§ 2. Групповое исполнение преступления

Самостоятельную разновидность множественности участников представляет групповое исполнение преступ­ления, когда в процессе совершения посягательства субъект наряду со своими использует дополнительно фи­зические усилия невменяемых, лиц, не достигших воз­раста уголовной ответственности, либо других лиц, ко­торые по предусмотренным уголовным законом основа­ниям не могут быть привлечены к уголовной ответствен­ности.

Подобная форма исполнения преступления достаточно широко распространена. Она встречается в посягатель­ствах на личность, социалистическую и личную собствен­ность, в ряде других преступлений. Судебная практика преступления такого вида стабильно оценивает как груп­повые по способу их исполнения и квалифицирует содеян-

59

ное надлежащим субъектом по признакам группового посягательства.

Например, приговором Владимирского областного суда Г. осужден по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР по признаку совершения преступления группой лиц. Он признан ви­новным в том, что совместно с К. (не привлеченным к уголовной ответственности в силу ст. 10 УК РСФСР) совершил изнасилование В. при следующих обстоятель­ствах. Потерпевшая В., находясь в сильной степени опьянения, упала у железнодорожного переезда. Г. и 13-летний К. подняли ее и повели по дороге к поселку. В пути следования у Г. возник умысел совершить с В. половой акт, воспользовавшись ее беспомощным состоя­нием. С этой целью Г. с помощью К. отвел В. к копне соломы, раздел ее и там совершил с потерпевшей насиль­ственный половой акт. По предложению Г. К- также пытался совершить с В. половой акт, но не смог осу­ществить своего намерения, затем они надели на потер­певшую часть снятой с нее одежды, положили В. на копну, прикрыли соломой и уехали домой.

Президиум Верховного Суда РСФСР, исправляя ряд ошибок, допущенных по данному уголовному делу, указал, что изнасилование признается совершенным группой лиц независимо от того, что второй участник преступления в силу ст. 10 УК РСФСР не привлечен к уголовной ответственности13.

Данное проявление «группы» в уголовном праве не является соучастием в преступлении. Соучастия здесь нет , поскольку в данном варианте опасного поведения людей отсутствует ряд его обязательных признаков, предусмотренных ст. 17 УК, в частности такой важный признак соучастия, как наличие двух или более субъек­тов уголовной ответственности.

Что же предопределяет юридическую сущность подоб­ного типа опасного поведения людей в процессе соверше­ния преступления при наличии признаков группового по внешнему проявлению исполнения его? При ближай­шем рассмотрении оказывается, что опасность исполне­ния преступления при участии нескольких лиц, когда нести реальную ответственность может лишь один из них, поскольку только он обладает юридическими призна­ками субъекта преступления, возрастает за счет способа выполнения посягательства. По своим внешним объек­тивным характеристикам этот способ является груп­повым. В процессе осуществления посягательства объек­тивно участвуют несколько человек. Следовательно,

60

групповой способ исполнения выражает здесь объектив­ную характеристику действий при стечении в преступле­нии нескольких лиц, когда только один из них обладает юридическими признаками субъекта преступления. Этот феномен представляет самостоятельное юридическое явление в рамках множественности. Условно данный вид можно обозначить как групповое исполнение или груп­повой способ совершения преступления. Он обладает самостоятельностью и характеризуется несколькими обязательными признаками. Во-первых, для него харак­терно стечение в одном преступлении нескольких физи­ческих лиц. Во-вторых, юридическими признаками субъекта преступления обладает лишь один из них. В-третьих, надлежащий субъект сам выполняет преступ­ление своими поступками, дополнительно используя в процессе его совершения усилия лиц, не подлежащих уголовной ответственности по иным предусмотренным законом основаниям.

Типичным проявлением группового -по способу ис­полнения преступления выступают, например, факты изнасилований, совершаемых несколькими лицами, когда признаками субъекта преступления обладает лишь один виновный, а остальные участники совершенного преступ­ления не привлекаются к уголовной ответственности в силу невменяемости либо недостижения возраста уго­ловной ответственности. Подобное изнасилование со­вершается объединенными усилиями нескольких физи­ческих лиц, поэтому можно утверждать, что оно по объективной окраске (по объективной стороне) выполня­ется как «групповое» посягательство. Однако проявление «группы» в данном случае имеет качественно отличное от соучастия содержание. «Группа» характеризует здесь лишь объективную внешнюю сторону посягательства, его способ, когда реально вред объекту причиняется совместно виновным (субъектом преступления) и лицом, не обладающим признаками субъекта.

При этом виновный (надлежащий субъект ответствен­ности) сознает, что в процессе совершения преступления наряду с его собственными действиями (бездействием) используются физические или иные усилия других лиц, в частности лиц, не достигших возраста уголовной от­ветственности, невменяемых, он также сознает, что эти присоединяющиеся действия таких лиц, дополняя соб­ственные его, виновного, усилия, существенно облегчают совершение преступления в целом, и желает совершить посягательство именно таким способом.

61

Следовательно, анализируемые проявления «группы» в изнасиловании (ч. 3 ст. 117 УК) не охватываются правилами соучастия в преступлении, они имеют само­стоятельное правовое значение, выступая в качестве одного из вариантов множественности участников, и учитываются как способ исполнения преступления.

Общественная опасность способа совершения пре­ступления возрастает за счет того, что несколько лиц в процессе изнасилования способны выполнить такие посягательства, которые одно лицо выполнить не может. Сложность правильного понимания и применения уголов­ного закона, конкретно ч. 3 ст. 117, заключается в том, что законодатель, формулируя признаки этого состава преступления, предусматривает возможность его совер­шения как группой соучастников, так и «группой», в ко­торой лишь одно лицо обладает признаками субъекта. Следовательно, эта норма (ч. 3 ст. 117) допускает со­вершение преступления группой как форму соучастия, так и как групповой способ при отсутствии признаков соучастия.

На этой позиции стоит сложившаяся судебная прак­тика квалификации преступлений по анализируемому признаку. Пленум Верховного Суда СССР в пункте 10 постановления от 25 марта 1964 г. «О судебной практике по делам об изнасиловании» специально подчеркнул, что «действия лиц, организовавших изнасилование груп­пой, следует квалифицировать по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных респуб­лик независимо от того, что другие участники в соответ­ствии со ст. 10 Основ уголовного законодательства Со­юза ССР и союзных республик не были привлечены к уго­ловной ответственности»14. Данное разъяснение специ­ально оттенило, что повышенная общественная опасность групповых посягательств может лежать не только в плос­кости соучастия, но и объективных признаков исполнения посягательства, его группового по внешним проявлениям способа.

Аналогично решается вопрос применительно к пося­гательствам на социалистическую и личную собствен­ность. Пленум Верховного Суда РСФСР в пункте 13 постановления от 22 марта 1966 г. (с изменениями, вне­сенными постановлениями Пленума от 23 декабря 1970 г. и от 27 июля 1983 г.) «О судебной практике по делам о грабеже и разбое» подчеркнул: «Действия участника разбойного нападения или грабежа, совершенных по предварительному сговору группой лиц, подлежат ква-

62

лификации соответственно по ч. 2 ст. 90, п. «а» ч. 2 ст. 91, ч. 2 ст. 145, п. «а» ч. 2 ст. 146 УК независимо от того, что остальные участники преступления в силу ст. 10 УК или по другим предусмотренным законом основаниям не были привлечены к уголовной ответственности»15. Сложившаяся практика квалификации иных посяга­тельств на собственность восприняла эту рекомендацию и распространила ее на составы хищения и посягательств на личную собственность граждан, предусматривающие групповой квалифицирующий признак .

Господствующая судебная практика, поддержанная и дополнительно разъясненная постановлениями Пле­нумов Верховного Суда СССР и Верховного Суда РСФСР, критически оценивается рядом специалистов, что нашло отражение в публикациях по данной про­блеме17. Основные аргументы критиков позиции руко­водящих судебных органов заключались в том, что эти указания Верховного Суда СССР и Верховного Суда РСФСР не согласуются с требованиями норм института соучастия, а следовательно, противоречат действующему законодательству. Нам представляется, что подобные критические высказывания в адрес сложившейся судеб­ной практики квалификации изнасилования по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР, а также посягательств на собственность по групповому признаку теоритически необоснованны. Таким образом, оценивать данное проявление «груп­пы», как было показано выше, через призму соучастия в преступлении нельзя, поскольку его признаки здесь отсутствуют. К тому же эти специалисты не учитывали, что «группа» в уголовном праве выступает в нескольких качествах, она не исчерпывается только соучастием в преступлении, и это не может не влиять на практику квалификации дел данной категории18. Судебная прак­тика правильно исходит из того, что соучастия здесь нет вообще, поэтому правила института соучастия для разрешения данного вопроса не применимы.

Нам представляется, что во всех случаях, когда пося­гательство исполняется одним субъектом, организовав­шим для его совершения невменяемых, малолетних, на­лицо проявление отличной от соучастия, не изученной в теории уголовного права разновидности общественно опасного поведения. По содержанию она не может квали­фицироваться как соучастие в силу отсутствия субъект­ного признака этого правового института. Отсутствуют в данном варианте опасного поведения и признаки по­средственного причинения, при котором все общественно

63

•опасные   действия   выполняются   фактически   усилиями |только самого невиновно     действующего лица, невменя-щемого, малолетнего. Это означает, что реальный исполни­тель преступления организует такое поведение невиновно действующего лица  (или лица, не подлежащего уголов­ной ответственности по иным основаниям). Он (посред­ственный исполнитель),  по существу, действует в оди-ночку.Своеобразие же выполнения преступления заклю-

(

чается в том, что посредственный исполнитель исполь­зует для совершения его не свои, а только физические усилия другого лица. Верно подчеркивает Ф. Г. Бурчак, что посредственное причинение представляет собой свое­образное выполнение объективной стороны состава пре­ступления через действия другого лица, используемого как инструмент осуществления преступных намерений по­средственного причинения19. Иначе решается вопрос при наличии в опасном поведении признака множественности. В случаях, когда посягательство выполняется субъектом ответственности с включением в причиняющее воздей­ствие усилий других лиц, не подлежащих уголовной от­ветственности, налицо один из вариантов множествен­ности участников одного преступления. Причем анализи­руемый вид множественности характеризуется главным образом особенностями выполнения посягательства. Посягательство осуществляется непосредственными усилиями субъекта, который организует, вовлекает в дан­ный процесс дополнительные усилия лиц, действующих невиновно, лиц, не достигших возраста уголовной ответ­ственности, либо невменяемых. Только в результате такого совместного с другими физическими лицами ис­полнения посягательства субъект добивается совершения задуманного преступления, причем без дополнительного привлечения усилий других физических лиц оно для субъекта обычно серьезно затруднено либо вообще не­возможно. Из приведенного положения следует, что в анализируемом варианте опасного поведения нет не только соучастия в преступлении, но и чистого посред­ственного причинения. Налицо отличное от них, само­стоятельное уголовно-правовое явление, раскрывающее свою специфику через призму института множествен­ности.

Посягательства такого типа встречаются достаточно часто, поэтому в целях стабилизации практики разреше­ния уголовных дел данному правовому явлению целе­сообразно дать оценку непосредственно в уголовном законе20. Предлагаемая мера, на наш взгляд, способ-

64

ствовала бы повышению эффективности уголовного законодательства в борьбе с этой разновидностью груп­пового по внешним объективным признакам исполнения преступления.