Ритуально-обрядовая смена пола у восточных славян

Дихотомия мужчина — женщина, мужское — женское является универсальной и одной из наиболее древних (Т.В. Цивьян).

За исключением двух крайних возрастных периодов в жизни человека (детство и старость), где оппозиция может быть представлена в ослабленном виде, на протяжении основного жизненного пути следование нормам и правилам половой группы было обязательным и строго соблюдалось. Отклонение от нормы порицалось, а нарушители с санкции общества наказывались (Т.А. Бернштам, М.М. Громыко). Тем не менее смена «пола» была возможна или в определенных ситуациях это было даже обязательным.

В первом случае речь идет о различных бытовых и ситуативных явлениях: наличие врожденных физических признаков и обладание качествами противоположного пола: высокий рост, физическая сила, мастерское владение верховой ездой и оружием; досугово-игровые формы в однополом по составу коллективе.

Предписанная, обязательная смена «пола» связана с ритуально-обрядовой сферой и игровыми формами традиционной культуры, относящимися к ней. Наиболее ярко травестизм проявляется в зимних святочных играх (Л.М. Ивлева, И.А. Морозов). Этот же прием мы наблюдаем и почти во всех основных обрядах годового круга: колядование, «вождение Мыланкы и Васыля», в обрядах кумления, «похорон и крещения кукушки» на Троицу, в русальной обрядности (В.К. Соколова, Д.К. Зеленин)

В большинстве игр и обрядов, где мы сталкиваемся со сменой «пола» участниками, представлены темы похорон и свадьбы. Активно этот прием используют и участники (ряженые) традиционной свадьбы: ряженые «жених» (женщина) и «невеста» (мужчина) и второстепенные «неперсонажные» участники.

Проанализированный материал в связи с ритуально-обрядовой сменой «пола» позволяет отметить некоторые закономерности.

1. В одних и тех же играх и обрядах мы можем наблюдать или не наблюдать явление травестизма, что может объясняться и поздней (ХХ век) фиксацией традиции.

2. Несмотря на участие мужчин и женщин (юношей и девушек) в ряжениях со сменой «пола» в течение всего годового круга, в период от Рождества до Масленицы намного более заметна роль мужчин (юношей), а от Вознесения до Ивана Купалы — женщин (девушек).

3. Явление травестизма, в некоторых случаях андрогинности иногда распространяется не только на участников ряжения, исполнителей ролей, но и на образно-предметные символы («Медведь», «Куст», «Покойник», «Русалка» и др.).

4. Показательно, что смена «пола» может распространяться и на ту часть природы, которая включена в ритуально-символическую практику: курица, поющая петухом; божья коровка в гаданиях и т.п. (А.В.Гура).

5. В целом наблюдается нарастание частоты смены «пола» по линии движения от человеческого, бытового, профанного, где исходная половая идентичность является обязательной и устойчивой, к нечеловеческому.

Имеющиеся объяснения этому явлению традиционной культуры (коитус, стимулирование плодородия и чадородия) недостаточны. Более перспективно его понимание с позиции инверсии: через инверсию пола к инверсии времени (ритуальный возврат к «начальному», мифическому времени). А так как подобная инверсия и контакт с нечеловеческим миром опасен, то травестизм может рассматриваться и как средство защиты непосредственных участников. Не случайно участники ряжения сразу же на месте окончания ритуала «возвращают свой пол» или проходят очищение.

Т.И. Борко (Тюмень)

Дихотомия мужчина — женщина, мужское — женское является универсальной и одной из наиболее древних (Т.В. Цивьян).

За исключением двух крайних возрастных периодов в жизни человека (детство и старость), где оппозиция может быть представлена в ослабленном виде, на протяжении основного жизненного пути следование нормам и правилам половой группы было обязательным и строго соблюдалось. Отклонение от нормы порицалось, а нарушители с санкции общества наказывались (Т.А. Бернштам, М.М. Громыко). Тем не менее смена «пола» была возможна или в определенных ситуациях это было даже обязательным.

В первом случае речь идет о различных бытовых и ситуативных явлениях: наличие врожденных физических признаков и обладание качествами противоположного пола: высокий рост, физическая сила, мастерское владение верховой ездой и оружием; досугово-игровые формы в однополом по составу коллективе.

Предписанная, обязательная смена «пола» связана с ритуально-обрядовой сферой и игровыми формами традиционной культуры, относящимися к ней. Наиболее ярко травестизм проявляется в зимних святочных играх (Л.М. Ивлева, И.А. Морозов). Этот же прием мы наблюдаем и почти во всех основных обрядах годового круга: колядование, «вождение Мыланкы и Васыля», в обрядах кумления, «похорон и крещения кукушки» на Троицу, в русальной обрядности (В.К. Соколова, Д.К. Зеленин)

В большинстве игр и обрядов, где мы сталкиваемся со сменой «пола» участниками, представлены темы похорон и свадьбы. Активно этот прием используют и участники (ряженые) традиционной свадьбы: ряженые «жених» (женщина) и «невеста» (мужчина) и второстепенные «неперсонажные» участники.

Проанализированный материал в связи с ритуально-обрядовой сменой «пола» позволяет отметить некоторые закономерности.

1. В одних и тех же играх и обрядах мы можем наблюдать или не наблюдать явление травестизма, что может объясняться и поздней (ХХ век) фиксацией традиции.

2. Несмотря на участие мужчин и женщин (юношей и девушек) в ряжениях со сменой «пола» в течение всего годового круга, в период от Рождества до Масленицы намного более заметна роль мужчин (юношей), а от Вознесения до Ивана Купалы — женщин (девушек).

3. Явление травестизма, в некоторых случаях андрогинности иногда распространяется не только на участников ряжения, исполнителей ролей, но и на образно-предметные символы («Медведь», «Куст», «Покойник», «Русалка» и др.).

4. Показательно, что смена «пола» может распространяться и на ту часть природы, которая включена в ритуально-символическую практику: курица, поющая петухом; божья коровка в гаданиях и т.п. (А.В.Гура).

5. В целом наблюдается нарастание частоты смены «пола» по линии движения от человеческого, бытового, профанного, где исходная половая идентичность является обязательной и устойчивой, к нечеловеческому.

Имеющиеся объяснения этому явлению традиционной культуры (коитус, стимулирование плодородия и чадородия) недостаточны. Более перспективно его понимание с позиции инверсии: через инверсию пола к инверсии времени (ритуальный возврат к «начальному», мифическому времени). А так как подобная инверсия и контакт с нечеловеческим миром опасен, то травестизм может рассматриваться и как средство защиты непосредственных участников. Не случайно участники ряжения сразу же на месте окончания ритуала «возвращают свой пол» или проходят очищение.

Т.И. Борко (Тюмень)