Проблемы защиты имущественного интереса субъектов сельского хозяйства в договорных обязательствах (на примере российского и белорусского законодательства)

ПРОБЛЕМЫ ЗАЩИТЫ ИМУЩЕСТВЕННОГО ИНТЕРЕСА СУБЪЕКТОВ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА В ДОГОВОРНЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВАХ (НА ПРИМЕРЕ РОССИЙСКОГО И БЕЛОРУССКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА) <*>

В. С. ЕЛИСЕЕВ

Елисеев Вячеслав Сергеевич, доцент кафедры аграрного и экологического права Московской государственной юридической академии им. О. Е. Кутафина, кандидат юридических наук.

Статья посвящена проблемам использования договорных обязательств в процессе государственного регулирования аграрных отношений, разрешение которых автор видит в ограничении широкого толкования принципа свободы договора с привязкой его к имущественному интересу участников отношений, а также в введении элементов императивности к участию в таких отношениях государства.

Ключевые слова: имущественный интерес, субъекты сельского хозяйства, толкование договора, договорные обязательства.

The article deals with the problems of use of contractual obligations in the process of state regulation of agricultural relations the solution of which is seen in limitation of brad interpretation of the principle of freedom of contract with connection to proprietary interest of participators of relations and also introduction of elements of imperativeness to participation in such relations of the state.

Key words: proprietary interest, subjects of agriculture, interpretation of contract, contractual obligations.

Как справедливо отмечается в научной литературе, "договор не только служит средством государственного регулирования общественных отношений" <1>, но и "является проводником государственной воли и несет в себе элементы властно-принудительного характера" <2>. Договорные обязательства, с одной стороны, выступают центральным звеном механизма рыночного саморегулирования, а с другой - важным элементом государственного регулирования сельского хозяйства, поскольку государство через свои хозяйствующие субъекты активно участвует в формировании рыночных процессов. -------------------------------- <1> Путинский Б. И. Теория и практика договорного регулирования. М., 2008. С. 45. <2> Корецкий А. Д. Договорное право России. Основы теории и практики реализации. М., 2004. С. 114.

Широкое понимание государственной поддержки предполагает включение договорных обязательств в качестве ее составной части, поскольку договоры в этом случае опосредуют имущественное вмешательство государства в аграрные отношения, пользующегося своим монопольным положением и финансовыми возможностями, представляющими для субъектов сельского хозяйства более выгодные условия, чем диктует рынок. К договорным методам государственного регулирования в сельском хозяйстве относятся, в частности, поставка товаров для государственных нужд, регламентированная § 4 гл. 30 ГК Российской Федерации "Поставка товаров для государственных нужд" и Федеральным законом от 2 декабря 1994 г. N 53-ФЗ "О закупках и поставках сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия для государственных нужд" <3> (§ 4 гл. 30 ГК Республики Беларусь <4> и Законом Республики Беларусь от 24 ноября 1993 г. N 2588-XII "О поставках товаров для государственных нужд" <5>); товарные и закупочные интервенции (при условии отсутствия затратных бюджетных средств выше уровня, предусматриваемого рыночными ценами), предусмотренные ст. 6 Федерального закона от 29 декабря 2006 г. N 264-ФЗ "О развитии сельского хозяйства" (ст. 23 Закона Республики Беларусь от 28 июля 2003 г. N 231-3 "О торговле" <6>); лизинг, предусмотренный § 6 гл. 34 ГК Российской Федерации и Федеральным законом от 29 октября 1998 г. N 164-ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)" (§ 6 гл. 34 ГК Республики Беларусь и Конвенцией о межгосударственном лизинге, заключенной в г. Москве 25 ноября 1998 г. и ратифицированной Республикой Беларусь <7>). -------------------------------- <3> См.: О закупках и поставках сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия для государственных нужд: Федеральный закон от 2 декабря 1994 г. N 53-ФЗ. <4> Ведомости Нац. собр. Респ. Беларусь. 1999. N 7 - 9. Ст. 101. <5> Ведомости Верхов. Совета Респ. Беларусь. 1993. N 33. Ст. 432; Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. 2006. N 122. 2/1259. <6> Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. 2003. N 87. 2/981, N 133. 2/996; 2006. N 122. 2/1259. <7> Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. 1999. N 90. 2/84.

Как справедливо отмечает С. А. Погребной, "аграрное право не определяет общих положений о договорах, правомочий их сторон; все аграрные договоры подчиняются общим правилам гражданского законодательства. Аграрное право определяет лишь особенности их правового регулирования" <8>. Вместе с тем определение аграрных правоотношений, под которыми, в частности, понимается "организационный комплекс земельных, имущественных, трудовых организационно-управленческих отношений... складывающийся в сфере сельскохозяйственной и связанной с ней иной деятельностью..." <9>, указывает на необходимость изучения целостных аграрных институтов в комплексе, имущественная специфика которых является неотъемлемой частью такого института (если она есть), в противном случае невозможно решить задачу эффективного правового обеспечения государственного регулирования сельского хозяйства. Подтверждением указанного является классификация системы договорных связей в сельском хозяйстве, предложенной М. И. Палладиной, на общегражданские договоры, широко применяемые во всех отраслях экономики, и договоры, специфические для сельскохозяйственного сектора экономики <10>. -------------------------------- <8> Аграрне право Украiни / Н. О. Багай i iнш.; За ред. акад. АПН, проф. А. А. Погребного. Киiв, 2004. С. 368. <9> Аграрное право: Учеб. для вузов / С. С. Акманов и др.; Под ред. Г. Е. Быстрова и М. И. Козыря. 2-е изд., испр. и доп. М., 2000. С. 10. <10> См.: Там же. С. 366.

Касаясь имущественного интереса субъектов сельского хозяйства, необходимо отметить, что до сих пор проблема формирования имущественного интереса в научной литературе не имеет однозначного понимания - выделяется как минимум три взгляда на данное явление: во-первых, имущественный интерес имеет объективный характер, т. е. существует вне нашей воли; во-вторых, субъективный характер, когда интерес зависит от конкретного человека, наконец, в-третьих, смешанный субъективно-объективный характер <11>. На наш взгляд, формирование имущественного интереса (механизм волеизъявления) осуществляется вне институтов права, - это область экономических наук. Правовой регламентации подлежит только механизм закрепления имущественного интереса, в этом состоит суть объемно-институциональной (макроправовой) теории правового регулирования экономических отношений, которая обосновывает механизм формирования институтов права, отталкиваясь не от экономического явления как такового, а от его объективной юридически значимой стороны, выступающей формирующим звеном правового института <12>. -------------------------------- <11> См., например: Михайлов С. В. Категория интереса в российском гражданском праве. М., 2002. С. 17 - 21; Ермоленко В. М. Майновi правовiдносини приватних сiльськогосподарських пiдприемств: теорiя, законодавство, практика. Киiв, 2005. С. 60 - 82. <12> См.: Веленто И. И., Елисеев В. С. Теория экономического права: Курс лекций. Гродно, 2004. С. 63 - 89.

Возвращаясь к теме статьи, среди задач правового регулирования сельского хозяйства существует две недостаточно разрешенные в требуемой степени проблемы, которые непосредственно отражаются на формировании имущественного интереса субъектов сельского хозяйства: во-первых, защиты их имущественного интереса, во-вторых, специфики правовой регламентации государства как стороны договорных отношений в процессе государственной поддержки сельского хозяйства. 1. Первая проблема касается аграрных отношений в рамках исследования предпринимательских институтов, поскольку только использование системного подхода может установить и "признаки, объединяющие договорные отношения в единое целое" <13>. -------------------------------- <13> Романец Ю. В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2005. Гл. 1 § 1.

Казалось бы, институты договорных обязательств, в подавляющей части регламентированные ГК Российской Федерации (Гражданским и Банковским кодексами Республики Беларусь <14> - в последнем в соответствии со спецификой формирования белорусского законодательства получили закрепление институты договоров оказания финансовых услуг), а также в специальном аграрном законодательстве, подобно Федеральному закону от 2 декабря 1994 г. N 53-ФЗ "О закупках и поставках сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия для государственных нужд" получили наиболее полную и детальную правовую регламентацию: модели договоров достаточно четко определяются если не в договорах, то на уровне диспозитивных норм ГК и специального законодательства. Однако принцип свободы договора позволяет, по существу, искажать имущественный интерес субъектов сельского хозяйства. -------------------------------- <14> См.: Банковский кодекс Республики Беларусь: принят 25 окт. 2000 г. N 441-3 // Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. 2000. N 106. 2/219; 2002. N 128. 2/897; 2006. N 113. 2/1243; 2007. N 305. 2/1398.

Наиболее распространенным случаем нарушения имущественного интереса сторон является страхование рисков, связанных с выращиванием сельскохозяйственной продукции, когда страховые организации включают в условия договора различные уловки, позволяющие им не исполнять свои обязанности, пользуясь любой процедурной зацепкой, в частности, обязывая субъект сельского хозяйства доказывать отсутствие умысла, приведших к гибели урожая, устанавливая слишком короткие сроки для сообщения о наступлении страхового случая, которые не могут быть исполнены по объективным причинам, не зависящим от страхователей (сельскохозяйственных товаропроизводителей). Справедливости ради необходимо отметить, что суды не всегда признают подобные обстоятельства основаниями для отказа в выплате страхового возмещения. Например, главе крестьянского фермерского хозяйства "Тимонин Н. П." страховой компанией ОСАО "Россия" было отказано в выплате страхового возмещения по причине гибели принадлежащих истцу посевов кукурузы, поскольку фермер не доказал выполнение рекомендованных ему агротехнических мероприятий, так как фирма, у которой он приобретал химикаты, не существует как юридическое лицо. По иску фермерского хозяйства к страховщику судебные инстанции различных уровней на основе всестороннего исследования и оценки имеющихся доказательств пришли к обоснованному выводу о том, что доказывать наличие со стороны страхователя умышленных действий, приведших к гибели урожая либо способствовавших увеличению убытков, должна страховая компания, а не фермер, соответствующий иск был удовлетворен <15>. -------------------------------- <15> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 30 января 2007 г. N Ф08-6859/2006.

Второй пример: по причине обращения по истечении пяти суток ООО "Росгосстрах-Юг" отказал в выплате страхового возмещения по договору страхования урожая сельхозкультур ОАО "Красноармейскагропромхимия", несмотря на то, что для полной гибели кукурузы при переувлажнении и затоплении необходим период в 3 - 4 дня плюс время, необходимое для оценки и фиксации соответствующих обстоятельств. Соответствующий иск сельскохозяйственной организации к страховщику был также удовлетворен <16>. -------------------------------- <16> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 10 августа 2006 г. N Ф08-3694/2006.

Основная причина искажения имущественного интереса субъекта сельского хозяйства находится в плоскости необходимости защиты имущественного интереса участников отношений, включая субъекты сельского хозяйства, поскольку гражданское законодательство в этом плане недостаточно последовательно: с одной стороны, в п. 2 ст. 170 ГК Российской Федерации (п. 2 ст. 171 ГК Республики Беларусь) предусмотрена недействительность притворной сделки (предполагается защита имущественного интереса участников отношений в обязательствах), т. е. совершенной с целью прикрыть другую сделку, а это и есть подмена имущественного интереса; но, с другой стороны, согласно ст. 431 ГК Российской Федерации "Толкование договора" (ст. 401 ГК Республики Беларусь) "при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений" (т. е. за основу берутся конкретные действия в их отрыве от имущественного интереса), и только "в случае неясности" буквального значения слов и выражений обязательство "устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смысла договора в целом", что находит поддержку в работах ряда ученых <17>. Поэтому, что касается "приоритета содержания договора над его наименованием (формой)" <18>, речь идет о закреплении самостоятельных прав и обязанностей (закрепляющих отдельные действия), а не о правовом закреплении имущественного интереса, предполагающего определенную неразрывную совокупность прав и обязанностей (действий) сторон. -------------------------------- <17> См.: Эрделевский А. Толкование договора // Российская юстиция. 1999. N 4; Кабалкин А. Толкование и классификация договоров // Российская юстиция. 1996. N 7. <18> Вопросы деятельности юридической службы на предприятии / С. П. Кацубо и др. // Промышленно-торговое право. 2002. N 4.

Именно поэтому на практике суды признают притворными сделками только очевидные подмены имущественного интереса обязательств <19>. -------------------------------- <19> См., например: Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 1999 г. "Суд первой инстанции обоснованно признал право собственности на автомобиль" (извлечение) // Бюллетень Верхов. Суда Рос. Федерации. 2000. N 6. С. 10.

М. И. Брагинский, анализируя проблему толкования договора, указывает на наличие двух противоположных позиций в толковании договора: "теории воли" и "теории волеизъявления" - в первом случае предпочтение отдается тому, что стороны действительно имели в виду, а во втором - тому, что написано в договоре <20>. Последняя (теория волеизъявления) и получила закрепление в ст. 431 ГК Российской Федерации (ст. 401 ГК Республики Беларусь). -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (3-е издание, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ <20> См.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: В 4 кн. Изд. доп., стереотип. (5-й завод). М., 2002. Книга первая: Общие положения. С. 266.

Согласно обратной точке зрения (теории воли) за основу необходимо брать "контекст договора в целом", а не "ограничиваться использованием его грамматического толкования" <21>. -------------------------------- <21> Овдиенко Е. Б. Методы правомерного толкования гражданско-правовых договоров // Современное право. 2005. N 11. С. 43 - 48.

Необходимо обратить внимание, что гражданское законодательство многих зарубежных стран идет по последнему пути: например, ГК Франции <22> иначе толкует договорные обязательства - ст. 1156 указывает, что при рассмотрении соглашений в первую очередь необходимо исследовать, каково было обоюдное намерение договаривающихся сторон, а не останавливаться на буквальном смысле выражений, а ст. 1161 определяет, что толкование всех условий соглашения вытекает одно из другого, придавая каждому тот смысл, который определяет все действия договора в совокупности. В немецком законодательстве, в частности в § 157 Германского гражданского уложения <23>, говорится, что "договоры следует толковать добросовестно, принимая во внимание обычаи гражданского оборота", а согласно ст. 353-1 ГК Польши "правоотношения согласно своему пониманию" не должны противоречить "сущности (природе) отношений, законов или принципов общественного сосуществования" <24>, поскольку недопустимо, как отмечают польские цивилисты, "чтобы стороны были неравномерно отягощены рисками и обязательствами" <25>. -------------------------------- <22> URL: www. legifrance. gouv. fr/html/codes_traduits/code_civil_textA. htm (дата доступа: 05.07.2006). <23> См.: Савельев В. П. Германское гражданское уложение: Учебное пособие. М., 1983. <24> Kodeks cywilny // URL: www. prawo. lex. pl (дата доступа: 11.07.2007). <25> Kodeks cywilny. Komentarz do artykuiyw 1-534. Tom I / E. Gniewek [w:]. Warszawa, 2004. S. 774.

Имущественный интерес субъектов сельского хозяйства позволяет сделать заключение, согласно которому эффективность правового регулирования аграрных отношений в институтах договорных обязательств зависит от того, насколько существо отношений (выражающее имущественный интерес субъектов сельского хозяйства) соответствует фактическому содержанию договора. Таким образом, "теория волеизъявления" требует ограничения существом отношений, т. е. выражением условий, необходимым для закрепления имущественного интереса, а в части остальных условий договорных обязательств (кроме имущественных), по нашему мнению, необходимо руководствоваться "теорией воли". Сопоставив между собой предлагаемые категории, можно предварительно сформулировать один из принципов формирования института договорных обязательств: "Фактическое содержание договорного обязательства не должно противоречить существу договора", т. е. имущественному интересу участников отношений, что позволяет говорить о необходимости корректировки ч. 1 ст. 431 ГК Российской Федерации "Толкование договора" (ч. 1 ст. 401 ГК Республики Беларусь), в частности, предложив следующую редакцию нормы закона: "При толковании условий договора судом в первую очередь устанавливается существо договора, во вторую очередь принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. В случае противоречий существа договора и его буквального значения, содержащихся в нем слов и выражений, суд руководствуется существом договора". 2. Выделяясь среди других моделей аграрных отношений, договорные обязательства имеют следующие отличительные признаки: во-первых, договоры в своей основе представляют горизонтальные экономические связи между участниками обязательств прежде всего между субъектами сельского хозяйства <26>; во-вторых, по общему правилу условия договора на этапе их выбора согласно ст. 421 ГК Российской Федерации "Свобода договора" (ст. 391 ГК Республики Беларусь) являются диспозитивными, что накладывает на договорные обязательства отпечаток, позволяющий участникам данных отношений наиболее оперативно подстраиваться под сиюминутные потребности рынка. Однако в системе договорных обязательств, связанных с государственным регулированием сельского хозяйства, полностью или частично представляются также императивные отношения, прежде всего связанные с участием государства, что позволяет искажать и нарушать имущественный интерес субъектов сельского хозяйства. -------------------------------- <26> См.: Веленто И. И., Елисеев В. С. Указ. соч. С. 251 - 253.

Именно поэтому особого внимания заслуживает рассмотрение специфики правового обеспечения договорных обязательств в ходе государственного регулирования аграрных отношений, поскольку в таких случаях одной из сторон договорных правоотношений прямо или косвенно выступает государство. Отсутствие надлежащей императивности государства как особого участника данных отношений и учета специфики сельского хозяйства привело к значительным злоупотреблениям в отношениях, связанных с закупками продукции субъектов сельского хозяйства, с выдачей товарного кредита сельскохозяйственным товаропроизводителям, с закупочными и товарными интервенциями, с лизингом сельскохозяйственной техники и т. д. В частности, ученые обращают внимание на необходимость применения в отношениях купли-продажи государством "гарантированной минимально допустимой границы уровня цен на сельскохозяйственную продукцию", которая "выполняет страховую функцию защиты доходов сельскохозяйственных товаропроизводителей" и должна использоваться "для закупки у них продукции государством в пределах и объемах, определяемых на федеральных и региональных уровнях" <27>. -------------------------------- <27> Беляева З. С., Козырь М. И. Договорные отношения сельскохозяйственных товаропроизводителей в сфере материально-технического обеспечения и реализации сельскохозяйственной продукции // Предпринимательская деятельность в сельском хозяйстве России. Правовые вопросы. М., 1998. С. 58.

В. С. Шишкина, анализируя договорные отношения в сельском хозяйстве, отмечает, что коммерческая практика полностью "отказалась от договора контрактации... за пределами которого сельскохозяйственные коммерческие организации, крестьянские (фермерские) хозяйства, личные подсобные хозяйства, члены садоводств и огородничеств реализуют сельскохозяйственную продукцию по договору купли-продажи, закупки, поставки и комиссии" <28>. -------------------------------- <28> Аграрное право.: Учеб для вузов / С. С. Акманов и др.; Под ред. Г. Е. Быстрова и М. И. Козыря. С. 368.

Причина такого отношения в том, что указанная модель отношений, регламентированная § 5 гл. 30 ГК Российской Федерации (аналогичная регламентация представлена в § 5 гл. 30 ГК Республики Беларусь), содержит нормы, которые предоставляют повышенную защищенность для производителей сельскохозяйственной продукции, связанную с освобождением их от исполнения обязательств в случаях, например, возможного недополучения урожая в силу неблагоприятных погодных условий, это невыгодно для партнеров, в своей основе экономически более сильных сторон отношений, включая государство. И хотя формально Федеральный закон от 2 декабря 1994 г. N 53-ФЗ "О закупках и поставках сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия для государственных нужд", как следует из Комментария к нему, формально предусматривает возможность заключения договора контрактации <29>, однако задачи, стоящие перед государственными заказчиками на сельскохозяйственную продукцию, определенные п. 2 ст. 4 Закона, а также механизм, заложенный в его ст. 5 - 6, фактически отвергает саму возможность заключения договора контрактации, поскольку подобные отношения исключают возможность недопоставки (по причине указанного риска) в принципе. -------------------------------- <29> См.: Батяев А. А. Комментарий к Федеральному закону от 2 декабря 1994 г. N 53-ФЗ "О закупках и поставках сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия для государственных нужд". М., 2007. Комментарий к ст. 1.

Нарушение имущественного интереса субъектов сельского хозяйства усматривается в достаточно широко распространенных в сельском хозяйстве договорах лизинга, получивших закрепление в § 6 гл. 34 ГК Российской Федерации (в § 6 гл. 34 ГК Республики Беларусь; п. 6 гл. 58 ГК и ст. 292 ХК Украины), а также в Федеральном законе от 29 октября 1998 г. N 164-ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)" (используемой в Республике Беларусь Конвенции о межгосударственном лизинге), в которых, как справедливо отмечает Г. Л. Землякова, "сельскохозяйственные товаропроизводители вынуждены присоединяться и подписывать" <30>. -------------------------------- <30> Землякова Г. Л. Ответственность по договору лизинга в сельском хозяйстве // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. 1999. N 8. С. 54.

При этом, как отмечает М. И. Козырь на примере анализа практического договора об аренде двух комбайнов "Дон-1500" АОЗТ "Леонтьево" у АООТ "Луховицыагропромснаб", "на лизингополучателя возлагаются все возможные виды ответственности за мыслимые и немыслимые нарушения обязательств", поскольку "лизингополучатель в АПК по сравнению с лизингодателем всегда более слабая сторона" <31>. -------------------------------- <31> Козырь М. И. Договоры в сфере производственно-технического обеспечения сельскохозяйственного производства // Договорные отношения сельскохозяйственных товаропроизводителей / И. А. Иконицкая и др.; Под ред. И. А. Иконицкой, З. С. Беляевой. М., 2003. С. 24.

Показательными примерами отсутствия требуемой императивности прав и обязанностей являются ситуации неблагоприятного воздействия "представителей государства" на имущественный интерес субъектов сельского хозяйства в отношениях товарного кредитования их горюче-смазочными материалами, механизм которого широко использовался в аграрных отношениях в соответствии с Постановлением Правительства РФ от 7 февраля 1996 г. "О мерах по стабилизации экономического положения агропромышленного комплекса Российской Федерации в 1996 году" <32>. -------------------------------- <32> См.: О мерах по стабилизации экономического положения агропромышленного комплекса Российской Федерации в 1996 году: Постановление Правительства РФ от 7 февраля 1996 г. N 135 (с изм. от 8 июня, 3 августа 1996 г., 28 февраля, 27 декабря 1997 г.).

Так, на примере хозяйств Верхнехавского района Воронежской области обращается внимание, что если бы вместо товарного кредита, который именуется не иначе как "уродливая форма поддержки" сельского хозяйства, сельскохозяйственные организации района получили бы банковский кредит, то, "даже уплатив банковские проценты (186% годовых) по нему, хозяйства района имели бы выгоду не менее 227 млн. рублей. Однако в условиях товарного кредита эта выгода была упущена" <33>. -------------------------------- <33> Цит. по: Беляева З. С., Козырь М. И. Указ. соч. С. 67.

Таким образом, в целях защиты имущественного интереса субъектов сельского хозяйства договорные отношения с участием государства и связанные с государственным регулированием сельского хозяйства в отличие от "классических" гражданско-правовых отношений имеют следующие особенности: во-первых, выражение воли государства по влиянию на рынок предполагает императивный характер, т. е. экономические условия договора не могут определяться представителями государства произвольно и предполагают опору на утвержденные правительством (администрацией) государственного (муниципального) образования экономические методики - это требует создания специальных институтов, правовая регламентация которых выходит за рамки настоящего исследования; во-вторых, оферта (акцепт) государства к вступлению в договорные отношения имеет сложный состав, т. е. опирается на административно-управленческое решение; в-третьих, акцепт (оферта) субъекта сельского хозяйства является диспозитивным, т. е. свободным в принятии решения и не имеет целевого ограничения (в отличие от субсидии); в-четвертых, опираясь на правила формирования правовых режимов <34>, правовая регламентация договорных институтов, используемых в процессе государственного регулирования аграрных отношений, может быть только типовой, условия которой не могут быть произвольно изменены по воле обеих сторон. -------------------------------- <34> См.: Веленто И. И., Елисеев В. С. Указ. соч. С. 121 - 173.

Такая односторонняя императивность договорных отношений предполагает закрепление в законодательстве о государственном регулировании аграрных отношений, что предполагает создание отдельного закона об основах государственного регулирования сельского хозяйства.

Название документа