§ 4. НЕПРАВОМЕРНЫЕ ЮРИДИЧЕСКИЕ ДЕЙСТВИЯ

Различаются несколько видов неправомерных действий или правонарушений, т. е. действий, противоречащих ве­лениям или запретам, содержащимся в нормах права.

Наказуемые, общественно опасные правонарушения составляют уголовную неправду — преступление; ненака­зуемые, влекущие лишь гражданско-правовые последст­вия — гражданскую неправду. Правонарушения, наказуе­мые в порядке административного взыскания, составляют административный деликт, а правонарушения должност­ных лиц, .не представляющие той степени общественной опасности, которая делает необходимым применение нака­зания, составляют дисциплинарный проступок.

Границу между гражданской и уголовной неправдой нельзя установить, исходя из общих теоретических со­ображений 27. Она дается наличием или отсутствием в тех пли иных деяниях состава преступления, наказуемостью тех или иных деяний. Эту границу определяет закон. Так,, например, неисполнение обязательств по договору с госу­дарственным учреждением или предприятием в одних слу­чаях составляет гражданскую неправду, а в других случа­ях (при злонамеренном характере неисполнения) — пре­ступление; выпуск недоброкачественной или некомплект­ной промышленной продукции в одних случаях можег быть гражданским правонарушением, в других — уго­ловно наказуемым деянием; неплатеж алиментов может быть и гражданской и уголовной неправдой 23.

Установление границ между преступлением и админис­тративным деликтом, а также между преступлением и дисциплинарным проступком дается наличием или отсут­ствием общественной опасности деяния29.

" Такого рода попытки делались в свое время в буржуазной литература. Обзор многочисленных теорш этого рола дается в кни­гах С. В. Познышеяа («Основные начала уголовного права»,. был. 1. М., 1907), К. Биндинга (см. К. Binding. Die Normen und ibre Uebcrtretung, I. Bd., § 37. II. Aull, 1890, S. 237 u. If.)

23 cm. H. Д. Дурманов. Понятие преступления. М., Изд-во-АН СССР, 1948, стр. 278.

29 Высказано в советской литературе и такое мнение, что раз­личие состоит в степени общественной опасности содеянного.. См. М. Т у р е'ц кий. Преступление и дисциплинарный проступок.— «Социалистическая законность», 1956, № 10, стр. 15 и сн.

181

Преступление как противоправный юридический факт предполагает определенный состав, предусмотренным уго­ловным законом. Вопрос о том, входит ля в состав престу­пления наряду с объективной также и субъективная сто­рона деяния, лежит за рамками настоящей работы 30. При любой трактовке этого вопроса весь состав преступления, как таковой, является условием возникновения уголовно-правовых отношений. Они возникают между органами го­сударства, имеющими право назначить наказание и привести приговор в исполнение, применить наказание, и субъектом преступления, па котором лежит обязанность понести наказание, т. е. претерпеть все последствия, преду­смотренные законом для лиц, совершивших данное прес­тупное деяние.

Мнение о том, что уголовное правоотношение возни­кает между государством в целом, осуществляющим свое «право на наказание», и субъектом преступления, пра­вильно критикуется Н. Н. Полянским в его книге «Вопро­сы теории советского уголовного процесса» 31, на что было уже указано выше. Однако следует иметь в виду при этом, что в лице своих органов, будь то суд или прокуратура, выступает и само Государство, которое составляет целост­ное единство всех своих частей и действует через свои ор-гапы, представляющие определенный аспект государства. В некоторых случаях государство выступает и как сово­купность всех своих органов, чего нет при определении наказания преступнику или применении к нему установ­ленного судом наказания""

32

30            См. А. Н. Т р а и н и н. Состав преступления по советскому

уголовному праву. М., Госюриздат, 1951, стр. 25, 71 и др.

31            См. Н. Н. П о л я н с к е и. Вопросы теории советского уго­

ловного процесса. Изд-во МГУ, 1956, стр. 248 и ел., особенно

•стр. 251.

32            Мнение о том, что уголовно-правовые отношения склады­

ваются между субъектом преступления и компетентными органа­

ми государства, а не между преступником и государством, оспари­

вается в нашей литературе. Так, М. С. Строгович, не соглашаясь

с Н. Н. Полянским, утверждает, что «преступник, совершая пре-

•ступдееие, ставит себя в определенное отношение пе к суду, или

прокуратуре, или исправительно-трудовому учреждению, а к госу­

дарству, которое всегда и везде выступает и действует не. иначе,

как через свои органы* (М. С. Строгович. Уголовно-рроцессуаль-

кое право в системе советского права.— «Советское государство и

право», 1957, № 4, стр. 105). Последнее верно: государство всегда

•182

.Преступление обусловливает также возникновении правоотношений между субъектом преступления и потер­певшими лицами, понесшими ущерб от преступного дея­ния. В этом случае, однако, не преступление, как таковое, а гражданско-правовая неправда, содержащаяся в совер­шенном преступном деянии, обусловливает возникновение указанных правоотношений. Последнее сохраняет поэтому свою силу в случае оправдания обвиняемого, составляя в дальнейшем предмет рассмотрения не уголовного (если был заявлен гражданский иск в уголовном деле), а граж­данского суда.

Неукоснительное применение предусмотренных зако­ном наказаний — одно из необходимых условий правопо­рядка, основанного на законности. Вентам был прав, ког­да, формулируя ряд прогрессивных для своего времени принципов карательной политики, не преминул указать на необходимость неуклонного действия системы наказания, недопущения каких-либо изъятий, а также помилования,

*-            34

как чего-то оощего и повседневного ~

П. И. Пестель в «Русской Правде» указывал на боль­шое значение этого принципа карательной политики. На­казание, говорил он, должно быть неизбежно и последо­вать как можно скорее после преступления. «Ничто, — писал П. И. Пестель — не будет столь сильно от преступ­ления удерживать, как уверенность в неизбежности нака­зания, ибо самое даже' мало значущее страдание, коего нет

я везде выступает по иначе как через свои органы. Но именно поэтому нет оснований конструировать уголовные правоотноше­ния как правоотношения между преступником и государством в целом. Преступление не составляет в этом отношении исключения среди других правоотношений: в известном смысле о всяком пра­вонарушении можно сказать, что оно ставит соответствующее лицо «в определенное отношение к государству*, законы которого им нарушены. Так, неуплата в срок палога, невыполнение обяза­тельств перед государственными органами, повреждение государ­ственного имущества, когда оно не составляет преступления, и т. п. ставят ташке лидо в определенное отношение к государ­ству, но правоотношение всё же возникает между этим лицом и соответствующим государственным органом. Поэтому, как нам кажется, нет основании рассматривать уголовные правоотноше­ния как правоотношения преступника и государства в целом, если только не иметь в виду, что за каждым органом государства стоит и государство в целом.

аа См. П.  Покровский. Бентам и его время. Пг.,   1918. стр. 434.

Ш

возможности отвратить, действует сильнее на людей, не­жели страх перед большим наказанном, соединенный с на­деждою оному не подвергнуться» 34. По этой причине Пес­тель решительно высказывается против прощения пре­ступлений, ибо возможность прощения возбуждает надеж­ду на безнаказанность и вместе с тем придает наказанию «вид пристрастия и злобы, а не правосудия».

Общественное воздействие на правонарушителя при всем его значении и эффективности не может и не должно исключать уголовной ответственности субъекта преступ­ления. Не может содействовать укреплению законности встречающаяся подчас практика непривлечения к уголов­ной ответственности: за те или иные преступления в силу того, что преступник понес наказание в виде меры общест­венного воздействия (например, исключение из комсомо­ла). Дело суда — решить в каждом отдельном случае, требуется ли применение наказания. Для дальнейшего укрепления социалистической законности необходимо' безоговорочное равенство всех граждан перед уголовным законом и неизбежность применения уголовного закона во всех случаях, где налицо фактический состав, преду­смотренный законом, и субъективные условия (вина), необходимые для наказания преступника.

Уголовно-нравовая норма получает свое осуществле­ние; а) в точном и неуклонном соблюдении предписаний и запретов, содержащихся в уголовных законах, всеми граж­данами СССР, в том числе и всеми должностными лицами, и 6} в возникновении тех последствий, которые предусмо­трены в уголовном законе на случай совершения преступ­ных деяний, т. е. в неукоснительном возникновении право­отношений между преступником и должностными лицами, призванными его судить и наказывать, между преступни­ком и лицом или лицами, потерпевшими от его действий. Поэтому, когда мы говорим о необходимости реализа­ции, осуществления норм права в поведении людей, в жиз­ни общества, в правах и обязанностях, граждан, мы не видим никакой необходимости делать исключение для об­ласти уголовного права.

Нужно только сделать общую оговорку, что последст­вия правовых норм весьма различны в различных случаях

«ак по содержанию и значению тех изменений в поведе­нии людей и в общественных отношениях, которые они влекут или закрепляют, так и по форме этих последствий. Эти различия в известной степени зависят и от характера самих норм, в одних случаях предписывающих категори­чески определенный образ действий, в других — предостав­ляющих субъектам известный выбор действий, в одних случаях обязывающих, в других — дозволяющих опреде­ленный способ действий.

Но при всех условиях именно в правоотношениях, в их возникновении и прекращении, и их изменении, в тех пра­вах и обязанностях, которые возникают, отпадают, меняют свое содержание, обнаруживается подлинная жизнь норм права, ибо норма права — не самоцель, она устанавли­вается ради тех последствий, которые она вызывает в поведении людей и тем самым в жизни данного общества, ради прав и обязанностей, провоотношений между граж­данами, должностными лицами, учреждениями и органи­зациями.

184

а* П. И. Пестель. Русская Правда. СПб., 1906, стр. 189, 190.