ОРЛЕАНЫ

Звездный час младшей ветви королевской династии настал 7 августа 1830 г., когда палата депутатов, предварительно объявив трон вакантным, предложила его Луи Филиппу, герцогу Орлеанскому, и его потомкам по мужской линии в порядке первородства. Через два дня состоялась церемония гражданской коронации: герцог Орлеанский принял присягу на верность конституции, подписал Хартию, после чего ему были вручены королевские регалии. Отныне он именовался Луи Филиппом I, "королем французов".

Столь необычная церемония возведения на трон, противоречившая вековым традициям династии, о которых совсем недавно напомнил Карл X, символизировала важную перемену в характере режима конституционной монархии по сравнению с периодом Реставрации. Хотя его основные составляющие - король, Хартия, палаты - оставались неизменными, их относительная роль изменилась. Власть короля отныне основывалась не на божественном праве, а на суверенитете нации, Хартия рассматривалась в качестве договора между французским народом и свободно избранным им королем, который теперь обязан был уважать конституционные права и свободы граждан. Не случаен был и выбор имени короля. Чтобы подчеркнуть новое качество королевской власти, не годились отдельно взятые имена ни Людовик, ни Филипп, слишком уж отдававшие нафталином.

Следовательно, был сделан крупный шаг в направлении укрепления конституционного строя и перехода от наследственного к выборному способу передачи государственной власти. Возникла некая промежуточная между наследственной монархией и республикой форма государственности. Она несла неизгладимый отпечаток личности нового короля. Именно в его лице лидеры либерального движения приветствовали эту, по выражению Одилона Барро, "лучшую из республик" *.