Леонард Борисович Терновский - врач-рентгенолог, активный
участник правозащитного движения, член "Московской обществен-
ной группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в
СССР", член "Комиссии по расследованию злоупотреблений психи-
атрией в политических целях". За правозащитную деятельность в
1980 году был осужден по статье 190/1 на три года.
Л. Фрид
* * * * * *
Леонард ТЕРНОВСКИЙ.
К ИСТОРИИ ДИССИДЕНТСКОГО ДВИЖЕНИЯ В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ.
Нужно ли современникам и нынешней молодежи рассказывать
о диссидентах и правозащитном движении? О том, что было по-
рождено недавним, но минувшим временем, отшумело и прошло?
Разве мало нам сегодняшних нужд, тревог и забот?
Но сегодняшние проблемы закономерно проистекают из наше-
го прошлого; их не разрешить, не зная того,что было. И су-
ществует потребность понять и осмыслить опыт предшественни-
ков, извлечь из него уроки. Тогда можно надеяться набить
меньше шишек на дальнейшем пути.
По ряду причин наше общество плохо помнит что происходи-
ло с ним даже вчера. А это беспамятство мешает процессу само-
осмысления и самопознания. Я буду рад, если такому процессу
поможет мой рассказ, - рассказ одного из рядовых участников
правозащитного движения.
Кто такие диссиденты? Откуда они пошли? Когда и почему
возникли? Против чего выступали? Как действовали? Думаю, что
немногие имеют об этом ясное представление. И это понятно.
Ведь совсем недавно советские пресса, радио и телевиде-
ние избегали рассказывать о диссидентах. Либо старались их
всячески оболгать, представить ненавистниками своей страны и
чуть ли ни иностранными агентами.
Сейчас о правозащитниках и говорят, и пишут. Но по раз-
розненным очеркам трудно составить связное представление об
общественном движении, длившимся около 2-х десятилетий.
Многие диссиденты (и я в их числе) не раз отмечали, что
толчком к формированию их взглядов стало разоблачение культа
Сталина в 56г. Однако правозащитное движение зародилось почти
десятилетие,спустя, в середине 60-х. И это не случайно. Имен-
но тогда, после 2-го Октябрьского переворота 64г., когда ски-
нули Хрущева, явственно обозначилось попятное движение
властей в сторону произвола и беззакония. Но разбуженные 56г.
люди (в первую очередь - интеллигенция) не соглашались больше
быть "винтиками".
- 2 -
Одним из первых, всколыхнувших наше общество, событий
стал суд над писателями А.Синявским и Ю.Даниэлем. Эти писате-
ли опубликовали на Западе (под псевдонимами) свои повести ан-
титоталитарной направленности. Псевдонимы были раскрыты, а
сами они - арестованы и осуждены к 7 и 5 годам строгих лаге-
рей.
Тогда, в 66г., сотни людей выступили против этой распра-
вы. Власти ответили репрессиями. И - поехало. Возникла цепная
реакция. Процесс А.Гинзбурга и Ю.Галанского стал эхом суда
над Синявским и Даниэлем.(А.Гинзбург - составитель "Белой
книги", сборника документов о суде над этими писателями).
Осуждение Гинзбурга и Галанского породило новые письма - уже
и их защиту. И новые репрессии против очередных "подписан-
тов".
Процесс А.Марченко, автора книги "Мои показания" о
послесталинских лагерях. И процесс И.Белгородской, связанный
с письмом в защиту Марченко. Это уже 68г., год чехословацких
событий и год рождения "Хроники".
Что такое "Хроника"? Многие ли сегодня знают об этом ле-
гендарном издании? "Хроника" - это машинописный самиздатский
бюллетень. Это явочным порядком устанавливаемая гласность.
Это -летопись, энциклопедия отечественного Сопротивления. За
тоненькими листочками "Хроники" охотился КГБ. За нее давали
срока.А "Хроника", как Феникс, возрождалась из пепла. С 68 по
82г. этот бюллетень скрупулезно рассказывал об относящихся к
правам человека событиях в нашей стране. О письмах протеста,
демонстрациях, голодовках заключенных. О репрессиях за поли-
тические и религиозные убеждения, -от увольнения с работы до
заключения в лагерь или психбольницу. О положении в тюрьмах и
лагерях. "Хроника" рассказывала о новинках Самиздата,- стать-
ях, прозе, стихах, - и об обысках, на которых этот Самиздат
изымался, - и о судах, на которых за этот Самиздат, случа-
лось, давали срока."Хроника" рассказывала и о крымских тата-
рах, которых не пускали в Крым, и о евреях,добивающихся выез-
да в Израиль, и о немцах, желающих эмигрировать в ФРГ, и о
преследованиях за такие намерения. О выступлениях и интервью
Сахарова и Солженицына, об исключении Солженицына из СП, о
его высылке из СССР, о ссылке Сахарова в Горький, - и о
выступлениях в их защиту.
- 3 -
Своей достоверностью и точностью "Хроника" вскоре завое-
вала огромный авторитет в кругах либеральной интеллигенции. И
лютую ненависть со стороны тех, кто поддерживал и творил про-
извол.
К выпуску этого бюллетеня причастно много людей. И хотя
"Хроника" не указывала имена своих составителей, КГБ легко их
"вычислял", находил и сажал. Но раз за разом на смену аресто-
ванным приходили новые добровольцы. Только благодаря их само-
отверженности "Хроника" смогла выходить на протяжении почти
полутора десятилетий.
Сегодня можно назвать тех, кто стоял у истоков "Хрони-
ки". Ее основателем была поэт Н.Горбаневская. Сейчас она жи-
вет во Франции. А в числе редакторов "Хроники" в разное время
были мои друзья, - замечательный публицист и поэт Ан.Якобсон,
педагог и поэт И.Габай. Увы! - их обоих уже нет в живых.
"Хроника" -лишь одна из множества граней демократическо-
го движения. А Самиздат? В конце 60-х, казалось, пол-Москвы
отстукивало на машинке то "Раковый корпус" или "В круге пер-
вом" Солженицына,то стихи Мандельштама, "Реквием" Ахматовой
или "Лебединый стан" Цветаевой, то философские или полити-
ческие трактаты, то записи судов, чьи-то "последние слова"
или письма в защиту арестованных. Копии передавались из рук в
руки.
И звучал песенно-гитарный самиздат, переписывались и гу-
ляли от Москвы до дальней Камчатки пленки с песнями Галича,
Кима, Высоцкого, Окуджавы. Быть может, я ошибаюсь, но было,
по-моему, в воздухе самого конца 60-х что-то пьянящее. То
первое упоение свободой, когда кажется нипочем даже лагерь.
-Вот, мол, я распрямился, почувствовал себя свободным, я не
боюсь высказываться, заявляю свое мнение, я вправе так посту-
пать, а вот вы, охранители и каратели, не вправе меня за это
преследовать. А если все-таки преследуете, судите и сажаете,
то это вы нарушаете Закон и поступаете противоправно. Свобода
слова... Свобода печати... Конституция...
Но менялись и суровели времена. В 70-е все больше право-
защитников отправлялось кто -не по своей воле -далеко на
Восток, кто - не дожидаясь этого - на Запад. Перед теми же,
кто еще оставался на свободе, явственно замаячил призрак ла-
геря, психушки, тюрьмы.
- 4 -
Что же заставляло диссидентов - в сущности немного-
численную и разнородную кучку - вступать в неравную борьбу с
властями, противостоять жестокой и бездушной машине, ставить
на кон свою свободу и благополучие?
Вряд ли можно однозначно ответить на этот вопрос. Дети
56г., диссиденты восприняли как нравственный урок нашей не-
давней истории, что покорность рождает произвол, что позорно
молчать, когда творится расправа над невинными. И что в ко-
нечном счете каждый ответственен за все, что происходит в на-
шей стране.
Свою позицию правозащитники отстаивали в статьях и обра-
щениях, в письмах в защиту узников совести, на "проработках"
и допросах, на судах и в лагерях.
Было бы нечестным умолчать, что случалось порой и дру-
гое. Бывало, что иные правозащитники, попав под жернова этой
мельницы, не выдерживали, - и сдавались, отрекались, предава-
ли, выступали с покаянными телеинтервью. Я мог бы по этому
поводу заметить, что диссиденты не были неведающими страха
каменными истуканами, а были обычными людьми, - из плоти и
крови. Но еще существеннее сказать, что подобные отречения
случались нечасто и были исключениями из общего правила.
Невозможно в кратком очерке рассказать о всех замеча-
тельных людях, близко знакомых мне по демократическому движе-
нию. Судьба каждого из них заслуживает отдельного рассказа.
Кратко упомяну хотя бы троих, - их так нехватает сегодня!
Заслуги одного ныне широко признаны, его имя на слуху у
всех. На слова его сегодня ссылаются в споре как на веский
аргумент, его авторитетом стремятся подкрепить свою позицию,
знакомством с ним готовы гордиться иные из тех, кто травил
его только вчера. И академик, и герой, в недавнем прошлом -
лишенный наград и званий ссыльный, затем - народный депутат,
оболганный в годы застоя и вновь оболганный в годы
"гласности", заступник всех гонимых и гонимый сам, наша гор-
дость, совесть нашей страны - Андрей Дмитриевич Сахаров.
Другой - участник войны, орденоносец, генерал-майор,
преподаватель академии им.Фрунзе, он за свои выступления был
разжалован и даже лишен генеральской пенсии. Он не смирился,
не перестал защищать гонимых и - человек большой души и креп-
кого рассудка - был заключен в психиатрическую больницу. Он
- 5 -
вынес 5 лет этого ада, но, и вырвавшись из него, не перестал
отстаивать справедливость. Он был одним из основателей
Московской группы "Хельсинки". В 77г. он - советским гражда-
нином - поехал для хирургического лечения в США. Ему не дали
вернуться, лишили его гражданства. Он умер на чужбине в 87г.
Его имя - Петр Григорьевич Григоренко.
И самый близкий мне человек, поистине ставший мне род-
ным, - Софья Васильевна Каллистратова. Защитник милостью
Божьей. Не казенный адвокат, - Заступница, для которой чужая
боль становилась своей. В годы, когда это было сопряжено с
серьезным риском, Софья Васильевна защищала многих диссиден-
тов. Когда ее отстранили от этих дел, она стала нашим верным
другом и советчиком. Кто из нас в трудную минуту не спешил к
Софье Васильевне "на огонек", - услышать ее мнение, получить
мудрый совет, почувствовать ее заботу и внимание. И просто
посидеть за дружеским столом, за чашкой горячего чая...
После выхода на пенсию Софья Васильевна стала деятель-
нейшим участником Московской группы "Хельсинки". Несмотря на
почти 75-летний возраст и многочисленные болезни, Софью
Васильевну вызывали на допросы, проводили у нее обыски, а в
82 году завели уголовное дело. Но даже ее гонителям было
ясно, что арест Софьи Васильевны будет равносилен ее
убийству. И дело "приостановили", не довели до суда. Только в
88 году, за год до смерти Софьи Васильевны это дело оконча-
тельно закрыли, - "за отсутствием состава преступления". В
87-89 годах, тяжело больная, Софья Васильевна еще выступала
на конференциях с рассказами о правозащитном движении, публи-
ковала статьи в наших изданиях времен гласности.
...И я считаю, что невзгоды, выпавшие на мою долю, с
лихвой вознаграждены многолетней дружбой и близким общением с
Софьей Васильевной, знакомством и искренней приязнью ко мне
Андрея Дмитриевича, Петра Григорьевича и многих других моих
друзей - правозащитников.
Среди всего спектра диссидентского движения лично мне
ближе всего было его правозащитное крыло. Почему? Потому что
правозащитники не делили людей на "своих" и "чужих", заступа-
лись за всех несправедливо преследуемых - вне зависимости от
их убеждений, национальности и социального положения. В том
числе и за тех узников совести, которые подозрительно и даже
- 6 -
враждебно относились к правозащитному движению.
В чем состояла деятельность диссидентов? В первые годы
движения - это, главным образом, Самиздат и открытые - за
собственными подписями - индивидуальные и коллективные письма
с протестами, - против возврата к сталинским порядкам, против
несправедливых репрессий. Адресованы они были обычно в раз-
личные советские и государственные учреждения. Но очень скоро
диссиденты на собственном опыте убедились, что отправленные
только в официальные инстанции, посланные только в отечест-
венные средства массовой информации, эти письма в лучшем слу-
чае оставались без ответа. А чаще - не делаясь достоянием
гласности - становились поводом для "проработок" подписантов,
для их увольнения с работы, исключения из партии и келейного
удушения.
Обстоятельства отечественной действительности вынудили
правозащитников отдавать свои письма иностранным корреспон-
дентам и обращаться также в зарубежные инстанции. Когда не
существовало независимой прессы - это было единственным
способом не только сохранить и размножить наши письма и доку-
менты, но - через "голоса" и "тамиздат" - сделать их извест-
ными и нашим соотечественникам. А к ним то мы в первую оче-
редь всегда и обращались, какими бы вынужденно-кружными путя-
ми ни шли порой наши послания. С той же целью - добиться
гласности, привлечь внимание общественности к фактам наруше-
ния прав человека в нашей стране, - на квартирах видных пра-
возащитников устраивались пресс-конференции для иностранных
корреспондентов.
Одной из особенностей первоначальных этапов демократи-
ческого движения было отсутствие в нем какой бы то ни было
организационной структуры. Было движение, были участвующие в
нем люди, но не существовало в нем ни членства, ни дисципли-
ны, ни оговоренных обязанностей. Каждый был сам по себе, и не
было среди нас ни начальников, ни подчиненных. Это не значит,
конечно, что в правозащитном движении не было, выражаясь сов-
ременным языком, неформальных лидеров. Были. А со временем
стали возникать и различные правозащитные ассоциации.
Первой из них была "Инициативная Группа по защите прав
человека", созданная в 69 году, праматерь всех наших правоза-
щитных ассоциаций. Несколько лет продолжалась деятельность
- 7 -
"Комитета прав человека", основанного академиком А.Д.Сахаро-
вым, В.Н.Чалидзе и А.Н.Твердохлебовым в 70 году. В 76 году
физиком Ю.Ф.Орловым была основана "Московская группа со-
действия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР". И хотя
сам Ю.Ф.Орлов был в 77 году арестован и осужден к семи годам
строгих лагерей и пяти - ссылки, хотя почти все остальные
члены группы в дальнейшем тоже подверглись репрессиям, группа
действовала вплоть до сентября 82 года. В документах группы
предавались гласности факты нарушения прав человека в Со-
ветском Союзе. Эта группа особенно близка мне. В течение ряда
лет я, не будучи формально ее членом, участвовал в работе
группы, присутствовал и выступал на проводимых ею пресс-кон-
ференциях, обсуждал предлагаемые документы и часто подписывал
их в числе "поддерживающих". И, наконец, вступил в эту группу
в марте 80 года, за две недели до своего ареста.
Почти все члены названных мной правозащитных ассоциаций,
также как и члены "Комитета прав верующих", "Рабочей комиссии
по расследованию использования психиатрии в политических це-
лях", "Фонда помощи политзаключенным" в разное время были
репрессированы.
Оглядываясь сегодня назад, стоит задаться и таким воп-
росом: а нужно ли было вообще то, что делали правозащитники?
Не напрасны ли были их устремления, их борьба, их - подчас
нелегкие - жертвы? "Туда" или "не туда" они звали? И что, в
конечном счете, - пользу или вред - принесли они нашей стра-
не? Такие вопросы вполне резонны, но судить об этом - не мне.
Современнику и участнику событий (тем более - борьбы) трудно
увидеть их со стороны, трудно трезво оценить собственную дея-
тельность. Только история способна объективно установить
смысл и значение того или иного общественного течения.
Но как свидетель я вправе сказать, что стремились сде-
лать и делали правозащитники. И сопоставить это с сегодняшним
днем.
За 10 и за 15 лет до нынешней "перестройки" правозащит-
ники поднимали в своих статьях и документах ряд важных соци-
альных, экономических и общегосударственных проблем. О чем бы
в последние годы ни писала пресса:
- о порочности 6-й статьи конституции и предпочтитель-
ности многопартийной системы;
- 8 -
- о свободе информации и о пагубности цензуры;
- о пересмотре Уголовного кодекса и необходимости от-
мены статей, позволяющих преследовать людей за полити-
ческие и религиозные убеждения;
- о крепостнической паспортной системе и о прописке;
- о "дедовщине" и об альтернативной службе;
- о признании права на эмиграцию;
- о репрессивной психиатрии;
- всякий раз окажется, что правозащитники уже ставили открыто
эти проблемы и 10, и 15, и едва ли не 20 лет назад.
Диссиденты протестовали против оккупации Чехословакии,
выступали против Афганской войны. И хотя их голос был заглу-
шен, он все-таки звучал во все годы застоя. Это станет
бесспорным как только основные документы правозащитного дви-
жения будут напечатаны в нашей стране.
А рожденный диссидентским движением Самиздат, - разве он
ни готовил подспудно нашу страну к открытости и гласности?!
Через Самиздат целый слой нашего общества за полтора-два
десятилетия до перестройки смог прочесть целую литературу, -
от Ахматовой и Мандельштама до Гроссмана и Войновича, от За-
мятина и Орвелла до Платонова и Владимова,от Евг.Гинзбург и
Шаламова до Сахарова и Солженицына, - все то, что до сих пор
взапуски печатают наши журналы.
Без этой прививки свободного слова еще нескоро бы,
по-моему, началось пробуждение и духовное раскрепощение нашей
Родины.
Стоит упомянуть о нынешнем положении правозащитников.
Оно парадоксально и двусмысленно. С одной стороны происходит
демократическое преображение нашей страны, движение ее в сто-
рону правового государства. Отменена пресловутая 6-я статья.
Упразднена цензура. Пересматривается Уголовный кодекс, из ко-
торого исключена "диссидентская" ст. 190/1 и существенно пе-
реформулирована ст. 70. Не преследуется религия. Принят закон
о эмиграции. Официально признано существование в прошлом зло-
употреблений психиатрией. Окончена (и осуждена!) Афганская
война. А ведь за постановку этих проблем, за требование этих
свобод, за протесты против этих злоупотреблений и преступле-
ний судили и сажали правозащитников. Да, сейчас они на свобо-
де. Но практически никто из них до сих пор не реабилитирован.
- 9 -
И по строгому смыслу закона правозащитники - идейные предтечи
сегодняшних преобразований - всего лишь отбывшие наказание
(или амнистированные) преступники.
Реабилитация диссидентов нужна сегодня не столько им са-
мим, сколько всему нашему обществу. Потому что пока не будет
публично осуждено само ГОНЕНИЕ ЗА СЛОВО, само ПРЕСЛЕДОВАНИЕ
ЗА УБЕЖДЕНИЯ, ни наше общество в целом, ни каждый отдельный
его гражданин не могут считать себя защищенными от произвола
и беззакония.
Что из опыта правозащитников хотелось бы передать тому
поколению наших сограждан, которые сегодня выходят на
авансцену? В диссидентском движении участвовали люди различ-
ных взглядов и устремлений, несхожие и порой почти ни в чем
не согласные между собой. И все-таки были, я думаю, по мень-
шей мере три положения, на которых сходились почти все.
Первое -это открытость. Мы не прятались,не конспирирова-
ли и, ясно сознавая опасность и предвидя вероятную расплату
годами и годами лагерей, - вслух заявляли свою позицию,
выступали под собственными именами.
Второе. Мы исповедовали уважение к праву и законности
еще тогда, когда понятие "правовое государство" официально
считалось у нас пропагандистской буржуазной выдумкой. Мы не
только не нарушали законы, - мы призывали уважать не на сло-
вах, а на деле Конституцию страны, соблюдать провозглашенные
в ней права и свободы.
И третий, быть может самый главный принцип - НЕНАСИЛИЕ.
Нет, правозащитники не были "непротивленцами". Напротив, мы
противились злу изо всех сил, боролись с сильнейшим противни-
ком,рискуя всем, - свободой и головой. Но нашим оружием всег-
да оставалось только СЛОВО.
Вот этот наш принцип нравственного противостояния, ПРО-
ТИВЛЕНИЯ ЗЛУ НЕНАСИЛИЕМ особенно хотелось бы передать вам.
Июнь 91г.