К вопросу о возврате сбереженного вследствие неосновательного временного пользования чужим имуществом и чужими услугами

К ВОПРОСУ О ВОЗВРАТЕ СБЕРЕЖЕННОГО ВСЛЕДСТВИЕ НЕОСНОВАТЕЛЬНОГО ВРЕМЕННОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ ЧУЖИМ ИМУЩЕСТВОМ И ЧУЖИМИ УСЛУГАМИ

Н. Г. СОЛОМИНА

Соломина Н. Г., доцент, кандидат юридических наук, Забайкальский институт предпринимательства - филиал Сибирского университета потребительской кооперации, г. Чита.

В юридической литературе существует мнение, что удовлетворение кондикционного требования не зависит от фактического пользования чужим имуществом <1>. Так, например, А. Танага отождествляет неосновательное пользование чужим имуществом с пользованием имуществом по договору аренды. Он утверждает, что предметом отношений, вытекающих из положений п. 2 ст. 1105 ГК РФ, как и отношений аренды, может быть лишь непотребляемая индивидуально-определенная вещь; приобретатель сберегает при временном неосновательном пользовании чужим имуществом плату за пользование им, что соответствует арендной плате при правомерном пользовании; размер арендной платы определяется договором, а размер платы при неосновательном пользовании определяется п. 3 ст. 424 ГК РФ, что снова возвращает к арендной плате, но не согласованной сторонами, а сложившейся при сравнимых обстоятельствах; закон как при неосновательном пользовании, так и при пользовании по договору аренды связывает оплату с одним и тем же обстоятельством - пользованием имуществом <2>. -------------------------------- <1> См.: Телюкина М. В. Кондикционные обязательства (теория и практика неосновательного обогащения) // Законодательство. 2002. N 3, СПС "Гарант"; Ушивцева Д. А. Возмещение по обязательству вследствие неосновательного обогащения // Российская юстиция. 2000. N 12, СПС "Гарант". <2> См.: Танага А. Последствия неосновательного пользования чужим имуществом // Российская юстиция. 2002. N 9, СПС "Гарант".

На наш взгляд, здесь имеет место ошибочная квалификация отношений. Предпосылкой подобной квалификации стало то, что А. Танага исходит из положения, что имущество в сравниваемых отношениях находится во владении арендатора по договору аренды и во владении приобретателя при неосновательном временном пользовании. В результате автор приходит к выводу: "...для взыскания неосновательно сбереженной суммы в силу обстоятельств, указанных в п. 2 ст. 1105 ГК, потерпевшему достаточно доказать временное нахождение своего имущества у приобретателя без правовых оснований" <3>. -------------------------------- <3> Там же.

Между тем когда имущество попало к неосновательному приобретателю, вряд ли интерес потерпевшего будет связан с возмещением ему каких-либо выплат за пользование имуществом, которым потерпевший реально не обладает. По нашему твердому убеждению, в случае безосновательного нахождения имущества у приобретателя основным требованием потерпевшего будет требование о возврате неосновательно полученного имущества в натуре, основанное на п. 1 ст. 1104 ГК РФ. В случае нахождения имущества во владении приобретателя вообще не может идти речи о сбережении какой-либо платы, поскольку с возвратом имущества в зависимости от добросовестности или недобросовестности владельца встанет вопрос о применении правил п. 1 ст. 1107 ГК РФ, касающихся возмещения всех доходов, которые приобретатель извлек или мог извлечь из неосновательно полученного имущества. Пункт 2 ст. 1105 ГК РФ касается лишь тех случаев, при которых имущество потерпевшего не выбывает из его владения, но в силу тех или иных обстоятельств поступает в пользование приобретателя. Отсутствие факта владения, но установление факта пользования выступает квалифицирующим признаком сбережения в отличие от приобретения, когда имущество переходит в хозяйственную сферу приобретателя. Существо безосновательного пользования выражается в том, что оно не сопряжено с перемещением материального объекта, а потому имеет только одну оценку - денежную. В случае неосновательного временного пользования не возникает потребности в возврате неосновательного обогащения в натуре, поскольку пользование имуществом нематериально. Стоимостное возмещение неосновательного обогащения при неосновательном временном пользовании не является следствием невозможности возврата в натуре неосновательно приобретенного имущества по той лишь причине, что приобретатель фактически никакое материальное благо не приобретал. Денежная оценка выступает единственно возможным средством оценки неосновательного обогащения в форме неосновательного временного пользования, которое в конечном счете сводится к размеру неосновательно сбереженного имущества, которое при нормальном течении гражданского оборота было бы потрачено на оплату пользования имуществом, в частности на основании заключенного договора аренды. Квалификация отношений в качестве неосновательного приобретения имущества или неосновательного сбережения имущества в форме неосновательного временного пользования имуществом без намерения его приобрести имеет ключевое значение для определения предмета кондикционного иска, а также дополнительных обременений, которые могут лечь на плечи неосновательного приобретателя. Так, в случае предъявления требования о возврате неосновательно приобретенного имущества в натуре дополнительными обременениями могут стать те, которые предусмотрены п. 2 ст. 1104 ГК РФ, а также п. 1 ст. 1107 ГК РФ, позволяющие возложить на неосновательного приобретателя обязанность по возмещению дополнительных денежных сумм, размер которых зависит от того, знал (должен был знать) или не знал (не должен был знать) должник о своем обогащении. В последнем его обязанность может быть сведена лишь к возврату неосновательно обогащения в натуре, т. е. к возврату неосновательно приобретенного имущественного блага. В случае же предъявления требования о возврате неосновательно сбереженного имущества, которое выражалось в форме неосновательного временного пользования имуществом, данное требование приобретает вид денежного требования, которое, в свою очередь, может быть дополнено требованием уплаты процентов годовых как законной неустойки (п. 2 ст. 1107 ГК РФ). Таким образом, если требование, возникающее из неосновательного приобретения, может быть сведено исключительно к возврату материального блага, то требование, возникающее из неосновательного временного пользования (неосновательного сбережения), изначально представляет собой денежную санкцию, выражающуюся в возврате того, что лицо сберегло при неосновательном временном пользовании по цене, существовавшей во время, когда закончилось пользование, и в том месте, где оно происходило. Проблема квалификации отношений может возникнуть, в частности, при признании недействительным и применении последствий недействительности договора аренды имущества как оспоримой сделки либо только применении последствий недействительности договора аренды имущества как ничтожной сделки. Если предметом такой недействительной сделки выступала передача имущества во временное владение и пользование, то последствия применения недействительности арендной сделки будут сведены к двум основным реституционным действиям по возврату неосновательного обогащения. Первое связано с возвратом денежной суммы, если таковая была уплачена в качестве арендных платежей; второе - с возвратом имущества, переданного во владение арендатора. В том случае если арендатор не знал и не должен был знать об основании недействительности сделки, что соответствует тому, что он не знал и не должен был знать о неосновательности своего обогащения, то с возвратом арендованного имущества его обязанность как неосновательного приобретателя будет исполнена. Это, в свою очередь, означает невозможность обременения его дополнительными платежами, на которые, например, мог рассчитывать арендодатель, полагая, что арендатор пользовался имуществом в течение определенного срока. Дополнительные финансовые обременения возникнут для той стороны недействительной сделки, в отношении которой будет установлено, что она знала или должна была знать о неосновательности обогащения. При этом установление факта добросовестности или недобросовестности владения денежными средствами и арендованным имуществом должно определяться для каждого кондикционного обязательства самостоятельно. Так, установление того, что несостоявшийся арендодатель знал или должен был знать о неосновательности обогащения, означает необходимость возложения на него ответственности, предусмотренной п. 2 ст. 1107 ГК РФ, т. е. уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами, начисляемых на сумму уплаченных арендных платежей. В свою очередь, установление подобного факта в отношении несостоявшегося арендатора означает обременение его дополнительным требованием об уплате всех доходов, которые он извлек или должен был извлечь из удерживаемого имущества. Иная картина сложится, если имущество по недействительной сделке передавалось только в пользование, но не во владение. При возврате сторон в первоначальное положение значение должно придаваться тому, приступил ли к пользованию имуществом несостоявшийся арендатор, поскольку в этом случае основным требованием потерпевшего (арендодателя) независимо от того, знал (должен был знать) или не знал (не должен был знать) должник (арендатор) о своем неосновательном обогащении, связанном с неосновательным пользованием имуществом без намерения его приобрести, будет требование, основанное на п. 2 ст. 1105 ГК РФ, т. е. требование о возмещении сбереженного вследствие безосновательного временного пользования. Установление того, что должник знал или должен был знать о неосновательности обогащения, влияет на возможность применения законной неустойки, предусмотренной п. 2 ст. 1107 ГК РФ. Таким образом, отсутствие владения имуществом выступает квалифицирующим признаком применения последствий, установленных п. 2 ст. 1105 ГК РФ, при условии установления факта пользования имуществом лицом без каких-либо правовых оснований, что, естественно, исключает возможность применения последствий указанного пункта к пользованию имуществом в нарушение условий того или иного договора или норм закона о соответствующем договоре. При определении случаев неосновательного временного пользования чужими услугами значение приобретает сбережение в форме выгоды, которую получил неосновательный приобретатель, размер которой определяется по цене, существовавшей во время, когда закончилось пользование чужими услугами, и в том месте, где оно происходило. Пользование чужими услугами может сопутствовать как неосновательному приобретению имущества, так и неосновательному пользованию имуществом без намерения приобретения его, что в первую очередь соответствует существу пользования отдельными видами имущества. Пользование некоторым имуществом предполагает потребление определенного количества услуг для реализации функциональных особенностей такого имущества. Следовательно, если само пользование или завладение имуществом будет считаться неосновательным, то и все сопутствующие действия, результат которых не имеет материального выражения, в частности предоставление определенного объема услуг, будут вести к неосновательному обогащению в форме сбережения. Наиболее ярко это проявляется при неосновательном приобретении недвижимого имущества, функциональные особенности которого всегда сопряжены с потреблением коммунальных услуг. Так, при признании недействительным договора аренды здания под неосновательное обогащение подпадает не только само завладение или пользование недвижимостью, но и пользование услугами предприятий коммунального хозяйства. При этом потерпевшим в кондикционном обязательстве по возврату неосновательно приобретенного имущества или возмещению сбереженных выгод при неосновательном временном его пользовании будет считаться арендодатель, а в кондикционном обязательстве по возмещению выгод, полученных вследствие пользования чужими услугами, - предприятие коммунального хозяйства, если только бремя несения коммунальных платежей изначально не нес арендодатель. Если вышеприведенное касалось возникновения неосновательного сбережения в силу отпавшего основания, то естественно, что пользование чужими услугами может произойти в принципе и в отсутствие какого-либо основания. Один из таких случаев прямо предусмотрен ст. 987 ГК РФ: "...если действия, непосредственно не направленные на обеспечение интересов другого лица, в том числе в случае, когда совершившее их лицо ошибочно предполагало, что действует в своем интересе, привели к неосновательному обогащению другого лица, применяются правила, предусмотренные гл. 60 настоящего Кодекса". Приведенная норма выступает примером того случая, когда неосновательное обогащение стало результатом действий самого потерпевшего. В силу этого действия, предусмотренные ст. 987 ГК РФ, не подлежат квалификации как действия в чужом интересе без поручения <4>. -------------------------------- <4> В этой связи вызывает возражение название ст. 987 ГК РФ - "Неосновательное обогащение вследствие действий в чужом интересе", поскольку содержание этой статьи, напротив, соотносится с теми действиями, которые не совершаются в чужом интересе, что и обусловливает возникновение неосновательного обогащения на стороне третьего лица.

Заметим, что общая конструкция действия в чужом интересе без поручения выступает примером того случая, когда волевой акт одного лица, не основанный на каком-либо соглашении, поручении или ином указании заинтересованного лица, непосредственно ведет к обогащению последнего, которое с позиции гл. 50 ГК РФ признается правомерным. Обогащение третьего лица имеет под собой только одно основание - волевое правомерное действие одного лица, совершаемое в интересах другого лица. Именно осознание того, что лицо намеренно совершает действие в пользу другого лица, не заручившись согласием последнего, позволяет ввести это действие в сферу правомерных действий, влекущих соответствующие правовые последствия. Совершение любого другого действия, хотя и приведшего к обеспечению интересов другого лица, но прямо не направленного на такое обеспечение, не может породить для этого другого лица никаких правовых последствий, кроме тех, которые связаны с возвратом неосновательно приобретенного. Действия, совершаемые в рамках конструкции гл. 50 ГК РФ, не могут рассматриваться как чужие услуги в смысле п. 2 ст. 1105 ГК РФ. Действия в чужом интересе без поручения с момента, когда заинтересованное лицо узнает об их совершении, либо становятся объектом отношений, к которым применяются правила о договоре, соответствующем характеру предпринятых действий (в случае одобрения заинтересованным лицом), либо порождают специальные последствия гл. 50 ГК РФ (в случае неодобрения совершенных действий со стороны заинтересованного лица). Но независимо от одобрения или неодобрения таких действий они никогда не станут чужими услугами, а их совершение - неосновательным пользованием, поскольку имеют под собой правомерное основание - волеизъявление лица, действующего в чужом интересе. В связи с этим вызывает возражение подход некоторых авторов к определению возможной сферы пользования чужими услугами. В частности, отмечается, что пользование чужими услугами может происходить либо на основе договора, и тогда сторона, не оплатившая полученные услуги, отвечает по правилам договорной ответственности как за неисполнение своего обязательства, либо без договора, тогда ответственность может быть возложена на приобретателя по ст. 985 ГК как за действия в чужом интересе <5>. Приведенное позволило прийти к выводу о том, что применение п. 2 ст. 1105 ГК РФ "для возложения ответственности за пользование чужими услугами носит субсидиарный характер и ограничивается случаями, когда невозможно возложить ответственность на приобретателя ни из договора, ни на основании действий в чужом интересе" <6>. -------------------------------- <5> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Под ред. Т. Е. Абовой, А. Ю. Кабалкина. М., 2004, СПС "Гарант". <6> Там же.

На наш взгляд, ни потребление услуг в рамках отношений, возникающих из договора, ни потребление услуг заинтересованным лицом в рамках действий, совершаемых в чужом интересе без поручения, не попадают под смысл выражения "пользование чужими услугами", поскольку имеют под собой конкретное правовое основание. Возражение вызывает и предположение о том, что применение п. 2 ст. 1105 ГК РФ носит субсидиарный характер к случаям неоплаты предоставленных услуг по договору или невыплаты вознаграждения за действия в чужом интересе, если на приобретателя невозможно возложить ответственность ни по договору, ни на основании действий в чужом интересе. Во-первых, в рамках договорной сферы положения п. 2 ст. 1105 ГК РФ не могут претендовать на общие правила о договорной ответственности. В субсидиарном порядке правила указанной статьи могут быть применимы только на основании подп. 3 ст. 1103 ГК РФ, когда речь идет о требовании одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством, но не за неисполнение договорного обязательства, в частности по оплате предоставленных услуг. При этом п. 2 ст. 1105 ГК РФ в субсидиарном порядке применяется не в случае неоплаты предоставленных услуг, а в случае требования о возмещении сбереженного вследствие исполнения одной стороны обязательства другой стороне в связи с этим обязательством. То есть указанная норма применима в субсидиарном порядке для определения объема возмещения. В случае же неоплаты (невозмещения) в субсидиарном порядке будут применяться положения не п. 2 ст. 1105 ГК РФ, а п. 2 ст. 1107 ГК РФ как определяющие последствия неисполнения денежного кондикционного обязательства. Во-вторых, в отношении действий в чужом интересе без поручения законодатель вообще не предусматривает каких-либо специальных правил об ответственности заинтересованного лица. Вопросы неисполнения обязательств не только по уплате вознаграждения, но и по возмещению необходимых расходов и иного реального ущерба, понесенных лицом, действовавшим в чужом интересе, выходят за сферу гл. 50 ГК РФ. В случае неудовлетворения требований лица, действовавшего в чужом интересе, основанных на ст. 984 - 985 ГК РФ, на стороне заинтересованного лица возникает неосновательное обогащение. По этой причине ни о каком субсидиарном применении п. 2 ст. 1105 ГК РФ к ответственности заинтересованного лица речи идти не может. Более того, в случае неудовлетворения требований лица, действовавшего в чужом интересе, о применении п. 2 ст. 1105 ГК РФ не приходится говорить, поскольку речь идет о возврате неосновательного денежного обогащения по правилам п. 1 ст. 1104 ГК РФ, т. е. о возврате имущества, составляющего неосновательное обогащение (денежных средств в определенной сумме) в натуре. Кроме того, при неисполнении кондикционного обязательства к заинтересованному лицу (неосновательному приобретателю) будет применена ответственность в виде законной неустойки по правилам п. 2 ст. 1107 ГК РФ. Итак, пользование чужими услугами может происходить как вследствие безосновательного приобретения или пользования имуществом, так и в принципе соотноситься только с действием, предметом которого выступает услуга, что не может повлиять на самостоятельность кондикционного обязательства по возврату неосновательно сбереженного, возникшего вследствие пользования чужими услугами.

------------------------------------------------------------------

Название документа