§ 7. СПЕЦИАЛЬНОЕ И ОБЩЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ КАК ЦЕЛИ НАКАЗАНИЯ

Проблема специального (частного) предупреждения преступлений относится к числу дискуссионных. Спорными являются сущность, содержание и время достижения этой цели наказания. Нет единого мнения и по вопросам о соотношении специальной превенции и исправ­ления и перевоспитания осужденного, о механизме реализации постав­ленной задачи и т. д.

Специальное предупреждение является ответной реакцией го­сударства на совершенное преступление и представляет собой воз­действие на осужденного. В связи с этим некоторые авторы считают, что цель частной превенции предполагает создание особых условий во время отбывания преступником наказания, исключающих соверше­ние им в будущем новых преступлений206. В этом случае исправле­ние и перевоспитание будут выступать в качестве средства этой цели.

Сторонники признания исправления и перевоспитания самостоятельной целью полагают, что поглощение этих понятий специальной превен­цией обедняет их. Если достижение специального предупреждения означает отсутствие рецидива, то исправление и перевоспитание осуж­денного, по их мнению, имеет иной, более глубокий общесоциальный смысл: воспитание полезного члена социалистического общества207.

Н. А. Стручков считает, что обе точки зрения имеют право на существование. Однако его дальнейшие рассуждения показывают, что ав­тор отдает предпочтение второй позиции. При этом он исходит из следую­щего. Если предположить, что цель исправления и перевоспитания охваты­вается специальным предупреждением, то ее упоминание в законе лишь подчеркивает необходимость воспитательного воздействия на осужденных. В итоге автор приходит к выводу, что цель исправления и пере­воспитания имеет самостоятельное значение. В качестве аргумента, хотя и с оговоркой, он ссылается на закон, полагая, что в нем не случайно содержатся указания на цель исправления и перевоспи­тания осужденного208.

В предыдущем параграфе мы изложили свое мнение по данному вопросу. Здесь же дополнительно подчеркнем лишь следующее. Вряд ли позиция сторонников признания исправления и перевоспитания целью наказания станет более убедительной в результате ссылки лишь на закон. Само явление, реально существующее в жизни, и его отражение в законе должны быть, разумеется, идентичными. Однако имеется много примеров неадекватного отражения социального явления в пра­ве, в частности, легальная формулировка целей наказания, что может быть обусловлено рядом причин (несовершенство законодательной техники, преувеличение возможностей права, слабая криминологическая база и т. д.). Следует, на наш взгляд, исходить из самого феномена наказания, имеющего ограниченные возможности. Недаром при исполне­нии оно соединяется с целым комплексом мер исправительно-трудового воздействия.

См., например: Ефимов В. А. Лишение свободы как вид уголовного наказа­ния//Ученые труды. Вып. 1. Свердловск, 1964. С. 200.

207          См.,   например:   Ной   И.   С.   Сущность   и   функции   уголовного   наказания

в Советском государстве. Саратов, 1973. С. 130 и др.

208          См.: Стручков Н. А. Указ, работа. С. 70.

6!

 

В. И. Ленин подчеркивал, что воспитательные меры лежат за преде­лами наказания. В декрете СНК от 30 июня 1920 г. «О передаче народ­ному комиссариату просвещения культурно-воспитательной работы в местах лишения свободы» говорится:

«1. Народному Комиссариату Просвещения принадлежит общее руководство постановкой дела образования в местах лишения свободы...

6. Согласованность педагогической деятельности в местах лишения свободы с различными сторонами пенитенциарного режима устанавливает­ся карательными отделами в соответствии с положением о местах лишения свободы и циркулярами Центрального карательного от­дела»209.

В литературе наметились и другие подходы к определению рас­сматриваемой цели. Так, под специальным предупреждением пре­ступлений А. И. Марцев понимает «психолого-воспитательное воз­действие на лиц, привлеченных к уголовной ответственности, уголов­ного, уголовно-процессуального, исправительно-трудового законодатель­ства, деятельность органов государства, реализующих уголовную от­ветственность, и влияние уголовного наказания»2'0. Нетрудно заметить, что автор трактует это понятие широко, исходя не из уголовно-право­вых, а из криминологических, скорее, даже социальных позиций, хотя сам обоснованно упрекает А. Э. Жалинского в придании термину «специальное предупреждение» несвойственного ему значения, который действительно по-иному понимает специальное предупреждение преступ­лений, в частности как систему мер, осуществляемых государством и общественностью, специально направленных на устранение причин и условий, способствующих совершению преступлений безотносительно к тому, на кого направлены эти меры2".

В. Г. Смирнов пришел к выводу, что специальное предупреждение как понятие не имеет самостоятельного значения. В нем находит от­ражение лишь определенный объем требований исправления и пере­воспитания, с одной стороны, и кары за совершенное преступление —' с другой. «Нетрудно видеть, что содержание понятия частной превен­ции определяется функцией организации общественных отношений, осуществляемой посредством норм советского уголовного законодательст­ва»2'2.

Исправление и перевоспитание, несомненно, более высокая цель, чем специальное предупреждение, но относится она не к уголовному наказанию, а к социально-педагогической деятельности. Однако между собой они связаны. Воспитывая преступника, мы стремимся исключить рецидив. Однако с отбытием наказания, даже с реализацией задачи частной превенции, воспитание не заканчивается. Оно носит постоянный характер.

Б. С. Никифоров писал: «Для суда, выносящего обвинительный приговор, исправление и т. п., хотя суд стремится и должен стремиться достигнуть этих результатов, не есть самоцель или, что то же, специ­фическая цель его деятельности. Имея своей задачей охрану социали­стического правопорядка от преступлений, уголовное законодательство стремится к тому, чтобы преступления не совершались. Оно дости-

309 СУ РСФСР. 1920. № 65. Ст. 283. •''° Марцев А. И. Указ, работа, С. 5—6.

211 См :   Жалинский   А.   Э.   Система   специального  предупреждения   преступле-ний//Советское государство и право. 1973. № 9. С. 85—91.

т'1 Смирнов 8, Г. Функции советского уголовного права. Л., 1965. С.  114 —115.

62

 

гает этой цели путем применения наказания к преступникам. Поэтому специфической целью наказания является предупреждение новых пре­ступлений со стороны самих осужденных и других неустойчивых членов общества. Перевоспитание есть средство достижения этой цели.

Другим средством достижения той же цели, особенно когда речь идет о тяжких преступлениях, является кара»213.

Однако, по мнению И. С. Ноя, если исправление и перевоспитание не будут признаваться одной из самостоятельных целей наказания и будут сведены лишь к одному из средств достижения цели предуп­реждения преступлений, то из этого логически следует вывод: исправлением и перевоспитанием можно не заниматься, коль цель предупреждения преступлений достижима посредством кары214.

Постановка вопроса об исправлении и перевоспитании как средствах специального предупреждения представляется необоснованной,, так как более высокая цель, какой является исправление и перевоспитание, не может выступать средством достижения более низкой цели. Кроме того, неверно и положение о возможности использования одного како­го-то средства в предупреждении преступлений. Только при сочетании различных средств возможно достижение желаемого результата.

По нашему мнению, под специальным предупреждением следует понимать такое воздействие наказания на преступника, в результате которого он в дальнейшем не совершает новых преступлений. Таким образом, само наказание носит ретроспективный характер, но цель ставится перспективная: исключить рецидив ранее судимого лица. Дости­гается она путем реализации содержания наказания. Элементами ме­ханизма специального предупреждения при этом будут выступать воспитание осужденного, его устрашение, ограничение возможности совершать новые преступления, лишение физической возможности совер­шения рецидива.

Устрашение непосредственно достигается карательными ограничениями, входящими в содержание наказания. Страх вновь подвергнуться наказанию и карательным мерам удерживает преступника от совер­шения нового преступления.

По данным В. А. Елеонского, ранжированный ряд ответов об обстоятельствах, наиболее тяжело переносимых осужденными к лише­нию свободы, выглядит следующим образом: I) утрата свободы; 2) отрыв от семьи и родственников; 3) режим отбывания наказания; 4) укоры совести и чувство стыда; 5) отрыв от коллектива, в котором осужденный работал до осуждения; 6) распад семьи, вызванный совершением преступления и осуждением; 7) пребывание в среде преступников; 8) невозможность иметь нормальные половые отноше­ния; 9) отсутствие работы по специальности, полученной до осужде­ния; 10) материально-бытовые ограничения216.

Однако устрашение как элемент механизма специального преду­преждения само по себе недостаточно эффективно. Поэтому пред-

213          Никифоров   Б.    С.   Некоторые   вопросы   кодификации   советского   уголов­

ного   права//Сорок   лет   советского   государства   и   права   и   развитие   правовой

науки. М, 1957. С. 42.

214          См.:   Ной  И. С.  Сущность и функции наказания в Советском  государстве.

Саратов, 1973. С. 135.

215          См.:    Елеонский    В.   А.    Уголовное   наказание   и    воспитание    позитивной

ответственности. Рязань, 1979. С. 36.

63

 

почтение отдается воспитанию преступников. Проиллюстрируем ска­занное на примере таких видов наказания, как лишение свободы и исправительные работы без лишения свободы.

С целью индивидуализации исправительного трудового воздейст­вия наказание в виде лишения свободы, согласно ст. 24 УК РСФСР, отбывается в тюрьме и в различных исправительно-трудовых учрежде­ниях: воспитательно-трудовых колониях, исправительно-трудовых колони­ях-поселениях, исправительно-трудовых колониях. Исполнение и отбывание наказания реализуются в условиях режима, установленного в местах лишения свободы. Например, создаются необходимые условия для применения мер исправительно-трудового воздействия на преступни­ков (трудового воспитания, проведения политико-воспитательной работы, общеобразовательного и профессионально-технического обучения). В то же время режим является одним из средств воспитания. Лишение свободы как мера наказания направлено на то, чтобы приучить осуж­денных соблюдать установленные правила поведения и тем самым воспитать в них самодисциплину, уважение к законам и правилам социалистического общежития.

Удачно сочетают в себе устрашение и воспитательное воздействие исправительные работы: осужденный остается на свободе, находится в трудовом коллективе, у него не прерываются семейные и иные со­циальные связи.

Поощрительные нормы, содержащиеся в ИТК РСФСР, стимулируют осужденных отказываться от антисоциальных установок, воздействуют на уровень их правового и нравственного сознания, представления об основных этических категориях и моральных требованиях общест­ва, потребности и интересы. Например, за хорошее поведение и честное отношение к труду и обучению, в соответствии со ст. 33 ИТК РСФСР, к осужденным могут применяться следующие меры поощрения: объяв­ление благодарности; занесение на доску передовиков производства; награждение похвальной грамотой; премирование за лучшие показа­тели в работе; разрешение на получение дополнительной посылки или передачи; предоставление дополнительного краткосрочного или длитель­ного свидания; разрешение дополнительно израсходовать деньги на покуп­ку продуктов питания и предметов первой необходимости в празд­ничные дни; досрочное снятие ранее наложенного взыскания; перевод в исправительно-трудовой колонии особого режима осужденных, отбывших не менее одной трети срока наказания, из помещения камер­ного типа в жилые помещения; увеличение времени прогулки осужден­ным, содержащимся в тюрьме.

Осужденным, вставшим на путь исправления, могут быть изме­нены условия содержания. В частности, в ИТК РСФСР предусмотрен перевод из тюрьмы в исправительно-трудовую колонию, из колонии с более строгим режимом — в колонию с менее строгим режимом.

В УК РСФСР также предусмотрены поощрительные нормы. Так, при условии добросовестной работы и примерного поведения в период отбывания исправительных работ без лишения свободы, суд после отбытия осужденным наказания по ходатайству общественной органи­зации или трудового коллектива может включить это время в общий трудовой стаж (ст. 27)

Нормы об условно-досрочном освобождении от наказания и замене наказания более мягким, об условном освобождении из мест лишения свободы с обязательным привлечением к труду также несут в себе боль­шой воспи^тельн^ш заряд и являются, по существу, поощрительными.

64

 

Таким образом, устрашение — это воздействие угрозы наказанием на сознание и волю лица с целью удержания его от нового преступле­ния, а воспитание — целенаправленное воздействие на личность с целью ее формирования или изменения.

Государству небезразлично, насколько действенно наказание, так как оно «есть не что иное, как средство самозащиты общества против нарушений условий его существования, каковы бы ни были эти условия»216. Одно чз проявлений наказания состоит в том, что оно ограничивает или лишает преступника возможности совершения нового преступления. Однако не все виды наказания обладают такой спо­собностью в одинаковой мере. Вряд ли наделены ею такие виды на­казания, как, например, ссылка и высылка. Поэтому некоторые ученые предлагают вообще отказаться от них217. Лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на период наказания исключает возможность совершения таких дея­ний, которые связаны с использованием служебного положения в запрещенной судом сфере народного хозяйства. Лишение свободы в большей мере, чем другие виды наказания, ограничивает возможность совершения новых преступлений, но вопреки утверждению ряда авто­ров, к сожалению, не исключает ее. Несколько осторожнее на этот счет высказывается А. С. Червоткин: «При применении лишения свободы специальное предупреждение выступает в виде лишения осужденного фактической возможности совершать преступления почти всех катего­рий, что обеспечивается внешней изоляцией, охраной и постоянным надзором за поведением осужденных в местах лишения свободы (ст. 19 Основ ИТЗ)»218. Однако и эта точка зрения не отражает фактичес­кой ситуации. Во-первых, в УК РСФСР имеется ряд составов, призван­ных охранять нормальную деятельность исправительно-трудовых учрежде­ний от преступных посягательств осужденных, отбывающих наказание в виде лишения своооды (ст.ст. 77', 188, 188', 1883). Во-вторых, лишение свободы не исключает само по себе возможности совершения преступле­ний, скажем, против жизни, здоровья, чести и достоинства личности, в некоторых случаях — против социалистической, личной собственности и т. д. В-третьих, нельзя не учитывать тот факт, что «наказание в сущности своей противоречиво. Удерживая осужденных от совершения новых преступлений, оно способно породить новые проблемы. Проти­воречивость особенно заметна, когда речь заходит о наказании в виде лишения свободы: ставя задачу по приспособлению человека к жизни в обществе, его отделяют от этого общества; желая научить его полезному и социально-активному поведению — содержат в обстановке строгой регламентации, вырабатывающей пассивность; думая заменить в сознании человека вредные привычки правильными, его помещают среди себе подобных и т. п.»219.

Анализируемый элемент механизма частной превенции, на наш взгляд, необходимо рассматривать следующим образом. Лишая преступ-

216          Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 8. С. 531.

217          См.,    например:    Коган    В.    М.    Наказание:    проблемы    гуманизации//Со-

ветская юстиция. 1987. № 19. С. 25.

218          Червоткин  А.  С. Цель специального предупреждения  и средства  ее дости­

жения   при   применении   уголовного   наказания//Актуальные   вопросы   борьбы   с

преступностью. Томск, 1984. С. 153.

219          Хохряков Г. Ф. Социальная среда, личность и правосознание осужденных'

Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 1987. С. 1.

65

 

ника свободы, контролируя его жизнь, мы в целом ограничиваем возможность совершения им новых преступлений, защищаем общество от новых посягательств с его стороны. Но это еще не все. Сам право­вой статус осужденного, который в силу наказания является ограни­ченным, также исключает возможность определенного преступного поведения. Например, на лиц, отбывающих наказание, не распростра­няется несение почетной обязанности — службы в Вооруженных Си­лах СССР. Поэтому осужденный не может и уклоняться от очеред­ного призыва на действительную военную службу, быть субъектом воинских преступлений. Независимо от характера выполняемой работы (бригадир, начальник цеха и т. д.) отбывающий наказание не может совершить должностное преступление и т. д.

Таким образом, можно сделать вывод: лишение свободы лишь ограничивает, но не исключает возможности совершения новых пре­ступлений. Поэтому логично предположить, что рецидивная преступность зависит от характера исправительного воздействия.

Ограничение возможности совершения новых преступлений дости­гается не только карательно-воспитательными мерами, но и за счет других ограничений, не носящих карательного характера и не являющихся чисто воспитательными. В литературе высказано предложение считать их «специальными предупредительными мерами» (СПМ), преследующими исключительно задачи непосредственно профилактического характера. «По содержанию СПМ являются ограничениями социальных возмож­ностей осужденных и освобожденных от наказания лиц, используя которые, они могут совершать новые преступления; СПМ не имеют карательного характера, не предназначены для причинения страданий и не должны устрашать; эти меры имеют своей непосредственной целью ограничение или лишение возможности совершать новые преступ­ления»220. К СПМ, например, можно отнести ограничения при осу­ществлении административного надзора.

И наконец, лишение физической возможности совершать новые преступления выражается в обезвреживании преступника при приме­нении исключительной меры наказания. Частнопредупредительный эф­фект в этом случае заключается в необратимости, что гарантирует обществу отсутствие рецидива.

Меры по специальной превенции, вытекающие из наказания, дей­ствуют и после его отбытия. В первую очередь это наличие судимо­сти, которая, в зависимости от срока отбытого наказания (ст. 57 УК РСФСР), может выступать в качестве сдерживающего начала. На достижение цели специального предупреждения направлен и админи­стративный надзор за лицами, освобожденными из мест лишения свободы. Оба этих момента, на наш взгляд, наглядно подтверждают, что достижение частной превентивной цели не ограничивается сроком наказания.

Критерием эффективности частнопредупредительного воздействия нака­зания, как обоснованно указывал Г. А. Злобин, «служит движение ре­цидивной преступности, изучаемое по отдельным видам наказания, с учетом наиболее существенных изменений и событий, происшедших в общественной жизни в течение срока, охватываемого изучением, а также с учетом всех изменений в уголовном законодательстве»221

220          Червоткин А. С. Указ, работа. С. 160.

221          Злобин   Г.  А.  О  методологии  изучения  эффективности  уголовного  наказа­

ния   в   советском   уголовном   праве   и   криминологии//Вопросы   предупреждения

преступности. Вып. 1 М., 1965. С. 64—65.

66

 

Предупредительное влияние наказания, считал М. Д. Шаргород-ский, имеет три стадии:

«1) наказание, устанавливаемое законодателем в законе, воз­действует как общепредупредительная сила. Сам факт издания закона, его публикация, объявление деяния преступлением или повышение наказа­ния влечет за собой общепредупредительное воздействие;

наказание,   когда   оно   назначается   судом,   оказывает   как   общее,

так и специальное превентивное воздействие;

наказание   в   процессе   его   исполнения,   оказывая   и   общее   и

специальное    предупредительное    воздействие,    главным    образом    воз­

действует на самого преступника»222.

Необходимо различать общепредупредительное воздействие уголовного законодательства и общее предупреждение как цель наказания.

Общую превенцию законодательства, оказывающую воздействие на выбор вариантов поведения, можно рассматривать в информацион­ных и ценностных аспектах уголовного права. В диспозиции статьи формулируется запрет определенного поведения; его нарушение вызы­вает отрицательную оценку со стороны государства. Далее в статье указываются нежелательные для лица последствия совершения им преступления, что позволяет реализовать принципы социалистической законности и ответственности за свое поведение.

В. Н. Кудрявцев общепредупредительное воздействие наказания на население связывает с тремя элементами представления о неже­лательных последствиях совершения правонарушения: 1) знание о том, что за данный проступок предусмотрена ответственность; 2) знание степени строгости этой ответственности; 3) предвидение реальности и неотвратимости ответственности223. Сказанное, на наш взгляд, можно полностью распространить и на сферу уголовного права. Исследова­ния социологов, криминологов и психологов подтверждают, что в по­добном знании заключено сдерживающее начало.

Чтобы выяснить, каково общее предупредительное влияние угрозы наказания, М. М. Исаевым еще в 1924 г. был проведен опрос «непрес­тупного населения». 107 мужчинам и 25 женщинам был задан вопрос: «Приходилось ли Вам быть в таком положении, когда совершение уголовно наказуемого деяния было удобно по обстоятельствам дела и практически полезно, но деяние не было совершено?» Ответы рас­пределились следующим образом224.

 

Мотивы

Мужчины, %

Женщины, %

Совесть не позволила

24,3

36,0

Страх наказания

19,6

20,0

Неловко перед людьми

3,8

4,0

Из отвращения к поступку

30,8

28,0

Из   принципиальных   соображе

 

 

жении

19,6

12,0

Нерешительность

1,9

                 

222          Шаргородский   М.   Д.   Наказание   по   советскому   уголовному   праву.   М.,

1958. С. 198.

223          См.:   Кудрявцев   В.   Н.   Право   и   поведение.   М.,   1978.   С.   139.

224          См.:   Исаев   М.   М.   Общая   часть   уголовного   права   РСФСР.   Л.,   1925.

С. 151.

67

 

Из приведенных данных видно, что страх наказания от совершения преступлений удерживает лишь пятую часть опрошенных. Ранжиро­вание мотивов показывает, что на первом месте стоит принципиально отрицательное отношение к преступлению, на втором — страх перед наказанием, на третьем — отрицательная оценка преступления окру­жающими.

Интересные данные получены при проведении аналогичных исследова­ний в Праге (1965 г.)225.

Мотивы Абсолютное

число

Совесть не позволила        95

Принципиальные причины             78

Отвращение к поступку    72

Страх наказания  47

Нерешительность               29

Боязнь   общественного   мнения   18

Таким образом, абсолютное большинство из опрошенных отри­цательно относятся к преступлению и лишь около 14% в качестве сдерживающего начала назвали страх наказания.

И. В. Шмаровым был проведен опрос трех категорий граждан в возрасте от 18 до 30 лет. В первую категорию входили лица, кото­рые вели антиобщественный образ жизни, впервые совершили преступ­ления, но были освобождены от уголовной ответственности и нака­зания; во вторую — впервые осужденные к лишению свободы; в третью — неоднократно судимые.

Ответы 200 опрошенных первой категории на вопрос, как они представляли для себя наказание, если бы оно было применено, рас­пределились следующим образом: 137 человек неприятным для себя считали лишение их возможности вести привычный образ жизни, проживать и встречаться с родственниками, близкими и знакомыми; 28 человек страшились позорящего характера наказания; 14 человек боялись тех лишений, которые повлекло бы для них наказание в виде лишения свободы: 12 человек заявили, что относятся к наказанию безразлично; девять человек отказались отвечать.

Ответы 310 опрошенных второй категории лиц на вопрос, испыты­вали ли они чувство страха быть привлеченным к уголовной ответст­венности при совершении преступления, были следующими: 242 человека боялись быть пойманными; 19 человек боялись суда; 17 человек стра­шились тюрьмы; 24 человека относились к этому безразлично; восемь человек отказались отвечать. Иные ответы получены на этот вопрос от 290 опрошенных третьей категории лиц, отбывающих наказание в колонии строгого режима: 196 человек страшились тюрьмы; 69 че­ловек относились к наказанию безразлично; восемь человек боялись суда; 11 человек не хотели бы иметь дело с милицией; шесть человек отказались отвечать.

С учетом полученных данных И. В. Шмаров пришел к выводу, что общепредупредительное воздействие наказания оказывает влияние

225 Цит.   по:   Шаргородский   М.   Д.   Наказание,   его   цели   и   эффективность. Л., 1973. С. 42.

68

 

в первую очередь на лиц, ранее не подвергавшихся ему. С ростом же числа судимостей психологическое влияние угрозы на таких лиц ослабе­вает. Это можно объяснить тем, что рецидивисты в случае соверше­ния преступления рассчитывают прежде всего на возможность избе­жать наказания и поэтому психологически легко преодолевают страх перед угрозой уголовного закона226.

В. М. Коган приводит мнение работников органов внутренних дел о числе лиц, на чье поведение оказывает влияние страх нака­зания: 33,3% опрошенных считали, что это обстоятельство удержи­вает от преступлений «многих людей»; 64,0% — что оно влияет на «некоторых», 1,9% —что страх никого удержать не может227.

Согласно исследованиям, проведенным сотрудниками Института государства и права АН СССР, боязнь санкций оказала мотивацион-ное воздействие в среднем на каждого пятого из 4 тыс. обследован­ных в различных регионах страны (учитывалось отношение к санкциям вообще, а не только к уголовно-правовым). Правовые позиции более 60% опрошенных отражают позитивное отношение к закону, согласие

99Я

с требованиями нравственных норм" , что свидетельствует о достаточно высоком уровне правосознания населения. Однако нельзя сбрасывать со счетов и устрашающую силу уголовного закона, оказывающую воздействие на неустойчивых лиц.

В то же время следует сказать, что «расчет только на устраша­ющую сдерживающую силу наказания в борьбе с преступностью был бы недальновидным. Хорошо социализированный человек не совершит преступлений вовсе не из страха перед грозящим наказа­нием, а в результате успешной социализации. Неудовлетворительная же социализация, недостатки этого процесса означают, что в поведе­нии индивида возрастает вероятность проявления актов поведения, противоречащих социальным и правовым нормам. Поведение любого рода — результат предшествующих и наличных воздействий среды. Будущее не руководит поведением. Поведение формируется и детер­минируется прошедшим и настоящим социальным опытом»229. Наиболее эффективно в этом отношении воспитательное влияние общества на ресоциализированных граждан, вытеснение, замена нежелательных форм поведения на социально одобряемые, полезные индивиду и обществу.

226          См.:   Шмаров   И.   В.   Эффективность  общепредупредительного   воздействия

наказания//Советское   государство   и   право.    1969.   №   11.   С.    100—101.

А. Ф. Мицкевичем выявлена связь между возрастом респондентов и их отношением к возможности наказания. С возрастом сознание неизбежности наказания становится характерным для большего количества опрошенных (от 31% среди 18—24-летних до 44% среди 35—40-летних), почти полностью исчезает уверенность в ненаказуемости и несколько снижается доля лиц, не думавших о возможности наказания. Вместе с тем эта закономерность просматри­вается лишь до 40-летнего возраста. Среди более старших осужденных наблю­дается снижение доли лиц, считающих, что их накажут за преступление, и значительно возрастает доля лиц, уверенных в безнаказанности (до 10%). См.: Миикевич А. Ф. Об особенностях действия угрозы уголовного наказания// Актуальные вопросы государства и права в период совершенствования социали­стического общества. Томск, 1987. С. 162.

227          См.:   Коган   В.   М.   Социальные  свойства   преступности.   М.,   1977.   С.   42.

228          См.:    Формирование    уважения    к    социалистическому    праву//Советское

государство и право. 1975. № 4. С. 44.

229          Яковлев  А.   М.   Теория  криминологии   и   социальная   практика.   М.,   1985.

С. 161.

69

 

Понимание гражданами характера и степени строгости наказания не признается некоторыми учеными в качестве элемента общей пре­венции. Позиция В. Н. Кудрявцева, выделяющего его в число само­стоятельных, представляется более приемлемой. Данные социально-психологических и правовых исследований свидетельствуют, что для некоторой части населения страх перед законом является сдерживаю­щим фактором. Но по ценности ориентации, антисоциальным уста­новкам эта часть населения неоднородна. На одном полюсе нахо­дятся лица, боязнь которых обусловлена уголовно-правовым запретом, на другом — те, кого удерживает от преступления лишь наличие самых строгих видов наказания, смертной казни. Отсюда и возможные варианты поведения.

Между тем знание гражданами права и в частности уголовного находится еще на недостаточно высоком уровне.

Среди несовершеннолетних нарушителей был проведен опрос с целью выяснить, насколько они ознакомлены с правовой ответственностью за допущенные правонарушения. Ответы на вопрос: «Известно ли тебе, что за поступки, которые ты совершил, виновных судят?» говорят о том, что многие несовершеннолетние не только не понимают сущ­ности уголовно-правовых запретов, но и не осведомлены об уголовной ответственности за грубое нарушение закона. Так, 28,7% опрошенных заявили, что не знали об уголовной ответственности за совершенные ими деяния; 4,1%—слышали, но не верили. Многие опрошенные об ответственности знали («посадят на пятнадцать суток», «накажут в школе», «поругают на работе», «исключат из школы или профтех­училища», «оштрафуют родителей» и т. п.), но не думали об уголов­ном наказании, считали, что его применяют за такие поступки главным образом в отношении взрослых нарушителей. Около 9% подростков и 5% юношей указали как на одну из главных причин совершения ими преступлений на неверные представления об уголовной ответственности230.

Проведенные И. И. Карпецом исследования подтверждают сказан­ное. «В различных слоях общества создается весьма своеобразная психологическая атмосфера почти полной безнаказанности преступни­ков. Данное обстоятельство, во-первых, понижает общепредупредитель­ное значение наказания; во-вторых, «стимулирует» неустойчивых людей в критических для них ситуациях идти на правонарушение; в-третьих, рождает необоснованное по существу требование «ужесточить», «уси­лить» наказание»231.

В связи с этим повышение общепревентивного значения наказа­ния можно достичь за счет улучшения пропаганды уголовных зако­нов среди населения, правового воспитания советских граждан. На февральском (1988 г.) Пленуме ЦК КПСС М. С. Горбачев говорил: «Линия на дальнейшее укрепление демократизации общества предпола­гает последовательное укрепление социалистической законности. Власть народа — это полное и безраздельное торжество законов, выражающих его волю. Вот почему я хочу решительно поддержать высказанную на нашем Пленуме идею организации юридического всеобуча как единой комплексной общегосударственной программы, охватывающей все слои населения, все наши кадры в центре и на местах»232.

230          См.:  Игошев К.  Е. Правонарушение и ответственность несовершеннолетних.

Свердловск, 1973. С. 125.

231          Карпец   И.   И.   Наказание.   Социальные,   правовые   и   криминологические

проблемы. М., 1973. С. 130—131.

232          Горбачев   М.    С.    Революционной   перестройке — идеологию   обновления//

Правда. 1988. 19 февраля.

70

 

Что касается общей превенции как цели наказания, то лишь приме­нение наказания подтверждает реальность содержащейся в законе угрозы. Иначе любая, даже самая строгая санкция теряет преду­предительный смысл. Поэтому в достижении цели общего предупрежде­ния важное значение придается уголовному судопроизводству, факту вынесения обвинительного приговора. Согласно ст. 2 Основ уголовного судопроизводства, «уголовное судопроизводство должно способствовать укреплению социалистической законности и правопорядка, предупрежде­нию и искоренению преступлений, охране интересов общества, прав и свобод граждан, воспитанию граждан в духе неуклонного соблюде­ния Конституции СССР и советских законов, уважения правил со­циалистического общежития».

Известно, какое большое значение придавал воспитательной стороне судебных процессов В. И. Ленин. Он считал, что принципиально важно не оставлять дела «в пределах бюрократических учреждений, а выносить на публичный суд, не столько ради строгого наказания (может быть, достаточно будет выговора), но ради публичной огласки и разрушения всеобщего убеждения в ненаказуемости виновных»233. В «Случайных заметках» В. И. Ленин подчеркивал: «Улица ин­тересуется не только тем, даже не столько тем, — обидой, побоями, или истязаниями будет признано данное деяние, какой род и вид наказания будет за него назначен, сколько тем, чтобы до корня вскрыть и публично осветить все общественно-политические нити преступления и его значение, чтобы вынести из суда уроки общественной морали и практической политики»234. Роль же суда состоит и в устрашении, и в воспитании230.

Публичность судебных процессов, обеспечение фактического исполне­ния наказания способствуют осознанию гражданами его реальности за совершение преступления. В противном случае наказание перестало бы осуществлять функции как общего, так и специального преду­преждения.

Еще Ч. Беккариа высказал мысль, что уверенность в неизбеж­ности хотя бы и умеренного наказания производит всегда большее впечатление, чем страх перед другим, более жестоким, но сопровож­даемым надеждой на безнаказанность236. Говоря о неотвратимости наказания, многие ученые известную ленинскую мысль: «Давно уже сказано, что предупредительное значение наказания обусловливается вовсе не его жестокостью, а его неотвратимостью. Важно не то, чтобы за преступление было назначено тяжкое наказание, а то, чтобы ни один случай преступления не проходил нераскрытым»2 истолковывают од­носторонне: всякое преступление непременно должно влечь наказание. При этом они упускают из виду, что В. И. Ленин делал упор на раскрытие преступления не только ради назначения наказания, а прежде всего для огласки того, что лицо нарушило закон, совершило общественно опасное деяние, в связи с чем подлежит либо уголовному наказанию, либо иным мерам общественного воздействия. Иными словами, раскры­тие преступления непременно преследует превентивную цель. Неустойчи­выми лицами наказание будет восприниматься как неизбежное следст­вие преступления, неприятное, невыгодное по своим последствиям.

233          Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 54. С. 71.

234          Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 4. С. 407—408.

235          См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 36. С. 549.

236          Подробнее см.: Решетников Ф. М. Беккариа. М., 1987.

237          Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 4. С. 412.

71

 

Эффективность общей превенции не зависит от жестокости и су­ровости репрессии. «...Жестокость, не считающаяся ни с какими разли­чиями, делает наказание совершенно безрезультатным, ибо она уничто­жает наказание как результат права»238.

Нельзя не согласиться с высказыванием И. С. Ноя: для того чтобы наказание достигало цели, оно, с одной стороны, не должно быть чрезмерно суровым, но с другой — должно производить впечатляющее действие путем необходимой для этого кары. В противном случае оно девальвируется. «Если понятие преступления предполагает наказание, то действительное преступление предполагает определенную меру на­казания»239.

В уголовно-правовой литературе дискутировался вопрос о сущности принципа неотвратимости наказания в случаях освобождения виновного от уголовной ответственности и наказания.

Применение одной из мер, предусмотренных ст. 50 УК РСФСР (привлечение лица к административной ответственности, передача мате­риалов дела на рассмотрение товарищескогоа суда, передача материалов дела на рассмотрение комиссии по делам несовершеннолетних, передача лица на поруки общественной организации или трудового коллектива), не означает безнаказанности. В общественном сознании эти меры воспринимаются как последствие преступления. Характер же этих последствий правоприменительной практикой определяется с учетом максимальной социальной эффективности указанных мер в каждом конк­ретном случае240.

Высказывались различные мнения по вопросу о том, на кого воз­действует наказание в общепредупредительном плане. Большинство авторов считают, что эта цель адресована лишь социально не­устойчивым лицам. На этой позиции, в частности, стоит Н. А. Струч­ков: «Наказан преступник, но обстоятельство, что его постигло спра­ведливое и порой суровое осуждение, является уроком для других, способных пойти по преступному пути»241. Мы также склонны счи­тать, что население в целом уголовными законами не воспитывается и в таком воспитании не нуждается. Другая точка зрения заклю­чается в том, что наличие наказания якобы влияет на всех граждан. Так, А. И. Марцев полагает, что коль скоро признается реальное существование самого общепредупредительного воздействия, то нет никаких оснований для исключения кого-либо из-под его влияния242. При этом он предлагает различать механизм подобного воздейст­вия. По мнению автора, объективно общее предупреждение оказывает влияние на всех «граждан, подлежащих уголовной ответственное™ по советским законам, а субъективно — на лиц с антиобщественно! направленностью»243.

Однако в своих рассуждениях А. И. Марцев допускает неточность. «Граждане, подлежащие уголовной ответственности», — это лица, со-

238          Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 1. С. 123.

239          Там же. С. 124.

240          См. об этом: Злобин Г. А., Келина С. Г., Яковлев А. М. Советская уголов­

ная политика, дифференциация ответственности//Советское государство и  право.

1977. № 9. С. 60.

241          Стручков Н. А. Указ, работа. С. 69.

242          См.:   Марцев  А.   И.   Уголовная  ответственность  и   общее  предупреждение

преступлений. Омск,' 1973. С. 49.

243          Там же.

72

 

вершившие преступление и обязанные отвечать за содеянное. Иными словами, речь идет о лицах с реализованной и не реализованной анти­социальной установкой, хотя автор имеет в виду лиц, не совершающих преступления, и лиц, склонных к этому. По направленности А. И. Мар­цев выделяет два вида общепредупредительного воздействия: конкре­тизированное и неконкретизированное. Под конкретизированным он пони­мает воздействие на лиц, которые в силу своего противоправного поведения сталкивались с действием уголовного, уголовно-процессуального и исправительно-трудового законодательства, с деятельностью правоохра­нительных органов; под неконкретизированным — воздействие на лиц, имеющих только умозрительное представление о характере и интенсив­ности государственного принуждения.

На наш взгляд, недостатком приведенной точки зрения является ограничительное понимание частного предупреждения. Специальная превенция, как уже отмечалось, достигается фактический воздейст­вием наказания, тогда как общая превенция содержит элемент при­нуждения лишь в потенции и тем самым влияет на выбор поведе­ния. Ранее судимые знают о наказании не «умозрительно», они его испытали на себе. К ним был применен комплекс исправительно-трудового воздействия, воспитательных мер. Именно это удерживает их от совер­шения новых преступлений. В случае же рецидива следует констатировать, что не достигнута цель частного, а не общего предупреждения.

По характеру А. И. Марцев выделяет также два вида общепре­вентивного воздействия: мотивационное и рефлекторное. К мотива-ционному он относит тйкое воздействие, которое специально предусмат­ривается законодателем или органами государства, ведущими борьбу с преступностью (например, введение смертной казни за взяточни­чество носит ярко выраженный общепревентивный характер и рассчи­тано на удержание граждан от совершения подобного преступления). Под рефлекторным автор понимает такое воздействие, которое специаль­но не предусматривается законодателем или органом, ведущим борьбу с преступностью. Оно достигается, главным образом, в результате рефлекторного действия применения наказания к лицам, совершившим преступление. Граждане, зная о реальном привлечении за совершение преступлений к уголовной ответственности и о применении мер уго­ловного наказания, воздерживаются от совершения преступлений.

В принципе с таким объяснением общепредупредительного воздействия, можно согласиться. Однако А. И. Марцев связывает его не только с нака­занием, но и с деятельностью правоохранительных органов, то есть рассматривает его с позиции криминологии.

«... Общая превенция является не только правовой, но и в значитель­ной степени социально-психологической проблемой, поскольку она, в отличие от специального предупреждения, не затрагивает субъективные права граждан, ничем их не ограничивает, а является лишь факто­ром, влияющим на их сознание, волю и эмоции, фактором, сдерживаю­щим отрицательные проявления личности»244.

Нельзя не учитывать, что общепревентивные возможности наказания ограничены. Достаточно проанализировать криминологическую характе­ристику некоторых видов преступлений, учесть действие мотивов, эмо­ций, влечений, чтобы убедиться в этом (например, убийство с так называемым аффектированным умыслом). С подобными реалиями нельзя не считаться.

244 Шмаров И. В. Указ, работа. С. 99.

73

 

Важный вопрос — соотношение целей наказания между собой. От ответа на -него зависят пути развития законодательства и судебной практики. История развития советского уголовного права свидетель­ствует, что цели как общего, так и специального предупреждения всегда присутствовали в законе и в правоприменительной практике. Однако их соотношение изменялось под влиянием политических, экономических и социально-психологических процессов, свойственных тому или иному этапу общественного развития. Еще в 20-х годах Г. Ю. Манне писал: «В эпоху резкого обострения экономических и классовых противоречий интересы господствующего класса требуют, чтобы законодатель и судья руководствовались в своей деятельности, в первую очередь, соображениями общепревентивного характера. В пе­риод спокойного развития общества и устойчивого положения господст­вующего класса для воспитательного и мотивационного воздействия на население достаточно соответствующего влияния школы, печати, давления общественного мнения и рефлективного действия мер уголовно-правового принуждения, налагаемых по соображениям частной превенции; в эти периоды частное предупреждение является основной целью, определяю­щей построение системы мер уголовно-правового принуждения»245.

Выдвижение на первый план цели общей превенции имело место в законодательстве и в судебной практике в первые годы Советской власти, во время Великой Отечественной войны. Однако по мере развития нашего общества приоритет будет принадлежать цели спе­циального предупреждения преступлений. Это, конечно, не означает «затухания» общей превенции. Здесь следует согласиться с критикой этой позиции И. И. Карпецом: «... Пока будет существовать преступ­ность, наказание, как уголовно-правовой институт и одно из средств борьбы с преступностью, всегда будет сочетать в себе цели общего и специального предупреждения»2*6.

Обеспечение приоритетности специальной превенции требует решения ряда задач: поиск альтернативных наказаний, по тяжести соответствую­щих лишению свободы и способствующих достижению и цели спе­циальной, и цели общей превенции; совершенствование санкций статей Особенной части УК РСФСР и практики исполнения наказаний, не связанных с лишением свободы; дальнейшая дифференциация исполнения лишения свободы; повышение авторитета наказаний, не связанных с лишением свободы, в глазах общественного мнения и работников правоприменительных органов247.

А. И. Марцев выступает против признания изменения соотноше­ния целей. Он полагает, что по мере развития общества будет меняться лишь характер общепревентивного воздействия: от воздействия моти­вационного к воздействию рефлекторному. Степень же влияния раз­личных элементов общего предупреждения должна изменяться. При этом воспитательное и предупредительное значение уголовного наказа­ния будет снижаться, а общепредупредительное значение законодатель­ства — повышаться248.

245          Манне Г. Ю. Указ, работа. С. 46.

246          Карпец   И.   И.   Наказание.   Социальные,   правовые   и   криминологические

проблемы. М., 1973. С. 138.

247          См.: Полубинская С. В. Указ, работа. С. 22.

248          См.:   Марцев   А.   И.   Уголовная   ответственность   и   общее   предупрежде­

ние преступлений. Омск, 1973. С. 53.

74

 

По мнению А. И. Марцева, уголовное законодательство, обеспе­чивая, главным образом, достижение цели общего предупреждения, в то же время играет определенную роль и в специальном предупреж­дении, хотя и в ограниченном масштабе. Специальное предупреждение достигается теми законодательными установлениями, которые опреде­ляют повышенную ответственность и наказание в случае повторного совершения того же или однородного преступления, порядок назначе­ния наказания лицам, совершившим преступления в период отбыва­ния наказания249.

Нетрудно заметить, что позиция А. И. Марцева противоречива, не от­ражает развития уголовной политики государства. Автор не учитывает устоявшиеся в науке положения о сущности специального предупреж­дения, изложенные выше.

Итак, специальное предупреждение — это такое воздействие нака­зания на преступника, в результате которого он в дальнейшем не совершает новых преступлений; общее предупреждение — это воздейст­вие наказания, назначенного конкретному преступнику, на социально неустойчивых лиц, удерживающее их от преступных действий.

«все книги     «к разделу      «содержание      Глав: 11      Главы: <   5.  6.  7.  8.  9.  10.  11.