средство — демонтировал все четыре колеса и отнес их в квартиру, поставив машину на козлы. Короче говоря, уезжал он в полной уверенности, что машине его ничего не угрожает. Сосед регулярно сообщал ему, что замок на воротах висит, стены гаража не повреждены и т.д.

Но однажды тот же сосед, проходя мимо сарая, решил заглянуть в щель... Машины на месте не оказалось.

По данному событию возбудили уголовное дело, а автомобиль объявили в розыск. Однако оперативно-розыскные мероприятия, проводившиеся доволь­но вяло, долгое время результатов не давали.

И лишь спустя какое-то время сторож одного из садовых кооперативов обратил внимание на стоявшую недалеко от забора автомашину с включен­ными фарами, как бы брошенную. По номерному знаку автомобиль в розыске не значился. Принадлежность его была быстро установлена, но владелец за­явил: его машина стоит под окнами, прикрытая брезентовым чехлом, по­скольку в зимнее время он ее не заводит. Когда подняли брезент, то под ним обнаружили «Волгу» инженера, числившуюся в розыске.

Расследованием было установлено, что угонщики, используя «подбрезентовую» машину, совершили несколько крупных хищений.

Документы, не являющиеся вещественными доказательствами. Неред­ко среди объектов розыска встречаются различного рода бухгалтерские документы: ведомости, расходные ордера, наряды, накладные и другие. Иногда для сопоставления приходится искать недостающие экземпляры одного и того же документа.

Можно утверждать, что их розыск является чуть ли не самой трудоем­кой частью сыскной деятельности. Архивы отдельных хозяйственных орга­низаций находятся в хаотическом состоянии, и при поверхностном озна­комлении с ними розыск нужного документа представляется бесперспек­тивным. Основным средством решения розыскных задач в указанных ситуациях является привлечение специалистов - бухгалтеров, ревизоров, технологов, товароведов.

Имущество, нажитое преступным путем, подлежащее конфискации либо изъятию для обеспечения гражданского иска.

Строения. Сюда относятся жилые дома, коттеджи, дачи, квартиры в жилищно-строительных кооперативах, садовые домики, сараи, гаражи. Все возводимые строения должны быть зарегистрированы в соответ­ствующей администрации района (города). Завершенные строитель­ством объекты регистрируются, кроме того, в бюро технической ин­вентаризации и в органах Госстраха. Приобретаемые (по договору куп­ли-продажи, дарения) и унаследованные строения регистрируются в органах нотариата. Таким образом, установить факт принадлежности того или иного строения определенному владельцу не сложно. Быва­ют, однако, и затруднения. Часть таких объектов остается по разным причинам незарегистрированной (самовольно возведенные построй­ки, незавершенные строительства). Кроме того, некоторые из них мо­гут быть оформлены на подставных лиц, заведомо гарантированных от привлечения к уголовной ответственности. Поэтому наряду с провер­кой по учетам нужно использовать и другие возможности розыска: оп­рос свидетелей, осмотр, опись строений в натуре и т.д.

Транспортные средства, снабженные двигателями (автомобили, мото­циклы, мопеды, моторные лодки, катера), регистрируются в органах ми­лиции. Но могут встречаться случаи оформления их на подставных лиц, владения незарегистрированными транспортными средствами. В связи с этим необходимо, исходя из обстоятельств дела, применять весь комплекс оперативно-розыскных мер.

Наличные деньги, ценности обычно хранятся непосредственно в жили­ще или специальных тайниках, а также у родственников (иногда дальних), друзей лица, которое может интересовать сыщика. (Поскольку нет осно­ваний для производства обыска по месту жительства таких лиц, прово­дятся негласные оперативно-розыскные мероприятия). Стены, пол, кни­ги, сантехника, мебель, сыпучие продукты питания — все это на практике приспосабливается под тайники с целью сокрытия денег и ценных бумаг.

Ныне многие предпочитают «сбережения» в виде валютных и других ценностей (изделий из драгоценных металлов и камней, уникальных произведений искусства, коллекций посуды, мебели, предметов быта). Для участия в оперативно-розыскных мероприятиях должны в этих случаях приглашаться соответствующие специалисты.

Вклады в сберегательных банках, ценные бумаги, страховые полисы — как их отыскать? По требованию следователя соответствующие банковс­кие учреждения должны проверять наличие вкладов у обвиняемых по уго­ловным делам, извещая следователя о результатах, а при наложении арес­та принимать постановление следователя к исполнению. Сложнее разыс­кивать вклады на предъявителя. Здесь нужно идти другим путем — от сберкнижки (иного документа) к банку. То же касается и ценных бумаг.

Преступление как объект сыска. Регистрируемая часть преступных про­явлений — как бы надводная часть айсберга; о существовании же подвод­ной мало кто знает. Криминологи утверждают, что латентность, скажем, экологических преступлений составляет 90 процентов. Примерно такая же картина в области наркопреступлений.

Почему же остаются неизвестными факты совершения преступлений? Существуют три группы причин, способствующих этому.

Первая. Некоторые категории преступлений в силу своей специфики с трудом выявляются обычными средствами. Сюда относятся хищения пу­тем злоупотребления служебным положением, взяточничество, браконь­ерство, отдельные формы мошенничества.

Вторая. По целому ряду преступлений потерпевшие не обращаются с заявлениями в органы, компетентные проводить расследование. Делает­ся это по разным мотивам: нежелание «связываться», неверие в возмож­ности раскрытия преступлений; боязнь компрометации и пр.

Третья. Известно немало случаев, когда работники правоохранитель­ных органов стремятся скрыть факты преступных деяний от учета и реги­страции. Иногда выносятся постановления об отказе в возбуждении уго­ловного дела, но в большинстве случаев и это не делается.

Преступления экономического характера вскрываются, как правило, только благодаря инициативным действиям сыщиков специальной служ­бы — ОБЭП. Сотрудники ее обладают целым рядом средств: информаци­ей контролирующих органов, сигналами населения, помощью специали­стов, экономическим анализом. Значительная часть их работы связана с личным наблюдением — собственно сыском.

...Оперативник ехал по своим личным делам на собственной автомашине. Впереди в потоке автомобилей медленно двигался лесовоз со строительными материалами (лес-кругляк). Грузовик затруднял движение, обогнать его было практически невозможно. Чисто интуитивно оперативник отклонился от своего маршрута и проследовал за лесовозом, который через какое-то время свернул с автострады в сторону поселка, где строилось много коттеджей.

У ближайшего поста ГИБДД сыщик поделился своими ничем не объясни­мыми догадками с инспектором и попросил его выборочно проверять лесовозы и правильность оформления груза. Через несколько дней инспектор ГИБДД сообщил оперативнику, что эпизод одной из выборочных проверок вызывает настороженность. Так, пока он беседовал с водителем, двое пассажиров, находившихся в машине, скрылись. Далее. На перевозимый груз у водителя имелись товарный чек и накладная, судя по всему подлинные. Тем не менее последний заявил, что никакого отношения к грузу не имеет — его просто попросили подвезти лес на одном из лесоторговых складов, где он свободно продается.

Сыщик подъехал на лесоторговый склад под видом покупателя-застрой­щика, продолжительное время находился там, не вызывая подозрений, и бе­седовал с продавцами и посетителями. Он установил, в частности, что лес-кругляк имеется в продаже, но накладная на перевозимый груз, изъятая у во­ди теля лесовоза, фиктивная.

Поскольку водитель, как показала проверка, не был связан с членами пре­ступной группы, ему предложили негласно сотрудничать с оперативными аппа­ратами, на что он дал согласие. Был также приглашен работник лесничества, который осмотрел заготовленный в поселке лес под предлогом проверки (име­ются ли соответствующие клейма). Одновременно проверялись документы, под­тверждающие источник приобретения леса. Некоторые из предъявленных сче­тов и накладных были написаны той же рукой, что и изъятые у водителя, и на таком же бланке со штампом лесоторгового склада.

Завязав разговор с жителями села, сыщик получил важную информацию. Оказалось, что содействие в покупке леса им оказывал один и тот же чело­век по кличке «Сладкий». Его приметы совпадали с приметами одного из пас­сажиров, сбежавших при задержании автомашины. Что касается второго скрывшегося лица, то он был установлен в том же поселке среди плотников и являлся посредником.

Вскоре не без помощи негласного сотрудника был установлен и задержан некто Сладкое, в прошлом дважды судимый, без определенных занятий, ко­торый дал показания по поводу незаконной реализации леса. Оказалось, «ле­вый» кругляк гнали вагонами из дальних и ближних лесозаготовительных хо­зяйств. По этому делу было осуждено 12 человек.

При расследовании уголовных дел часто возникает вопрос: а нет ли за при­влекаемым к ответственности других грехов. Работающий в контакте со сле­дователем оперативный работник призван тщательно проверить образ жиз­ни подозреваемого, особенно, если тот в прошлом был судим за такие же или сходные преступления; состоял на учете как лицо, склонное к совершению определенных преступлений, либо привлекавшееся к ответственности за определенные преступления; ведет аморальный образ жизни.

Можно привести немало примеров, когда такие проверки приводили к положительным результатам.