§ 3. ЭЛЕМЕНТЫ   И   ПРИЗНАКИ   СОСТАВА   ПРЕСТУПЛЕНИЯ

I. Каждое преступление — это диалектическое един­ство объективного и субъективного, деятеля и деяния. Однако в рамках указанного единства для углубленного и детального изучения преступления теория советского уголовного права выделяет его составные элементы: объект, объективную и субъективную стороны и субъект преступления. Каждое юридическое понятие о том или ином определенном преступлении, иначе говоря, состаз преступления, отражает объективно существующие эле­менты преступления, что, в свою очередь, позволяет го­ворить об элементах (составных частях) состава пре­ступления, характеризующих объект, ^объективную и субъективную стороны и субъект соответствующего пре­ступления.

Все признаки, используемые законодателем при обри­совке конкретных составов, как бы разнообразны и мно­гочисленны они ни были, всегда относятся к соответст-.вующим элементам состава преступления.53 Определен­ность признаков каждого состава преступления придает определенность его элементам.

Все то общее, чем обладают элементы преступлений (и соответственно составы преступлений), изучается на­укой уголовного права в общем учении о составе пре­ступления. Здесь же исследуются проблемы, связанные с научной классификацией признаков составов преступ­лений. В Особенной части уголовного законодательства на основе данных общего учения о составе преступления изучаются элементы и признаки конкретных составов преступлений.

В теории советского уголовного права существуют и иные взгляды на соотношение понятий «преступление и

53 Я. М. Брайннн правильно замечает, что «особенностью при­знаков составов преступлений, как и любых признаков, является то, что они не существуют и не .могут существовать вне и независимо от элементов состава преступления; они связаны с последним как свойства предметов с самими предметами» (Я. М Б р а й н и н. Уго­ловная ответственность и ее основание в советском уголовном праве, стр, 134),

2W          '

его элементы» — «состав и его элементы». Так, по мне­нию А. Н. Трайнина, неправомерно образование понятий объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны в качестве элементов состава преступления. «Эта классификация, — писал А. Н. Трайнин, — глубоко ошибочна: не существует таких элементов состава, как «объективная сторона», «субъективная сторона» и т. д. В действительности имеются: элементы состава, харак­теризующие субъективную сторону преступления (вина, мотив, цель и др.), и элементы состава, характеризую­щие объективную сторону (действие, причинная связь, последствия, время и место совершения преступления и др.). Равным образом нет элемента состава «субъект преступления» ...Субъект преступления — человек не яв­ляется элементом состава, хотя бы и основным. Элемен­тами состава в действительности являются лишь при­знаки, характеризующие или, точнее, отграничивающие круг субъектов, могущих нести ответственность за кон­кретные преступления».54 «...В преступлении, — продол­жал А. Н. Трайнин, — можно и должно различать объ­ект и объективную сторону, субъект и субъективную сто­рону, в преступлении, а не в составе».55

Позиция А. Н. Трайнина не была последовательной. Отказываясь от своего первоначального мнения, он в дальнейшем говорит, например, об органической связи понятий объект — «общественное отношение» и объект — «элемент конкретного состава».56 Последнее, разумеется, правильно. Если преступление как явление реальной дей­ствительности имеет объект, объективную сторону и т. д., то нет никаких оснований не видеть в составе преступ­ления отражения указанных элементов преступления.57

В теории советского уголовного права не получила поддержки также и попытка А. Н. Трайнина вывести за

54            А. Н. Т р а й н и н. Состав преступления по советскому уголов­

ному праву. М., Госюриздат, -1951, стр. 172.

55            А.  Н.  Трайнин.  Общее учение   о   составе   преступления,

стр. 120.

56            Там же, стр. 124.

57            Поэтому  А.   Н.  Трайнин   неправильно  толковал  соотношение

преступления  и его состава, но нельзя согласиться с утверждением

Я. М. Брайнина, что в данном случае «неправильная трактовка по­

нятий  элементов  и  признаков  состава   преступления   является   ре­

зультатом отождествления понятий преступления и состава преступ­

ления»  (Я. М. Б р а й н и н. Уголовная ответственность и ее основа­

ние в советском уголовном праве, стр. 136),

261

пределы состава преступления в качестве самостоятель­ных оснований (условий) ответственности причинную связь, вину, вменяемость и требование достижения субъ­ектом определенного, указанного в законе возраста.58 Излагая свое мнение, А. Н. Трайнин, в частности, писал: «Где нет вменяемости, не может возникнуть самого воп­роса об уголовной ответственности, следовательно, и са­мого вопроса о составе преступления. Именно поэтому вменяемость не есть элемент состава преступления и не является основанием уголовной ответственности; вменяемость — необходимое субъективное условие, субъ­ективная предпосылка уголовной ответственности: уго­ловный закон карает преступника не за то, что он психически здоров, а при условии, что он психически здоров».59

Позиция А. Н. Трайшгна (хотя именно он многое сде­лал для разработки учения о составе преступления в теории советского уголовного права) объективно озна­чала разрушение общего понятия "состава преступления. М. Д. Шаргородский и Н. С. Алексеев писали по поводу концепции А. Н. Трайнина: «Таким образом, проблема причинения (а ее нельзя рассматривать без деяния и его последствий), т. е. объективная сторона состава, проблема вины (а ее нельзя рассматривать без тех форм, в которых вина проявляется), т. е. субъективная сто­рона, и субъект преступления изымаются для изучения из рамок состава. Что же остается в составе? Один объект. Таким образом, фактически ликвидируется изучение об­щего состава преступления».60

Что же касается, в частности, выведения А. Н. Трай-ниным за пределы состава вменяемости и возраста субъ­екта преступления, то, во-первых, это положение не про­водилось им последовательно, так как он фактически вновь вводил указанные признаки в состав, говоря, что

и См.: А. Н. Трайнин. Учение о составе преступления. М., Юриздат, 1946, Стр. 67. — Во втором издании своей монографии о составе преступления А. Н. Трайнин уже говорил о вине, высту­пающей в двух качествах — как элемент состава и как основание уголовной ответственности (см.: А. Н. Т р а и Н и н. Состав преступ­ления по советскому уголовному праву, стр. 125).

59 А. Н. Т р а й нин. Общее учение о составе преступления, стр. 74.

*й. Д. Шаргородский, Н. С. Алексеев. Актуальные вопросы советского уголовного права. В сб.: Вопросы Советского государства и права. Изд. ЛГУ, 1954, стр. 189.

262

они являются необходимыми признаками деяния,61 и, во-вторых— и это главное — в рассматриваемом аспекте нет никакого принципиального различия между вменяе­мостью и установленным законом возрастом субъекта преступления, с одной стороны, и любым другим призна­ком, характеризующим в рамках состава преступления его субъекта, деяние и т. д., с другой: все они в равной мере участвуют в обрисовке преступления, и наличие каждого из них столь же необходимо для наступления уголовной ответственности. Таким образом, все признаки каждого состава преступления относятся к объекту, объективной стороне, субъекту и субъективной стороне состава преступления.

Объектом преступления всегда являются социалисти­ческие общественные отношения, орханяемые советским уголовным законом. В советском уголовном праве при­нято различать общий объект — всю совокупность социа­листических общественных отношений, охраняемых уго­ловным законом, родовой объект — однородную группу общественных отношений — и непосредственный объект-то общественное отношение, которое терпит ущерб от преступных посягательств конкретного вида. Объект пре­ступления в значительной мере определяет степень его общественной опасности. Правильное определение объ­екта преступления имеет важное значение как для по­строения системы Особенной части уголовного законода­тельства, так и для правильной квалификации преступ­лений.

Объективная сторона преступления характеризует его внешнюю сторону, т. е. прежде всего внешнюю сторону деяния (действия или бездействия) лица. В ряде слу­чаев оконченное преступление предполагает наступ­ление определенных, предусмотренных законом общест­венно опасных последствий. В этих случаях последствия, а также причинная связь между деянием и последстви­ями относятся к объективной стороне состава преступ­ления.

Субъект преступления — физическое лицо, совершив­шее преступление, способное к вменению, достигшее установленного законом возраста.

61 См.: А. Н. Тр а й н и н. Общее учение о составе преступления, стр. 135. — Указанное противоречие вполне обоснованно подчерки­вает А. А. Пионтковский (см.: А. А. Пионтковский. Учение | о преступлении по советскому уголовному праву, стр.  119).

2t>3

Субъективная сторона характеризует внутреннюю (психическую) сторону деяния. Субъективную сторону образуют: вина — родовое понятие умысла и неосторож­ности, — характеризующая психическое отношение субъ­екта преступления к совершенному им общественно опас­ному деянию и общественно опасным последствиям сво­его деяния; мотив, т. е. те побуждения, которыми руко­водствовался субъект при совершении преступления, и цель, которую он преследовал при- совершении преступ­ления.

Каждый состав преступления представляет собой не только совокупность объективных и субъективных при­знаков, но и их органическое единство, которое основы­вается на том, что каждое преступление как акт чело­веческого поведения едино по своей природе. Связь элементов и признаков состава преступления, их взаимо­связь отражают указанное свойство преступления. Каж­дый элемент состава преступления имеет самостоятель­ное значение лишь при его теоретическом рассмотрении, признаки и элементы состава существуют только в ка­честве соответствующих частей состава преступления.

Из положения о единстве элементов состава преступ­ления вытекает общепризнанный в теории советского уголовного права вывод о полном отсутствии в деянии лица состава преступления, если отсутствует хотя бы один из присущих ему элементов.

II. Если элементы состав^^лреступления — необходи­мая составная часть его единой структуры и обладают рядом признаков, то сами признаки состава характери­зуют и, таким образом, индивидуализируют элементы состава.62

В общем учении о составе преступления все признаки конкретных составов принято подразделять на основные

62 В литературе, как правило, . понятия «элемент состава» и «признак состава» отождествляются (см., например: Советское уго­ловное право. Часть Общая. М., 1964, стр. 72). В одинаковом смысле употребляет эти термины А. Н. Трайнин (см.:. А. Н. Т р а й н и н. Общее учение о составе преступления, стр. 83). В. И. Курляндский предлагал различать элементы — часть преступления — и признаки, относимые к составу (см.: В. И. Курляндский. Некоторые вопросы учения о составе преступления в теории советского уголов­ного права. «Советское государство и право», 1951, № 11, стр. 37— 38). Убедительные, на наш взгляд, соображения о соотношении эле­ментов и признаков состава преступления высказал Я. М. Браннин (см.: Я. М. Бр а й н и н. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве, стр. 132 и ел.).

264

и дополнительные. Основные признаки — это признаки, свойственные всем без исключения конкретным преступ­лениям. В соответствии с этим в каждом составе должны быть установлены конкретный объект, деяние, вина, вме­няемость и достижение субъектом преступления указан­ного в законе возраста. Отсутствие любого из названных признаков означает отсутствие состава преступления.

Иную природу имеют факультативные признаки. Они используются законодателем при описании либо отдель­ного преступления, либо группы преступлений. Разумеет­ся, признаки составов могут быть классифицированы таким образом лишь в рамках общего понятия состава преступления. В конкретном составе преступления нет основных и факультативных признаков — здесь все при­знаки необходимы.

Иначе решает рассматриваемый вопрос В. Н. Куд­рявцев. По его мнению, «деление признаков состава на основные и дополнительные является относительным и имеет смысл лишь в пределах каждой конкретной уго­ловно-правовой нормы».63 «...Особенность факультатив­ных признаков, — продолжает В. Н. Кудрявцев, — в тон и состоит, что они включены в состав преступления не в виде обязательных, а только в виде возможных призна­ков. В этом проявляется их факультативный харак­тер».64 Какие же признаки состава, по мнению В. Н. Ку­дрявцева, лишь возможны «в пределах каждой конкрет­ной уголовно-правовой нормы»? Они, утверждает В. Н. Кудрявцев, «могут относиться к любому элементу со­става. Например, факультативным признаком субъекта кражи является должностное положение виновного. Кража может быть совершена как частным лицом, так и должностным; это не меняет квалификации преступ­ления».65 Факультативным признаком называет В. Н. Кудрявцев причинение легких телесных повреждений при хулиганстве, так как «этот признак иногда присущ хулиганству, а иногда нет»,66 или оставление потерпев­шего без помощи при автопроисшествии.67

Нетрудно заметить, что вместо провозглашенного де-

63            В.   Н.   Кудрявцев.   Теоретические   основы   квалификации

преступлений, стр. 97.

64            Там же, стр. 98.

65            Там же, стр. 96.

65 Там же, стр. 95,

67 Там же,

20л

ления признаков состава преступления В. Н. Кудрявцев определяет возможные признаки определенного вида преступлений. Ни должностное положение лица — субъ­екта кражи, ни легкие телесные повреждения при хули­ганстве, ни оставление жертвы преступного нарушения правил эксплуатации автотранспорта без помощи не имеют никакого отношения.к составам соответствующих преступлений. В рассматриваемой конструкции понятие состава преступления подменяется понятием преступле­ния. Таким образом понимаемый факультативный при­знак —• это, действительно, «не только индивидуальный признак отдельного случая, а более или менее характер­ная черта соответствующего преступления в целом как социального явления»68 — преступления, а не его со­става. Позиция В. Н. Кудрявцева тем более странна, что он сам несколько ранее давал вполне четкий и правиль­ный ответ на вопрос о соотношении состава и видового понятия преступления: «Существует понятие кражи лич­ной собственности граждан. Вместе с тем имеется понятие «состав кражи». Идентичны ли эти понятия? Можно ли утверждать, что все признаки, присущие преступлениям, определенного вида, и есть признаки состава данного преступления? На этот вопрос следует ответить отрица­тельно». «...Признаки, — продолжает В. Н. Кудрявцев,— характерные для кражи личной собственности как социального явления, не являются вместе с тем призна­ками состава кражи». И, наЧрнец, очевидно, чтобы рассеять все сомнения, добавляет: «...при этом надо подчеркнуть, что речь идет не только о признаках «со­циологического характера», но и о сугубо юридических признаках».69

Из приведенных высказываний следует сделать вы­вод, что те юридические признаки, которые В. Н. Куд­рявцев называет факультативными признаками состава, не  являются  таковыми.70  С   признанием  этого  исклю-

68            В.   Н.   Кудрявцев.  Теоретические    основы    квалификации

преступлений, стр. 95—96.

69            Там же, стр. 80—81.

70            В.   Н.   Кудрявцев  вполне  обоснованно,   на   наш   взгляд,   упо­

добляет соотношение  состава  преступления  и  реального преступле­

ния  соотношению  чертежа   и  здания    (см.:    В.   Н.    Кудрявцев.

Теоретические   основы   квалификации   преступлений,   гтр.   50).   Если

использовать   эту   аналогию,   можно   сказать,   что   факультативные

признаки, как их  понимает В. Н. Кудрявцев, есть в реальной дей­

ствительности, но отсутствуют в чертеже,

266

чается возможность в пределах конкретного состава пре­ступления различать необходимые и факультативные признаки.