Страны

США

Великобритания

ФРГ

Франция

Япония

Коэффициент к— краж, у— убийств

к

У

к

У

к

у

к

У

к

у

1960

1796

5,1

1491

1,3

1538

2,2

1112

3,0

1965

2246

5,1

2268

1,4

1753

2,8

1046

2,4

1970

3621

7,9

9749

1,7

2519

4,0

1002

2,0

1975

4811

9,6

3534

2,8

3088

4,8

2300

3,0

527

1,9

1980

5353

10,2

4149

9,6

3960

4,4

2935

4,2

996

1,5

1985

4651

7,9

5436

3,7

4309

4,6

4027

4,5

1141

1,5

1987

4940

8,3

5803

5,5

4565

4,3

3503

4,1

1116

1,3

Отсюда видно, что в Великобритании происходит непрерывное возрастание коэффициента краж, то же — в ФРГ и Франции, в США и Японии в этом росте имеют место некоторые перепады. Коэффициент убийств неуклонно растет в Великобритании, неровно увеличивается в США, ФРГ и Франции, непрчрывно снижается в Японии.

7. Важным фактором, оказывающим влияние на уголовную политику, является, так сказать, ее саморазвитие — совершенствование ее «технологического» аспекта, накопление опыта, оттачивание стратегии и тактики, обогащение за счет творческого усвоения достижений в смежных областях управления обществом и т. п. К важным факторам формирования уголовной политики относится научное осмысление явления преступности уголовно-правовой наукой и криминологией. Советскими учеными сделано немало для исследования ведущих концепций зарубежной науки уголовного права; часть посвященных этому работ названа во введении к настоящей монографии. Надо полагать, что предстоит шаг вперед на этом пути, состоящий в создании стройной, всеохватывающей картины предыдущей эволюции и современного состояния западной и иной уголовно-правовой науки, где должное место занял бы анализ участия теоретической мысли в развитии гуманистической тенденции уголовной политики.

1 Хандзай хакусё (1989), С. 336, 332.

257

По мнению голландского профессора А. Петерса, история западной науки уголовного права может быть разделена на три этапа, каждый из которых характеризуется господством одной из трех научных школ — «классической школы, внимание которой было ограничено главным образом Уголовным кодексом, новой или криминологической школы, которая занималась предупреждением преступности и обращением с осужденными, и, если дать наименование превалирующему в последнее время подходу, школы социального контроля, сосредоточенной на проблемах политики, планирования и организации»1.

Последовательно рассмотрев все эти этапы, А. Петере заканчивает выводом о социальной обусловленности смены научных школ: «Изменения в понимании уголовного права, прослеженные мной, не продуцировались сами собой, но они связаны с важными переменами, которые имели место в нашем обществе в течение последнего столетия, когда оно эволюционировало от общества свободного рынка через период реформ в сегодняшнее государство благосостояния». Современный этап характеризуется им следующим образом:

в отличие от двух предыдущих этапов уголовное право играет роль одного из инструментов социального контроля; «в государстве благосостояния уголовное право больше не является ни моральным кодексом, каким оно было в обществе свободного рынка, ни инструментом социальной защиты, как в период приблизительно 1900— 1950 гг., но оно стало формой социального контроля среди других его форм»;

содержание уголовной политики охватывает такие существенные компоненты, как декриминализация и вывод правонарушителей за рамки уголовной юстиции. «Под названием социального контроля, — пишет А. Петере, — я хочу объединить все те течения мысли нашего времени относительно уголовной юстиции, включая идеи и программы «отвлечения» и «декриминализации», в которых рациональный контроль стал лейтмотивом и в которых демонстрирует сам себя современный образец социального инжиниринга»;

если ранее предполагалось, что проблема преступности может быть элиминирована или хотя бы постав-

1 Peters Antonie A. G. Main Currents in Criminal Law Theory. — In: Criminal Law in Action. Deventer, KJuwer. Law and Taxation Publishers. 1988. P. 20.

258

лена под полный контроль, акцент делался на действенность Уголовного кодекса и других уголовных законов, воздействие на конкретных правонарушителей и проблемы отправления правосудия, то ныне ставится задача обеспечить общий контроль над значительным объемом делинквентной активности как часть управления сложным феноменом социальной активности в целом, предметом внимания стали критерии выбора правового принуждения, количественное регулирование организованного пропуска преступников через судебный процесс, само право, комплекс правил;

изменилось социальное содержание наказания; «в классической школе основной интерес был направлен на определение положительного и отрицательного. Наказание служило целям морального очищения. Новая школа стремилась воздействовать на отдельных преступников, а наказание понималось как обращение. В школе социального контроля внимание обращается на системы воздействия; наказание превратилось в инструмент политики»;

в целом уголовная политика стала прагматичной; все отмеченное выше «сильнейшим образом повлияло на исправительную систему, в которой многие из более ранних гуманитарных идеалов были утрачены в движении к практичной, централизованной, бюрократизированной и ориентированной на результат политике, где финансовые и количественные соображения становятся весомее, чем философия ресоциализации»1.

Резюмируя свое ретроспективное исследование, А. Петере еще раз выражает сожаление по поводу утраченных гуманистических ориентации, составлявших, по его убеждению, важный компонент уголовной политики: «Мой итог трансформаций, которые претерпело уголовное право за последнее столетие, не сводится, конечно, лишь к прогрессу. Частью это — история забытых интересов и идеалов». Констатирует он и снижение веры в возможность окончательной победы над преступностью, в эффективность уголовной политики: «Мы, несомненно, утратили также наивный оптимизм своих предшественников». Издержки такого рода относятся им на счет особенностей той стадии развития, на которой находятся ныне западное государство и общество: «И мы не можем повернуть назад. Доминирующие черты совре-

1 Peters A. Main Currents in Criminal Law Theory. P. 31—32.

259

менного государства благосостояния будут долгое время продолжать детерминировать отправление уголовной юстиции, и мы не сможем избежать их определяющего воздействия». А. Петере выступает за возрождение прогрессивных черт прежних этапов, противопоставляя их нынешним концепциям уголовной политики: «Однако не могло бы это, ради гуманистического содержания нашей уголовной юстиции, побудить нас к возвращению некоторых более ранних способностей проникать в суть, а также к использованию их в качестве альтернативы нынешней практике социального контроля?»1.

Оправданно ли подчеркнуто ностальгическое отношение А. Петерса к ушедшим временам в истории уголовной политики? Не приводят ли взгляды, обращенные в прошлое и окрашивающие его в несколько романтические цвета, к недооценке разумного рационализма уголовной политики сегодняшнего дня, в том числе отведения уголовно-правовым средствам подобающего им места в механизме социального контроля? Не таится ли за печалью по утраченным ценностям подспудное тяготение к усилению репрессивного начала? Вместе со всеми этими вопросами возникают и следующие: какова же подлинная всемирная история уголовного права и уголовной политики? Какое место в этой истории занимает эволюция советского уголовного права и уголовной политики в СССР?

Возникшее в последнее время течение неоклассицизма в уголовной политике отражает приведенные выше сомнения А. Петерса, неудовлетворенность ученых, практиков и широкой общественности результатами борьбы с преступностью, а также протест против того, что упор на индивидуальные особенности преступника как критерий выбора вида обращения и на «некарателыюе» обращение среди всей гаммы санкций ослабляет качество нормативности в подходе к преступлению и наказанию, что на практике оборачивается, говоря в общем, отклонениями от принципа справедливости, а конкретно — меньшей правовой защищенностью подвергаемых «некарательным» мерам, порой изолированием их от общества на более продолжительные сроки, чем тех, кто «покаран», и т. п. Отсюда — настояния на возвращении в строй таких доминировавших при классической школе принципов, как сдерживающая угроза, точные предпи-

1 Peters A. Op. cit. P. 35.

260

сания закона о наказуемости деяний, точное соответствие преступления и наказания по степени тяжести, интерес к личности преступника лишь с точки зрения определения вменяемости, общая превенция. По мнению неоклассицистов, «вместо прогаоза об иоправимости и способности к ресоциализации подлежит выяснению то, в какой ситуации находился преступник в момент совершения преступления и какие поведенческие альтернативы он имел. При исполнении наказания интересы исправления должны учитываться в максимально возможной мере, однако на продолжительность применения санкции это не может влиять»1.

Как можно видеть, течение неоклассицизма началось с Соединенных Штатов, где довольно широкое распространение приобрели сомнения в эффективности идеи «исправления» преступника, возросло число штатов, от^ менивших институт лишения свободы на нефиксированный qpoK, и т. п. Затем эта тенденция захватила страны Северной Европы.

Относительно неоклассицизма ведутся споры, «является ли это развитие шагом назад (как утверждают противники современной ориентации) либо представляет собой выход на правильный путь после временной его потери (как полагают ее сторонники)»2. Если взять за критерий ту гуманистическую тенденцию, существование которой составляет путеводную нить наших рассуждений, то окажется, что вряд ли можно однозначно говорить о репрессивности неоклассицизма по отношению к этой тенденции. Приведенные выше требования неоклассицистов во многом несут гуманистический заряд. «...Представители скандинавского неоклассицизма подчеркивают, что для практики назначения наказаний опасен бесчеловечный автоматизм. Поэтому пропорциональность и справедливость должны ограничивать лишь верхний предел наказания. В качестве основополагающего им используется принцип гуманизма, а поставленная цель заключается в отказе не от слишком мягких, а от слишком суровых наказаний»3. Нельзя, вероятно, забывать и о том, что подъему неоклассицизма спо-

1              Корнилз К. Современные тенденции развития уголовной поли

тики в странах Северной  Европы. — В    кн.:  Проблемы    уголовной

политики: советский и зарубежный опыт. Красноярск, 1989. С.  104.

2              Там же. С. 100.

3              Там же. С. 104.

261

собствовала неустранимость не преступности вообще, а прежде всего такой тяжкой формы ее, как рецидив.

Вообще говоря, сосуществование и здоровая конкуренция различных научных школ — дело доброе и полезное. В настоящей монографии нашла отражение точка зрения, бытующая среди ученых ФРГ, согласно которой разноголосица в теории, отсутствие преобладающих мнений по принципиальным теоретическим вопросам вредно отражается на практике борьбы с преступностью. Вряд ли можно считать такую точку зрения бесспорной.

Анализируя теоретический аспект уголовной политики, японский ученый И. Маэно приходит к выводу, что в этой области вырисовываются два основных направления исследований. Первое из них по своему содержанию представляет прежде всего изменение взглядов на исполнение наказания, а затем и стимулируемый этим изменением новый взгляд на само уголовное наказание; исследования здесь направлены на «очищение» наказания или придание ему «чистой» формы, на разделение исполнения наказания и обращения, имеющего целью социальную реабилитацию; данному исследовательскому направлению присуще, отрицание социально реабилитирующего обращения или, по меньшей мере, изъятие такого обращения из содержания уголовного наказания. Сердцевину второго направления составляет выяснение, до какой степени меры защиты могут быть органически соединены с мерами воспитательного характера, мерами, относящимися к сфере благосостояния индивида, причем эти исследования ведутся главным образом применительно к уголовной политике относительно несовершеннолетних; ученые, придерживающиеся этого направления, в качестве задачи на далекую перспективу намереваются исследовать, насколько меры, носящие воспитательный характер и относящиеся к сфере благосостояния, могут проникнуть и в уголовные наказания.

И. Маэно считает, что важнейшей задачей уголовной политики на современном этапе и в практическом, и в теоретическом плане является совершенствование уголовной политики в отношении несовершеннолетних; в этой связи он подчеркивает ни с чем не сравнимую значимость разрешения вопросов о том, насколько, как это отмечено выше, возможно соединение с воспитанием

262

и обеспечением благосостояния, и о том, до каких пределов осуществление уголовной политики в отношении несовершеннолетних может быть возложено на общественное движение местных жителей (локального общества) и всего населения страны.

Присоединяясь, таким образом, к сторонникам второго из выделяемых им направлений, И. Маэно говорит о своей заинтересованности в решении и второй задачи этого направления, относимой на отдаленную перспективу: в выяснении, насколько идея соединения мер защиты с мерами воспитания и благосостояния может проникнуть в концепцию уголовного наказания. Каким путем будет происходить это проникновение? Приобретет ли часть уголовных наказаний характер, скажем, «мер защиты в отношении взрослых» и сузится ли круг объектов уголовного наказания? Изменится ли характер каких-то элементов собственно уголовного наказания? Как пишет И. Маэно, «это — вопрос словесного выражения, а не большая проблема. Интерес представляют возможности и условия, при которых подобные изменения так или иначе произойдут в далеком будущем»1.

Что же касается первого из вышеназванных направлений, то, по словам И. Маэно, «очищение» уголовного наказания (придание ему «чистой» формы) может иметь весьма различный смысл в зависимости от конкретного содержания, вкладываемого в эту формулировку. По-видимому, почти не встречается возражений, если под «очищением» имеется в виду удаление элемента страданий, не вызываемых необходимостью. «Однако, — пишет И. Маэно, — в направлении, согласно которому содержание наказания, связанного с лишением свободы, состоит лишь в изоляции как таковой, а обращение с целью социальной реабилитации следует исключить из содержания уголовного наказания, много такого, с чем лично мне трудно согласиться»2. Он настаивает на том, что в действительности страдания сверх вызываемых изоляцией зачастую порождаются необходимостью охраны и контроля в местах заключения, эти «избыточные» страдания необязательно вызываются социально реаби-

1              Маэно Икудзо.  Кэйдзи сэйсаку рон   (Теория уголовной поли

тики). Киото. 1988. С. 7.

2              Там же.

263

литирующим обращением. В качестве задачи для решения в будущем И. Маэно выдвигает следующую проблему: обращение с целью социальной реабилитации, действительно могущее дать эффект, должно быть научным и гуманным и не должно сопровождаться большими страданиями.

Очевидно, прогрессивное направление в теории уголовной политики и само еще не получило должного развития и, соответственно, не набрало потенциала для воздействия на практику, что побуждает И. Маэно заявить следующее: «Поистине, следовало уже давно проявить HHTqpec к опасности того, что в закрытом обществе, именуемом тюрьмой, под предлогом социальной реабилитации утвердятся страдания, связанные с необходимостью охраны и контроля, или же само социально реабилитирующее обращение приобретет ненаучный и негуманный характер»1.

Вряд ли в приведенных выше положениях из монографии японского теоретика уголовной политики отражены все даже главнейшие направления теоретической мысли в рассматриваемой области. Однако уже то, что !ш высказано, вызывает симпатию как позиция явного и убежденного сторонника гуманистической тенденции в уголовной политике, который обоснованно проявляет первостепенный интерес к делинквентности несовершеннолетних, пропагандирует дальнейшее сокращение элемента принуждения в мерах защиты несовершеннолетних правонарушителей, ратует за распространение такого взгляда на уголовные санкции в отношении взрослых, выступает в пользу признания социальной реабилитации в качестве неотъемлемой составляющей обращения с преступниками, добивается сокращения неоправданных страданий последних.

Изучение работ теоретиков уголовной политики из развитых капиталистических стран должно способствовать разработке в СССР фундаментальной теории для этой сферы социального контроля и определению нашего отношения к магистральным направлениям развития такой теории в мировых масштабах.

8. Можно было бы назвать несколько недавних и относительно недавних работ по проблемам западной криминологии, могущих подтвердить существующий инте-

1 Маэно Икудзо. Указ, работа. С. 7—8.

264

pec к этой проблематике1. Однако еще ждет своего полномасштабного исследования советской наукой сложная, многоплановая картина сегодняшнего состояния криминологической теории на Западе.

Представляется полезным исследовать причины живучести позитивизма, дошедшего до современной западной криминологии через социологическую школу уголовного права несмотря на всеобщую утрату доверия к биологическому направлению в целом и биологическим аспектам позитивистской концепции в частности, что ослабило авторитет последней, причем такое исследование было бы желательно вывести за рамки привычной критики позитивизма, объективно рассмотрев содержащиеся в нем положительные моменты (которые в конечном счете и обусловили сохранение его влияния до наших дней). По-видимому, не отказываясь от критики заслуживающих того положений позитивизма в криминологии, можно было бы с определенными коррективами согласиться с повышенным вниманием сторонников позитивизма к характеристике личности правонарушителя, включая ее биопсихологические особенности, и признать, что факторный подход имеет свою инструментальную ценность, не заменимую поиском причин преступности на макросоциальном уровне, где эти причины не только не были найдены, но, хуже того, вместо них оказались зачастую представленными идеологические штампы.

Ощущается потребность в более объективном анализе многосторонних взаимосвязей и взаимодействий между криминологическими школами последней четверти века, в отказе от менторских упреков в адрес интерак-ционистов и представителей радикальной (критической) школы за то, что они ограничиваются вскрытием дефектов и пороков общества и юстиции, не поднимаясь до оценок строя и формации, в признании большого положительного значения акцента на взаимодействие в звене «индивид-социум», в исследовании степени интегрирования современных школ в практику борьбы с пре-

1 См., напр.: Курс советской криминологии (гл. 6. Критический анализ основных направлений буржуазной криминологии). М., 1985; Криминология и уголовная политика (материалы советско-скандинавского симпозиума). М., 1985; Фокс В. Введение в криминологию. М., 1985; Криминология (гл. XI. Общая характеристика буржуазной криминологии). М., 1988; Узда К- Преступность и криминология в современной Японии. М., 1989.

265

ступностью  и   получаемой   при  этом   практической  отдачи.

9. Рассмотрение, хотя бы эскизное, нескольких факторов, воздействующих на уголовную политику, позволяет более осмысленно оценивать проявления гуманистической тенденции этой политики в различных странах мира. Сделаем попытку проанализировать процесс гуманизации уголовной политики на примере ряда развитых капиталистических стран. Здесь мы, само собой разумеется, привлекаем материалы, не содержащиеся в настоящей, монографии, а также обращаемся к опыту и тех стран, которые не вошли в исследуемую в ней «пятерку». При всей распространенности гуманной ориентации можно видеть известную неравномерность укоренения ее в разных капиталистических странах. Эта линия, например, достаточно ярко проявляется в Японии и скандинавских странах, несколько менее сильно в ФРГ и Канаде и еще менее в США, Великобритании и Франции. Такой разброс не должен вызывать удивления уже потому, что в уголовной политике «национальная специфика, например, различия в плотности населения, а также исторические, культурные и экономические особенности играют очень большую роль»1.

Проблемы преступности в Японии и уголовной политики, проводимой в этой стране, успешно разрабатывает О. А. Белявская, что позволяет нам в ряде случаев обращаться к цитатам из ее публикаций. «Преступность в Японии на протяжении всего послевоенного времени отличается от преступности в других индустриально развитых капиталистических странах как по количественным, так и по многим качественным показателям. До середины 70-х годов в течение почти четверти века уголовная статистика в этой стране регистрировала непрерывное сокращение преступности. С 1974 года установилась тенденция стабильного роста преступности, однако рост этот не столь значителен, как в других ведущих капиталистических странах — коэффициент преступности по данным на 1985 год достиг только уровня коэффициента середины 60-х годов и был ниже аналогичных показателей в США, ФРГ, Великобритании и Франции в 4—-5 раз; возрастание преступности происходит преимущественно за счет роста числа краж, сравнительно малозначительных по характеру, в показателях

1 Корнилз К. Указ, работа. С. 99.

266

же тяжких преступлений (убийств и разбойных нападений) значительных изменений не отмечается, иные преступления, связанные с насилием, продолжают сохранять тенденцию снижения»1. Однако ситуация оказывается сложнее при обращении к структуре преступности. «Более половины преступников в стране — молодежь и подростки (10—19 лет), и тенденция насилия значительно отчетливее проявляется среди них, чем среди взрослых... Организованная преступность продолжает сохранять значительный вес в общем объеме преступности в стране (мафия совершает треть всех убийств и четверть телесных повреждений)»2. Общество встревожено и тем, что «чрезвычайно быстрыми темпами распространяются новые, ранее практически неизвестные в Японии виды преступлений. Это и разбойные нападения на финансовые учреждения, и убийства и поджоги с целью получения страховых выплат, и «немотивированные» насильственные преступления, и мошеннические акции с кредитными карточками, и рост компьютерной преступности и преступности, связанной с наркотиками, и т. д.»3.

Общая характеристика уголовной политики в Японии, если попытаться ее вывести, могла бы выглядеть приблизительно следующим образом: в этой стране смертная казнь не отменена, но практически почти не применяется; пожизненное лишение свободы предусмотрено, высший предел срочного лишения свободы составляет 15 лет, закон и практика распространяют лишение свободы на большее число составов наркопреступлений, однако в целом суды стремятся применять наказания, не связанные с лишением свободы, часто используют отсрочку исполнения наказания (условное осуждение); распространено применение штрафа, назначаемого за малозначительные преступления.

Сильный стимул для развития уголовной политики в гуманистическом направлении был дан послевоенными демократизирующими реформами, в ходе которых, в частности, значительно обособилась юстиция для не-

1              Белявская О. А. Преступность и борьба с ней в Японии как

объект  сравнительной   криминологии. — В   кн.:   Политические  систе

мы, государство  и право в  буржуазных  и развивающихся странах:

тенденции и проблемы. М., 1988. С. 89.

2              Белявская О. Статистика преступности в Японии//Соц   закон

ность. 1989. № 1.С. 73.

3              Белявская О. А.   Преступность   и   борьба   с   ней   в Японии.

С. 90.

267

Совершеннолетних, где новое качество приобрели семейные суды как органы осуществления неуголовной процедуры, возникли штатные исследователи при семейных судах для научного изучения личности несовершеннолетнего, классификационные пункты для стационарного проведения такого изучения и т. п.; благодаря распространению сети пунктов защитного надзора далеко вперед продвинулось дело социальной реабилитации; с новой энергией стали развиваться уголовно-правовые и криминологические исследования в НИИ, университетах и научных обществах; проявились успехи в области организации юридического образования.

Что касается уголовно-правовой основы уголовной политики, то прежде всего следует отметить, что «УК Японии предусматривает: а) широкое судейское усмотрение при назначении наказания; б) возможности отсрочки наказания; в) сравнительно широкие возможности применения условно-досрочного освобождения из пенитенциарных учреждений. Отсрочка исполнения наказания, а также условно-доцрочное освобождение может сопровождаться защитным надзором»1. Послевоенные изменения Общей части УК, отражающие гуманистическую тенденцию, таковы: 1947 г. — расширение возможностей применения отсрочки исполнения наказания, введение нормы об отмене наказания; 1953 г. — еще одно смягчение условий применения отсрочки исполнения наказания, введение нормы о допущении (при определенных условиях) повторного применения такой oTqp04-ки, установление обязательного защитного надзора на период повторной отсрочки; 1954 г. — допущение защитного надзора и при первой отсрочке; 1987 г. — введение нормы об уголовном преследовании во исполнение обязательств Японии по международным договорам.

В настоящее время ведется работа по широкому реформированию Уголовного кодекса, Закона о несовершеннолетних и Закона о тюрьмах, которая встречает настолько разноречивые мнения, что их анализ потребовал бы самостоятельной статьи.

После войны в японском законодательстве получила свое развитие и такая сторона гуманистической тенденции в уголовной политике, как усиление борьбы против

1 Белявская О. А. Уголовное законодательство и практика его применения в Японии. — В кн.: Уголовное законодательство и практика его применения в зарубежных странах. М., 1988. С. 110.

268

наиболее опасных видов преступности. За послевоенный период в Японии был принят ряд законов о борьбе с наркопреступностью, причем санкции, предусмотренные этими законами, неоднократно ужесточались. В 1964 году были усилены санкции в Законе о наказаниях за насильственные действия, причем это было сделано специально для усиления борьбы с организованной преступностью. Также были приняты (в скобках — время вступления в силу) Закон о наказаниях за применение бутылок с зажигательной жидкостью (май 1972), Закон о наказаниях за действия, вызывающие опасность для воздушных полетов (июль 1974), Закон о наказаниях за принуждение с использованием заложников (июнь 1978). Генеральная линия японской уголовной юстиции состоит в том, что последняя «в течение длительного времени ориентируется на профилактику преступности, специальное предупреждение и перевоспитание преступников, по возможности без изоляции их от общества. ...Вывод уголовных дел из уголовного процесса на всех стадиях отправления правосудия (отсрочка возбуждения уголовного преследования, условное осуждение, условно-досрочное освобождение и т. п.) всегда опирается на надзор и воздействие на преступника со стороны его ближайшего окружения. ...При этом половина всех приговариваемых к лишению свободы осуждается условно. ...В качестве уголовного наказания широко применяются штрафы. Активное использование населения позволяет не только применять более краткие сроки лишения свободы и санкции, не связанные с лишением свободы, но и во многих случаях вообще избегать привлечения к уголовной ответственности. В этих целях применяется институт отсрочки возбуждения уголовного преследования»1. В 1987 году всеми судами по первой инстанции были приговорены: к смертной казни — 6 человек, в том числе за убийство — 3, разбойное нападение, сопряженное с причинением смерти или телесного повреждения либо с изнасилованием, — 2, поджог— 1; к лишению свободы пожизненно — 65 человек, в том числе за убийство— 17, разбойное нападение, сопряженное с причинением смерти или телесного повреждения—-46, поджог — 2; к лишению свободы на срок свыше 10 лет—164 че-

1 Белявская  О.  Отсрочка  возбуждения  уголовного  преследования в Японии//Соц. законность. 1988. № 11. С. 67.

209

ловека, в том числе за убийство—120, разбойное нападение— 241.

Не будет преувеличением сказать, что в обществе все прочнее укореняется идея интегрирования правового подавления преступности в более широкий контекст социального контроля. Как отмечает О. А. Белявская, «комплексная программа борьбы с организованной преступностью, разработанная Главным полицейским управлением в 1986 году, включает в себя не только чисто полицейские мероприятия, она направлена и на расширение участия в этой борьбе широкого круга государственных и общественных сил, находящихся за пределами собственно правоохранительного механизма»2.

В странах Северной Европы отменена смертная казнь; в некоторых из них (Швеция, Дания) предусмотрено пожизненное лишение свободы, что же касается срочного назначения этого наказания, то в Швеции, например, высшим .пределом по закону является 16 лет, однако во всех этих странах практически назначается лишь краткосрочное лишение свободы; широко применяется штраф, в том числе и за преступления, которые никак нельзя отнести к малозначительным (в этом регионе возник институт «штрафо-дней»).

В Дании на фоне нарастающей критики в духе неоклассицизма в адрес «некарательного» обращения сохраняет силу положение государственного меморандума об альтернативах лишению свободы (1977), согласно которому эта мера является крайней; начатый в 1982 году эксперимент по назначению общественно полезных работ «получил распространение в масштабах всей страны, и успехи, которыми отмечено его проведение, позволяют предполагать, что эта санкция найдет закрепление в уголовном законе»3. В Норвегии начато опробование института освобождения преступника от уголовной ответственности в случае добровольного возмещения им вреда по соглашению с потерпевшим. В Швеции значительно расширены возможности условно-досрочного освобождения; «в целом же именно в Швеции проявляется большая решимость к тому, чтобы сократить применение санкций в виде лишения свободы и понизить

1              Хандзай хакусё (1989). С. 115.

2              Цит. по: Аничкин А.  Японская полиция    на белых велосипе-

дах//Неделя. 1989. № 27. С. 16.

3              Корнилз К. Современные тенденции развития уголовной поли

тики в странах Северной Европы. С. 107.

270

уровень карательного воздействия»1. По новому шведскому УК (1962; вступил в силу—1965), при выборе санкции суд должен уделить особое внимание тому, чтобы она способствовала социальной реабилитации преступника.

По мнению Л. Л. Ананиан, «можно отметить две параллельные тенденции в развитии уголовной политики северных стран. Первая характеризуется стремлением к декриминализации и депенализации определенного круга деяний, к смягчению наказаний, к ограничению применения тюремного заключения, изысканию всяческих альтернатив этой мере воздействия, предпочтением использования условных наказаний, штрафа, установления надзора и других мер, не связанных с лишением свободы. При этом нельзя не заметить, что большинство скандинавских ученых-криминологов и криминалистов являются сторонниками именно данной тенденции... Вторая выражается в криминализации и ужесточении мер воздействия за целый ряд посягательств»2. В свете данной нами выше общей характеристики гуманистической тенденции очевидно, что два отмеченных явления не только не противоречат друг другу, но составляют единое целое.

Отменена смертная казнь и в ФРГ; сохраняется как институт пожизненное лишение свободы, высшим пределом срочного лишения свободы является 15 лет, утяжелены санкции за наиболее тяжкие преступления, но суды избегают назначать наказания, связанные с лишением свободы, и широко прибегают к условному осуждению; малозначительные преступления часто влекут штраф.

Первый вариант новой редакции УК ФРГ (1975) — это новая Общая часть, принятие которой вместе с частичными изменениями Особенной части следует рассматривать как крупную реформу западногерманского уголовного права. В отличие от проекта 1962 года, пронизанного идеями возмездия и безопасности, в варианте 1975 года уголовный закон выступает ие только как инструмент репрессии, но и орудие социального контроля над преступностью, наказание фигурирует не только как кара, но и средство ресоциализации, специаль-

1              К.орнилз К. Указ, работа. С. 109.

2              Ананиан. Л. Л.   Преступность в скандинавских странах и не

которые вопросы уголовной политики. — В кн.:  Актуальные пробле

мы правоведения за рубежом. Вып. 1. М., 1989. С. 162—163.

271

ной превенции. В этом варианте был сделан большой шаг в направлении декриминализации; часть декрими-нализированных деяний вошла в Закон о нарушениях общественного порядка в качестве неуголовных проступков. К особенностям варианта 1975 года относится также применение института предупреждения с резервированием возможности наказания, введение новой общей нормы об освобождении от наказания, введение института штрафо-дней и др.

В те же 70-е годы одновременно были законодательно усилены санкции, назначаемые за терроризм, наркобизнес и другие тяжкие преступления.

Такая линия продолжилась до наших дней. Второй вариант новой редакции УК (1987) в развитие гуманистической тенденции смягчил условия для предоставления условно-досрочного освобождения. Одновременно было предпринято усиление уголовной ответственности за терроризм, экономические и компьютерные преступления, а также преступления в области атомной энергетики и использования радиоактивных веществ.

Уголовная практика нашего времени в ФРГ характеризуется общим сокращением осуждений к лишению свободы и сокращением осуждений на краткие сроки, расширением применения штрафов, условного осуждения и пробации, условно-досрочного освобождения. Следует сказать, что декриминализация в законодательстве успешно стыкуется в ФРГ с фактической декриминализацией на основе уголовно-процессуальных норм.

В Канаде состояние преступности нельзя назвать благополучным. За последние четверть века значительно выросла насильственная и имущественная преступность, определенное развитие получили организованная (в том числе связанная с наркотиками) и экономическая (в том числе компьютерная) преступность. Серьезной социальной проблемой является преступность несовершеннолетних и молодежи.

Одновременно с продолжающейся подготовкой проекта нового УК уже приняты законодательные меры по усилению борьбы с преступностью молодежи, а также с организованной (включая наркопреступность) и экономической (включая компьютерную) преступностью.

Смертная казнь в Канаде отменена (в виде исключения она сохраняется как наказание за воинские преступления) .

272

Во Франции смертная казнь отменена, а в Великобритании она отменена как наказание за убийство и сохранена— за измену государству и пиратство, но не применяется, причем Франция отменила смертную казнь позже всех стран Западной Европы — в 1981 году; в Великобритании существует пожизненное лишение свободы, во Франции — нет, в Великобритании максимальная продолжительность срочного лишения свободы — 15 лет, во Франции — 20 лет.

Франция также относится к числу стран, где гуманистической тенденции приходится продвигаться в достаточно сложных условиях. Эта тенденция сдерживается, в частности, ростом преступности (в период 1973— 1983 гг. она возросла почти вдвое, а наркопреступность— в 12 раз), который некоторые склонны рассматривать как доказательство несостоятельности гуманистического направления. Однако идея гуманизации уголовной политики набирает силу.

Закон №81-82 («Безопасность и свобода») от 1981 года и закон № 86-1020 от 1986 года порой относят к проявлениям курса на ужесточение репрессий. Однако закон 1981 года, во-первых, в значительной части относился к лицам, совершившим тяжкие преступления и рецидивистам, а во-вторых — целый ряд его положений был отменен или изменен законом № 83-466 от 1983 года. Что касается закона 1986 года, то он направлен против терроризма, причем наряду с усилением наказаний в нем содержались поощрительные нормы в отношении тех участников преступлений, которые способствовали их расследованию.

В 1984 году в законодательную комиссию Национального собрания был представлен законопроект о восстановлении смертной казни за особо тяжкие преступления, но он был отклонен комиссией. В то же время макон № 83-466 от 1983 года пополнил виды наказаний двумя новациями — общественно полезными работами и штрафо-днями.

Можно было бы назвать несколько законов 80-х годов, в которых снижался верхний предел лишения свободы или вводился штраф в качестве альтернативы этому наказанию.

К большому сожалению, мы не смогли проанализировать проект нового УК, переданный в 1989 году в Национальное собрание.

273

Как нам представляется, гуманистическая тенденция ощутимее тормозится в правоприменительной практике, где, например, нередко осуждение несовершеннолетних к лишению свободы, сравнительно мало применяется штраф. Однако и здесь может быть отмечено по меньшей мере одно позитивное явление: рост числа условных осуждений с испытательным сроком.

В Великобритании продвижение гуманистической тенденции не является столь последовательным и интенсивным. Среди факторов, препятствующих ее развитию, важное место занимает неадекватная реакция на рост преступности, имеющая место на уровне обыденного сознания. Особое беспокойство вызывает распространение наркопреступности, а также преступности несовершеннолетних. В 1984 году в стране было зарегистрировано преступлений больше, чем в 1983-м, на 8%. При этом среди тех, чьи преступления преследуются по обвинительному акту, 30% были несовершеннолетними. '

Уголовное право Великобритании предусматривает сравнительно широкую гамму наказаний, не связанных с лишением свободы, в том числе условное осуждение (включая вариант с надзором), поручительство, полное или условное освобождение от наказания, бесплатное предоставление услуг обществу, попечительство и т. п.

Большое значение для уголовно-правовой системы Великобритании имеет Закон об уголовной юстиции 1982 г. Его нормами расширены возможности условного осуждения и условно-досрочного освобождения, введена возможность возмещения вреда как единственного наказания. Однако есть признаки ужесточения уголовного законодательства в отношении несовершеннолетних и молодежи: так, пожизненное лишение свободы ныне допускается с 17 лет. Отменена oTqpo4Ka исполнения наказания для возрастной группы 17—20 лет.

В 1989 году создан проект УК, требующий отдельного изучения.

Можно сказать, что в деятельности судов получила распространение линия на то, чтобы по возможности освобождать правонарушителей от наказания — полностью или частично. Расширяется практика назначения общественных работ, применения условного осуждения с постановкой на режим пробации. Количество приговоров к штрафу несколько уменьшается, но, тем не менее,

274

доля таких приговоров пока что велика. В отношении несовершеннолетних все больше применяется полицейское порицание. Чаще используется условно-доррочное освобождение.

В то же время суды стали более сурово наказывать за преступления, связанные с наркотиками.

Сохраняется смертная казнь в США — на федеральном уровне и во многих штатах (причем даже в отношении несовершеннолетних), достаточно много и приговоров к смертной казни; законодательством нескольких штатов предусмотрено пожизненное лишение свободы (с допущением неоднократного осуждения к этой мере), максимальный срок срочного лишения свободы — 25 лет.

Исходя из значительного роста преступности в США, можно было бы предполагать более сложную обстановку для реализации идей гуманистической уголовной политики. В то же время можно видеть, что претворение в жизнь этих идей облегчается тем, что преступность растет не непрерывно, что ее рост перемежается спадами, причем при каждом спаде среди обусловивших его факторов называются успехи уголовной политики (правда, при новом подъеме ее начинают клеймить).

И в США определяющей для уголовного права и уголовно-правовой практики является гуманистическая тенденция, основное содержание которой состоит в освобождении от наказания или смягчении его при малозначительных преступлениях и в случаях, когда это диктуется личностной характеристикой правонарушителя, а с другой стороны — в ужесточении наказания за тяжкие преступления или тогда, когда это вызывается индивидуальными особенностями преступника. Для реагирования на малозначительные правонарушения, носящие прежде всего имущественный характер, типичны смягчение наказаний, включая неприменение лишения свободы и даже вывод из уголовного «конвейера», де-пенализация и декриминализация. Примечательно, что такой подход применяется даже к /рецидивистам, если их преступления являются по объекту посягательства имущественными, по тяжести малозначительными, по объективной стороне не содержат элемента насилия или связи с организованной преступностью. Напротив, все более суровые меры (увеличение срока лишения свободы, лишение возможности условно-досрочного освобождения) применяются к участникам насильственной и

275

организованной, включая наркобизнес, преступности; рецидив и профессиональная преступность являются здесь отягчающими обстоятельствами.

В разной степени на федеральном уровне и на уровне штатов (и по-разному в различных штатах) осуществляется декриминализация малозначительных преступлений; хотя в законодательстве реальной заменой лишению свободы остаются условное осуждение и штраф, пробивает себе дорогу институт общественных работ, появляются такие новации, как домашний арест, «интенсивный» надзор, система ресоциализации при руководстве и контроле со стороны суда.

Законом о преступности 1984 г. уделено внимание взаимосвязанным проблемам судейской дискреции и индивидуализации наказания. Может сложиться впечатление, что соответствующие нормы этого закона в известной степени подрывают институт судейского усмотрения; но все же дело обстоит не так, закон лишь упорядочивает применение этого института не в ущерб индивидуализации как таковой.

В наиболее показательных законодательных актах 80-х годов — Законе о защите потерпевших и свидетелей (1982), Законе о преступности, Законе о потерпевшем и Законе о борьбе с наркотиками (все три— 1984) содержится немало ужесточающих норм, но направленность их не вызывает негативного отношения. Так, Закон о преступности предусмотрел более строгие наказания за насильственные преступления (с особым выделением совершенных с применением огнестрельного оружия) и преступления, связанные с наркотиками. Те или иные аспекты усиления борьбы с насильственными преступлениями нашли отражение в Законе о защите потерпевших и свидетелей и Законе о потерпевшем. Направленность Закона о борьбе с наркотиками, предусматривающего высший предел наказаний в виде пожизненного лишения свободы, ясна из самого названия этого акта. Действует ранее принятый Закон об организованной преступности (1970).

Естественна предпринимаемая в уголовном праве криминализация посягательств на новые социальные блага, созидаемые в процессе НТР. Так, откликаясь на криминальные аспекты научно-технического прогресса, американский законодатель в 1984 году принял закон об уголовной защите от нарушений порядка использования электронно-вычислительной техники. Этот акт является

276

также   инструментом    противодействия   экономической преступности.

Уголовное право США следует и за требованиями межгосударственных соглашений о бО)рьбе с преступностью: так, Закон о преступности 1984 г. включил норму, соответствующую Международной конвенции о борьбе с захватом заложников.

В правоприменительной деятельности американского суда довольно широкие масштабы приобрел вывод правонарушителей за пределы уголовной юстиции. На примере уголовно-правовой практики США можно раскрыть несостоятельность встречающихся утверждений о том, что большие размеры тюремного населения в развитых капиталистических странах будто бы доказывают провал проводимой там уголовной политики. В действительности сложившееся переполнение тюрем вызвано главным образом удлинением сроков заключения лиц, совершивших тяжкие преступления (одновременно возникает крайне негативное явление концентрации в исправительных учреждениях наиболее опасной и дерзкой части преступного контингента; отсюда — вспышки нашумевших в последнее время «тюремных бунтов»). В США приговоры к лишению свободы выносятся с соблюдением принципа «селективности», согласно которому лицо, подлежащее такому наказанию, должно нанести моральный или физический ущерб человеку либо участвовать в организованной, профессиональной, рецидивной преступности.

10. Если принять настоящую монографию за ядро какого-то будущего, более полного и совершенного исследования, то в каких основных направлениях оно должно будет вестись? В самом общем выражении это, как уже говорилось, — расширение и углубление проделанного труда.

Как нам представляется, расширение предполагает включение в предмет исследования и других, неотобранных для данной монографии институтов уголовного права и проблем Особенной части. Расширение понимается нами и в смысле выхода за рамки уголовно-правовой проблематики, и охвата всего комплекса уголовной политики, а затем правовой политики борьбы с преступностью, и, наконец, социальной политики этой борьбы. В иной плоскости расширение означает глобализацию исследования, с тем чтобы гуманистическая тенденция была прослежена на материале максимально воз-

277

мож'ного круга стран мира с различным общественным и политическим строем1.

Не преувеличивая значения уголовно-правовых средств борьбы с преступностью, мы, тем не менее, считаем, что сердцевиной предстоящих исследований должна быть разработка проблем именно уголовного права. Как справедливо отмечает А. И. Коробеев, «возможности уголовного права в системе социального контроля не безграничны: в силу объективных причин ему с самого начала уготована роль вспомогательного средства в борьбе с преступностью. Но и умалять эти возможности было бы ошибкой: разнообразие функций уголовного права свидетельствует о наличии в нем многих еще не использованных резервов»2.

Приводимые в настоящей монографии и оставшиеся за ее пределами данные говорят об интенсивной законотворческой деятельности в области уголовного права, проводимой в развитых капиталистических странах. Каковы же реальные результаты этого подчас титанического труда? Мало где новые УК приняты, как это сумели сделать в ФРГ. Где-то законопроектная работа над кодексами не завершена; где-то проекты не удовлетворили законодателей и т. п. В Японии, например, правительственный проект 1974 года вызвал оживленную дискуссию, довольно острую критику, даже альтернативные проекты. В 1976 году министерство юстиции опубликовало результаты промежуточного рассмотрения положительных и отрицательных откликов на проект реформы. В 1981 году министерством были опубликованы два документа: «Курс первоочередных мероприятий в работе над реформой УК» и «Сущность мер безопасности (проект уголовного департамента)»; последний документ является ответом на замечания о недопустимости крена на меры безопасности в отношении правонарушителей с ущербной психикой и некоторых других.

Но сам процесс подготовки новых уголовных законов имеет, с нашей точки зрения, большое положительное значение, привлекая внимание общественности (с

1              С этой точки зрения серьезный   вклад   сделан    в кн.:    Лиха

чев В. А. Уголовное право    в освободившихся    странах.    М.,  1988.

Безвременная    кончина  автора — тяжелая    утрата    для    советской

юридической науки.

2              Коробеев А. И.  Советская уголовно-правовая  политика: тен

денции  и  перспективы  развития. — В  кн.:   Проблемы уголовной  по

литики: советский и зарубежный опыт. С. 51.

278

выходами даже в сферу политики), мобилизуя лучшие научные силы, овладевая парламентской ареной и т. п. Самые различные социальные слои проявляют высокую заинтересованность в том, чтобы будущий УК воплотил наиболее прогрессивные достижения уголовно-правовой теории и должным образом отнесся к чаяниям гражданского общества.

Внутри же уголовно-правовой проблематики приоритет, по нашему убеждению, следует отдать институтам Общей части уголовного права, что обусловлено ее ролью и местом в системе борьбы с преступностью.

Общая часть уголовного права должна вносить важный вклад в реализацию идей уголовно-правовой теории и политики, отражая их сначала в себе, способствуя затем воплощению этих идей в Особенной части и, наконец, всем этим создавая предпосылки для их перевода в плоскость правоприменительной практики.

Прогрессивному подходу к преступлениям с ограничением круга криминализируемых деяний и категоризацией их по степени тяжести помогает включение в Общую часть понятия преступления, категорий преступлений по степени тяжести, критериев категоризации.

Существенной предпосылкой для практического осуществления индивидуализации личности правонарушителя являются нормы Общей части, предусматривающие широкую дифференциацию наказаний, возможность вывода из сферы уголовной юстиции лиц, в отношении которых это оправданно, нормы, стимулирующие социально приветствуемое поведение, и т. п.

Гуманистическая ориентация борьбы с преступностью, если говорить о ее проявлениях в сфере уголовной политики, заключается прежде всего в том, что уголовно-правовая теория и практика реагируют на явление в преступной среде, состоящее в усиливающемся разделении ее на небольшую часть лиц, совершающих наиболее опасные преступления, являющихся рецидивистами, входящих в организованные группировки и т. п., и остальную массу впервые вступивших на преступный путь, виновных в малозначительных или неосторожных преступлениях, и т. п. Можно сказать, что всеобщий характер приобрела тенденция к ужесточению наказаний первых и к смягчению (замене) наказаний последних. Ясно, что в претворении этой разумной линии в жизнь велика роль Общей части уголовного права, если она содержит нормы о рецидиве, организованной преступно-

279

сти, признании особо опасным преступником и т. п., с одной стороны, и нормы об условном осуждении, наказаниях, не связанных с лишением свободы, возможности назначения наказания ниже нижнего предела, обозначенного в законе, и т. п. — с другой.

Нельзя не видеть, сколь важна Общая часть уголовного права для всей правовой — не только уголовно-правовой — политики борьбы с преступностью. Общие принципы установления уголовной ответственности, которые логически предшествуют Особенной части, определяющей круг уголовно наказуемых деяний и устанавливающей виды и меры наказания за них, уголовно-процессуальному праву, определяющему процедуру досудебного и судебного расследования преступлений, уголовно-исполнительному праву, устанавливающему порядок и условия исполнения и отбывания уголовных наказаний, а также тому комплексу норм, который разрешает вопросы постпенитенциарного происхождения (Общая часть уголовного права содержит и некоторое число норм, прямо относящихся к последующим предметам регулирования, но не этим определяются ее место и роль)1.

Велика роль Общей части уголовного права в механизме социального контроля, где уголовно-правовым средствам борьбы с преступностью отведено место важного, но далеко не единственного инструмента. Нормы Общей части не только оказывают определяющее воздействие на конструирование и применение уголовно-правовых средств, но и способствуют их соединению в одно целое с другими социальными инструментами. Большое значение имеют, в частности, нормы об условном осуждении и условно-досрочном освобождении, о надзоре за условно осужденными и yonoBHo-Aoqpo4Ho освобожденными, о применении неуголовных мер к правонарушителям и т. п., расширяющие возможности включения общественности в реабилитацию правонарушителей и специальную превенцию.

Несомненна полезность исследования зарубежного опыта закрепления в законодательстве таких принципов права и идей уголовной политики, как гуманность и демократизм, законность, равенство граждан перед лицом правосудия, изменение баланса между принуждением и убеждением в пользу последнего, экономия

1 См.: Кирин В. А. Законодательство о борьбе с преступностью. Отрасли и их взаимосвязь М., 1978. С. 119, 165.

280

репрессии, индивидуализация обращения с правонарушителем, развитие неуголовных черт юстиции для несовершеннолетних, курс на ресоциализацию незаконопо-слушиых и т. п. Сравнение с нормами права других государств способствует оптимизации степени и формы выражения в законе его целей, уточнению необходимости тех или иных предписаний (отбору асоциальных действий, в отношении которых требуется уголовно-правовое воздействие), связанному с этим выявлению пробелов в праве, и т. п.

Может быть получена реальная отдача для разрешения таких актуальных для уголовного права нашей страны проблем, как ограничение ответственности за приготовление (с сохранением ответственности за приготовление лишь к наиболее тяжким преступлениям) и за неосторожные преступления (с установлением ответственности за такие преступления лишь в случае нанесения фактического существенного вреда), сужение круга преступлений, при которых влекут уголовную ответственность иедоносительство и укрывательство.

Более пристального внимания и предметного рассмотрения заслуживает та широкая гамма видов уголовных наказаний и условий их назначения, которая предусмотрена совокупностью уголовных законов зарубежных стран. Здесь и штрафо-дни, и возмещение вреда его при-чинителем по договоренности с потерпевшим как единственное наказание, и общественно полезные работы, и крайнее ограничение возможностей назначения смертной казни. Интересны попытки «свободного» обращения с отбывающими наказание, связанное с лишением свободы. «Для правильной выработки уголовной политики ученые-юристы крайне нуждаются в общетеоретическом освещении поощрения как регулятора человеческого поведения»; «уголовно-правовое поощрение необходимо развивать и совершенствовать»1. Вдумчивый анализ зарубежного опыта такого освещения, развития и совершенствования также был бы весьма продуктивным, обогащающим наши представления о том, как строится правовая основа стимулирования правомерного поведения, в какой степени предусмотрено смягчение наказания или освобождение от него в случае от-

1 Голик Ю. В. Поощрительные нормы и вопросы уголовной политики. — В кн.: Проблемы уголовной политики: советский и зарубежный опыт. С. 141, 144.

281

каза от совершения преступления или раскаяния в совершенном, насколько может применяться в целях поощрения поворота к правомерному поведению услов-HO-Aoqpo4Hoe освобождение и т. п.

Как пишет А. Н. Тарбагаев, «при создании нового уголовного законодательства следует пойти по пути максимально точного, исчерпывающего определения признаков конкретных институтов и составов преступлений, по возможности избегая применения оценочных понятий. Это позволит исключить не только применение закона по аналогии, но и его расширительное толкование высшими судебными инстанциями»1. Бесспорно верное замечание, конкретные пути реализации которого также могут быть диверсифицированы в результате ознакомления с проделанным за рубежом. Вероятно, будут уточнены ответы на волнующие нашу юридическую и более широкую общественность вопросы о том, как внести достаточную определенность в текст уголовного закона, не отдавая слишком много на судейское усмотрение, какова вообще рациональная степень свободы этого усмотрения и т. п. Нельзя не обратить внимания и на то, что в уголовном законодательстве ряда развитых капиталистических стран не сформулированы основные понятия, не заложена категоризация преступных деяний по степени тяжести и т. п.

11. Что же мыслим мы под углублением исследования?

Прежде всего перевод его на более совершенную и современную методологическую основу, восприятие нового политического мышления, распространение перестройки общественных наук на исследуемую область. Объективный взгляд на растущее осознание мировым сообществом приоритета общечеловеческих ценностей и усиливающееся стремление отстоять их, признание универсальности идеалов гуманизма и демократии, отказ от гипертрофирования классового подхода, спокойное отношение к теории конвергенции позволяют увидеть, проанализировать и оценить ту гуманистическую тенденцию борьбы с преступностью, о которой мы говорили выше. Конечно, речь идет о методологии на макроуровне; было бы заблуждением упрощать связи социально-

1 Тарбагаев А. Н, Два аспекта демократизации уголовного закона в условиях правового социалистического государства. — И кн.: Проблемы уголовной политики: советский и зарубежный опыт. С. 149.

282

политических явлений с теми или иными аспектами борьбы с преступностью, хотя отражения общего в конкретном иногда самоочевидны: возвеличение личности — индивидуализация обращения, гуманизм — уголовно-правовое поощрение и т. п.

Существенную сторону методологической реконструкции должен составить решительный разрыв с идеологическими штампами, с образом «кризисное™» борьбы с преступностью в капиталистических странах, с приклеиванием к западному уголовному праву ярлыков «социальной демагогии», «маскировки интересов крупного капитала» и т. п. Одновременно следует объективнее оценивать соответствующие характеристики положения в нашей стране.

Нам представляется слишком сдержанной формулировка о том, что «существенное обогащение науки советского уголовного права произошло и за счет развития сравнительного правоведения», в рамках которого «определенное значение имеет и знакомство с новыми законодательными актами развитых капиталистических стран»1. Такое знакомство (вкупе с ознакомлением с теорией и практикой борьбы с преступностью в этих странах) позволяет приобщиться к мировому опыту, уловить мировые тенденции, произвести сверку собственного уровня с мировыми стандартами. Не все имеющееся за рубежом поучительно, но есть и пригодное для заимствования, так же, как и у нас есть то, чем мы могли бы поделиться. Такое развитие исследований, за которое мы ратуем, не только повысило бы степень взаимопонимания между нашими и зарубежными юристами, но также открывает для нашей науки и практики возможность полнее проявить себя на международной арене, занять там более влиятельные позиции.

Под углублением исследования мы понимаем и фундаментальное изучение, как в зарубежных странах решаются проблемы соотношения правовых и иных способов борьбы с преступностью, научного и практического аспектов этой борьбы, собственно уголовно-правовой науки и социологии уголовного права, а также криминологии.

Подлинно научное исследование немыслимо без конкретно-исторического подхода. Большое значение име-

1 Уголовный    закон.     Опыт    теоретического      моделирования. С. 3—4.

283

ла бы выработка периодизации развития уголовной, правовой и социальной политики борьбы с преступностью — в отдельных странах, регионах, в мировом масштабе. Это направление теоретических изысканий пробивает себе дорогу, накапливаются его позитивные результаты.

По принятой среди западногерманских ученых периодизации, в процессе реформирования уголовного права ФРГ могут быть выделены следующие четыре периода: вторая половина 50-х гг. — выработка проекта УК 1959 г., отличавшегося в значительной степени репрессивным характером и вызвавшего в связи с этим немалые возражения; первая половина 60-х гг. — создание «альтернативного» проекта Общей части 1966 г., учитывавшего предыдущую критику; конец 60-х — первая половина 70-х гг., когда через промежуточные стадии (представляющие интерес, но вынужденно опускаемые нами) законопроектная работа пришла к новой редакции УК 1975 г.; пqpиoд до конца 80-х гг., центральным событием которого было издание второго варианта новой редакции 1987 года.

Известна точка зрения некоторых французских специалистов, согласно которой во Франции за послевоенный период имели место три момента активизации гуманистических начал в уголовной политике: с середины 40-х гг. и по конец 50-х гг., когда появились новый УПК и новое законодательство о несовершеннолетних и усилилось внимание к личности правонарушителя при определении вида и размера наказания; в 70-е годы, когда отбытие наказания стало значительно полнее опираться на классификацию осужденных; наконец, в 80-е годы, когда были приняты гуманизирующие меры, на которых мы останавливались выше.

Переходя от странового уровня на более высокий, можно было бы попытаться выделить этапы совершенствования уголовно-правового законодательства. Периоди-зировать процесс этого совершенствования для всех развитых капиталистических стран было бы сложно, настолько велики специфические потребности и условия в каждой стране. Однако с известными допущениями можно, вероятно, говорить о послевоенных реформах до середины 50-х гг. (например, в Японии достаточно важные изменения Общей части УК были осуществлены в 1947, 1953 и 1954 гг., а в США в 1948 году совершилась кодификация уголовно-правового законодательства); о соответствующей работе, проводившейся в период с се-

284

редины 50-х гг. и в 60-е гг., когда были внесены некоторые изменения в УК Канады (1955) и ФРГ (1959), подготовлен новый шведский Уголовный кодекс (1962); о фундаментальной законотворческой деятельности в рассматриваемой области (обычно на основе глубоко продуманных программ и силами специально созданных формирований) в 70-е и 80-е гг.: речь идет об очередном (кажется, наиболее проработанном) проекте УК Японии (1974), о серии проектов федерального УК США (1975, 1976, 1980), о создании предпосылок для кодификации уголовного права и о выработке проекта УК (1982) в Великобритании, о подготовке проектов УК во Франции (две редакции— 1978 и 1985) и Канаде (1986), о принятии и вступлении в силу в ФРГ двух вариантов нового УК (1975, 1987), об аналогичных разработках в странах Северной Европы и т. д.

Приблизительно с конца 60-х и до середины 70-х гг. по ряду стран Западной Европы прошла волна принятия новых кодексов, регулирующих исполнение уголовных наказаний; такие кодексы были приняты в Австрии (1969), Швеции (1974), Италии (1975), ФРГ (1976).

В эволюции криминологии могут быть выделены появление и распространение на Западе начиная с 60-х годов таких криминологических школ, как интеракционизм и радикальное (критическое) направление примерно в середине 60-х гг., прикладная криминология в конце 60-х — начале 70-х гг., а затем клиницизм.

12. Исследование борьбы с преступностью за рубежом укрепит основу нашего участия в международном сотрудничестве в этой области, которое имеет не только специфически-прикладное, но и широкое социальное и политическое значение. «Мир в настоящее время стремительно сужается. Это явление порождено необычайным развитием высокоскоростных транспортных средств, начиная с авиации; однако возникший в связи с этим рост международного обмена людьми и предметами одновременно вызвал увеличение международной преступности, преступлений, совершаемых за рубежом, и бегства преступников за границу. Столкнувшись вплотную с такой ситуацией, государства мира пришли к осознанию необходимости укрепить межгосударственную солидарность, чтобы продвинуть вперед дело предотвращения преступности и обращения с преступниками. Если в прошлом в уголовно-правовой сфере традиционно основным был «принцип государственной обусловленно-

285

сти уголовного права», опирающийся на понятие суверенитета, то сейчас этот принцип движется в сторону больших корректировок»1.

Насколько можно судить, наиболее успешно процесс такого сотрудничества протекает в Европе, удачно вписываясь в контекст европейской интеграции. «В Европе тенденция к правовому обеспечению мероприятий против международной преступности реализовалась вскоре после войны в том, что страны CeBqpnoft Европы и три страны Бенилюкса приняли единое законодательство или заключили межгосударственные соглашения»2. Созданный в 1949 году Европейский совет, имевший целью экономическое и политическое сближение стран Западной Европы, «также и в области предупреждения преступности и обращения с преступниками стремился к западноевропейской консолидации в направлении к так называемой ликвидации стен на государственных границах. И после того между странами — участницами Европейского совета заключаются многочисленные соглашения, формируется европейское правовое сообщество. Одна из примечательных особенностей этой новой тенденции состоит в том, что происходит признание неприменимости к преступлениям террористов принципа невыдачи политических преступников»3. В то же время «между странами Азии, вероятно, трудно осуществлять такое тесное, как мы видим в Европе, международное сотрудничество из-за различия этих стран по степени зрелости демократии и отличия от Европы в политической ситуации»4.

Вышеизложенное представляет собой эскизный обзор нескольких возможных срезов будущего исследования уголовного права иностранных государств.

1              Маэно Икудзо. Кэйдзи сэйсаку рон. С.  110—111.

2              Там же. С. 112.

3              Там же.

4              Маэно Икудзо. Кэйдзи сэйсаку рон. С. 112.