Глава 4. УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ И ОБЪЕКТ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

В последние годы заметно активизировались исследования проблемы правовых отношений вообще и уголовно-правовых— в частности. Это объясняется главным образом значимостью тех теоретических и практических решений, которые могут быть получены в результате такого исследования. Известно, что правильное решение поставленных вопросов непосредственно влияет на совершенствование не только правотворчества, но и правоприменительной деятельностью, т. е. от этого зависит процесс реализации права. И хотя в разработке данной проблемы правовая наука достигла немалых успехов, тем не менее нет оснований для подведения окончательных итогов, ибо здесь остается немало остродискуссионных аспектов Ограничимся рассмотрением тех из них, которые имеют непосредственное отношение к проблеме объекта преступления.

Как уже отмечалось, общественные отношения, которые являются объектом преступления, лишь ставятся под охрану уголовного закона, и последний никакого влияния на них не оказывает. Точнее, не видоизменяет, не регулирует, как и не трансформирует их в уголовно-правовые отношения, поскольку они функционируют независимо от него. Таким образом, общественные отношения, выступающие объектом того или иного преступления, только охраняются уголовным законом (не более того), поэтому они не превращаются в уголовно-правовые отношения. Когда именно и в связи с чем возникают уголовно-правовые отношения, каковы их природа и содержание, в какой связи они находятся с объектом преступления и какие вызывают уголовно-правовые последствия?

Заслуживают внимания и вопросы о формах реализации уголовно-правовых отношений, соотношении уго-

104

А.. 3

ловно-правовых и уголовно-процессуальных отношений, с осуществлением которых многие ученые обоснованно связывают возможность реализации норм уголовного права и соответствующих им уголовно-правовых отношении. Эти вопросы также не новы в науке советского уголовного права '. Однако только недавно они стали предметом самостоятельного научного исследования2.

При решении указанных вопросов следует руководствоваться тем, что о правовых отношениях можно говорить лишь в ситуации, когда определенный вид общественных отношений урегулирован нормами соответствующей отрасли права3. Иными словами, любое правовое отношение представляет собой урегулированное нормами права фактическое общественное отношение4. Поэтому правоотношения не могут существовать сами по себе, самостоятельно, т. е. вне реальных общественных отношений. Они всегда возникают на базе уже существующих общественных отношений, облекая последние в правовую форму. Вместе с тем нужно признать, что не существует каких-либо особых отношений, которые по своему содержанию были бы только правовыми «А если это так, если право при своем воздействии на отношения не может изменить их существующий предметный характер деятельности, то, следовательно, не возникает при этом и новый, по сравнению с существующим, вид отношений» 5. Урегулированные правом общественные отношения не приобретают в связи с этим никаких новых содержательных свойств

Изложенное позволяет заключить, что не может быть никаких уголовно-правовых отношений до принятия (вступления в силу) уголовного закона. Они не могут существовать и после его отмены, ибо для их возникновения и функционирования необходимо, во-первых, наличие соответствующих общественных отношений; во-вторых, урегулированность этих отношений уголовным правом. Такие отношения возникают лишь в связи с уголовным законом и, следовательно, могут существовать только в пределах времени действия самой уголовно-правовой нормы.

Но сказанное не распространяется на общественные отношения, которые хотя и охраняются уголовным законом, но всегда функционируют независимо от него В подтверждение правильности сформулированного вывода можно привести немало примеров. Так, в ст. 80, 156 !, 160 УК УССР устанавливается ответственность за различные нарушения правил о валютных операциях, тор-

105

говли спиртными напитками и порубки леса. Однако очевидно, что соответствующие общественные отношения урегулированы правовыми актами не уголовно-правового характера. Кроме того, о их существовании независимо от уголовного закона свидетельствует и то, что они могут развиваться и изменяться, как и регулирующие их нормы права, при неизменяемости самого уголовного закона. Например, постановлением Совета Министров СССР от 3 мая 1976 г. утверждено «Положение о кустарно-ремесленных промыслах граждан»6, которым существенным образом был изменен перечень запрещенных промыслов и отменено все ранее действующее в этой части законодательство. Однако неизменной осталась ст. 148 УК УССР, в которой предусматривается ответственность за занятие запрещенными видами индивидуальной трудовой деятельности. Существенно изменен перечень таких промыслов и Законом СССР «Об индивидуальной трудовой деятельности»7, а сам уголовный закон вновь остался без каких-либо принципиальных изменений.

Точно так же на протяжении многих лет перечень тех действий, которые подпадали под признаки ст. 80 УК УССР, определялся постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 января 1937 г. «О сделках с валютными ценностями и о платежах в иностранной валюте» 8. Существенные изменения в это законодательство были внесены Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 ноября 1976 г. «О сделках с валютными ценностями на территории СССР»а. Соответственно изменились и границы действия ст. 80 УК УССР, которая сама по себе осталась неизменной.

Однако в правовой науке не все исследователи придерживаются позиции относительно генезиса правовых отношений вообще и уголовно-правовых — в частности'0. Так, М. И. Ковалев полагает, что «уголовное право само создает определенные отношения, которые оно затем и охраняет» ". В данной работе уже приводилась соответствующая аргументация, подтверждающая, что уголовный закон всегда принимается для охраны уже сложившихся (зрелых) и независимо от него существующих общественных отношений. Появление уголовного закона как раз всегда обусловливается создавшейся потребностью в уголовно-правовой охране реально функционирующих общественных отношений. Но эта аргументация не должна восприниматься упрощенно Сказанное вовсе не означает, что уголовное право как система определенных норм, регулирующих поведение людей, выполняет исключительно

но охранительную функцию (роль своеобразного «сторожа») и не выполняет при этом никакой созидательной функции по отношению к ним. Формулируя запреты человеческих поступков, направляя поведение людей относи тельно охраняемых им общественных отношений, оно не только создает нормальные условия для их сохранения, но и тем самым способствует их совершенствованию и развитию в соответствии с интересами государства и об щества. В этом, в частности, проявляется созидательная, творческая роль уголовного права.

О независимом от уголовного закона существовании охраняемых общественных отношений могут свидетельствовать также изменения и дополнения, вносимые в уголовное законодательство Так, Указом Президиума Верховного Совета УССР от 25 августа 1970 г, УК УССР был дополнен ст. 154 2, где устанавливалась уголовная ответственность за скупку, продажу в небольших размерах валюты или ценных бумаг12. В 1977 г. эта статья была исключена из УК УССР 13, а уголовно-наказуемые действия получили иную правовую регламентацию. Однако эти изменения в уголовном законодательстве сами по себе не изменяли и не отменяли соответствующих общественных отношений, обусловливающих закрепленный в нормах других отраслей права порядок сделок по поводу валютных ценностей.

Изложенное, конечно же, не означает, что уголовное право охраняет только такие общественные отношения, которые урегулированы иными нормами права. Отметим, что далеко не все общественные отношения и не в одинаковой мере урегулированы правом Это объясняется тем, что «правовое регулирование необходимо тогда, когда иные виды социальных норм недостаточны для закрепления, развития или охраны соответствующих отношений, и лишь право способно это сделать» '*. Например, в условиях социалистического общества функционируют и развиваются закрепленные нормами морали и нравственности отношения по всемерной охране личности, ее чести, достоинства, половой свободы, многие отношения, регулирующие торговую деятельность. Такие отношения не только порождены, но и закреплены исторически обусловленным процессом развития социалистического общества. В то же время уголовное законодательство предусматривает ответственность за наиболее опасные посягательства на эти не урегулированные правом общественные отношения (например, ст. 93—97, 117, 125—154, 155 УК УССР).

107

Иное решение рассматриваемого вопроса привело Б. С. Никифорова к необоснованному, как представляется, выводу о том, что нормы советского уголовного права не только охраняют соответствующие социалистические общественные отношения, но и закрепляют их 15. Нельзя согласиться и с М. Д. Шаргородским, который считал, что охраняемые уголовным законом общественные отношения «приобретают в результате их юридического регулирования вид уголовных правоотношений» 16.

Как уже было показано, уголовно-правовые нормы не закрепляют и не регулируют общественные отношения, выступающие объектом того или иного преступления. Они существуют независимо от уголовного законодательства, поэтому ни при каких обстоятельствах общественные отношения не превращаются в уголовно-правовые. Правильность сформулированного положения подтверждает и ту особенность уголовного законодательства, что оно не содержит указаний на соответствующие общественные отношения как предмет своего регулирования. В то же время непосредственное указание в самом законе на предмет правового регулирования как раз и характерно для других отраслей права Например, в ст. I Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде установлено, что «советское законодательство о труде регулирует трудовые отношения всех рабочих и служащих...», а в ч. 1 ст. 1 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик закреплено, что «советское гражданское законодательство регулирует имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения...»

Для уголовного же законодательства характерно то, что в нем содержится указание не на предмет правового регулирования, а на его объект, т. е. на те общественные отношения, которые охраняются уголовным правом. Тем самым законодатель раскрывает основную задачу уголовного права, состоящую во всемерной охране общественного строя СССР, его политической и экономической систем, социалистической собственности, личности, прав и свобод граждан и всего социалистического правопорядка от преступных посягательств (ст. 1 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик), т. е. социалистических общественных отношений.

Предметом уголовно-правового регулирования выступают прежде всего те общественные отношения, которые возникают в связи с совершенным преступлением. Поэтому убедительным представляется мнение М. Д. Шарго-

108

 родского, что «уголовное право регулирует те общественные отношения, которые возникают вследствие соверше- ния наиболее опасных посягательств на охраняемые государством отношения социалистического общества» 17. Здесь важно подчеркнуть, что именно антисоциальные общественные отношения, а не само преступление, вызвавшее их, являются предметом уголовно-правового регулирования. Преступление — не предмет регулирования  уголовного права, а лишь своеобразный акт человече- ского поведения, который обусловил появление соответствующего общественного отношения. Причем преступление порождает общественные отношения особого рода — вредные и опасные для охраняемых уголовным законом общественно полезных социалистических отношений. Осо бенность этих отношений не только в том, что они — об щественные отношения особого рода (антисоциальные), но и в том, что они урегулированы уголовным законодательством и поэтому с момента своего возникновения становятся уголовно-правовыми.

Такие общественные отношения в теории права назы- вают охранительными, ибо они возникают в связи с выполнением уголовным правом охранительной функции. «Они складываются на основе охранительных юридиче- ских норм и представляют собой правоотношения, при  помощи которых осуществляется юридическая ответственность, применяются меры защиты субъективных прав...» 18. Собственно посредством реализации таких правоотношений осуществляется практическая реализация защитной функции социалистического государства.

Сформулированные положения не требуют дополнительной аргументации, поскольку они очевидны и практически единодушно разделяются в науке советского уго- ловного права.

 Однако по вопросу о моменте возникновения антисо- циальных уголовно-правовых отношений существуют про- тивоположные мнения. Одни авторы полагают, что такие  отношения возникают с момента возбуждения уголовного  дела, т. е. когда факт преступления стал известен органам борьбы с преступностью19, другие — с момента при- менения норм уголовного права в связи с совершением или предполагаемым совершением преступленияiy, тре- тьи — с момента привлечения виновного в качестве обвиняемого21. В. Г. Смирнов в связи с этим замечает: «Анализ функций, осуществляемых советским социалистическим уголовным законодательством, показывает, что не- посредственно организуемым предметом уголовно-право-

109

вого регулирования является не любое общественное отношение, но лишь такое, которое па основе применения норм этого законодательства уполномоченными на го государственными органами трансформируется в уголовно-правовое отношение... В момент совершения правонарушения... возникает специфическое общественное отношение, которое... трансформируется на основе актов применения права сначала в уголовно-процессуальные отношения, а затем — в соответствии с обвинительным приговором суда — в материальное уголовно-правовое отношение»22. Таким образом, В. Г, Смирнов исходит из того, что основание, а следовательно, и момент возникновения уголовно-правовых отношений — заключительный акт применения норм права, т. е. обвинительный приговор суда. Аналогичную позицию занимает и И. С. Ной, который считает, что «уголовное правоотношение возникает только тогда, когда результатом уголовно-процессуальных отношений явилось признание приговором суда лица виновным в совершении преступления»23. С таким утверждением трудно согласиться. Здесь объективно существующие общественные уголовно-правовые отношения подменяются самим фактом их процессуального установления, констатации оценки и правового закрепления в различных актах правоприменительных органов,, а вслед за этим уголовно-правовые отношения подменяются отношениями уголовно-процессуальными.

Возникновение уголовного правоотношения нельзя ставить в зависимость от оценки общественных отношений теми или иными правоприменительными органами (пусть даже и судом). Причем не следует забывать, что такая оценка может быть истинной или ошибочной (ложной), но она сама по себе, по-видимому, не может порождать возникновение, как и существование, уголовного правоотношения. Возникновение уголовного правоотношения нельзя ставить в зависимость даже от того, раскрыто ли то или иное правонарушение (преступление), задержан виновный или находится «в бегах» и т. д. Уже с момента совершения преступления появляется урегулированное правом властное полномочие государства (в лице его соответствующих органов), вытекающее из его функций по охране социалистических общественных отношений, по применению к виновному лицу определенных мер воздействия. С этого же момента возникает не какая-нибудь, а именно правовая обязанность лица, совершившего преступное деяние, нести надлежащую ответственность перед государством. Поэтому можно согла-

110

ситься с П. И. Самощиным, который полагает, что «основанием для возникновения материального уюловно-правового отношения является юридический факт совершения преступления. Это отношение представляет собой объективную реальность» 2\

Вывод о том, что уголовно-правовые отношения возникают еще до привлечения лица к уголовной ответственности и даже до возбуждения уголовного дела, т. е. с момента совершения преступления, как представляется, закреплен в ряде уголовно-правовых норм. Так, ст. 40 УК УССР к числу смягчающих обстоятельств относит явку с повинной. Исходя из этого лицо, явившееся с повинной, приобретает право требовать при осуждении за совершенное преступление учета этого смягчающего обстоятельства Государство в лице соответствующих органов несет на себе обязанность выполнения такого требования. Следовательно, здесь уголовно-правовая норма регулирует те антисоциальные отношения, которые возникли еще до возбуждения уголовного дела. Кроме того, явка с повинной порождает дополнительно новые отношения, урегулированные нормами уголовного закона, т. е. уголовно-правовые отношения. Все это в определенной мере свидетельствует и о динамичности уголовно-правовых отношений, возникших в связи с совершенствованием преступления,

Правильность сформулированного положения можно проиллюстрировать и на примере ч. 3 ст. 170 УК УССР, устанавливающей, что лицо, давшее взятку, освобождается от уголовной ответственности, если оно добровольно заявило о случившемся. Таким образом, здесь определяются основания для прекращения уголовно-правовых отношений, которые возникли ранее добровольной явки с повинной, т. е. отношений, возникших в связи с совершенным преступлением. Отрицание этого факта привело бы к ошибочному выводу о том, что не только совершенное преступление, по и реализация уголовного законодательства об ответственности за взяточничество были осуществлены якобы вне действия уголовных правоотношений. Между тем очевидно, что реализация норм права вне правоотношений, ими регулируемых, немыслима. Поскольку же рассматриваемые отношения урегулированы уголовным законом {в данном случае — ст. 170 УК УССР), постольку нельзя называть их иначе, как уголовно-правовыми отношениями.

С другой стороны, при привлечении невиновного к уголовной ответственности или даже  при его осуждении

111

материальные уголовно-правовые отношения между этим лицом и государством не возникают, ибо такое лицо не совершило преступления. Следовательно, нет юридического факта, вызывающего возникновение материального уголовно-правового отношения

Правильность изложенного не опровергается и тем, что в ряде случаев действующее законодательство предоставляет соответствующим органам право не применять уголовно-правовых мер воздействия к лицам, совершившим преступление. Это имеет место при применении принудительных мер воспитательного характера (ст. 11 УК УССР), при привлечении лица к административной ответственности или при передаче материалов дела на рассмотрение товарищеского суда либо комиссии по делам несовершеннолетних, а также при передаче лица на поруки (ст. 51 УК УССР) и в некоторых других случаях.

Принятие таких решений не исключает, а наоборот, подтверждает, что не перестают быть правонарушениями те деяния, за которые к виновному впоследствии применяются не юридические санкции, а меры общественного воздействия 25 или иные названные меры Но в то же время совершенное правонарушение с момента его возникновения порождает соответствующее правоотношение, и, следовательно, с совершением преступления одновременно возникают антисоциальные уголовно-правовые отношения.

Тем самым подтверждается правомерность распространенного в юридической литературе мнения, что преступное деяние порождает самостоятельное уголовно-правовое отношение антисоциальной направленности Такое антисоциальное отношение является предметом регулирования конкретной уголовно-правовой нормы. Система же антисоциальных отношений образует предмет советского уголовного права как самостоятельной его отрасли 26. «Система общественных отношений приобретает для права значение как его предмет отражения, а право выполняет роль модели этого предмета»27.

В правильности изложенных положений можно убедиться, проанализировав генезис уголовно-правовой ответственности, которая возникает в связи с совершением преступления В правовой литературе убедительно показано, что юридическая ответственность28 наступает с момента совершения любого правового проступка29. Применительно к уголовно-правовой ответственности подчеркнем, что сформулированное нами положение закреплено и непосредственно в уголовном законе. Например, в ст. 48

112

 УК УССР предусмотрено, что срок давности привлечения '     к уголовной ответственности исчисляется именно с мо- мента совершения преступления. Точно такой же вывод  можно сделать и при анализе ч. 2 ст 56 УК УССР.

 Однако   есть   и   противоположные    мнения.   Так,  А. И. Санталов замечает, что «уголовная ответственность не реализованная не есть наличная ответственность, это безответственность  лица, совершившего  преступление, безответственность при наличии оснований ответственности»30. Представляется, при этом недооценивается то  исходное положение, что обусловленная правом и закреп-jf   ленная в нормативных актах обязанность лица, совершив- шего преступление или любое иное правонарушение, пре  '  терпевать определенные лишения личного, имущественного или организационного характера возникает с момента совершения правонарушения, а это и есть не что иное, как юридическая ответственность31 Поэтому нужно сог- ласиться с тем, что уголовная ответственность возникает из самого факта совершения преступления. Отсюда оче Ь   видно, что она была порождена возникшим в связи с со-1   вершенным преступлением уголовно-правовым отноше-л   нием. Юридическая ответственность произрастает из пра вового отношения и вне его, т. е. сама по себе, существовать не может. Поэтому, как справедливо   замечает А. А. Пионтковский, понять природу правовой ответственности вне соответствующих правоотношений просто невозможно32. И это естественно, ибо вне правового отношения правовая ответственность просто не существует. Ч        В юридической литературе нет единства мнений и по У   вопросу о моменте прекращения уголовно-правовых от-""   ношений. Например, В. Г. Смирнов, который исходит из того, что материальное уголовно-правовое отношение воз-4   никает в момент вступления в законную силу обвинитель .Л   ного приговора, полагает, что и прекращение его дейст-Ц^  вня связано с истечением сроков исполнения наказания W как погашения сроков судимости33 Полагаем, достаточ-4ч  но указать лишь на некоторые моменты, чтобы убедиться f?   в неприемлемости позиции автора. Очевидно, что и после %   отбытия лицом назначенного судом наказания продол-f*.   жают функционировать отношения,   обусловливающие ^''  определенные уголовно-правовые последствия (признание 'I   лица особо опасным рецидивистом влияет на квалифика-|f  цию вновь совершенных преступлений и т. д.). Такие от-^ ношения урегулированы всем комплексом уголовного за-'.^ Конодательства. и они являются не чем иным, как уго-4 ловко правовыми отношениями. Кроме того, не только

 6  »-7<rt                                                                                                                                                                                                                                                                                            113

в случаях истечения сроков, погашающих судимость (ст. 55 УК УССР), прекращаются уголовно правовые отношения. Они прекращаются и в случаях досрочного снятия судимости судом или по амнистии, когда истекли сроки давности исполнения обвинительного приговора (ст. 49 УК УССР) и др.

Несколько иную позицию по этому вопросу занимает П. И. Самощин, считающий, что « ..материальные уголовно-правовые отношения для лиц, не привлеченных к уголовной ответственности, заканчиваются в момент окончания сроков давности привлечения к уголовной ответственности, для другой категории лиц — в момент снятия судимости»34. Однако и его решение нельзя признать всеобъемлющим. Так, уголовно-правовые отношения, конечно же, прекращаются, если отменяется закон, устанавливающий ответственность за то или иное общественно опасное деяние Точно так же они могут быть прекращены и в силу акта амнистии либо помилования или в случаях освобождения лица от уголовной ответственности и от наказания по основаниям, указанным в ст. 50 УК УССР.

Вопрос о моменте прекращения уголовно-правовых отношений должен решаться дифференцированно, в зависимости от характера и содержания уголовно-правовых отношений и тех правовых обстоятельств, которые влияют на сроки их функционирования. Очевидно, что срок действия уголовно-правовых отношений обусловливается, в частности, тяжестью совершенного преступления. Например, в соответствии со ст. 48 УК УССР вопрос о применении давности к лицу, совершившему преступление, за которое по закону может быть назначена смертная казнь, разрешается судом. Если суд не найдет возможным применить давность, смертная казнь не может быть назначена и заменяется лишением свободы. Следовательно, для таких правоотношений вообще не устанавливаются определенные сроки их функционирования.

Иные основания и сроки прекращения уголовно-правовых отношений предусмотрены в случаях освобожде-пия от уголовной ответственности с применением мер административного или общественного воздействия. Несомненно и то, что уголовно-правовые отношения прекраща ются и в случаях истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности (ст. 48 УК УССР), а также тогда, когда судимость за совершенное преступление погашена или снята в установленном законом порядке (ст. 55 УК УССР).

114