АНТРОПОГЕННЫЕ КАУЗО-МОДЕЛИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

Эпоха возрождения и последующие века Нового времени привели к тому, что в западной культуре стала доминировать антропоцентрическая картина миропорядка. Вытеснив прежнюю, тео-центрическую, картину мироздания с Богом в центре нее, Ренессанс поставил на место Бога человека. Вообразив себя альфой и омегой всего сущего, наделив себя статусом первопричины всего, что свершается с ним, не признавая иных источников добра и зла, западный человек начал формировать новую объяснительную парадигму сущего и должного. В ее русле сложился целый ряд нетрадиционных каузальных моделей преступления, имеющих антропогенный характер.

Антропогенный подход к проблеме причин и сущности преступления предполагает поиск источников и оснований криминальных деяний в человеческой природе, в ее психофизических свойствах, в том, что хотя и роднит человека с другими живыми существами, но, вместе с тем, является его принадлежностью именно как человека, а не просто организма.

То, что изнутри подталкивает человека к преступлениям, выступает для него в виде соблазнов и искушений, является производным от неких глубинных свойств его природы. Эти свойства, наклонности составляют неотъемлемую принадлежность человеческого существа и входят в определения человека в качестве атрибутов.

Важной особенностью человеческого существа, которую можно считать исходной антропологической аксиомой, является сле-дующее сущностное свойство: ее л и человек в состоянии что-либо совершить, то он обязательно это совершит. Все, что антропологически возможно и доступно, люди, одни или другие, обязательно, рано или поздно, пробуют проделать. Следствием этого является то непреложное состояние дел, согласно которому всевозможные подвиги и преступления, все доступные человеку чудеса благородства и проявления низости уже давным-давно обнаружились. Еще в Риме императоры Нерон и Калигула, перепробовав все, что только возможно осуществить, ломали голову над тем, что бы еще такое придумать, чего еще никто никогда не совершал.

Имея огромные возможности для самореализации, человек устремлял свои силы как на созидание, так и на разрушение. Как заметил писатель Р. Музиль, человек оказался равно способен и на людоедство и на критику чистого разума'. Издавна обнаружено, что природа, дав человеку ощущение своих колоссальных сил, не наделила его ощущением тех нормативных пределов, за которые эти силы не должны прорываться. Вся история цивилизации явилась демонстрацией того, как человек неустанно устанавливал эти ограничения в виде религиозно-нравственных и морально-правовых норм и столь же регулярно их нарушал. Это обстоятельство наводило многих мыслителей на идею изначальной поврежденное™ человеческой природы. Эта идея обретала самые разные формы, начиняя с мифологемы первородного греха и вплоть до современных концепций человеческой агрессивности. В русле сопутствующих им рассуждений лежит мысль М. Монте-ня о том, что на свете не найдется ни одного человека, который не заслуживал бы того, чтобы его повесили пять-шесть раз, включая его самого, автора этого высказывания.