Ж. О. ЛАМЕТРИ

.

Ж. О. ЛАМЕТРИ

Ни Аристотель, ни Платон, ни Декарт, ни Мальбранш не объяснят вам, что такое ваша душа. Напрасно вы будете мучиться в поисках познания ее природы: не в обиду будь сказано вашему тщеславию и упорству, вам придется подчиниться неведению и вере. Сущность души человека и животных есть и останется всегда столь же неизвестной, как и сущность материи и тел. Более того, душу, освобожденную при помощи абстракции от тела, столь же невозможно себе представить, как и материю, не имеющую ника­кой формы. Душа и тело были созданы одновременно, словно од­ним взмахом кисти. По словам одного имевшего смелость мыслить крупного богослова *, они были брошены в одну и ту же форму для отливки. Поэтому тот, кто хочет познать свойства души, дол­жен сперва открыть свойства, явно обнаруживающиеся в телах, активным началом которых является душа.

Такого рода рассуждение естественно приводит к мысли, что нет более надежных руководителей, чем наши чувства. Они явля­ются моими философами. Сколько бы плохого о них ни говорили, одни только они могут просветить разум в поисках истины; именно к ним приходится всегда восходить, если всерьез стремиться ее познать.

Итак, рассмотрим добросовестно и беспристрастно, что могут открыть нам наши чувства в отношении материи, субстанции тел, в особенности организованных, но будем видеть только то, что есть в действительности, и не будем прибегать к вымыслам. Сама по себе материя представляет собой пассивное начало; она обла­дает только силою инерции; вот почему всякий раз, как мы видим, что она движется, можно сделать вывод, что ее движение происте­кает из другого начала, так что здравый ум никогда не смешает его с началом, которое его содержит, т. е. с материей, или субстанцией тел, ибо идеи о том и о другом являются двумя интеллектуаль­ными идеями, столь же отличными друг от друга, как активное и пассивное начало. Поэтому если в телах имеется движущее нача­ло и если доказано, что последнее заставляет сердце биться, нер­вы чувствовать и мозг думать, то отсюда вытекает с несомненностью, что именно это начало называют душой. Доказано, что при своем возникновении человеческое тело представляет собою не что иное, как черенка, все превращения которого мало чем от­личаются от превращений всякого другого насекомого. Почему же нельзя отыскать природу или свойства неизвестного, но, очевидно, чувствительного и активного начала, заставляющего этого червяка гордо ползать на земной поверхности? Или для человека истина менее доступна, чем счастье, к которому он стремится? Или, мо­жет быть, мы не настолько жадно стремимся к ней, не нас­только, так сказать, влюблены в нее, готовы удовольствоваться объятиями статуи вместо богини, как это поэты приписывали Иксиону *?..

Все философы, внимательно изучавшие природу материи, рас­сматриваемой, как таковая, независимо от всех форм, образующих тела, открыли в этой субстанции различные свойства, вытекающие из абсолютно неизвестной сущности. Таковы, во-первых, способ­ность принимать различные формы, которые появляются в самой материи и благодаря которым материя может приобретать двигательную силу и способность чувствовать; во-вторых, актуальная протяженность, принимаемая ими за атрибут, а не за сущность материи.

Впрочем, есть некоторые философы, и в числе их Декарт, которые хотели свести сущность материи к одной только протя­женности, ограничивая все свойства материи свойствами протя­женности. Но это понимание было отвергнуто всеми остальными современными философами, более внимательными ко всем свой­ствам этой субстанции, и способность материи приобретать дви­гательную силу, и способность чувствовать всегда считались ими существенными ее свойствами, как и протяженность.

Все различные свойства, наблюдаемые в этом неизвестном начале, обнаруживают нечто такое, чему присущи те же самые свойства и что, следовательно, должно существовать само по себе. Действительно, нельзя представить себе или, вернее, кажется не­возможным, чтобы самостоятельно пребывающее сущее могло бы само себя создавать и само себя уничтожать. Очевидно, только его формы, существенные свойства которых делают его способным к тому, могли бы попеременно то разрушать, то вновь воспроиз­водить себя. Да и опыт заставляет нас признать, что ничто не мо­жет произойти из ничего.

 Ламетри Ж. О. Трактат о душе //

 Со­чинения. М., 1983. С. 58—60