§ 4. АНТРОПОЛОГИ—ВРАЧИ

В. Ф. Чиж. Порочные воззрения Ч. Ломброзо нашли довольно большое распространение среди русских врачей, многие из которых, находясь под влиянием идей вульгарного материализма и совершенно абстрагируясь от социальных условий, трактовали преступность как биологическое явление, как объект медицины, а не юриспруденции. К ним относились В. Чиж, П. Тарновская, H. H. Баженов, И. Троицкий, И. Оболенский, Павловский и др. Особенно рьяными ломброзианцами, выступавшими по вопросам преступности, являлись В. Чиж и П. Тарновская. Показательно, что некоторые работы этих ученых получили весьма лестный отзыв непосредственно от самого Ломброзо.

Известный психиатр, профессор Юрьевского университета В. Ф. Чиж наиболее четко сформулировал свои реакционные взгляды на происхождение преступности в докладе, сделанном на торжественном собрании общества русских врачей в память Н. И. Пирогова 27 декабря 1893 г. в Петербурге на тему: «Преступный человек перед судом врачебной науки». Прежде всего В. Чиж отрицает «влияние социальной среды на преступность, что весьма распространено. Предполагалось, что стоит лишь изменить общественные условия, изменится и человек». В. Чиж бездоказательно и безапелляционно заявляет, что «социальная среда не влияет на преступность» и учения «подобного рода» якобы потерпели полное фиаско.

«С большим уважением мы должны отнестись к тем независимым умам, которые создают новое, совершенно несогласное с господствующим учением • • учение об органической преступности» 38.

Основываясь на статистических данных, якобы «бесспорно» доказывающих особые, присущие только преступникам психофизические особенности, В. Чиж заявляет, что преступление полностью зависит от «физической организации» преступника. Об этом говорили многие, но все это прошло незамеченным, как все первые попытки, стремящиеся ниспровергнуть господствующее уче-

38 Ч и ж   В.   Ф    Преступный  человек  перед  с\дом   врачебной  науки.   Спб.,   1894, с. 4.

174

ниє. «Только Ч. Ломброзо, энергия которого не уступает его гениальности, завоевал новому учению внимание... Бессмертная заслуга Ломброзо состоит в том, что он создал целое направление в науке — криминальную, или уголовную, антропологию, и в этом надо видеть, конечно, проявление гения!»39.

После такого восхваления Ломброзо В. Чиж пытается установить признаки «врожденного, или привычного» преступника. Полностью солидаризируясь с наиболее последовательным и жестоким из всех антропологов — итальянцем Гарофалл0, В. Чиж старается опровергнуть бесспорное положение о том, что нищета порождает преступность.

«Социологи стремятся доказать, что преступники происходят из низших слоев общества, что бедность порождает преступления. Но забывают, что во всех странах число преступников между высшими классами общества относительно больше чем между низшими» 40.

Игнорируя известное положение о том, что больше 9/10 обще

го числа  преступников  составляют  выходцы из  «низших»  слоев

населения,  бывшие безработные, нищие,  бродяги,  проститутки и

т. д., В. Чиж берет то, что ему выгодно, а именно относительные

показатели о грамотных некоторых профессий среди всего насе

ления и среди преступников. Так, по его расчетам, во Франции,

например, лица свободных профессий составляют 4%, преступни

ки -- 7, з Пруссии соответственно — 2,2 и 4%, в Испании безгра

мотные составляют 2/3  населения, а  между преступниками  без

грамотных только половина. Жонглируя цифрами и умалчивая о

классовом   составе  преступников,  он  отрицает  какую-либо  связь

между материальным  положением  и преступностью.  Он демаго

гически утверждает, что всякий в зависимости от своих способ

ностей занимает в жизни более или менее желательное для него

положение и только личными  свойствами обусловлена  «ступень

той лестницы, на вершине которой хотелось бы поместиться». Но,

по ею мнению, «преступники обладают самой несовершенной ор

ганизацией, которая делает для них недоступной всякую другую

деятельность. Хотя в дальнейшем В. Чиж и говорит о том, что

нужно принять меры к укреплению    здоровья тех, которые на

следование или вследствие дурных гигиенических условий в ран

нем детстве рискуют «иметь организацию», с которой нельзя при

способиться к среде, его предложения как бы повисают в воздухе.

Действительно, какие меры могут превратить «врожденного пре

ступника» в честного человека, раз этот преступник представляет

собой особый организм, имеющий только ему присущие психофи

зические черты?  Все это так же нереально,  как,  по образному

выражению тогдашней  реакционной газеты «Новое время», явно

симпатизирующей взглядам  антропологов,    превратить    тигра    в

_кошку.

Чиж В. Ф. Указ, соч., 5—6. Там же, с. 13.

175

Таким образом, по мнению В. Чижа, преступность как явление биологическое не зависит от социально-экономических условий, а преступники -- это двуногие тигры -- безусловно неисправимы, и в целях защиты от них «честных людей» их надо навсегда изолировать из общества. Совершенно очевидна реакционность и определенная политическая направленность взглядов В. Чижа41.

Однако надо иметь в виду, что не только юристы, но и многие врачи выступали против идей Ч. Ломброзо, аргументируя их несостоятельность статистическими и антропометрическими данными. Так, например, А. С. Беляков пишет, что он производил антропометрические наблюдения над 3000 арестантами Харьковского «тюремного замка» и пересылочной тюрьмы. По его заключению, основанному на сравнении средних показателей различных измерений черепа и других органов, даже самые тяжелые преступники ничем не отличаются анатомически от организма солдат, т. е. честных людей, которых А. Беляков также исследовал 42. И. Г. Оршанский в докладе, сделанном на Петербургском съезде естествоиспытателей и врачей в 1890 г. на тему «Наши преступники и учение Ломброзо», приходит к следующему выводу: «Нужно раз навсегда осознать, что не столько дурные люди создают преступление, сколько дурные условия жизни превращают массу слабохарактерного темного люда в преступников... Чтобы бороться успешно с преступлением, необходимо изменить условия, порождающие преступления. В поднятии духовного, материального и культурного уровня масс заключается опасение от тяжкого зла преступности»43.

При этом ряд врачей оспаривали подобные утверждения и стояли на позициях теории Ч. Ломброзо.

На IV Международном конгрессе уголовной антропологии (Женева, 1896) П. Тарковская сделала доклад «О женской преступности». Этот доклад был извлечением обширного труда, основанного на 160 наблюдениях над женщинами-убийцами. Доклад вызвал самые лестные замечания со стороны Ч. Ломброзо, признавшего его за «образцовый»44. Что же доказала П. Тарковская? Цель ее исследований — доказать с помощью статистики, что женщины-преступницы и проститутки отличаются анатомически от честных женщин. Подобную цель, как известно, ставил перед собой и Ч. Ломброзо45. П. Тарновская подтверждает правильность точки зрения главы итальянской школы материалами, взятыми из русской действительности. С этой целью она проводит

41            Ч и ж В.  Нравственность душевнобольных.  Б.  г.,   1891;  Его   ж е.  К учению

об органической преступности. Б. г., 1892; и др1.

42            См.: Беляков А. С. Антропологическое исследование убийц. Б. г.,  1884.

43            Оршанский    И.  Г.  Наши  преступники   и  учение   Ломброзо,  Спб.,   1891,

с. 19, 20.

44            Розенбах П.  Четвертый  конгресс криминальной  антропологии.— «Журнал

министерства юстиции», 1896, № 9, с. 179.

45            См.: Ломброзо Ч. и Фереро Г. Женщина — преступница и проститутка.

Киев—Харьков, 1897.

176

специальные статистико-анатомические исследования более 140 проституток, 220 воровок и 160 убийц, выводит многочисленные средние и относительные показатели (средний рост, вес, средние размеры нижней и верхней челюсти, черепа, зубов, скул, лба и пр.), сравнивает их с такими же показателями антропометрического характера, полученными путем обследования честных женщин. Она составляет ряд обширных статистических таблиц, материалы которых якобы бесспорно доказывают правоту уголовно-антропологической школы для всех стран мира. Сопоставляя данные этих таблиц с данными, приводимыми в трудах Ч. Лом-брозо, П. Тарновская устанавливает, например, что средний рост честных женщин на 1,5 см меньше роста воровок, а размеры нижней челюсти проститутки на 1,5 мм больше челюсти добродетельной женщины, причем у преступниц и проституток видны «явные признаки вырождения»: аномалии черепа — 26%, чрезмерное развитие затылочного бугра — 34%; асимметрия лица-— 59% и т. д. и т. п. На основании такой статистики она утверждает: «Мы придем к одному заключению: преступница представляет анатомические и функциональные особенности, отличающие ее от женщины нормальной... Особенности эти и ненормальности несравненно резче выступают везде у проституток, чем у преступниц, несмотря на дальнее расстояние, разделяющее Италию от России, независимо от совершенно различных бытовых условий, климата, расы, различного строя жизни этих двух стран»46.

Таким образом, по мнению Тарковской, преступницы и проститутки — это существующая повсюду «особая порода людей», устанавливать и распознавать которых позволяет статистика.

«При исчислении признаков вырождения у преступниц и проституток многие средние цифры Ч. Ломіброзо совпадают с моими... Следовательно, существование нескольких таких признаков у человека... дает право причислить его к дегенеративному типу... Я подтвердила эти выводы статистическим наблюдением над женщинами-преступницами - - убийцами, отравительницами, поджигательницами — более 380 наблюдений, и многими проститутками, причем дегенеративный тип привычных проституток несравненно сильнее выражен, чем у преступниц... Подтверждение моих выводов в работе Ч. Ломброзо... сделанной над людьми совершенно иной расы и других социальных условий, доказывает, насколько верны и точны методы исследования, которыми пользуется антропология»47.

В других сочинениях П. Тарновская на основе вновь собранного и обработанного материала приводит все ту же основную мысль антропологов, что «преступники щедро наделены физиче-

46            Т а р н о в с к а я  П.  Н.  Новые работы  по  криминальной  антропологии.— До

клад I  секции русского  общества охранения  народного здравия 27 декабря

1891 г. Спб., 1892, с. 13.

47            Там же, с. 13, 14, 15.

7     С. С. Остроумов

177

скпми и нравственными признаками вырождения, резко отличающими их от нормальных здоровых людей»48.

Знакомясь с работами П. Тарновской, невольно поражаешься, как это вдумчивый исследователь причин преступности и проституции в России совершенно не видит, пли, вернее, не желает видеть бросающееся в глаза всякому человеку поистине жуткое экономическое, политическое и правовые условия жизни преобладающего большинства русских женщин конца XIX в. Но П. Тар-новская проходит мимо этих условий, которые, являясь неизбежными н неустранимыми в царской России, вынуждали многих женщин торговать собой и идти на преступления. Зато с серьезным видом она пишет: «Ч. Ломброзо утверждал, что цвет волос у преступников в громадном большинстве случаев бывает темный или черный и волосы у них густые. Из нашей статистической таблицы мы видим, что у честных женщин преобладают светлые волосы и глаза, среди воровок и проституток было больше брюнеток»4Э.

Что это? Ограниченность буржуазного ученого, особенно врача, смотревшего на все «социальные болезни» главным образом с медицинской точки зрения, или умышленное искажение в классовых целях истинных причин преступности и проституции? Мы думаем, что здесь имело место и то и другое. Но как бы то ни было, сугубо реакционный характер работ П. Тарновской не вызывает никаких сомнений. Ведь недаром либеральная пресса того времени выступала против идей антропологической школы и, в частности, против работ П. Тарновской. Не только преобладающее большинство юристов, но и все круги русской интеллигенции, находившейся, как правило, до 1905 г. в оппозиции к правительству, резко критиковали ломброзианство, если им приходилось соприкасаться с вопросами преступности. Не оставались, естественно, в стороне н многие крупные писатели. Так, например, В. Короленко н С. Елпатьевский в воспоминаниях о Глебе Успенском рассказывают о его возмущении в 1887 г. публичной лекцией П. Тарновской, которая статистически вывела, что челюсть проститутки на какую-то долю миллиметра больше челюсти добродетельной женщины. Отсюда делался вывод, вызвавший негодование Успенского, что женщина с выдвинутой на долю миллиметра челюстью обречена стать проституткой. Значит, не беспросветная нужда н нищета заставляет зачастую женщину идти на улицу, а особые свойства ее «порочной породы», наглядно характеризующейся целым рядом физических признаков, в том числе н размерами челюсти.

«Это было время сильного увлечения теориями Ломброзо... Лекторша (Тарновская) на основании ряда исследований приходила к заключению, что «тип женщин-троституток» ниже среднего женского... Оказалось, что нижняя челюсть проститутки вы-

48            Тарновская  П.  Н.  Воровки. Антропологическое исследование.— «Журнал

русского  общества  охранения  народного здравия»,   1891,  № 5,  с.  5.

49            Тарновская П. Н. Указ, соч., с. 63—64.

178

ступает на какие-то полтора миллиметра больше, чем у средней добродетельной женщины. Вся эта фиэиолого-аиатомическая статистика... глубоко оскорбила Глеба Ивановича и приводила его в негодование. Он знал «жертвы», и притом именно жертвы общественных условий и «общественного неустройства». А здесь выдвигался «низший тип», осужденный фатально несовершенствами собственной организации. Центр тяжести всей вины, тревожившей совесть и взывавшей к справедливости, переносился из ответственности социальной среды в фатальные условия природных предопределений»50.

Известно также глубокое возмущение идеями Ч. Ломброзо М. Горького. Но антропологи, в том числе и П. Тарновская, упорно придерживались своих взглядов, «доказывая» все новыми и новыми статистическими данными существование «врожденных» преступников и проституток. Любопытно, что П. Тарновская совершенно не замечает, что приводимые ею биографические данные отдельных убийц, воровок и проституток полностью опровергают точку зрения антропологов, ибо все эти женщины стали преступницами или проститутками из-за нетерпимых условий своей жизни, а не в силу «врожденных» свойств.

Не менее показательны мотивы преступлений и других женщин. Одна крадет белье, чтобы не умереть с голоду, другая убивает старика мужа, который издевался над молодой женой, возвращая ее к себе «по этапу» после неоднократных побегов, третья, в прошлом прислуга, идет на улицу, будучи соблазненной своим хозяином и оставшейся без работы на руках с ребенком. Все примеры Тарковской, повторяем, полностью опровергают ее антинаучные доводы, но, подобно другим антропологам, она игнорирует реальные факты и продолжает давать «биологическое» объяснение преступности: «Пользуясь статистическим... материалом, можно доказать присутствие у большинства преступных женщин признаков, указывающих на их отклонение от нормального типа как в физическом, так и в психическом отношении»51.

Надо отметить, что, рассматривая мероприятия по борьбе с преступностью и проституцией, П. Тарновская, как и другие русские врачи-антропологи, проявляет обычную для них непоследовательность, предлагая утопические проекты в буржуазно-либеральном духе. По ее мнению, никакие карательные меры не в состоянии уменьшить воровства и других нарушений общественной жизни, пока не будет обращено внимание на корни зла и не будут приняты меры к ограничению пьянства и к уменьшению развития болезней, передающихся наследственно, пока не будут облегчены пути к нахождению заработка всем желающим трудиться, организовано элементарное образование женщин и допу-

50 Короленко В.  Г. Сочинения.  М.—Л.,  1929, с.  583—584:  см. также:  Ел-патьевскин    С.   Воспоминание  о Г.   Успенском.— «Красная   нива».   1927, \» 16, с. 13. 1 Тарновская П. Женщины-убийцы. Спб., 1902, с. 478.

7*            179

щение их к различного рода профессиям. «Надо дать больший размах гуманной филантропии, цель которой - - помощь падшим и борьба с пьянством, развратом и болезнями»52.

Подобные рецепты борьбы с преступностью противоречили исходным позициям антропологов о существовании «врожденных» преступников и проституток. Действительно, если последние представляют собой особый «биологический тип», то не может быть и речи о его изменении под влиянием «гуманной филантропии» и других мер. Вольно или невольно, но все работы П. Тарновской, как и других «антропологов», обосновывали необходимость изоляции подобных типов от честных людей в целях «защиты общества». Поэтому все призывы о гуманном обращении «с падшими», о лечении преступников, о превращении тюрем в больницы и т. п. совершенно не вытекали из основных посылок уголовно-антропологической теории и как бы повисали в воздухе. Подобные призывы являлись по сути дела той дымовой завесой, за которой особенно в период империализма царское правительство, как и буржуазные правительства других стран, проводило беспощадную карательную политику, направленную против любых, опасных для интересов господствующего класса людей, нередко изображаемых «врожденными преступниками».

52 Тарновская П. Воровки, с. 66І—67.