3. Россия перед выбором будущего: альтернативы развития
.3. Россия перед выбором будущего: альтернативы развития
2000-й и следующие за ним годы для России решающие, буквально исторические. Ибо надо делать выбор о дальнейшем пути экономического, общественного и цивилизацонного развития на XXI век. Этого настоятельно требует объективная ситуация последнего десятилетнего и более длительного пятнадцатилетнего кризиса экономики и всей общественной системы в России. Дальше или провал, национальная катастрофа, или выход, прорыв из нее.
По этому вопросу идет ожесточенная, острейшая борьба между левыми и правыми силами, между силами прогресса и регресса, гуманизма и реакции. Борьба не на жизнь, а на смерть. Ибо вопрос стоит бескомпромиссно, альтернативно: быть и жить России дальше или не быть и не жить.
Альтернатив будущего развития России в XXI веке несколько. Но из них три кардинальнейших выбора из таких альтернатив.
Первый главный и коренной выбор – идти на замену, на смену нынешнего курса экономического и всего общественного развития или продолжать старый курс гибельного либерального и неолиберального развития экономики и общества. Вот центр борьбы патриотов и антипатриотов, народников и антинародников, левых и правых, сил прогресса и сил реакции, регресса.
Это антагонистическая борьба в русле диалектики нового и старого, движения вперед или крушения при продолжении полностью дискредитировавшего себя, отжившего, консервативного движения назад.
Это диалектика борьбы созидательного и разрушительного. Диалектика выхода России из кризиса или добивания и полного уничтожения ее, превращения в полуколонию Запада, мировой реакции.
Данный первый выбор – главный, принципиальный, коренной, судьбоносный для России. Быть ей или не быть.
Практически все или подавляющее большинство объективных аналитиков в мире и особенно в России единогласно признают и аргументированно доказывают необходимость смены курса экономического развития России.
Исполнительный директор Нобелевского фонда (Швеция) Михаил Сульман писал в 1999 г.: “Развитие российской экономики за последние 10 лет вызывает глубокое разочарование, и не только у населения страны, но и за ее пределами. Чувство неудовлетворенности ощущают как те, кто из-за гуманных побуждений желает лучшего России, но не может реализовать свои проекты, так и инвесторы и торговые партнеры, от которых теневые структуры требуют участвовать в нелегальных операциях по перекачке материальных ресурсов и денежных средств за границу. Большинство из них также не хотят иметь дело с коррумпированными чиновниками.
Россия обладает огромным потенциалом, который зиждется на высоком уровне образования и культуры населения. Для его реализации необходимо раскрепостить инициативу работников. Этот потенциал в совокупности с привлеченным иностранным капиталом и передовыми технологиями способен дать мощный импульс ускоренному экономическому росту, какой имеет место в ряде стран Центральной и Восточной Европы. Вопрос в том, сможет ли Россия воспользоваться этим шансом.
В конечном счете дальнейшее экономическое развитие страны будет определяться расстановкой политических сил, их компетентностью и умением разбираться в экономических закономерностях.
Сегодня в России много говорят о патриотизме. На мой взгляд, действительный патриотизм заключается не в провозглашении ностальгических лозунгов и постоянных междоусобицах, лоббировании интересов разных партийных группировок и отдельных лиц, а в совместной разработке конкретной, понятной широкой общественности экономической программы выхода из кризиса. Она призвана определить путь перехода от нынешнего застоя к росту в условиях динамичного равновесия, когда капитальные вложения будут увеличиваться, а предприятия развиваться благодаря внутренней динамике и свободе предпринимательства. Необходимо создать такие выгодные, стабильные условия предпринимательства, чтобы капитал перестал “убегать” за рубеж и принял участие в подъеме народного хозяйства, а на базе растущих доходов предприятий и населения возникли предпосылки социального благополучия на приемлемом уровне.
В основу программы могут быть положены все названные выше факторы экономического роста. Такая программа в сочетании с систематическим анализом собственных достижений и внедрением в национальную практику позитивного зарубежного опыта способна обеспечить продвижение России к экономическому процветанию” [95, 1999, № 4, с. 34-35].
Вот путь – от экономического спада и развала к экономическому процветанию.
По заключению Джеймса К.Гэлбрейта, “неолиберальный эксперимент потерпел провал главным образом потому, что несет в себе системный порок. Необходимо отойти от наивного взгляда на неуправляемый мировой порядок. Нужны серьезные перемены, и потребность в этом велика, а времени остается мало. США следует окончательно завершить рейгановскую эпоху. Мы должны вернуться к политике развития на благо людей, потребности которых в конечном счете имеют первейшее значение. Именно миллионов тех людей в бедных странах, кто занят тяжелым трудом и нуждается в каждодневной пище” [95, 1999, № 6, с. 36].
Развернутую оценку всей линии либерализма в мировой экономике дал всемирно известный экономист, Нобелевский лауреат Василий Леонтьев. Он решительно выступил против первого эксперимента в области либерализации свободного рынка, против экономической политики Р.Рейгана в Соединенных Штатах в 1981–1982 гг. Выступая перед Объединенной экономической комиссией в начале 1982 г., он нарисовал неприглядную картину будущего такой политики: неравенство в доходах и уровне благосостояния людей, спад промышленного производства, бедственное положение стариков и детей, общественные беспорядки. В.Леонтьев резко отрицательно относился к идее, что свободный рынок сам по себе решит все проблемы. Он говорил:
“Представим, что капитан, уволив большую часть команды, приказывает поднять паруса и, дождавшись сильного попутного ветра, дующего в ту сторону, где корабль ждет максимальная прибыль, отдает команду отправиться в путь. Заодно он приказывает рулевому оставить штурвал, не мешать ему свободно крутиться, предоставляя кораблю возможность плыть, куда дует ветер. Многих пассажиров такое путешествие может позабавить, но не стариков, больных, бедняков, спущенных за борт в дырявые шлюпки. “Это для того, – объясняет капитан, – чтобы освободить судно от лишнего груза”.
Но настроение пассажиров быстро переменится, думаю, сразу после того, как они ощутят, услышат скрежет о подводные скалы. Спасательные меры, конечно, будут приняты. Но, отправившись в открытое море, стоит ли вновь начинать эксперименты с той же политикой и той же теорией, позволивших американской экономике подняться на уровень, достигнутый сегодня? Будем надеяться, что нет. Воды, по которым мы собираемся плыть, более коварны, чем те, по которым плавали до сих пор”.
Вот что говорил и против чего боролся экономический мудрец.
И вот что делали в России наши либералы и делают сейчас неолибералы от экономики в лице Е.Т.Гайдара, А.Б.Чубайса, Б.Е.Немцова, И.М. Хакамады и других.
Отметим позицию Е.С.Строева – не только председателя Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, но и главы администрации Орловской области – обозначенную в 1998 и 1999 годах. “Без новых подходов к проведению преобразований из глубокого кризиса нам не выйти. Речь не идет об отменене рыночных отношений, снижении роли предпринимательской инициативы или стремлении замкнуться в собственной “скорлупе”. Напротив, при осуществлении дальнейшей реформы необходимо опираться на просыпающуюся инициативу регионов и накопленный опыт рыночных структур, а также согласованность действий всех ветвей власти”.
И еще. “Решающий вектор движения России на рубеже веков следует определить следующим образом: через кризис обновления – к стратегическому подъему. По своему потенциалу, широте интересов, многовековому опыту участия в международной жизни Россия остается державой мирового масштаба... Надо, однако, честно признать, что пути обновления бывают порой довольно болезненными. К тому же значительно израсходовался запас жизненных сил самого общества. И все же убежден, что когда кризис в экономике будет преодолен, а государственность укрепится, Россия в полной мере станет играть конструктивную роль в качестве одного из центров многополюсного, многообразного мира”.
Мнение теоретика и крупного практика Ю.М.Лужкова, мэра Москвы, высказанное в 1999 г., следующее: “Я считаю, что главной ошибкой правительств России 1992-1998 гг. было отсутствие ясного образа целей.
В качестве первого приближения образом цели мы можем считать некоторую заданную величину годового ВВП страны на душу населения... Для обеспечения процветания России в XXI веке нужно решить: за счет чего мы сможем обеспечить достойные условия жизни примерно для 200 млн. жителей. Необходимо создать экономико-правовые и социально-политические условия, когда движение в данном направлении будет естественным следствием инициативы и предприимчивости людей, заботящихся исключительно о собственном благе. Разумеется, в обществе будут и альтруисты, преимущественно заботящиеся об общественном благе, но система должна функционировать даже и тогда, когда таких людей очень мало...”.
Ю.М.Лужков поддержал “...более критичное отношение к зарубежным советам и исключение из процесса принятия важнейших социально-экономических решений сторонников догматического либерализма и догматического монетаризма. Образно говоря, большевиков от либерализма. Вместе с тем внушает оптимизм, что нарастает вовлеченность ученых и прогрессивных государственных деятелей в процесс конструирования российского государства в интересах народа. Я не сомневаюсь, что польза от всего этого уже в ближайшем будущем перекроет последствия того мамаева побоища, которое устроили прилежные ученики западных экономистов в России” [95, 1999, № 1, с. 12-13, 15].
Известный советский и российский экономист Д.В.Валовой писал следующее о выборе пути для России в конце XX века: “Мы построили буржуазное государство, которое имело место в давние времена лишь на “диком Западе”. Если Россия будет придерживаться нынешнего социально-экономического курса, то она прочно и надолго закрепится на задворках стран “третьего мира”. По производству валового внутреннего продукта на душу населения мы ныне отброшены с первой мировой десятки во вторую сотню и продолжаем спускаться все ниже и ниже.
Но в России пока еще имеется огромный потенциал для сохранения статуса “третьего Рима” и достойного места среди великих держав. Используя многовековой опыт самодержавной России и все позитивное, что было в практике Советского Союза, наша страна может и должна встать на путь построения социального государства, тем более, что экономическая наука накопила для этого большие наработки. Они могут быть основой для смены нынешней преднаучной экономической системы, целью которой является обогащение, научной социально-экономической системой, направленной на удовлетворение потребностей людей” [95, 1999, № 6, с. 45].
Следовательно, современная наука и практика решительно высказываются за смену курса экономического развития в России.
Второй принципиальный выбор – между разными вариантами и разными альтернативами нового курса экономического и всего общественного развития России. Разными по количественной и качественной глубине и основательности. Оставаясь в рамках именно нового реформирования России.
Это есть диалектика количественного и качественного реформирования экономики и общества. Диалектика эволюционных преобразований.
Таких новых реформистских альтернатив для выбора практически три:
– мягкое реформирование, корректировка прежних реформ;
– среднее реформирование, с упором на какие-то определенные сферы социально-экономического развития, например на повышение регулирующей роли государства в экономике и обществе;
– системное реформирование, затрагивающее в совокупности все основные сферы экономической и общественной жизни.
Плодотворны любые из этих трех видов реформирования, но наиболее эффективен третий тип и вид как именно системный и комплексный.
При выборе путей реформирования стоит ли учитывать опыт реформирования других стран? Обязательно стоит, но именно учитывать, а не слепо следовать. Особенно стран, близких России по историческому – социалистическому пути изменений, по сходным кризисным явлениям в социалистическом развитии и по сходным во многом объективным и субъективным условиям. Речь идет прежде всего о положительном опыте реформирования в последние 10-20 лет Китая и Вьетнама.
Американский экономист Р.Дж.Макинтайр, непосредственно изучавший экономическую практику в России и в Китае, выделил следующие линии реформирования в Китае, которые могли бы быть использованы в своей своеобразной форме в России. Это следующие:
“– сохранение крупных государственных предприятий или там, где это необходимо, организация их упорядоченного свертывания;
– сосредоточение большей части производств на основе передовых технологий и прямых инвестиций стран Запада и Японии в государственном секторе;
– допущение сосуществования различных форм собственности, в том числе городских (поселковых) и сельских предприятий (ГСП), и развитие прибрежных предпринимательских зон (свободных экономических зон).
В рамках данного анализа интерес представляют три аспекта китайского опыта: 1) институциональная структура в период реформы; 2) высокие показатели экономического роста в последнем десятилетии; 3) значение этого опыта для России.
Прежде всего следует отметить, что быстрый общий рост производства происходил при медленном росте государственных предприятий, очень быстром расширении ГСП и умеренном развитии мельчайших предприятий частного сектора. Однако в связи с приверженностью к идеологии отрицания “переноса опыта” и “третьего пути” российские аналитики обычно воспринимали китайские ГСП как частные. Государственные предприятия, развивавшиеся довольно медленно на фоне быстро растущей экономики, выглядели как отстающие. Однако новые высокие технологии в основном были сосредоточены в государственном секторе, и большинство прямых иностранных капиталовложений направлялось в совместные предприятия с долевой собственностью государства. Кроме того, существует огромная разница между небольшими местными предприятиями, принадлежащими государству, и крупными предприятиями госсектора, имеющими общенациональное значение.
За последнее десятилетие общие темпы роста сохранились на высоком уровне, ГСП развивались еще быстрее, а ряд убыточных государственных предприятий, особенно мелких, резко улучшил свои показатели. Многие из местных предприятий перешли в собственность городских и местных органов власти (в муниципальную собственность). В то же время ГСП и частные предприятия стали изменять свою организационно-правовую форму, превращаясь в акционерные кооперативы или товарищества.
По нашему мнению, городские и сельские предприятия имеет смысл рассматривать как институциональную форму, возможную для использования в условиях России” [95, 1999, № 4, с. 64-65].
Чрезвычайный и Полномочный Посол КНР в РФ У Тао отмечал в 1999 г. в связи с 20-летием политики реформ в Китае: “Прошедшие 20 лет – период глубочайших изменений в Китае, прежде всего в экономике. Так, с 1978 по 1998 г. валовой национальный продукт увеличился с 362,4 млрд. юаней до 7955,3 млрд., а темпы годового экономического роста в среднем составили 8%. Это один из самых высоких показателей в мире. Средний доход на душу населения в городах поднялся с 343,4 до 5 425 юаней, а в сельской местности – с 133,6 до 2160 юаней. Хотя считать цифры – довольно скучное занятие, однако они нагляднее всего дают представление об экономической ситуации в стране. С этим не расходятся и оценки, высказанные экспертами Всемирного банка. По их мнению, китайцам понадобился лишь период жизни одного поколения, чтобы достичь успехов, на которые другие страны потратили несколько столетий.
Практика показывает, что нынешние достижения Китая являются результатом того, что в ходе реформ и открытости, модернизации создана новая теория строительства социализма с китайской спецификой – теория Дэн Сяопина. Следуя этим курсом, китайский народ и добился нынешних результатов...”.
И выводы об уроках реформ. “...20-летняя практика реформ и открытости дает нам ряд уроков, которые нельзя забывать в повседневных делах. Первое. Там, где роль рыночных механизмов велика, наблюдается быстрое развитие производства, достигается нужный успех. Если же экономические законы нарушаются, не учитываются требования рынка, то это оборачивается замедлением развития и возрастанием трудностей. Второе. В условиях социалистической рыночной экономики следует усиливать макрорегулирование, совершенствовать его методы, механизм координации, правильно определять степень государственного вмешательства, преодолевать изъяны и недостатки рынка, успешнее осуществлять фундаментальную роль рыночного управления материальными ресурсами. Третье. Следует постоянно разрешать острые противоречия и проблемы, возникающие в экономике и общественной жизни, эффективно содействовать последовательному и быстрому развитию народного хозяйства” [95, 1999, № 5, с. 14, 17].
Во Вьетнаме опыт реформ менее – 10 лет, когда в 1989 г. началось осуществление реформ. В результате их инфляция, достигавшая в то время 500%, к середине 90-х годов сократилась до 5-6%, а темпы роста валового национального продукта (ВНП) составили 8,6%. О других успехах Вьетнама Чрезвычайный и Полномочный Посол СРВ в РФ Нго Тат То отметил следующее: политика обновления “подтверждала необходимость сохранения существующих частного, индивидуального и капиталистического экономических секторов с такими же законными правами, как и госпредприятия. Управление всеми экономическими секторами, включая государственный, перестало основываться на чисто политических критериях, а в основу был положен фактор прибыльности. Политическая и идеологическая мобилизация стала заменяться материальными стимулами. Приоритет тяжелой промышленности был если не отменен, то ослаблен. Большое значение придавалось кустарным ремеслам, легкой промышленности, производству потребительских товаров. Таким образом, новая экономическая политика позволяла в короткие сроки осуществить многие реформы, тем самым резко изменяя традиционные структуры и открывая еще не проторенный путь к рыночной экономике...
Госпредприятия по количеству составляют менее одной пятой общего числа компаний и фирм. Но этот сектор играет ведущую роль в национальной экономике. Его доля в ВВП выросла с 33% в 1990 г. до 41% в 1997 г. Госпредприятия и компании обеспечивают более 55% поступлений от внутренних источников в госбюджет. Поэтому повышение эффективности госсектора служит мощным толчком и стимулом для развития других укладов и национальной экономики в целом...”.
Во Вьетнаме в 1998 г. объем иностранных инвестиций “...составил свыше 36 млрд. долл. 76,5% этих проектов приходится на производственную сферу, остальные – на сферу услуг.
Главными нашими партнерами являются фирмы и финансовые центры Сингапура, Малайзии, Гонконга, Тайваня, Республики Корея, Франции, США, Японии...
...Один из неизменных принципов строительства СРВ – тесная увязка экономического развития с решением социальных задач. Реализуя этот принцип, в 1998 г. мы приняли государственную программы ликвидации голода и сокращения бедности на 1998-2000 гг. Этот документ развивает идеи, заложенные в аналогичной программе, осуществленной в начале 90-х годов, и предусматривает комплекс мероприятий по созданию благоприятных условий для жизни людей. В частности, намечено выделить 10 трлн. донгов (около 800 млн. долл.) на поддержку наиболее бедных слоев населения с тем, чтобы они смогли наладить свое хозяйство, повысить его доход. При этом средства выделялись с таким условием, чтобы “дать людям удочку для ловли рыбы, а не саму рыбу”. Поэтому в программу входит пакет мер по предоставлению бедным семьям права пользования земельными и лесными участками, выделению кредитов через спецбанк, обучению специальности и передаче технологии, обеспечению бесплатных медицинских услуг, поощрению отличников учебы – выходцев из бедных семей, выделению пособий нетрудоспособным гражданам, привлечению международной гуманитарной помощи. Ныне во Вьетнаме доля бедных семей составляет менее 20% по сравнению с 28% в 1990 г. Выполнение этой программы позволит сократить этот показатель к 2000 г. до 10%, а к 2010 г. полностью ликвидировать бедность.
Другая не менее масштабная социальная программа предусматривает ликвидацию безработицы. В настоящее время население СРВ составляет 76,6 млн. человек, из них 41,4 млн. человек трудоспособные. Подавляющая часть из этого числа занята в народном хозяйстве, однако 3,7 млн. человек не могут получить работу.
К началу экономических преобразований эта цифра была значительно выше. Достаточно сказать, что только в 1991–1997 гг. трудоустроено около 6 млн. человек. Но и этого, как видим, недостаточно. На период 1998–2000 гг. планируем создать 6 млн. новых рабочих мест и трудоустроить еще 1 млн. человек. Решение этой проблемы видится в динамичном развитии многоукладной экономики, особенно сектора средних и малых предприятий” [95, 1999, № 1, с. 22-23].
Интересен ли этот практический опыт реформирования в Китае и Вьетнаме? Конечно, интересен. Полезен ли он для России? Да, полезен. Ведь эти страны вырвались далеко вперед в своем прогрессивном и быстром развитии и существенно усилили свои позиции в мировом сообществе. Они дали и дают положительный пример экономического и общественного развития в конце XX века. Россия, к сожалению, такого положительного примера в конце XX века не дала.
В России, понятно, существуют собственные неотложные проблемы и линии реформирования. Остановимся на наиболее актуальных, неотложных и острых из них.
(1). Ликвидация внешней зависимости в экономическом и общественном развитии. Эту проблему как первостепенную для России поставил в 1999 г. ученый и практик с Запада, из Германии, что очень важно с научной и моральной точки зрения, а именно крупный немецкий предприниматель, член Римского клуба Клаус Штайльманн в своем анализе природы экономического кризиса в России и предложения путей выхода из него.
По его оценке, вся российская программа реформирования “...была не антикризисной, а удобной для иностранных и собственных финансовых спекулянтов”. Главная причина всех бед в России “не столько в остроте кризиса, сколько в глубокой зависимости страны от внешних сил: как формулируют некоторые журналисты, “страна посажена на иглу”. У этих сил сегодня есть мощные экономические рычаги воздействия на российскую внешнюю и внутреннюю политику.
Очевидно, что антикризисную экономическую программу в России предстоит нацелить на мобилизацию внутренних ресурсов страны, таких, как наличествующие и простаивающие производственные мощности в промышленности, вынужденно безработные квалифицированные менеджеры, специалисты и рабочие; широкие экспортные возможности государственных предприятий, связанные прежде всего с продажей нефти, газа и конденсата, ядерного топлива и электроэнергии, уникального инвестиционного оборудования и военной техники; на развитие естественных монополий, находящихся под государственным контролем; разработку богатства недр; целевую эмиссию денег в пределах замещения иностранной валюты и денежных суррогатов и многое другое. В этом отношении еще раз подчеркну: и в России и на Украине экономические неудачи связаны как с масштабной невостребованностью человеческого потенциала, так и с неумелой расстановкой акцентов в государственном управлении.
Как ни парадоксально, но финансовый кризис в России создал реальные возможности для расчистки завалов на пути к успеху как в гocyдapcтвенном, так и в частном предпринимательстве, всячески разрушая паразитическую и бесплодную систему финансовых пирамид, омертвляющих значительную часть национального богатства.
Сегодня Россия, на мой взгляд, обрела уникальный шанс – сформировать основы цивилизованной экономики XXI в., в которой творческая свобода и предпринимательская инициатива будут защищены разумной и взвешенной деятельностью государства, отстаивающего интересы всего общества, а не отдельных олигархов или корпоративных групп. Такой путь вполне реален для современной России” [95, 1999, № 5, с. 23].
Вот что значит независимое, честное, научное, объективное мнение настоящего ученого и практика, причем именно из стран Запада.
России следует решительно уйти от внешней зависимости от стран Запада и прежде всего от США и заняться собственным саморазвитием и реформированием.
(2). Налаживание и укрепление государственного регулирования и управления. По сравнительной оценке Джеймса К.Гэлбрейта, “любой пример мощного экономического развития, будь то восстановление экономики Японии, Западной Европы и Южной Кореи после войны или Китая после 1979 г., основывается на гораздо более сложном сочетании государственного планирования и управления, контроля над внешней средой, создании стабильных политических и экономических условий. На этом пути... удалось достичь больших позитивных результатов” [там же, с. 32].
Согласно позиции Е.С.Строева, в России “одним из стратегических шагов по выходу из кризиса и созданию условий для экономического роста должно стать усиление государственного регулирования, обеспечение благоприятных условий для развития конкурентоспособной отечественной промышленности. И речь здесь не о функциях государства в рамках дилеммы “запрещать – разрешать”. Надо более эффективно управлять государственной собственностью. Необходимо полнее использовать инвестиционные возможности бюджета, добиться снижения тарифов на продукцию и услуги естественных монополий, в том числе за счет повышения эффективности их деятельности” [95, 1998, № 5, с. 10].
(3). Подъем отечественного производства. Производство и труд вообще являются главной основой и источником не только экономического, но и всего общественного, цивилизационного роста.
Никто иной как американский экономист, профессор факультета экономики Массачусетского университета в США Дэвид Котц обоснованно отстаивает эту позицию: “Представляется, что наилучший выбор для России – это модель развития, нацеленная на воссоздание диверсифицированной (многоотраслевой) индустриальной экономики. Достижение этой долгосрочной цели потребует крупных государственных инвестиций в транспорт, коммуникации, энергетику, науку и технологию, а также в общественное благосостояние. Вместо того чтобы полагаться на действие “невидимой руки” свободного рынка, следует вложить долгосрочный капитал в сельское хозяйство и промышленность. Потребуются временные протекционистские меры в отношении ряда отраслей. Основная часть потока российских сырьевых материалов должна изменить свое направление с экспорта на внутреннее потребление. Правительству необходимо регулировать движение иностранного капитала, поощряя долгосрочные иностранные инвестиции и препятствуя дестабилизирующим потокам краткосрочного капитала.
Различные силы сделают все от них зависящее, чтобы не допустить подобной смены направлений экономической политики в стране. Сюда относятся МВФ и те деловые круги на Западе, которые заинтересованы в новой роли России как поставщика сырья и импортера промышленных товаров. Еще более жесткое противодействие окажет новый немногочисленный класс российских сверхбогачей, который обязан своим богатством неолиберальному режиму. При этом следует учитывать, что олигархи контролируют не только банки и нефтяные компании, но и почти все основные средства массовой информации в стране” [95, 1999, № 2, с. 23].
Поразительно, но факт: крупный, беспристрастный ученый из США защищает Россию от российских неолибералов, олигархов и сверхбогачей.
(4). Социальная опора на труд и на субъект труда – на труженика, на творца материальных и духовных благ. Д.В.Валовой очень емко выразил это в 1999 г.: в России “современная экономическая система... “вращается” на рубле, а новая система должна “вращаться” на труде. Труд должен стать основным источником благосостояния, а нетрудовое обогащение подлежит постепенному сокращению, а затем и ликвидации” [95, 1999, № 6, с. 47].
(5). Всемерная опора процесса реформирования на науку, культуру, образование, просвещение, на совокупный человеческий интеллект. Ректор МГУ им.М.В.Ломоносова В.А.Садовничий подчеркнул в анализе стратегии на XXI век: “Главной, всеопределяющей целью для России на рубеже XXI в. я считаю восстановление доверия к проводимым дальнейшим реформам образования и науки. Без этого все пойдет впустую. Реформу делают профессора, учителя, учащиеся, но не чиновники. Давно пора понять и принять формулу – не образование для государства, а государство для образования. Нам следует помнить замечательные слова нашего соотечественника: “Одним из отличительных признаков великого народа, – писал профессор Московского университета В.Ключевский, – служит его способность подниматься на ноги после падения”. И добавлял, что “общественное возрождение будет совершаемо переработкой слова науки в дело жизни”.
“...Будем руководствоваться словами генерального секретаря ЮНЕСКО Федерико Майора: “Пришло время признать культуру непосредственной вдохновляющей силой развития, отвести ей центральную роль социального регулятора”. Луи Пастер, избранный в свое время почетным профессором Московского университета, писал: “На той ступени развития, которой мы достигли и которая обозначается именем “новейшая цивилизация”, развитие науки, быть может, еще более необходимо для нравственного благосостояния народа, чем для его материального процветания. Путь в цивилизацию, в будущее страны один – в союзе между наукой и государством”. Он понимал это еще 100 лет назад” [95, 1998, № 2, с. 79].
Если даже эти рассмотренные основные линии будут реализованы при реформировании в России, вступающей в XXI век, то поворот России к подъему и взлету в экономике и всей общественной жизни будет обеспечен.
А теперь о третьем выборе, как отстаиваемой нами наиболее оптимальной и необходимой перспективе будущего развития России в XXI столетии.