_ 43. "Юридические отношения", составляющие материальное содержание "статей".

- Зависимость их от записи, как мерило для полноты крепостных книг. - Права свободны от записи: А) права, возникающие из естественных событий. - Приращение и. т. п.; наследование

_ 43. Kpепостные статьи являются по преимуществу выразительницами материальных гражданских прав, поскольку таковые отражаются в реестре. Из рассмотрения 14 ст. Врем. Прав. мы видели, что закон отличает установленные записью права от установленного записью обеспечения ранее возникших прав. Это различие действительно существенно; так как оно отвечает двоякому порядку возникновения вещных прав на недвижимое имущество. Из взаимного отношения одной группы прав к другой - определяется, как мы выяснили раньше (стр. 44-46), в какой степени строг закон в ограждении полноты крепостных книг, т. е. общественной достоверности с ее отрицательной стороны. Из нижеследующего изложения будет видно; что прибалтийское гражданское право в этом отношении строже прусского законодательства, и что целый ряд прав, приобретающих в IIpyccии вещный характер вне всякой записи, в Прибалтийском крае, безусловно, подчинены записи, как условно их вещного значения. Впрочем, залоговое право представляло исключение до самой судебной реформы; так как Прибалтийский край допускал безмолвные закладные права в то время, когда Пруссия давно от них отделалась.

Приступим к обозрению тех прав, которые в Прибалтийском крае свободны от записи, возникая с вещными свойствами независимо от нее; словом сказать - тех прав, для которых запись является факультативным обеспечением, в смысле примечаний I и II к ст. 3 и ст.14 Врем. правил о пор. произв. креп. дел. Сообразно тому, что мы уже видели в общей части, независимость от записи встречается в некоторых вещных правах, возникающих из естественных событий или из принудительного проявления государственной власти, с участием частной воли (брак), или без участия таковой (экспроприация, конфискация).

А) Естественными событиями, служащими по закону средством приобретения, являются:

а) естественный рост предмета обладания и

б) смерть наследодателя.

О естественном увеличении предмета обладания можно говорить лишь в весьма тесных границах, когда речь идет о недвижимости. Независимо от произведены земли, которые считаются принадлежностью недвижимости; пока они от нее не отделены (fructus esstaiites), а потому подлежать общей ответственности всего имения, - мы займемся здесь исключительно тем видом увеличения, который имеет более окончательный характер, нежели периодический прирост и отделение плодов. Главным образом, речь идет о приращении(accessio), которое "может совершаться трояко: посредством образования речного острова; посредством изменения в русле pеки, или, наконец, посредством наноса" -- (ст. 759 III т. Св. мес. узак.). Эти положения, заимствованные из римско-германского права, применимы к данному случаю не без оговорки. Если приращение последует в материальной непрерывности с тем имением, которому уже отведен крепостной отдел, (напр. в случае изменения русла или посредством наноса), то вещное право на, такой прироста очевидно возникает с самого события и независимо от записи. Между тем "остров" или вообще всякая принадлежность имения, возникшая не в смежности с ним и "не прилегающая непосредственно к главному поместью", - приобретается на праве собственности только со дня внесения в крепостные книги (ст. 568 III т. Св. мес. узак.). До такого укрепления, событие естественного приращения дает лишь право основание (titulas) к приобретению собственности; подобно напр. приобретению, путем "зaвлaдения бесхозяйственной недвижимостью".

Аналогичным с приращением является возведение строения и пересаждение деревьев и других растений. Здесь представляются предметы, имеющие до присоединения к имению - свойство движимости, но приобретающие значение недвижимости с того момента, как они превращаются в принадлежность имения. Вместе с тем они, как принадлежность, не могут иметь другого собственника, нежели главная вещь; а потому и приобретение таких вещей должно считаться со дня события, а не со дня записи. Если при этом даже постройка возведена другим липом, нежели собственником, но при этом - заведомо на чужой земле, то вследствие такой встройки строитель теряет право собственности, которое переходить к владельцу земли*(36) (ст. 771, 772 и 777 III т. Св. Мес. Узак.). Независимость такого порядка приобретения от вынесения в крепостные книги было признано также в практике рижского магистрата, в котором не требовалось укрепления в судебной ceccии в тех случаях, когда на записанной недвижимости выстраивался дом. Это обстоятельство просто принималось к сведению и приписывалось к крепостному отделу без укре0пления (_ 65 Инструк. Риж. Маг.).

Смерть наследодателя татке служит основанием перехода к наследникам "тех же вещных прав, которые имел и наследодатель, а именно права собственности, нрава заставного владения и вещных прав, принадлежавших наследодателю на чужие вещи, за исключением личных сервитутов" (ст. 2640 III т. Св. мес. уз.). На этом основании, прописание наследниками по закону - приобретения ими наследства в крепостном реестре - является для них необязательным. Они могут непосредственно отчуждать такую недвижимость, на которой числится последним владельцем их наследодатель. Для этого им нужно только представить копию определения суда об утверждении их в правах наследства (ст. 286 Полож. 9 июля 1889 г. или ст. 229 и 230 Прав. О произв. гараж. дел в Вол. Суд. Уст.); каковой документ должен быть приобщен к крепостной книге вместе с актом отчуждения.

В Св. мес. узак. имеется ст. 2736, гласящая, что в Курляндской губернии "при наследовании по закону, не требуется, ни раздельной записи, ни отметки приобретения в судебных или ипотечных книгах, хотя бы в составе наследства были и недвижимости." Эта статья распространяет необязательность записи на случай раздела недвижимости между сонаследниками, каковой в губерниях Лифляндской и Эстляндской должен быть внесен в крепостные книги (ст. 2735, III т. Св. мес. уз.). Очевидно, что такое освобождение от записи, в Курляндской губернии, уже не одного перехода наследства, но также и раздельных актов между наследниками. - Является крайностью; так как раздел учиняет новое распределение, до того времени неизвестное, опубликование которого через запись интересует кредит и вызывается общественной достоверностью крепостных книг. По этим соображениям следует полагать, что хотя ст. 2736, III т. Св. Мес. Узак. и не отменена по продолжению 1890 г.; тем не менее, она, как и многие другие статьи, не затронутая пока кодификациею, по несообразности с новыми узаконениями, ослабляется и парализуется в пространстве ее применения. Уже в кругу статей прибалтийского гражданского свода она противоречить 813 ст. III т. тем, что вещное право и, в особенности, право распоряжения - приобретается при договорных сделках через одно лишь внесение в крепостные книги. Но в настоящее время, ввиду 35, 51 и 71 ст. Врем. Правил, проникнутых именно тою общею мыслью, что договорные укрепления совершаются не иначе как по выражении согласия записанного собственника, причем содержание в крепостной книги - другого собственника, нежели лица желающего распорядиться имуществом, должно считаться обстоятельством, препятствующим такому распоряжению;- следует вследствие всего этого прийти к тому убежденно, что даже в Курляндской губернии - сонаследник, получивший определенную долю по раздельному акту, лишен возможности распоряжаться ею через новые укрепления, пока он не внесет своего правооснования в крепостные книги.