§1. Эффективность уголовной политики и критерии ее оценки

Проблема оценки деятельности субъектов уголовной политики, определения эффективности последней имеет вполне ощутимые практические аспекты. От ее решения зависит определение того, насколько реальными являются поставленные перед субъектами уголовной политики цели, какие для этого должны быть привлечены силы и средства, где наиболее уязвимые места преступности, каков должен быть механизм уголовного политического воздействия на преступность, и т.д.

Названная проблема имеет весьма сложный характер, поскольку связана с целым спектром политических, психологических, экономических и правовых вопросов. Ее рассмотрение, очевидно, нужно начать с тезиса о том, что эффективность любых уголовно-политических средств достигается не столько самим их содержанием, сколько совершенствованием самих общественных отношений, и прежде всего через согласование интересов их (отношений) субъектов. Этим следует подчеркнуть, что существуют вполне осязаемые пределы действия права.

Первые сомнения в бесспорной обоснованности исправительного воздействия уголовного наказания породили криминологические исследования эффективности, которые, начиная с 50-х гг., давали результаты, свидетельствующие о том, что уровень преступности, несмотря на все индивидуально-превентивные усилия, постоянно увеличивается и, что особенно удручало, растет криминальный рецидив. Ни одна из форм психологического, или иного вербального воздействия не обнаружила способности к существенному снижению вероятности рецидива. Эти факты вначале породили всеобщее разочарование и нерешительность, поскольку лишили почвы весьма распространенную убежденность «научно» решать проблемы преступности посредством воздействия на личность, Однако после временного замешательства последовала оживленная дискуссия, которая с течением времени привела к формированию нового направления, называемого ныне «неоклассицизмом» .

На этапе 60-х гг. отечественная юридическая наука ограничивалась упрощенной трактовкой эффективности как внутреннего свойства правовых норм, способного оказывать положительное воздействие на регулируемые общественные отношения. Несколько позднее такой подход был дополнен методами определения эффективности правовых средств через сопоставление фактических результатов их действия с планируемыми.

_____________________

1 Корнилз К. Современные тенденции развития уголовной политики в странах северной Европы // Проблемы уголовной политики. Советский и зарубежный опыт. - Красноярск, 1989, С. 102

Современные достижения в области социальной психологии, а также в сфере превентивной коррекции отклоняющегося поведения значительно отличаются от представлений прошлых лет, которые не учитывали в полной мере роль социальной психологии в общей структуре нормативного регулирования.

Эффективность применения различных средств уголовно-политического воздействия является главным образом качественной характеристикой деятельности. В тоже время ее практическая оценка предполагает использование количественных показателей (например, доли рецидива при оценке эффективности достижения целей уголовного наказания и др.). При этом необходимо помнить, что расчет эффективности применения конкретных институтов и норм является трудным в силу сложного многофакторного характера взаимосвязей, воздействия правовых и иных социальных условий на процесс расчета.

Оценку эффективности уголовной политики невозможно осуществить без определения ее критериев. Они, с одной стороны, должны рассматриваться как обязательные требования (ориентиры) деятельности, с другой — могут являться основой оценки проделанной работы, конкретной правоприменительной практики. Речь идет, следовательно, о предписывающей (направляющей) и эталонной (оценочной) роли критериев оценки правоприменительной практики, о том, насколько итоги правоприменительной деятельности отвечают целям законодательства и использованным средствам.

Критерий эффективности выполняет целевую, оценочную, и результативную функции.

Целевая функция направлена на оптимальное выполнение охранительных и регулятивных задач, которые находят выражение в охране общественных отношений от деяний, представляющих повышенную общественную опасность, и регулируют применение средств и методов предупредительного воздействия к лицам, потенциально склонным к совершению преступлений. Охранительные и регулятивные задачи уголовной политики реализуются путем воздействия уголовно-правовых запретов и угрозы исполнения наказаний за их нарушение.

По-разному подходят к определению оценочной функции критерия эффективности уголовной политики. Например, А. С. Пашков и Л. С. Явич определяют критерии эффективности исходя из соответствия (соотношения) цели воздействия и затрат на достижение данной цели. Они пишут, что «степень соответствия объективным закономерностям, близости к оптимальному в данных условиях масштабу поведения, фактического результата к цели—охарактеризует степень эффективности любой нормы»' . Рассуждения их сводятся к тому, что при наличии верно определенной цели и оптимального пути ее достижения степень эффективности зависит от того, насколько она (норма) точно соблюдается и насколько действенна ответственность за ее нарушение. Они считают, что при наличии точных цифровых показателей, выявить эффективность не представляет большого труда. Правда, указанные авторы не предложили конкретных методик исследования эффективности правовой нормы.

Другие авторы для определения результатов деятельности предлагают формулу, по которой можно определить эффективность. Показателями они берут разность между исходным состоянием объекта, на которое воздействовали правовые средства, состоянием объекта после воздействия и соотношение этой разности к реально затраченным усилиям. «При исследовании эффективности... выделяется проблема, состоящая в том, чтобы установить, в какой степени действующие правовые нормы входят в структуру личности индивида, находят в ней свое отражение и воплощение. При этом должен быть определен ряд социальных факторов, влияющий на процесс усвоения индивидом юридических предписаний» . Как видно, здесь авторы в большей степени ориентировались на субъективный метод исследования, игнорируя объективные методы.

Несколько иной подход наблюдается у И.С. Самощенко. «Успешное исследование эффективности норм права, - пишет он, - требует создания теории эффективности права "среднего уровня", пригодного для применения количественных методов в анализе реализации права». Только после такого анализа можно сделать вывод, какой фактор (правовой либо другой) и в какой степени влияет на достижение цели. Как раз в этом и состоит задача определения эффективности норм права на основе анализа влияющих факторов3.

По мнению В. Н. Кудрявцева, эффективность уголовного закона «самого по себе» (в отличие от эффективности системы уголовной юстиции), определить невозможно, так как уголовный закон реализует свои цели через данную систему и другие системы4.

Оценивая различные точки зрения на оценку эффективности правоприменительной деятельности, и в частности уголовной политики, следует констатировать в целом неразработанность оценочной функции критерия.

Результативная функция критерия эффективности уголовно-политической коррекции отклоняющегося поведения наиболее часто применяется на практике, lie реализация выражается в показателях того, насколько удалось организовать, стимулировать субъективный фактор на достижение конечных результатов со-иокупного действия правовых норм. Количественно эффективность можно установить сопоставлением уровня, структуры, динамики преступлений и более конкретных индикаторов (например, доли лиц, не совершивших и совершивших преступления, доли тяжких преступлений в структуре преступности в целом, доли рецидивной и первичной преступности) со средними показателями в пространственно-временном распределении. Результативная функция эффективности определяется «технологической цепочкой»: знание и уяснение смысла уголовно-политической стратегии, следования ей.

_______________

ПашковА.С.,Явич Л.С.  Эффективность действия правовой нормы// Сов.  гос-во и право. 1970.№З.С42

См.: Спиридонов Л.И., Никитин В.Б., Фомин Э.О. О возможном подходе к изучению эффективности правовой нормы. // Учен. зап. ВНИИСЗ, 1970. Вып. 22. C.2U9.

3 См.: Самошенко И. С. и др. К изучению эффективности данчиующет чаконодательства. // Правоведение. 1971. № 4. С. 21.

См.: Кудрявцев В. Н. Эффективность закона как среде m:i ncyiui-ci плени» уголовной политики.//Основные направления борьбы с преступностью    М    I')7S с   Ui.

Отмеченным, очевидно, и следует обозначить принципиальные границы анализируемой проблемы.

Обращение к эффективности уголовно-правового воздействия, сразу же вызывает вопрос о том, на чем должна базироваться ее оценка:

на данных официальной уголовной статистики (например, о состоянии

рецидивной преступности);

на сведениях о латентности, полученных социометрическим путем,

включая экспертные оценки;

-   на сложившихся представлениях у большинства населения.

Очевидно, что каждый из упомянутых источников должен вносить свою

лепту в оценку эффективности уголовно-политических средств воздействия на преступность. Однако если проанализировать отмеченные источники, то первые дни (в дополнение друг к другу) будут претендовать на объективность. Что же касается последнего, то он в большей степени отражает лишь субъективные представления граждан. Вместе с тем в отличие от большинства случаев, когда преимущество отдается объективным критериям, проблема оценки эффективности предупредительных средств воздействия является уникальным исключением. Такая уникальность обусловлена главным образом специфическими особенностями механизма уголовно-правового воздействия, где основным движущим началом является субъективное восприятие населением правового потенциала, заложенного в норме.

Следовательно, основное внимание ученых и субъектов уголовной политики должно быть обращено на формирование представлений граждан о позитивной роли буквы и духа закона. В этой связи, следует признать справедливыми замечания Л.М. Вайсберга: "Исследователи ... нередко допускают ошибки, соотнося поступки субъектов с самой реальностью, но не с тем представлением о ней, которое у них сложилось. Многие трудности проистекают от непонимания того, что тот, кто создает закон, и те, к кому он обращен, могут исповедовать разные нравственные принципы, держаться различных ценностных систем. Необходимо изучать и учитывать субъективную реальность, на которую призваны воздействовать социальные нормы"'.

Таким образом, необходимо в каждом конкретном случае учитывать нередко искаженное восприятие населением объективно существующей криминальной ситуации.

Главные же потенциальные возможности в части позитивной коррекции социально-психологических факторов, видимо, заложены в средствах массовой информации.

Казалось бы, не составит большого труда разработать, а затем и использовать комплекс специальных организационно-правовых средств и методов, необходимых для эффективного управления соответствующими социальными процессами. Однако современные данные противоречат широко распространенному мнению о том, что уголовно-правовая система является рациональной, и управляемой человеком. Управление системой может осуществляться «снизу» (т.е. «клиентами», которые ею пользуются) или «сверху» (например, правительственным органом). Любое управление в первую очередь зависит от состояния обратной связи. Она может быть «естественной» («органической») или «систематизированной» («искусственной»). Естественная обратная связь существует при наличии частного и непосредственного контакта, и все неофициальное управление осуществляется на ее базе. В случае систематизированной обратной связи данные, которые считаются хорошими показателями эффекта деятельности, регулярно контролируются и передаются на стадию принятия решения. Однако в правовой системе систематизированная обратная связь слаба .

Причиной неэффективности отдельных организационно-правовых средств является то, что при формулировании тех май иных предписаний их возможности оцениваются лишь с точки зрения воздействия непосредственно на те общественные отношения, в которых происходят нарушения, а возникающие негативные последствия регулирования, лежащие за пределами этих отношений, в учет не принимаются.

В некоторых частях системы появляются изолированные и рудиментарные элементы систематизированной обратной связи (например, исследования эффективности определенных карательных санкций в рамках специальной профилактики). Однако они не обеспечивают управления уголовно-правовой системой по ряду следующих причин:

данные обратной связи обычно таковы, что можно сравнивать лишь отдельные виды наказания между собой, в то время как невозможно сравнивать эффективность карательных и альтернативных мер;

данные обратной связи почти исключительно связаны с эффектами, официально Считающимися «положительными» (например, уровень рецидива). С другой стороны, они почти никогда не дают сведений, представляющих первоочередной интерес для непосредственных «потребителей» системы, особенно для жертв и осужденных.

Обратная связь, как можно заметить, имеет достаточно ощутимое влияние на весь механизм уголовно-политического воздействия на преступность. Однако следует учитывать, что отношение Граждан к преступности и индивидуальным её проявлениям в зависимости от конкретной ситуации может изменяться в самых широких пределах. С уголовно-политической точки зрения представляет интерес такая «криминальная чувствительность» субъекта по отношению к нынешним побуждениям, которая позволит ему дифференцировать эти побудительные импульсы, дифференцировать социальную среду и выделить из нее Пр1изнаки, характерные для криминальных проявлений.

__________________

1   файеберг ЛМ Общественное воздействие и уголовное наказание: социально-психологические и нормативные аспекты // Криминология и уголовная политика. - М-, 198S.

Хулсман Л. X.  Общие принципы планирования в уголовной политике// Планирование мер борьбы с преступностью. - М., 1982. С.34

Речь идет прежде всего о способности субъекта осознать наличие конкретных криминальных явлений в социальной (социально-правовой) реальности, создать определенное конкретное отношение к ним. Последнее может оказаться положительным, отрицательным, нейтральным (безразличным) или амбивалентным.

Прежде всего следует иметь в виду отношение субъекта к понятию «преступность», «преступление» и т. п. Может иметь место вербальное осуждение объектом наличия криминальных явлений, но в целом это еще не криминальная чувствительность, а всего лишь одна из предпосылок оценочного отношения субъекта к конкретному деянию.

Исследования общественного мнения о преступности однозначно подтверждают зависимость криминальной чувствительности от ряда внешних факторов. Прежде всего – от разновидности охраняемого общественного интереса. Граждане, как правило, весьма чутко реагируют на преступления, в результате сопения которых нарушаются (или создается угроза нарушения) их индивидуальных интересов. В этих случаях можно говорить о высокой криминальной цельности. Граждане не только осознают наказуемость таких преступлений, но и занимают по отношению к ним определенную позицию. В некоторых: криминальная чувствительность выходит за рамки закона, и характеризуется более строгими критериями оценки. Заметное влияние на криминальную ответственность оказывает и способ совершения преступления. В тоже время имеющиеся сведения говорят о, многочисленных проявлениях низкой криминальной чувствительности. Причиной этого, очевидно, являются дефекты правосознания. К примеру, граждане осознают общественную опасность взяточничества и коррупции, но их отношение к такого рода явлениям не всегда последовательно, ибо не корреспондирует с интересами, инициируемыми конкретной ситуацией. Низкая криминальная чувствительность находит свое конкретное выражение во многих социальных явлениях и может детерминировать конкретное криминальное проявление. В ней может также усматриваться индикатор потенциальной преступности.

В сфере уголовной политики учет общественного мнения позволяет принимать оптимальные решения, быстрее реагировать на все отрицательные сигналы и устранять вызвавшие их причины, не допуская накопления и разрастания негативных явлений. В сфере идеологии знание «состояния умов» дает возможность правильно организовывать систему правовоспитательных мероприятий. В социально-психологическом аспекте общественное мнение может быть мощным стимулом как правомерного, так и противоправного поведения. Многочисленные исследования свидетельствуют, что правильно ориентированное общественное мнение служит действенным фактором в борьбе с преступностью. С одной стороны, оно может создавать атмосферу такой нетерпимости, которая существенно затрудняет реализацию противоправных устремлений отдельных граждан, а с другой стороны, попустительство, терпимость общественного мнения к тем или иным видам преступлений способствует их дальнейшему распространению и росту.

Отметим также, что рост преступности тесно связан с такими процессами общественного развития, как урбанизация, научно-технический прогресс, рост жизненного уровня. До недавнего времени отмеченные факторы рассматривались преимущественно лишь как позитивные явления и почти не принимались в расчет при анализе уголовно-политических проблем. В настоящее время им не дается такой однозначной оценки. В перспективе, следовательно, необходимо сделать акцент на профилактических мероприятиях, которые способны снижать общий уровень правонарушений посредством нейтрализации криминогенных ситуаций и обстановки, предрасполагающей к формированию преступных намерений. Соображение такого рода должны в большей мере, чем это было раньше, учитываться при формировании уголовной политики.

Здесь отметим еще раз, что в рамках рассматриваемого вопроса наказание нужно рассматривать как крайнее 'средство поддержания правопорядка. Более действенными являются хорошее знание населением содержания действующих законов, высокая раскрываемость, быстрое реагирование на преступления. В механизме уголовно-правового воздействий следует усилить значение элементов общественного осуждения, в частности, за счет того, что в ситуациях, когда возможен отказ от наказания, следует прибегать к карательному предостережению с тем, чтобы у преступника не возникало чувства свободы от социального упрека.

Особый интерес представляют разработки, в которых альтернативные меры сравниваются с традиционными средствами правового воздействия. С экономической точки зрения первые в целом выглядят предпочтительнее. В этой связи решающим является вопрос, сравнимы ли уголовно-правовые и альтернативные формы реагирования на преступления в специально-предупредительном отношении. Обобщая результаты изучения данного вопроса в разных странах, существующие программы можно признать имеющими определенную эффективность, ибо, что очень существенно, низкие показатели их результативности не зафиксированы нигде. Положительным примером может служить анализ последствий отказа от уголовного преследования лиц, впервые совершивших незначительные преступления. В особенности это относится к случаям совершения преступления несовершеннолетними, где применение неофициальных средств улаживания конфликтов, имеющих уголовно-правовое значение, дает более благоприятные результаты.

Как пишет Ф. Дюнкель, если принять во внимание "все разновидности последующего отрицательного поведения, влекущие за собой возобновление уголовного преследования, окажется, что программы «отклонения» дают такой итого 24% случаев, тогда как обычные уголовно-правовые меры - 32%. Применительно к привлечению к ответственности за новые преступления эти цифры составляют соответственно 1$% и 29%, т. е. разница достигает уже 11%. Таким образом, выгодные с экономической точки зрения альтернативные способы социального реагирования на преступления дают вполне сопоставимый или даже более значительный специально-предупредительный эффект"1.

Отметим также, что недостаточно изученным остается вопрос оценки эффективности воздействия на преступность на региональном уровне. Опыт показывает, что региональный (областной, районный) уровень анализа уголовной политики или ее отдельных направлений, не сокращая перечень необходимой для анализа информации, ограничивает объем последней рамками соответствующего региона. При этом желательно иметь итоговую информацию о преступности и состоянии борьбы с ней по региону с приблизительно равными социальными параметрами, но с более благоприятными результатами. Сравнение итоговой информации (при условии, что в исследуемом регионе нет каких-либо специфических социальных процессов, отрицательно влияющих на преступность) позволяет выявить либо ослабление, либо, наоборот, более высокую, чем в соседнем регионе, эффективность уголовной политики и ее отдельных направлений, относящихся к компетенции органов внутренних дел. Это дает основание для соответствующих управленческих решений (выявление резервов повышения эффективности, использование положительного опыта других регионов и т.д.).

В качестве инструментария такой оценки могут применяться некоторые математические методы. Например, эффективность уголовно-политического воздействия на отдельные срезы преступности может быть измерена по следующей предложенной С.В- Максимовым формуле1:

где К - результат; ni - число лиц, субъективно удержавшихся от совершения определенного вида преступлений в результате уголовно-политического воздействия в обследуемом регионе (в расчете на 10 или 100 тыс. населения); nmax - число лиц, которые субъективно могли быть удержаны от совершения того же вида преступлений вследствие наиболее интенсивного н полного использования указанных средств воздействия (при тех же объективных условиях в, расчете на ту же базу).

Помимо ретроспективных измерения и оценки эффективности уголовной политики должны существовать методики определения эффекта от уголовно-политического воздействия в перспективе.

Именно такая направленность исследований согласуется с практическими задачами и интересами субъектов уголовной политики.

__________________

1Дюнкель Ф. Категории «издержки 71пвльза» в уголовной политика/Проблемы уголовной политики : Советский и зарубежный опыт. - Красноярск. 1989. С. 114-115.

Иными словами, здесь большое значение приобретает прогнозирование эффекта, который следует или, напротив, не следует ожидать от тех или иных стратегических разработок. Кроме того, при изучении эффективности уголовно-политического воздействия существует потребность в научном предвидении сравнительно отдаленных последствий действия юридических установлений.

Проблема прогнозирования в рассматриваемой, сфере приобретает особо важное значение, поскольку цена последствий от реализации неэффективной либо имеющей значительные негативные последствия уголовной политики велика. Прогнозирование эффекта позволит в определенной степени избежать этого.

В основании любого прогноза, как известно, лежит его базовая модель, содержащая информацию о состоянии объекта в прошлом и настоящем, а также сведения о закономерностях его развития. Для преодоления ошибок при прогнозировании эффективности уголовно-политического воздействия на криминальную ситуацию необходимо при конструировании такой модели, во-первых, учитывать влияние на объект большого круга факторов (как внешних по отношению к криминальной ситуации, так и внутренних); во-вторых, принимать во в, что указанные факторы не равнозначны по своему воздействию на «дуемый феномен; в-третьих, прогноз должен учитывать большую латентность многих фоновых проявлений, показатели которых в значительной мере отличаются от данных официальной статистики.

Особенности прогностического фона в базовой модели прогноза следует «впадать при эмпирических исследованиях, объектом которых является преступность, а предметом - эффективность уголовно-политического воздействия. Поэтому в числе первоочередных задач исследования должна ставится задача по измерению, анализу и прогнозированию комплексных, не поддающихся прямой интерпретации интересующих вопросов. Исследователи, как правило, располагают (по объективным причинам) информацией, характеризующей динамику показателей фона, поэтому основное внимание следует обращать на экспертные оценки как на метод прогнозирования.

Резюмируя сказанное, можно сделать следующие выводы:

эффективность применения различных средств уголовно-политического воздействия является главным образом качественной характеристикой деятельности. В тоже время ее практическая оценка предполагает использование количественных показателей;

критерий эффективности выполняет следующие функции: целевую, оценочную, результативную;

критерии эффективности основываются на данных официальной уголовной статистики, на сведениях о латентности, полученных социометрическим путем (включая экспертные оценки), на сложившихся представлениях большинства населения (криминальная чувствительность);

_________________

1 См.: Максимов С.В. Эффективность общего предупреждения преступлений. - М, 1992. С.77.

помимо измерения и оценки эффективности уголовной политики в ретроспективе должны широко использоваться методики определения эффекта от уголовно-политического воздействия в перспективе.